16 (1/2)

Материализовавшись в воздухе на крыльце уютного двухэтажного дома из красного кирпича, стены которого были увиты диким плющом, Гермиона с грустью осмотрелась. Окна на первом этаже горели теплым матовым светом, но происходящее внутри заслоняли плотные бежевые занавески. Крыльцо со всех сторон облепили кусты жасмина и сирени, а небольшой ухоженный сад радовал взгляд.

Крыльцо соединялось с верандой, на которой расположились деревянная скамья с подушками и плетеный столик — на нем стоял металлический горшочек с обрезанными засохшими подсолнухами. Рядом с белой дверью висел тусклый фонарь. Его оранжевый свет размывал вечернюю темноту, привлекая мотыльков.

Заправив волосы за уши, Гермиона вздохнула и постучала в дверь. Последний раз она была здесь… В оставшихся у нее воспоминаниях, обрывающихся на две тысячи третьем году, она редко навещала родителей. Было трудно выстраивать отношения заново, но семейство Грейнджеров не оставляло попыток. Гермиона боялась, что за те пять лет, которые были стерты из ее памяти, она бросила эти попытки. Как родители отреагируют на ее неожиданное появление под вечер?

— Гермиона? — приятно удивилась миссис Грейнджер, едва отворив дверь. — Ты не предупреждала, что вернулась. Привет, милая.

Мама шагнула к ней, одной рукой обняла за плечи и чмокнула в щеку. Гермиона зажмурилась, ощутив такой родной аромат, исходящий от густых каштановых волос матери, собранных в низкий пучок. Она что-то пекла сегодня, судя по запаху ванили и сдобного хлеба.

— Привет. Простите, что так поздно. Я… мне больше некуда идти.

На лице Джин Грейнджер, которая была похожа на дочь даже больше, чем она сама, отразилось беспокойство. Она пропустила Гермиону в дом, заперла за ней дверь и громко воскликнула:

— Вэнделл, Гермиона пришла!

Из гостиной лился шум телевизора — отец, как всегда, смотрел спортивный канал. Скрипнуло кресло, затем раздались тяжелые шаркающие шаги, и в прихожую вышел темноволосый стройный мужчина в тапочках, красной клетчатой рубашке и простых коричневых брюках. На носу у него были очки в толстой роговой оправе. Страсть к чтению досталась Гермионе от него, потому он и испортил себе зрение.

— Малышка, привет. Ты одна?

Гермиона чуть не прослезилась. Папа называл ее «малышкой» сколько она себя помнила. Конечно, он этого не помнил. Воспоминания к ее родителям так и не вернулись. Но она показывала им свои воспоминания, и он это, вероятно, запомнил.

— Да, я… А с кем я обычно приходила?

Родители переглянулись и уставились на Гермиону в одинаковом недоумении.

— С Драко, конечно, — осторожно произнесла Джин. — Ты… ты в порядке, милая?

— Мне нужно вам кое-что рассказать, — мрачно заявила Гермиона.

— Для начала пройдем в гостиную, — Джин потянулась к воротнику пальто дочери и стала расстегивать пуговицы. — Нужно снять пальто, ты вся промокла от дождя. Вэнделл, завари, пожалуйста, чай. Тот, с ромашкой и мелиссой.

Когда они с родителями уже сидели в гостиной с чашками ароматного чая в руках, Гермиона, закусив нижнюю губу, заглянула в свою чашку и, наконец, решилась начать этот трудный разговор.

— Могу я задать вам пару вопросов, прежде чем начну?

— Разумеется, — настороженно подтвердил Вэнделл.

— Когда мы виделись в последний раз?

— Давно, месяцев пять назад, — ответила Джин и, сделав паузу, отпила чаю. — До вашего отъезда. Ты заглянула ненадолго, чтобы сообщить, что вы с Драко уезжаете из страны по делам его компании. Ты не вдавалась в подробности.

— Мам, это было в апреле? — уточнила Гермиона.

— Кажется, да. В первых числах.

Значит, она предполагала, что с ней может что-то случиться, раз накануне нападения на Малфой Мэнор не только открыла в Гринготтсе счет на свою девичью фамилию, но и предупредила родителей о мнимом отъезде из страны?

Разумеется, предполагала. Она же не дурочка. Глупая смерть министра Бруствера не могла ее не насторожить, а зная, что она должна занять его место как первый заместитель, было нетрудно догадаться, что она может стать следующей мишенью. Догадка была верной.

— Гермиона, почему ты спрашиваешь об этом? — насупился Вэнделл.

— Дело в том, что… я этого не помню. Кое-что произошло. Вы только не волнуйтесь, хорошо? — получив кивки родителей, Гермиона продолжила. — В ночь на десятое апреля на Малфой Мэнор было совершено нападение. Обычные маглы, десять человек.

