12 (2/2)

Гермиона внутренне похолодела. Что он, черт возьми, придумал? Неужели надеется, что она…

— Поцелуя будет достаточно, — добавил он, откровенно посмеиваясь над выражением ее лица. — А ты о чем подумала, Грейнджер?

Гермиона вздохнула, прикрыв веки и потерев переносицу. Она заготовила сотню вопросов и что же, ей придется целовать его за ответ на каждый?

— Тебе что, тринадцать? — сочувственно поинтересовалась она.

Малфой только насмешливо на нее глянул, поджигая очередную сигарету и затягиваясь ароматным дымом.

— Может, ты придумаешь что-то более зрелое?

— У нас осталось не больше тридцати минут, — напомнил он, равнодушно за ней наблюдая.

— Какой же ты… — беспомощно процедила Гермиона, раскрывая свой блокнот.

— Очаровательный?

— Ты будешь слушать или мы продолжим эту детскую перепалку?

Гермиона зачитала ему все факты, которые сумела выяснить. Поведала об Аманде Мид и о своей встрече с Блейзом Забини, который рассказал ей об этой женщине. Упомянула странную смерть министра Бруствера от неудачной аппарации в марте, а также то, что тогда же она открыла в Гринготтсе личный счет на свою девичью фамилию и позаботилась о его надежной защите. Рассказала, что заставила Блейза и, возможно, других близких к ним людей дать Непреложный Обет о хранении некой тайны, которая могла бы объяснить использование одним из них или кем-то еще Обливиэйта в ночь нападения на поместье.

— И еще несколько любопытных фактов, которые вызывают вопросы, — Гермиона перелистнула страницу, но вдруг отложила блокнот. — Твои родители. Сразу после трагедии в Малфой Мэноре они приехали в Лондон и попросили о встрече с тобой. Им отказали, но Нарцисса обратилась лично к Гарри, и он устроил вам свидание. Однако, ты отказался увидеться с родителями. Лишь попросил передать им свой фамильный перстень. Нарцисса стала бледной, как мертвец. И сразу же после этого они с Люциусом покинули страну. Даже не стали бороться за тебя, хотя в прошлый раз, когда тебе грозил тюремный срок, Нарцисса рассталась с половиной имущества и умоляла Гарри дать показания в твою защиту. С тех пор о них ничего не слышно. И мой первый вопрос — что все это значит?

Драко уже закончил курить и сидел, расслабленно откинувшись на спинку стула.

— Иди ко мне.

Опешив от такой неожиданной просьбы посреди серьезного разговора, Гермиона возмущенно приподняла брови.

— Что, прости?

— Если хочешь услышать ответ — выполни условие нашего договора, — невозмутимо ответил Малфой.

Гермиона уже и забыла об этом дурацком требовании. Но было очевидно, что он не уступит, а времени до конца их встречи оставалось мало, и она не могла потратить его на бессмысленные препирательства. С видом оскорбленного достоинства она встала со стула, отдернула задравшуюся юбку и обошла стол.

Приподняв над головой руки, закованные в наручники, Малфой освободил ей место на своих коленях, и она со смятенными чувствами присела на его бедро. Он тут же опустил руки, заключив ее в капкан своих объятий. Прижавшись плечом к его груди, Гермиона подняла взгляд и покраснела, как школьница, обнаружив, как близко находятся их лица друг к другу. Из-за неудобной позы ее юбка съехала набок, и Гермиона поерзала, пытаясь ее поправить.

— Лучше не делай так, — голос Малфоя прозвучал ниже, чем обычно, и она тут же замерла.

— Я могу целовать тебя куда угодно? — неуверенно уточнила она.

Серая радужка Малфоя почти растворилась в черноте расширенных зрачков.

— Грейнджер, не вынуждай меня обозначать места, где бы я хотел ощутить твои губы, — почти прорычал он, стиснув ее бедро так сильно, что наверняка останутся синяки. — Сделай уже что-нибудь, пока я еще в состоянии связно говорить.

Гермиона чувствовала себя неловкой девчонкой, которой предстояло впервые поцеловаться. Да что это с ней? Почему она так разволновалась? Это всего лишь Малфой. Невыносимый придурок, который задирал ее все школьные годы.

