6 (2/2)

— Я продолжу, только если мы останемся наедине, — неожиданно выдвинул условие Малфой.

— Забудь об этом! — прорычал Гарри, вернувшись к ним из угла, в который отошел. — Гермиона, мы уходим.

Малфой по-прежнему смотрел только на нее, и Гермиона прохрипела:

— Гарри, пожалуйста, оставь нас ненадолго.

— Что?!

Только после этого она смогла отвернуться от Малфоя и упреждающе посмотрела на ошеломленного друга.

— Прошу тебя.

— Гермиона, я согласился устроить эту встречу с условием, что ты ни при каких обстоятельствах не останешься с ним наедине!

— Всего на пару минут, — Гермиона говорила мягко, но все в комнате понимали, что это не просьба. — Я буду в порядке, не волнуйся.

— Нет!

— Да Мерлина ради! — она на мгновение вышла из себя, став похожей на разъяренную фурию. — Он лишен палочки и закован в наручники! Что он может мне сделать?! Бросить мне в лицо «грязнокровка»? Меня это давно уже не трогает. Гарри, выйди из этой чертовой комнаты. Жди меня за дверью. Я в любой момент смогу позвать тебя.

Гарри был вынужден отступить и, когда он направился к двери, в чертах наблюдающего за ним Малфоя проступило мрачное торжество.

Мерлин, сколько бы лет не прошло, эти идиоты будут вести дурацкий счет на тему «кто круче».

Они остались наедине, и между ними повисло напряженное молчание. Первым его прервал Малфой, окинув взглядом ее волосы, лицо, затем шею и область груди — все, что было доступно для изучения, учитывая, что она сидела за столом.

— Ты похорошела.

— Ты заставил меня прогнать Гарри, чтобы беспрепятственно флиртовать? — Гермиона скептически вскинула брови.

Малфой улыбнулся уголком бледных губ.

— И все такая же невыносимая.

— Малфой, тебе есть, что рассказать мне? — раздраженно выдохнула Гермиона, в защитном жесте сложив руки поверх груди.

— Возможно.

— И?

— Что ты хочешь знать?

— Все, что ты помнишь о той ночи.

Он откинулся на спинку своего стула и задумчиво пожевал нижнюю губу.

— Когда я пришел в себя, то лежал на полу в спальне родителей. Может, мы жили в ней после свадьбы? Ты лежала рядом без сознания, и я видел, как из ран на твоем теле вытекает… что-то черное. Не кровь, а какая-то субстанция. Я понял, что тебя прокляли.

— Ты был удивлен, что я в твоем доме в таком состоянии? На тот момент ты уже потерял память о последних пяти годах жизни? О… — секунда колебания. — …нас?

— Да, я был удивлен. Мягко говоря. Ни у одного из нас не было палочек. Я был связан по рукам. Так по-магловски — обычной веревкой. Тебя они не трогали. Видимо, считали, что ты долго не протянешь и нет смысла с тобой возиться.

— «Они» — это маглы? — с трепетом уточнила Гермиона.

Он сделал краткий кивок и замолчал на минуту.

— Что им было нужно? — Гермиона не выдержала.

— Понятия не имею, — пожал плечами Малфой. — Они требовали от меня открыть сейф в кабинете. Повели меня туда, думая, что я не представляю для них опасности без палочки. Унижали, пинали. Говорили, что сделают с твоим телом, когда ты сдохнешь. Считали, верно, что я помню о том, что ты — моя жена. Я позволил им думать о себе, как о бессильной жертве, какое-то время, а потом…

— Что? — в комнате раздался ее встревоженный шепот.

— Я вернул себе палочку и… вышел из себя, — угрюмо произнес Малфой.

— Ты растерзал их, как животное! — Гермиона отшатнулась от него, удивленная, что он так просто об этом говорит. — Гарри упомянул, что их даже не смогли распознать. От тел остались одни ошметки!

— Я же сказал, что потерял контроль, — голос Малфоя прозвучал холодно и жестко. — Чего ты ждешь от меня?

— Может, хоть каплю раскаяния?

Он недоверчиво хмыкнул.

— Грейнджер, они говорили о том, что убьют меня, как только я открою им сейф. Что изнасилуют по очереди твое бездыханное тело. Что сожгут наши тела вместе с многовековым поместьем моих предков! Они пинали меня, били и унижали. Ты, блять, ждала, что я расправлюсь с ними иначе?

Гермиона похолодела от его жестоких слов и отвела глаза. Почему-то ей захотелось плакать. Но ей нельзя было раскисать. Не сейчас. Ей нужны ответы.

— Значит, им нужно было нечто, лежащее в сейфе, — кивнула она самой себе, мысленно делая пометку. — Они пришли в поместье ради этого. Как, по-твоему, они смогли обойти защитные чары? У них с собой что-то было?

Малфой взглянул на нее, и Гермиона распознала расчетливое выражение на его лице. Он что-то прикидывал в уме, а потом прохладно улыбнулся:

— Не все сразу, Грейнджер.

Гермиона была далеко не дура и поняла, зачем ему этот ход.

— Ты хочешь, чтобы я пришла снова? — несмотря на то, что она быстро догадалась, предположение было… шокирующим.

— Принеси мне сигареты, — невозмутимо сказал Малфой. — И я расскажу тебе чуть больше.

— Значит, торгуешься? — фыркнула Гермиона.

— Я слизеринец, — будто это все объясняло, отозвался он.

Размышляя, Гермиона закусила нижнюю губу и не заметила, как взгляд Малфоя сожрал этот невинный жест.

— И это все, чего ты хочешь взамен? — с сомнением воскликнула она. — Жалкие сигареты?

— И общение с красивой женщиной в придачу, — он нагло улыбнулся.

— Так ты считаешь меня красивой? — Гермиона смутилась и спрятала это за едкой иронией. — Помнится, в школе ты называл меня лохматой выдрой.

— Ну, я уже сказал, что ты похорошела.

— Ты все такой же придурок, — она покачала головой, поднимаясь со стула и снимая с его спинки свою мантию.

— Ну так что? — он наблюдал за ней с плохо скрываемым любопытством. — Мы договорились?

Гермиона надела мантию и посмотрела ему в глаза прямым, бесстрашным взглядом:

— Договорились.

Она уже подошла к двери, когда ей в спину раздалось:

— Грейнджер, в следующий раз надень что-нибудь менее убогое. Я хочу по достоинству оценить свою дорогую жену.

Она обернулась и наградила его высокомерной усмешкой.

— Не дождешься, Малфой.

Дверь за ней с грохотом захлопнулась, а оставшийся в комнате заключенный мрачно хмыкнул.

— Посмотрим.