5 (1/2)
От острого чувства ностальгии защемило в груди, стоило ей переступить порог лавки «У Олливандера». Когда-то давно одна крохотная, но не по годам умная взволнованная девочка пришла сюда за своей первой волшебной палочкой, все еще не до конца осознавая, что она — волшебница. Тогда все происходящее ей казалось чудом. Она и сейчас, спустя почти двадцать лет, испытывала этот трепет.
— Так-так, — Олливандер выглянул из-за стеллажей и ахнул. — Мисс Грейн… Прошу прощения, леди Малфой. Я премного благодарен чести видеть вас в своей скромной лавке. Чем могу служить?
Гермиона смущенно ему улыбнулась, не показав, как ее буквально передернуло от обращения леди Малфой.
— Здравствуйте, господин Олливандер. Мне бы хотелось приобрести новую палочку. Моя прежняя… пришла в негодность.
— Ваша первая палочка, если не ошибаюсь, это виноградная лоза и сердечная жила дракона?
— Верно, — Гермиона грустно кивнула. — Я лишилась ее еще во время войны. После пользовалась палочкой, которую мне выдали в Министерстве. Но я не чувствовала с ней связи. И вот, пришла к вам, чтобы подобрать нечто… для себя.
— Понимаю… — он уже прикидывал что-то в уме, постукивая пальцем по подбородку. — Полагаю, в качестве сердцевины мы оставим сердечную жилу дракона. Я мог бы предложить вам волос единорога, но… Не уверен, что это действительно вам подходит, хотя вы, дорогая, несомненно производите впечатление человека со светлой, незапятнанной душой.
— Палочки с волосом единорога тяжелее всего поддаются темной магии, — Гермиона поняла, о чем он толкует. — Такие подходят чувствительным и мягким людям, способным глубоко привязываться. И они очень преданы хозяину.
— Вы, как всегда, блещете умом, — Олливандер с усмешкой положил перед ней два футляра с палочками. — Сердечная жила дракона подходит вам куда больше, миссис Малфой, хотя это и изумляет. Палочки с такой сердцевиной обладают наибольшей силой и они, увы, легче остальных склоняются к темной магии. Драконья сердечная жила делает палочку темпераментной и склонной к несчастным случаям. И, что еще любопытно, они почти не питают преданности к владельцу. Если хозяина такой палочки обезоружат в бою, она легко согласится работать на победителя.
— И почему, вы думаете, мне это подходит больше? — поинтересовалась Гермиона, рассматривая одну из предложенных ей палочек.
— Хороший вопрос, — хмыкнул Олливандер. — Взмахните палочкой.
Гермиона послушалась, но не ощутила никакой отдачи.
— Не то, — Олливандер забрал у нее неподходящий вариант. — Теперь попробуйте эту. Ива, десять дюймов.
Взявшись за древко протянутой ей палочки, Гермиона выдохнула через рот. Вот оно. Тончайшая вибрация магии прошибла ее пальцы. Сделав взмах, Гермиона с улыбкой оценила результат — на прилавке появилась стеклянная ваза с ирисами.
— Превосходно! — хлопнул в ладоши Олливандер. — Мы не ошиблись.
— Но почему именно сердечная жила дракона, господин Олливандер? — не смогла не спросить Гермиона. — Я не тяготею к темной магии, я предана близким, я спокойна и рассудительна — меня не назовешь темпераментной и необузданной. Разве такая палочка не подошла бы больше кому-то вроде… Драко Малфоя?
Почему она вспомнила именно его?
— Быть может, вы не признаете того, что скрывается глубоко в вашей душе? — с хитрой полуулыбкой предположил Олливандер. — Я ни в коем случае не хочу принижать вклад мистера Поттера и мистера Уизли в победу в минувшей войне, но я не солгу, сказав, что из вашего трио вы — наиболее решительная личность. У вас острый и быстрый ум, храброе сердце, страстная тяга к познанию нового и поразительная целеустремленность. Вы были так близки к должности самого министра магии до досадных событий апреля. Вы не так уж лишены темперамента, как полагаете, миссис Малфой. Поверьте, огонь в ваших глазах пылает также ярко, как и у всех выдающихся людей на моей памяти.