Сглотнув, отчего Малфой проследил за движением ее горла, Гермиона робко положила ладонь на его колючую от щетины щеку и медленно приблизилась к его лицу. Она могла бы чмокнуть его в щеку, но наверняка он бы не засчитал это за полноценный поцелуй.

По-детски зажмурившись, Гермиона прижалась своими губами к его в целомудренном поцелуе и попыталась сразу же отстраниться, но Малфой удержал ее в таком положении еще пару секунд, успев смять своими сухими губами ее нижнюю губу. Внизу живота у Гермионы расползлась знакомая тяжесть, и она стиснула бедра, чтобы не заерзать и не выдать себя с головой.

— Итак, я жду ответ, — она тщетно пыталась изобразить спокойствие.

— Я не пошел на встречу с родителями, потому что мне нечего было им сказать. Они хотели понять, что произошло, но у меня не было для них ответов. И я знал, что они попытаются меня вызволить, как в прошлый раз. Моя свобода дорого обошлась моей семье тогда, после войны, и я говорю не только об опустевших хранилищах в Гринготтсе. Отец, чтобы оправдать себя и меня, пошел на сделку с Авроратом и назвал им имена всех Пожирателей, которых знал. И большинство поймали благодаря именно его сведениям. Ты понимаешь, как к этому отнеслись его бывшие «друзья»? Те, кого не поймали, кто еще разгуливал на свободе.

— Хм, я представляю, — покивала Гермиона, обдумывая это. — Он рискнул многим, чтобы вас оправдали.

— Да, мы чудом избежали Азкабана, — Малфой, видимо, сам того не замечая, поглаживал ее пальцами по бедру. — Я не хотел снова втягивать их в это дерьмо. Тем более, понимая, что все это не имеет смысла. Выдвинутые мне обвинения слишком тяжелые, и у меня нет ни алиби, ни каких-либо доказательств своей невиновности. Я виновен, Грейнджер. Это я убил тех маглов. Я был не в себе, это так. Меня переклинило. Но я помню, что делал с ними. И помню, как положил подоспевший отряд авроров. Я убил Симуса Финнигана, который пытался остановить меня. Просто сломал ему шею.

Он прервался и зажмурил глаза, но когда открыл их, в них была обреченность.

— Я не видел, да и сейчас не вижу смысла в попытках оправдать меня. Казнь будет заслуженным наказанием за то, что я сделал. И когда я передал матери фамильный перстень, она поняла, что я… готов принять смерть. Что скоро род Малфоев лишится своего наследника. Это кольцо было символом моего будущего в качестве лорда и продолжателя рода. Теперь это будущее перечеркнуто.

— Драко… — Гермиона не сдержалась и провела рукой по его лицу. — Не говори так. Я обещаю, что попытаюсь…

— Грейнджер, это бессмысленно, повторил он железным голосом. — Хочешь правды? Я помогу, чем смогу. Но в остальном ты не преуспеешь. В этом деле для нас не будет победы.

— Я всегда побеждаю, — упрямо возразила Гермиона. — Тебя не казнят, это ясно? Ты убил не из прихоти. Они ворвались в наш дом, чуть не убили меня и измывались над тобой! Отряд авроров должен был помочь нам, а не сражаться с тобой. Они могли оглушить тебя, учитывая, что ты был без палочки. И по протоколу они должны были сделать именно это, но почему-то нарушили его. В этом деле слишком много нестыковок и странностей. Будто кто-то хотел, чтобы с нами все это произошло. Подстроил все это.

— Не исключено, — задумчиво отозвался Драко. — Следующий вопрос.

— Он тоже касается твоих родителей. Блейз рассказал мне о Непреложном Обете, как ты уже знаешь. Я пыталась скрыть нечто важное. И есть только один способ выяснить, что именно. Блейз подсказал, что помочь нам может Нарцисса.

— Моя мама? — озадачился Малфой.

— Нарцисса знает об этой тайне, но не давала обета ее хранить. Я и до встречи с Блейзом намеревалась поговорить с твоими родителями. Мне показалось странным, что они не стали помогать тебе и пропали. Не думаю, что они бы так легко сдались, получив от тебя фамильный перстень и осознав, что ты не видишь смысла бороться.

