Глава IV. Обещание (2/2)

— У вас есть шиллинг?

— Шиллинг? Должен быть. — Томас засунул руку в карман. — Зачем тебе?

— Отойдите туда. — Ханна указала рукой. — И когда я скажу, подкиньте монету повыше.

Он хмыкнул, но отошёл куда она сказала. Ханна тоже отошла и зарядила пистолет. Попадать в монету у неё удавалось не всегда, но сейчас ей просто обязано было повезти.

— Я готова. — сказала Ханна, встав в стойку. Она сделала глубокий вдох – сейчас главное было не спешить. Время замедлилось.

Томас Шелби подкинул монету – та блеснула в лучах закатного солнца. Ханна выстрелила. Раздался жалобный «звяк!» – это означало, что она попала. Джонни Догс бросился искать монету в траве.

— Святое... Невероятно! — воскликнул он, поднявшись с монетой, зажатой между двумя пальцами. Монета теперь была похожа на убывающую луну. — Томми, это просто невероятно!

— Да, невероятно... — повторил Томас, задумчиво посмотрев на Ханну. Та победно улыбнулась.

— Я думаю, нам нужно поговорить. — сказал он ей ровно.

Улыбка Ханны разом потускнела – все эти разговоры никогда не предвещали ничего хорошего. Она коротко кивнула.

— Идём в дом. — Томас кивнул головой в сторону дома.

Ханна поплелась за ним. Как осуждённый идущий на казнь.

Это заняло (по крайней мере, так казалось Ханне) целую вечность: пока они дошли до дома, пока поднялись на второй этаж, – всё это в полном молчании.

— Садись. — сказал Томас, указав на кресло напротив стола, когда они вошли в его кабинет. — Хочешь выпить? — он достал из шкафчика бутылку виски.

Ханна отрицательно помотала головой.

Наконец, виски были налиты, сигарета зажжена, и Томас Шелби сел за стол напротив Ханны.

— Значит, ты чувствуешь себя хорошо? — спросил он.

Ханна кивнула:

— Да, рана уже зажила.

Он посмотрел на неё, словно подбирая слова.

— Что насчёт твоего... кхм... душевного состояния?

— А? — переспросила Ханна, удивлённо приподняв брови.

— Ты убила нескольких человек. Ты чувствуешь... вину?

— Нет. А нужно?

Томас покачал головой:

— Нет. Но обычно люди чувствуют вину, когда убивают кого-то. Во Франции, на войне, люди часто чувствовали вину даже за то, что убивают врага.

— Я не чувствую вины.

— Ты ведь убивала кого-то раньше? — внезапно спросил он.

Не вопрос, а удар под дых. Да, это даже и не был вопрос – так, утверждение, под него замаскированное. Ханна, сжав зубы, опустила глаза на колени.

— Слушай, я не полиция, — сказал Томас мягче, — и не расскажу это никому. И, более того, — он поднял указательный палец, — сейчас ты под моей защитой, под защитой Острых Козырьков, поэтому тебе нечего бояться.

Ханна подняла глаза, встретившись с Томасом взглядом. Сейчас, при свете мягкого вечернего солнца, его глаза были совсем ярко-, почти небесно-голубого цвета. Ханна молчала.

— Аарон Калвер, «Братья революции», ты же как-то связана с ними? — снова спросил он.

Ханна поморщилась:

— Зачем вы спрашиваете, если и так уже знаете? Чтобы меня помучать? — она отвела взгляд в сторону. — Да, Аарон Калвер – мой отец, и ответ на первый вопрос – тоже да. Я была с моим отцом на крыше отеля «Честерфилд» с винтовкой. И я нажала на курок. — Ханна снова посмотрела на Томаса. — И тогда я тоже не чувствовала вины. Потому что так было нужно.

— Значит, ты анархистка.

— Я больше не знаю, кто я. — тихо сказала Ханна.

Он затянулся сигаретой.

— Как ты узнала? Про предательство.

— Я видела предателей раньше. И я слышала многое из того, что происходило в доме.

Она вдруг добавила, твёрдо и жёстко:

— Я спасла вам жизнь, мистер Шелби. Теперь вы должны мне.

— Должен помочь убить Бромфилда?

— Да.

— Потому что он убил твоего отца?

— Он убил не только моего отца, он убил всех.