— Боже, Гермиона! — спохватилась Джин, поспешно отставив чашку на столик у своих ног. — Почему ты сразу об этом не сообщила?!

— Потому что я подверглась действию неизвестного темного проклятия и пролежала в искусственной коме все эти пять месяцев, — пояснила Гермиона и быстро добавила: — Сейчас я здорова, все в прошлом. Но у меня пропали воспоминания о последних пяти годах моей жизни. Также, как и у вас. Из-за заклинания Обливиэйт. Кто его применил — пока неизвестно.

Джин побледнела и покачнулась, а ее муж, сидящий рядом с ней на диване, успокаивающе ее обнял.

— А что с моим мальчиком? — голос миссис Грейнджер дрожал. — Он… он жив?

Гермиона свела брови вместе, не сразу догадавшись, о ком она спрашивает.

— Ты о Малфое? Мам, ты называешь его… — она запнулась, смущенная и шокированная. — «Мой мальчик»?

— Твоя мать от него без ума, — вздохнул Вэнделл с таким видом, словно с этим ничего нельзя поделать, хотя он и пытался. — Так он в порядке?

— Не совсем. Напавшие на поместье маглы каким-то образом обезоружили нас, наложили на меня это проклятие, после чего стали… жестоко обращаться с Драко. Шантажировали моей и его смертью, требуя открыть семейный сейф Малфоев. Если говорить кратко, Драко… сорвался.

— Он убил их? — предположение миссис Грейнджер было странно спокойным. Похоже, она хорошо знала своего зятя. — Его осудило ваше министерство?

— Дело еще и в том, что до того, как я подверглась действию проклятия, я успела вызвать авроров. Отправила патронус с просьбой о помощи. Аврорат — это что-то вроде магической полиции. Явившийся отряд обезоружил Драко, но вместо того, чтобы оглушить его согласно протоколу, стал с ним сражаться. И в таком состоянии он расправился и с ними, голыми руками. Драко вменяют в вину убийство восемнадцати человек, наложение на меня проклятия, поскольку маглы не обладают магией, и еще торговлю запрещенными артефактами, которые при обыске были обнаружены в поместье. Он тоже потерял воспоминания. Ничего не помнит о нас.

— Какой кошмар… — всхлипнула Джин и, высвободившись из объятий мужа, в смятении прошлась по гостиной. — Драко… он в вашей магической тюрьме, да? Его посадили?

— Да, он под арестом, но суда еще не было. Приговор не огласили. Все еще идет расследование и, к сожалению, почти ничего не выяснилось. Мы с Драко не помним годы совместной жизни, как и все, что предшествовало нападению, а остальные присутствовавшие в Малфой Мэноре в ту ночь — убиты. Но я пытаюсь во всем разобраться. Я хочу найти правду и доказать на суде, что нас с Драко подставили. Слишком много странностей и нестыковок в этом деле.

— А твои друзья? Гарри, Рональд и Джиневра? — мистер Грейнджер сохранял невозмутимость. Он начал размышлять, обладая тем же рационализмом, который передал дочери. — Они тебе помогают?

— В каком-то смысле… — Гермиона оборвала саму себя и вздохнула. — Нет, почти нет. Они осуждают Драко и мои порывы ему помочь. Гарри кое в чем идет на уступки, когда я на него надавлю, но у меня есть подозрение, что он и Джинни что-то скрывают. Я жила у них с тех пор, как очнулась, но сегодня ушла. Мы поссорились. Рон так вообще сошел с ума. Он решил развестись с женой, посчитав эту ситуацию подходящим временем для восстановления наших отношений, представляете?

— Мне никогда не нравился этот парень, — проворчала Джин. — Надеюсь, ты привела его в чувство?

— Э-э, пожалуй, — покраснела Гермиона и отвела глаза. Требуется срочная смена темы. — Я же могу остаться у вас на какое-то время?

— Что это за вопрос? — возмутился Вэнделл. — Это и твой дом, Гермиона.

— Спасибо.

— Что ты думаешь делать дальше? — Джин подошла к сидящей в кресле дочери и жалостливо погладила ее по волосам. — Милая, это… Получается, вы с Драко не помните, что были женаты?

— Не помним.

Миссис Грейнджер зажала рот ладонью, будто никогда не слышала ничего ужаснее. Она так переживала, что это казалось сюрреалистичным.

— Мы… мы часто вас навещали, как я могу судить? — Гермиона решила узнать об этом поподробнее.

— О, каждую пятницу вы ужинали у нас, — Джин смягчилась, вспомнив об этом. — А каждую среду, по вашим рассказам, вы виделись с родителями Драко. Но мы их никогда не видели, к сожалению. Они живут во Франции, ведь так?

— Верно, — покивала задумчивая Гермиона. — Вы больше ничего о них не знаете?

