4 (1/2)
За окном уже теплился рассвет, а Гермиона даже не ложилась. Расправленная ею постель под балдахином цвета лаванды была свежей и нетронутой. В короткой сорочке с кружевом — все вещи, купленные для нее Джинни, были из разряда «немыслимо вульгарное» — Гермиона сидела по-турецки на ковре возле кровати и разглядывала плоды своих ночных трудов.
Прошлым вечером она обнаружила в кабинете Гарри подшивки «Ежедневного Пророка» за последние годы. Зачем он собирал газеты? Гарри затруднился ответить. Промямлил что-то вроде «это для работы». Гермиона была признательна ему за такое странное увлечение, потому что благодаря нему у нее в руках оказалась хоть какая-то информация о забытых ею годах.
Гермиона основательно взялась за дело, привычно мучаясь бессонницей из-за нервного напряжения. Она вырезала все статьи о ней и Малфое вместе с колдографиями, какие только попадались ей в газетах. Затем разложила их в хронологическом порядке прямо на полу своей комнаты и попыталась структурировать полученную информацию в блокноте, который также стащила из кабинета Поттера.
Они с Малфоем объявили о помолвке и рассекретили свои отношения 12 июня 2004 года, появившись вместе на пафосной опере. Гермиона с любопытством разглядывала колдографию, на которой она сияла неподдельным счастьем в великолепном зеленом платье в пол и держалась за локоть не менее шикарного Малфоя в смокинге. На ее пальчике сияло то самое кольцо с миндалевидным изумрудом в окружении бриллиантов, которое сейчас покоилось на том же месте.
Они выглядели… счастливыми. По-настоящему. Гермиона была сбита с толку собственной лучезарной улыбкой. Она не узнавала саму себя. Она никогда не умела так улыбаться. Репортер спросил, означает ли их совместное появление, что они теперь вместе как пара. Малфой, если верить тексту статьи, с присущим ему сарказмом ответил: «нет, я шутки ради надел на ее палец фамильное кольцо, которое вручают будущим леди Малфой».
Их помолвку обсуждали еще в трех последующих выпусках «Ежедневного Пророка», а через каких-то три месяца состоялась свадьба. 19 сентября 2004 года. В день ее двадцать пятого дня рождения, что казалось… противоречивым решением. Почему они выбрали именно эту дату, совместив два важных для нее праздника?
Гарри не преувеличил, когда описал их с Малфоем свадьбу, как отвечающую всем требованиям чистокровных семей. Гермиона, закусив нижнюю губу и почему-то борясь со слезами, смотрела на себя на колдографии в белом свадебном платье, улыбающуюся у алтаря. Платье было… неописуемым. Совершенно не таким, какое она представляла в юности, будучи влюбленной в Рона. Раньше она мечтала о скромном и неброском образе — летний белый сарафан, цветочный венок в волосах, рядом только близкие и родные люди, шатер в Норе и непритязательные развлечения жарким июльским днем.
Но все обернулось по-другому.
Она вышла замуж за другого.
Такие платья она видела разве что у мультяшных диснеевских принцесс. С открытыми плечами и вырезом лодочкой, оно туго обхватывало ее талию, а после расходилось пышной юбкой с длинным шлейфом. В ее небрежно собранных волосах сияла бриллиантовая мини-тиара — наверняка из сокровищниц Малфоев, а от нее по спине струилась тончайшая фата. Мерлин, в этом образе она казалась сказочным видением, а не реальной женщиной. И прикованный к ней взгляд Малфоя это всецело подтверждал. У него на лице читались любовь и преклонение. Смотрящей на их свадебную колдографию Гермионе было неловко это осознавать.
Похоже, что он и вправду любил ее.
Громкую и пышную церемонию бракосочетания обсуждали в газетах намного дольше, чем скандальную помолвку. И самой животрепещущей темой было отсутствие родителей жениха. Люциус и Нарцисса не посетили свадебное торжество, и Гермиона понимала, что для них это было уже слишком. Она не представляла, как Драко удалось уговорить их на то, чтобы эта свадьба вообще состоялась. Удивляло, что его не вычеркнули из семейного древа и не лишили права на наследство за союз с, как Малфои считали, грязнокровкой. Видимо, уступка со стороны его родителей была такой огромной, что на посещение самой свадьбы у них просто не хватило выдержки.