— Ты должна была понимать, что подобное могло случиться в любой момент, учитывая ваш род деятельности. Вы тоже убивали людей.

Ханна замотала головой:

— Нет, вы не понимаете. Отец всегда напоминал мне, что его могут арестовать, кто-то может прийти... мы всегда были начеку, постоянно переезжали с места на место. Да, мы убивали людей. Но это была самая крайняя мера, мы всегда посылали наши требования, если они не выполнялись, – выстрел в голову, быстрая смерть. Но они... — голос Ханны стал хриплым. — ... они пытали его перед смертью. И других. Они делали ужасные вещи... А ещё... у Марты был маленький сын, Отто, ему было всего шесть, они убили и его тоже...

Ханна замолчала. Затем, словно собравшись с силами, сказала:

— Мне нужно убить Бромфилда.

— Нельзя просто прийти и убить такого политика как Бромфилд без последствий. Будет расследование. Тебя повесят.

— О, вы беспокоитесь за мое будущее? — зло спросила Ханна.

— Да, беспокоюсь. — невозмутимо ответил Томас. — Поэтому, нужен подходящий момент. Его придётся ждать, возможно даже, ждать долго.

— Я умею ждать, только бы этот момент наступил. — Ханна наклонилась к нему, опёршись на стол. — Вы обещаете мне создать этот подходящий момент?

— Да. Если ты обещаешь мне не предпринимать никаких самостоятельных попыток подобраться к нему.

— Идёт.

Ханна снова откинулась на спинку кресла.

Томас вздохнул и отпил виски. Затем он спросил:

— Сколько тебе лет?

— Восемнадцать. Исполнилось три месяца назад. Сейчас я не вру. — добавила она.

— Хорошо. Ты можешь продолжать работать на меня, пока... мы ждём.

— Только не уборка и посуда.

— Нет. Но и не стрельба. Ты умеешь читать и писать?

— Конечно.

— А печатать на машинке?

— Нет.

— Ничего, научишься. Будешь работать в конторе. Моим секретарём.

— Хорошо.

Томас кивнул.

— Начнёшь на следующей неделе.

И ещё, — он покопался в столе. — Это тебе.

— Деньги? — Ханна уставилась на толстую стопку в его руке.

— Да. Ну же, бери.

Ханна осторожно взяла стопку. Никогда в своей жизни она не держала столько денег в руках сразу.

— Это слишком много. — сказала она.

— Это мало за то, что ты сделала.

— Я даже не знаю, что с ними делать.

Томас усмехнулся:

— Не знаешь? — он вздохнул. — Иди в город и купи себе что-нибудь, что тебе хочется. А, и ещё, ты будешь работать в офисе, так что купи себе хорошую одежду.

***</p>

— Эйда, по-моему, вот это ничего. — Ханна покрутилась перед ней в голубом платье.

— Смотрится просто отлично! — поддакнула хозяйка магазина, в котором Ханна и Эйда провели уже минут сорок.

— Боже упаси, Ханна! Снимай скорее этот ужас! — Эйде сложно было угодить.

— Но мне нравиться! — запротестовала Ханна. Хотя на самом деле, она уже просто хотела, чтобы это всё поскорее закончилось. Впрочем, Ханна тоже была виновата в том, что они так долго выбирали одежду: она отвергала все варианты, в которых было неудобно ходить или которые стягивали ей плечи.

— Ты сама попросила помочь тебе! Вот. — Эйда всучила ей очередной наряд. — Попробуй это.

Спустя ещё полчаса примерок Эйда наконец одобрительно сказала:

— Это то, что надо. Собрать твои волосы – нужно кстати купить тебе лак! – и ты прямо дама из высшего общества. Теперь надо выбрать ещё парочку нарядов.

Ханна тяжело вздохнула.

Она вернулась домой только к вечеру. Да, теперь у Ханны даже был свой дом, а точнее квартира, снятая для неё Томасом Шелби. Это была квартира на третьем этаже в доме по Гранвилль-стрит, всего в квартале от конторы, небольшая, – но Ханна всё равно пока не могла привыкнуть к тому, что вся она принадлежит только ей.

Зайдя в квартиру, Ханна тут же бросила сумки с покупками в коридоре и, пройдя в спальню, прямо в одежде без сил упала на кровать.