— Твоя мать не любила говорить о них, — почему-то усмехнулся Вэнделл. — Жутко ревновала.

— Ох, ну скажешь тоже, дорогой, — досадливо отмахнулась та и снова села подле него. — Но я и правда очень любила наши совместные вечера. Драко такой очаровательный мужчина! — на этих словах Вэнделл закатил глаза за стеклами очков. — Он ни разу не появился в нашем доме без цветов для меня, а твоему отцу приносил ваши волшебные газеты, чтобы они после могли обсудить события и особенно сводку об этом квиддиче. Боже, они могли говорить о нем часами!

— Да, с ним было интересно беседовать, — сдержанно подтвердил мистер Грейнджер. — Намного интереснее, чем с тем рыжим пареньком, который двух слов связать не мог и вздрагивал каждый раз, когда звонил телефон или работала стиральная машина. Я бы ни за что не доверил ему тебя, малышка. И я рад, что ты сделала правильный выбор и вышла замуж за достойного тебя мужчину.

— Смотри, это мы на Рождество два года назад, — Джин указала пальцем на фотографию, стоящую в рамке на каминной полке в ряду с другими.

Гермиона встала, подошла к горящему камину и взяла в руки упомянутую фотографию. У нее вырвался потрясенный вздох. Драко в белой рубашке с закатанными до локтей рукавами одной рукой обнимал за талию ее, а другой — ее светящуюся от радости мать. Он широко улыбался в камеру, почти смеялся, и выглядел как самый обычный и притом счастливый молодой человек. Не сноб, не хладнокровный ублюдок с манией чистой крови. Любящий муж, внимательный и обходительный зять. Просто сокровище, а не мужчина. Подумать только…

Основываясь на том, что она успела узнать, Драко ее и вправду любил. Он пытался подружиться с ее друзьями, которые его ненавидели, что кончилось его избиением со стороны Рона. Он был добр к ее родителям-маглам, забыв о навязанной ему с детства идеологии превосходства чистокровных магов. Они искренне считали его членом семьи. И он защитил ее от преступников, ворвавшихся в их дом, которые угрожали ее убить.

И чем она ему отплатила? Изменила со своим бывшим, несмотря на обещание не позволять другим мужчинам даже прикасаться к себе.

Сердце засаднило от стыда и злости на саму себя.

Предательница.

— Уже поздно, — прохрипела она, поставив фотографию на место. — Я устала, да и вы, наверно, уже хотите спать. Я пойду к себе. Доброй ночи.

— И тебе, малышка, — Вэнделл позволил дочери поцеловать себя в щеку.

— Я принесу тебе чистое полотенце и горячий шоколад, чтобы ты поскорее заснула, — прошептала Джин с ласковой улыбкой, когда очередь дошла до нее.

— Мам, мне уже не десять лет, — усмехнулась Гермиона. — Я большая девочка.

— Сколько бы тебе не было лет, ты все еще наша любимая девочка, которая обожает пить горячий шоколад перед сном, — отпуская ее из своих объятий, сказала миссис Грейнджер сквозь слезы.

Видимо, она до сих пор была под впечатлением от рассказа дочери. Оставив родителей, Гермиона поднялась на второй этаж и повернула ручку двери, на которой висел старенький плакат с надписью, сделанной розовым фломастером: «Комната Гермионы Джин Грейнджер». Было так странно оказаться в своей старой комнате в доме родителей. Это как шагнуть в прошлое, в свое детство.

Светло-голубые стены, мебель из белого дерева, кровать с синим покрывалом и плетеным изголовьем, по которому вьется гирлянда. Под окном с белыми ажурными занавесками — заставленный коробками с ее книгами письменный стол, а на комоде и на стене над ним — ее награды, медали и кубки за те годы, которые она провела в магловской школе. Она гордилась своими заслугами. Всегда.

Оставив сумку на комоде, Гермиона поплелась в ванную. Хотелось поскорее смыть с себя этот день, наполненный потрясениями, разочарованиями и обидами. Сбросив с себя одежду, Гермиона сложила ее аккуратной стопкой на столике возле раковины, залезла в ванную и задвинула шторку с изображенными на ней китами, плывущими по волнам.

На полочках стояли тюбики и баночки с разными средствами по уходу, что удивило Гермиону. Она не жила в этом доме много лет. Откуда им здесь взяться? Проверив срок годности, Гермиона убедилась, что все средства были куплены недавно. Что все это значит? Решив спросить об этом у матери, Гермиона воспользовалась гелем для душа с ароматом вишни и ванили.

Когда она закончила и выключила воду, Гермиона отдернула шторку и увидела, что ее грязная одежда исчезла, а на столике вместо нее лежало сложенное вчетверо белоснежное махровое полотенце. Мама. Грустно вздохнув, поскольку давно уже забыла о родительской заботе, Гермиона закуталась в полотенце и вышла из ванной.