Убрав свою новую палочку в карман брюк, Гермиона расплатилась за нее монетами, которые заранее одолжила у Джинни. Подруга ждала ее в лавке с животными, выбирая филина, поскольку их с Гарри старая сова умерла на днях.
— Спасибо, — на прощание сказала Гермиона.
— Вы упомянули вашего супруга, — Олливандер, однако, остановил ее. — Мистера Малфоя.
От этих слов Гермиона невольно побледнела.
— Предположили, что ему куда больше подошла бы ваша палочка, чем вам самой. Но его палочка с сердцевиной в виде волоса единорога. И первая, и вторая.
— Разве это не парадоксально? Он же… опасный человек. Мрачный и замкнутый. Он из семьи магов-аристократов, которые помешаны на чистоте крови и были близки к Волдеморту. Почему его выбирают палочки с самой светлой, чувствительной и преданной сущностью?
— Быть может, глубоко в душе, как и вы, он прячет то, в чем боится себе признаться? — с мудростью смотрел на нее Олливандер. — И вы сумели разглядеть это в нем, раз полюбили. Его хрупкое сердце, его способность тонко чувствовать, его абсолютную преданность семье и тем, кого он любит. Вы были… такой прекрасной парой. Вся страна обожала вас, потому что вы служили живым доказательством того, что любовь объединяет даже настолько разных людей. И мне искренне жаль, что с вашей семьей случилась такая беда. Я был бы очень рад, если бы вся эта ситуация благополучно разрешилась и для вас, и для мистера Малфоя. Крепитесь.
Гермиона не знала, что на это ответить.
Почему-то она ощутила боль. Она как острая игла пронзила ее сердце. И у нее не было готового объяснения тому, что было ее причиной. Возможно, это было чувство потери.
Она потеряла то, что, вероятно, составляло основу ее жизни.
Потеряла любовь, настолько изменившую ее, что сейчас она не узнавала ту женщину, которой являлась в забытые ею годы.
Она потеряла себя.
***</p>
Ступая по огромному мраморному холлу, Гермиона ловила на себе неприветливые взгляды гоблинов. Они привычно работали за высокими стойками, склонившись над банковскими книгами, которые были больше их самих, взвешивая на весах драгоценные камни и пересчитывая монеты. Волшебный банк «Гринготтс».
— Гермиона, если ваши счета заблокированы, то можешь не переживать об этом, — Джинни шла рядом, придерживая рукой живот. Ей становилось все труднее передвигаться. — У нас с Гарри достаточно средств, как ты знаешь. Нам совершенно не в тягость…
— Спасибо, Джинни, — сухо ответила Гермиона. — Но, уверяю тебя, я не буду у вас на содержании. Если мои счета заблокированы, я найду способ раздобыть деньги. Устроюсь на работу, в конце-концов.
— Что? Нет! Гермиона, ты ведь только что…
— Добрый день! — проигнорировав ее, Гермиона улыбнулась главному гоблину, к стойке которого они подошли.
Гоблин с большой неохотой оторвался от изучения какого-то письма и окинул ее взглядом. Что-то в его лице переменилось, и он даже наклонился вперед.
— Леди Малфой, добро пожаловать. Чем мы можем вам помочь?
— Я хотела бы узнать состояние своих счетов.
— Что же, давайте посмотрим, — он надел на нос крохотные очки, которые до этого висели на золотой цепочке, и стал листать банковскую книгу своими корявыми ручками с длинными ногтями. — Все счета семьи Малфой заблокированы по приказу Министерства Магии до окончания следствия, начатого в отношении Драко Малфоя. Нам известно, что у Люциуса Малфоя есть личный счет во французском волшебном банке, но у вас к нему доступа нет. И еще кое-что… Да, в марте этого года вы открыли в нашем банке личный счет с ограниченным доступом. На имя Гермионы Джин Грейнджер.
— В марте? — переспросила Гермиона в замешательстве. — Я могу снять с него средства?
— Поскольку счет открыт на вашу девичью фамилию Грейнджер и принадлежит только вам, счет не был заблокирован. Вы перечислили на него значительную сумму с главного счета Малфоев. Вы можете воспользоваться этими средствами, леди Малфой. Система защиты была оговорена вами. Вместо ключа вы должны предъявить палочку. Чтобы сейф открылся, вам нужно будет использовать свою кровь. А сейчас вашу палочку, пожалуйста.