Далее следовали статьи с их фотографиями со свадебного путешествия, которое продлилось почти полгода. Где они только не побывали — Париж, Милан, Тоскана, Венеция, Монако, Индия, Ботсвана, Гавайи, Мальдивы… Их замечали то в дорогом ресторане за романтическим ужином, то за дайвингом в открытом океане, то за посещением национальных парков, где они кормили с рук исчезающих животных. Это было тайной мечтой Гермионы, которая сформировалась в годы войны — увидеть мир. Она боялась, что погибнет, так и не узнав, что скрывается там — за границами ее мировоззрения.
Следующие найденные ею статьи обсуждали ее стремительное продвижение по карьере и открытие Малфоем своего бизнеса по торговле древними артефактами. Иногда статьи описывали их совместные появления на мероприятиях магического общества Британии или слухи, касающиеся популярной четы Малфоев. Гермиона жадно проглатывала статью за статьей и делала пометки в блокноте, чтобы ничего не упустить.
Постепенно в ее голове выстраивалась цепочка событий, но пока еще очень хрупкая, с огромными пробелами и множеством вопросов. Чтобы не потеряться в своих мыслях, Гермиона открыла чистую страницу блокнота и выписала для себя наиболее значимые вещи, которыми ей предстояло заняться.
«Встретиться с Малфоем и попробовать выяснить, что ему известно».
«Узнать, есть ли у меня доступ к счетам в Гринготтс. И, если да, то купить себе нормальные вещи».
«При возможности обзавестись палочкой (найти старую или приобрести новую)».
«Выяснить все, что касается смерти Кингсли, нападения на Малфой Мэнор и моего отстранения от должности». Гермионе казалось, что эти события каким-то образом связаны между собой. Слишком уж все это было подозрительно.
И, подумав, она добавила еще один пункт.
«Узнать больше об Аманде Мид».
***</p>
— Не обсуждай с ней его.
— А если она будет спрашивать?
— Она будет спрашивать. Отвлеки ее. Придумай, чем ее можно занять.
— Но что я могу придумать?
— Я не знаю! Что-нибудь.
— Отлично, Гарри. Просто замечательно. Мы сейчас одного и того же человека обсуждаем? Это Гермиона, мать его, Грейнджер. И если ей нужны ответы, ее не получится чем-то отвлечь. Она из меня душу высосет, как проклятый дементор, если я…
— Черт, Джин, просто сделай это! Я не могу срываться с работы, чтобы позаботиться о подруге. У меня три нераскрытых дела, в том числе и то, которое касается самой Гермионы и ее почти осужденного на казнь мужа. Я пытаюсь защитить ее от обвинений, понимаешь? И это непросто, учитывая обстоятельства. Прошу, помоги мне.
— Ладно, — усталый вздох. — Я попытаюсь ее занять…
— Спасибо, — звук поцелуя. — Люблю тебя. До вечера.
— До вечера, милый.
Гермиона прижималась к стене в коридоре, к собственному стыду подслушивая разговор друзей. Она этого не планировала. Просто спустилась утром на кухню, ощутив сильный голод, и случайно застала их за обсуждением.
Так значит, Гарри не хочет, чтобы она пыталась во всем разобраться. Он попросил Джинни отвлечь ее от расследования. И стоит ли в таком свете ждать от него, что он исполнит ее просьбу о встрече с Малфоем?
— Доброе утро, — Гермиона дежурно улыбнулась, когда вошла на кухню.
Джинни сидела за столом в махровом халате и подпирала голову рукой. Видимо, раздумывала, чем можно занять потерявшую память подругу, которая пыталась получить ответы на неудобные вопросы.
— Гермиона, ты уже проснулась? — изобразив воодушевление, Джинни поднялась со стула. — Я как раз собиралась приготовить завтрак. Ты мне не поможешь?
Отличное занятие.
Особенно учитывая тот факт, что Гермиона всей душой ненавидела готовку.
— Конечно, помогу.