— Они — не ты, Грейнджер, — Малфой тоскливо усмехнулся. — Отец — далеко не образец для подражания, но он сам привил мне правило следовать своим решениям и не отступать. Вряд ли сам ему следовал, но он не виноват в том, что он слабее духом, чем хотел бы быть. А мама… она знает, насколько я упрям. И они воспитана так, чтобы принимать волю мужчин без возражений.

— Слабое оправдание, — насупилась Гермиона. — Нарцисса много раз рисковала всем, чтобы защитить тебя. Она бы ни за что не сдалась без веской причины. И, я думаю, эта причина связана с той тайной, которую мы так усиленно оберегали. Я сама спрятала твоих родителей, Драко. Никто не знает, где они, потому что этого захотели мы сами. От чего или от кого мы их спрятали? Чтобы скрыть тайну, в которую посвящена Нарцисса и, возможно, Люциус? Если так, почему мы не попросили их тоже дать Непреложный Обет?

Малфой молчал, раздумывая над ее словами, а потом хмуро произнес:

— Твой вопрос, Грейнджер.

— Мы с Гарри подозреваем, что твои родители все еще во Франции, куда они уехали незадолго до нашей свадьбы. Там у вас, как я слышала, есть заграничное поместье. Ты знаешь, где оно? И какие на него могут быть наложены защитные чары? Как нам найти их?

— Это три вопроса, — ухмыльнулся Малфой. — Ты знаешь правила.

Гермиона изумила его, когда, даже не став спорить, прижалась к его губам один раз, второй и третий. Три быстрых маленьких поцелуя, заставивших его шумно выдохнуть сквозь стиснутые зубы. Его пальцы снова впились в ее бедра, будто он пытался совладать с собой и держался из последних сил.

— Итак, я знаю, где расположено наше французское поместье, как и многие наши знакомые. Но я не думаю, что ты не учла этого, когда прятала моих родителей. Помимо стандартных защитных чар вроде ненаносимости и отталкивания на поместье, вероятно, наложено заклятие доверия. И хранителем тайны можем быть либо ты, либо я. Сомнительно, что кто-то еще может быть хранителем. Никто не найдет поместье, пока действует Фиделиус.

— Но мы оба потеряли память, — расстроенно заключила Гермиона. — Значит, мы не сможем их найти…

— Только если не отыщем способ вернуть свои воспоминания. Я не особо сведущ в этой области. Что говорили целители разума в Мунго?

— К слову об этом, — вмиг оживилась Гермиона, попытавшись поудобнее устроиться на коленях у мужа. Он наградил ее неодобрительным взглядом. — Я планирую изучить все, что касается восстановления воспоминаний после применения Обливиэйта. Разумеется, я уже работала в этом направлении, пытаясь вернуть моим родителям стертые воспоминания обо мне. Плохая новость — мне это так и не удалось. Прошло десять лет, но я не нашла ничего, что помогло бы мне решить эту проблему. Контрзаклятия не существует. Целители разума в Мунго посоветовали мне терапию чужими воспоминаниями просто чтобы наладить контакт.

— Показать твоим родителям то, что о них помнишь ты? — Малфой быстро ухватил ее мысль.

Какое облегчение, что ему не нужно было ничего разжевывать, как Рону. Гарри соображал быстрее своего лучшего друга, но и он не всегда мог угнаться за ходом ее мысли. Ее решение выйти замуж за Малфоя с каждой их встречей становилось понятнее.

— Я показывала родителям свои воспоминания с помощью омута памяти. Это облегчило наше общение. Мы могли бы попробовать это и в нашем случае. Попросить у знакомых их воспоминания о нас за тот период, что мы не помним. Это не поможет восстановить собственные воспоминания, но позволит лучше разобраться в том, что происходило. Но я не намерена останавливаться на этом. Должен быть способ обратить действие Обливиэйта. И потому я хочу продолжить исследования на эту тему. Есть лишь два места, где представлено огромное количество книг на разные темы.

— Хогвартс и мой дом, — кивнул сосредоточенный Малфой. — Но поместье наверняка под арестом.