Полежав без движения минут двадцать, Ханна всё же поднялась и подошла к зеркалу. Всё-таки у Эйды был хороший вкус – костюм сидел на ней просто замечательно. Да, как сказала Эйда, теперь нужно сделать что-то с причёской. Вооружившись расчёской и лаком, Ханна принялась укладывать волосы. В конце концов, сделав себе узел на затылке, она осталась довольна собой.

Теперь надо было пойти куда-нибудь – неужели она зря делала причёску?

Ханну вдруг кольнула внезапная мысль. Мысль, смешанная с чувством вины и угрызениями совести. Она зашла в спальню, взяла из тумбочки половину оставшихся у неё денег и, посмотревшись последний раз в зеркало, вышла из дома.

Через полчаса уже стучалась в дверь ветхого домишки у реки.

— Ну что такое? — за дверью наконец послышался скрипучий голос и шаги. — Что вам нужно?... Ханна?... — Зак изумлённо смотрел на неё, не веря своим глазам. — Это правда ты?

— Это я. Впустишь меня?

— Конечно, проходи. — Зак ещё не мог отойти от шока. — Садись, я сделаю тебе чай.

Ханна присела за небольшой столик. Зак молча поставил кипятиться воду.

Наконец у него нашлись слова:

— Ханна, я что только не передумал, когда ты ушла... Могла бы хоть весточку мне послать. Столько времени прошло!

— Прости... — виновато сказала Ханна.

— Ладно, что уж там... Рассказывай.

— Даже не знаю, с чего начать.

Её жизнь и вправду очень поменялась за это время.

— Ты всё-таки пошла к этим Шелби после того, как ушла отсюда? — спросил Зак.

— Да. Я и сейчас работаю на Томаса Шелби. Секретарём в конторе.

Когда Ханна шла сюда, она думала о том, что ни за что не станет говорить об обещании, данном ей Томасом Шелби, потому что Заку это точно не понравиться. Она боялась, что Зак станет расспрашивать её о её плане мести, но он только спросил:

— Он... хорошо к тебе относиться?

— Да, хорошо.

Зак встал, чтобы разлить кипяток по чашкам. Закончив, он сказал с некоторой нежностью в голосе:

— Ты выглядишь как настоящая леди. Стала совсем взрослой. Ты так похожа на свою маму.

— Ты знал её? Ты никогда мне об этом не говорил.

— Знал. Не рассказывал, потому что твоему отцу было больно про неё слышать.

— Да, он редко про неё говорил. — тихо сказала Ханна.

Зак покачал головой:

— Если бы она не умерла, все было бы хорошо.

— О чём ты?

— После её смерти твой отец очень изменился. И никогда не стал прежним. Наверное, он сошёл с ума.

— Сошёл с ума?

— Разве нет, Ханна? Вы жили ненормальной жизнью. Он уже не мог жить обычной жизнью.

— Неправда. — сдавленным голосом сказала Ханна.

— Это была ненормальная жизнь! — Зак ударил ладонью по столу. — И кончилась она плохо. Он втянул тебя во всё это, и теперь оставил с этим всем наедине.

— Это не он меня оставил.

— Нет. Он знал, что всё это легко могло закончится. Но его волновали только великие идеи. Разве нет, а? Ты красивая молодая девушка, но теперь тебе приходится постоянно бояться. Ты этого не заслуживаешь.

Ханне очень хотелось заплакать. Она отхлебнула чай, чтобы убрать ком в горле. Горячий чай обжёг ей рот.

— Я не боюсь. — глухо сказала Ханна.

— Это неправда. Тебе нужно уехать куда-нибудь подальше отсюда! — сказал Зак мягче и дотронулся до локтя Ханны. — Забыть про всё это и постараться жить дальше...

— Я никуда не уеду. И я не могу просто жить дальше. — Ханна повысила голос.

Она поднялась из-за стола и твёрдо добавила:

— Будь уверен, я отомщу Лоренсу Бромфилду за то, что он сделал.

Зак покачал головой, закрыв глаза.

— Мне нужно идти, уже поздно. Спасибо за чай. И за всё, что ты для меня сделал. — отрывисто сказала Ханна и, положив свёрток с деньгами на стол, быстро вышла за дверь.

Идя домой, она уже не стала сдерживать слёз.