Гермиона с легким сердцем протянула ему свою новую палочку. Как только она приобрела ее, был заключен магический договор. Они теперь связаны. Что подтвердилось, когда гоблин изучил ее палочку при помощи магии.
— Действительно, палочка связана с вами, леди Малфой. Ваша личность подтверждена. Можете забрать палочку. Вас проводят к вашему хранилищу.
— Я подожду тебя снаружи, — поморщилась Джинни. — На таком сроке поездку в проклятой вагонетке я не выдержу.
Перемещение в гоблинской тележке было таким же неприятным, как Гермиона помнила. На бешеной скорости они пронеслись по запутанному лабиринту в подземелье, что привело ее волосы в ужасное состояние и вызвало тошноту. Пошатываясь, она выбралась из вагонетки и пригладила безумную гриву волос.
— Вашу ладонь, — потребовал гоблин, когда они подошли к двери сейфа.
Гермиона с опаской протянула к нему свою руку, и он уколол ее палец чем-то острым.
— Приложите палец к двери.
Последовав его инструкциям, Гермиона оставила кровавый след на двери, и раздался щелчок открывшегося механизма. Дверь отворилась, явив ее ошеломленному взгляду горы золотых монет. И это только ее личный счет, в спешке открытый полгода назад! Что же таят в себе хранилища Малфоев, которым сотни лет?
— Сколько вы намерены взять? — спросил гоблин.
— Пожалуй, двадцати тысяч галлеонов хватит, — прохрипела Гермиона.
Она достала из кармана заранее отданный ей гоблинами мешочек, взмахнула палочкой, и галлеоны золотым потоком заструились в его недра. Закончив, она завязала веревочки мешочка и кивнула.
— На этом все.
Джинни нашлась в ателье мадам Малкин, перебирая платья на одной из вешалок.
— Как тебе это? — Джинни сняла с вешалки белое платье на тонких бретельках.
— Джин, сейчас сентябрь, — Гермиона с непреклонным видом вернула платье на вешалку. — И мне нужны нормальные вещи.
— Под нормальными ты подразумеваешь скучные?
— Комфортные.
— Ты такая ханжа, Грейнджер! Раньше ты мне нравилась больше, пусть и воротила от нас нос. Ты выглядела великолепно.
Гермиона в замешательстве обернулась на нее.
— Воротила нос?
— Мы не общались четыре года, Гермиона, — Джинни легко пожала плечами, словно это ничего не значило. — После замужества ты уехала в свадебное путешествие на полгода, а когда вернулась, то перестала отвечать на наши письма. Оборвала общение.
— Я не могла так поступить. Зачем мне это делать? Вы — мои самые близкие люди.
— Думаю, что Малфой стал тебе ближе нас. Ты выбрала его.
— Какая-то чепуха, — проворчала Гермиона и двинулась к вешалке со свитерами, став яростно перебирать их. — Ничего зеленого, серого и черного. Хватит!
Джинни подавила улыбку, наблюдая за ней. Прежняя Гермиона вернулась.
***</p>
Сделав глоток капучино из белой фарфоровой чашечки, Гермиона выглянула в окно, возле которого располагался их столик. Погода испортилась, шел сильный ливень, гремел гром. Им пришлось забежать в кафе, чтобы переждать грозу и заодно утолить голод после рейда по всем магазинам Косого переулка.
— Джин, могу я спросить кое о чем?
— Конечно, спрашивай, — кивнула Джинни, с аппетитом поглощая свой десерт из клубники и сливок.
— Почему мы с Роном расстались?
Джинни сразу же напряглась и отложила ложку на блюдце с остатками десерта.
— Гермиона, я почти ничего не знаю об этом. Вы оба не делились со мной подробностями.
— Ну хотя бы расскажи, что тебе известно. Пожалуйста.
— Что-то произошло в твой день рождения в две тысячи третьем году. Не у вас с Роном, нет. Мы сначала праздновали в Норе, а после отправились в ночной клуб для волшебников. Мы хорошо повеселились, ты была такой счастливой. В тот вечер мы все много выпили, потому я смутно помню происходящее. Но кое-что отложилось в памяти. Один момент.