— Так и есть. Я отправила запрос в отдел магического правопорядка, попросив аудиенции с его руководителем. У нас встреча через час. Мне нужно выбить у него разрешение на посещение Малфой Мэнора.

— Они позволят, только если ты что-то предложишь им взамен. Ты упомянула, что им так и не удалось вскрыть наш сейф. Ты уже рассказала Поттеру, что маглы требовали у меня открыть сейф. Он наверняка внес этот факт в рабочую версию. Предложи Аврорату помощь в этом. Предположение о том, что сейф откроется только члену семьи, может их заинтересовать. Чтобы все получилось, тебе потребуется поддержка Поттера как главы Аврората.

— Можно попробовать, — Гермиона закусила нижнюю губу в плену раздумий. — Еще я написала профессору Макгонагалл с просьбой посетить библиотеку Хогвартса. Она пока не ответила. Но, если что, я надавлю своим статусом героини войны и предложу взамен сделать выступление для студентов.

— Запасной вариант никогда не бывает лишним, — одобрительно улыбнулся Малфой. — Ты меня не разочаровала, Грейнджер.

— А ты ожидал от меня меньшего? — самодовольно фыркнула она и потянулась к упаковке леденцов, которые давно ее дразнили. — Они еще не знают, с кем связались. Кто бы это ни был.

Зашуршав на всю комнату, Гермиона открыла упаковку, выудила из нее один леденец и сунула его в рот.

— Еще вопросы? — Малфой напомнил о себе, проведя носом по ее шее.

— Что еще мне, по-твоему, нужно предпринять?

Не дожидаясь, когда она его поцелует, Малфой сам прижал ее к себе, раздвинул языком ее губы и, изловчившись, украл у нее леденец. Гермиона в негодовании отодвинулась.

— Эй!

— Прости, — он рассмеялся ей в плечо, перекидывая леденец во рту. — Трудно было удержаться.

— У тебя целая пачка!

— Что касается твоего вопроса — тебе не нужны мои советы, Грейнджер. Тебе просто необходим достаточно умный собеседник, который поможет тебе выйти на нужные размышления. И я к твоим услугам. Приходи в любое время.

— Дурак, — фыркнула она, оттолкнув его, когда он нагло потянулся к ее губам. — И почему ты все еще называешь меня Грейнджер?

— Мы запутаемся, если будем обращаться друг к другу Малфой.

— У меня есть имя.

— Оно ужасное. Откуда твои родители вообще его взяли? Гермиона.

— Да будет тебе известно, что моя мама — поклонница творчества Шекспира. Как и я, впрочем. Это великий магловский поэт. У него есть поэма под названием «Зимняя сказка», и одну из ее действующих героинь зовут Гермиона. Шекспир описывает ее — я цитирую — «добродетельная и прекрасная королева Сицилии». Меня назвали в честь королевы, пусть и выдуманной. Как тебе такое, Драко?

— О, я со своим созвездием Дракона даже рядом не стою, — саркастично ухмыльнулся он.

Железная дверь с протяжным скрипом открылась, заставив Гермиону подскочить на коленях мужа. Долиш вошел в комнату посещений, удивился, в каком положении их застал, и подавил понимающую ухмылку.

— Время вышло.

— Да-да, — засуетилась Гермиона, но Малфой не выпускал ее из своих объятий. Она нахмурилась. — Ты слышал? Мне пора. И полистай книги на досуге. Я принесу новые в следующий раз.

Он уловил намек в ее вроде бы ничего не значащих словах и покосился на стопку книг. И пока он гадал, что с ними не так, Гермиона решилась на мелочную месть. Поцеловала его и, воспользовавшись эффектом неожиданности, вернула себе леденец.

Долиш округлил глаза, а Гермиона злорадно хихикнула и вывернулась из-под рук ошарашенного Малфоя. Подхватив со стола свою сумку, она засеменила на шпильках к двери и напоследок обернулась. Ее муж провожал ее угрюмым взглядом исподлобья, но в уголках его губ таилась усмешка.

Ей удалось застать врасплох самого Драко Малфоя.

— Не скучай, — издевательски бросила она, удивляясь самой себе.

Преодолевая темные и холодные коридоры Азкабана, Гермиона пришла в себя и с ужасом обдумывала свое поведение.

Она что, флиртовала?!