Она тонко нарезала сыр на деревянной разделочной доске, пока Джинни жарила яичницу с беконом. И как бы невзначай спросила:
— Джин, а ты не знаешь, где моя палочка?
— Э-э, — растерялась та, а потом осторожно объяснила: — Твой лечащий врач настоятельно рекомендовал тебе воздержаться от использования магии до полного выздоровления.
— И все же: где моя палочка?
— Кажется, ее изъяли авроры.
— Для чего?
— Возможно, чтобы изучить, какие заклинания были применены в ту ночь.
Гермиона поджала губы и положила нож рядом с нарезанным сыром. Значит, ее палочку конфисковали для следствия. Вернуть ее пока не представлялось возможным. Ей нужна новая, а для покупок требуются деньги.
— Я думаю наведаться в Гринготтс, — невозмутимо заявила Гермиона, повернувшись к подруге, которая так и застыла у плиты с лопаткой для помешивания в руке.
— З-зачем?
— По-вашему, я должна жить на вашем с Гарри обеспечении? Как немощная содержанка?
— С этим нет никаких проблем, Гермиона. Мы купим все, что ты скажешь. Тебе чего-то не хватает?
— Пожалуй, самостоятельности, — мрачно сказала та и сложила руки на груди. — Тебе не кажется, что вы с Гарри заигрались в заботливых нянек?
Джинни выдохнула и выключила огонь под сковородой с яичницей.
— Мы переживаем за тебя, — сдавленным голосом воскликнула Джинни. — Мы так испугались, когда все это произошло. Ты была почти при смерти! И пять месяцев находилась в коме. Конечно, мы будем пытаться оградить тебя от всех опасностей, когда ты, наконец, вернулась к нам.
— Я этого не прошу, — отрезала Гермиона. — Я в порядке, ясно? И я в состоянии позаботиться о себе сама!
Джинни опустила взгляд в пол, комкая пояс своего домашнего халата.
— Прости, я… Мы хотели как лучше.
Гермиона смягчилась, увидев, как она расстроена. Приблизившись, она взяла Джинни за руку и попыталась быть максимально честной:
— Джин, пойми, я не успокоюсь, пока все не выясню. Как бы вы не пытались оградить меня от этого. Мне нужны ответы. И будет лучше, если вы с Гарри поможете мне вместо того, чтобы чинить препятствия.
— Значит, Гринготтс? — вскинула на нее глаза Джинни. — Я правда не знаю, как обстоит дело с вашими счетами. Известно лишь, что вся недвижимость Малфоев в пределах страны арестована.
— А где живут Люциус и Нарцисса? — вдруг задалась вопросом Гермиона.
— Кажется, во Франции. Они приезжали, когда Драко только арестовали и заключили в Азкабан. Пробыли в Лондоне три дня и пытались увидеться с сыном, но он отказался от встречи с ними. Люциус и Нарцисса уехали, даже не навестив тебя в больнице. И с тех пор о них ничего не слышно.
Гермиона задумалась, прикидывая в уме варианты. Родители ее мужа наверняка попытались бы вызволить его из Азкабана, зная, что ему многовероятно вынесут смертный приговор. Почему они так быстро сдались, лишь раз предприняв попытку увидеться с единственным и любимым сыном? Почему не остались, чтобы помочь ему? Почему не наняли адвоката если уж не для спасения из тюрьмы, то хотя бы для смягчения приговора?
Неужели их отношения с Драко были настолько испорчены из-за нее? Они до сих пор не приняли ее в качестве невестки?
— Как… как они ко мне относились, Джин?
— Я мало что об этом знаю, ведь мы перестали общаться, — пожала та плечами. — Но открытого конфликта не было. Их не было на вашей свадьбе. Они уже тогда, летом две тысячи четвертого, перебрались во Францию и очень редко появлялись здесь. Вы с Нарциссой как будто ладили, а вот с Люциусом все обстояло сложнее. Он, кажется, тебя игнорировал.
— Значит, ты не думаешь, что они не стали помогать Малфою из-за конфликта, вызванного его браком со мной?
— Нет, вряд ли. Они смирились с его выбором, хотя и не питали к тебе теплых чувств. Мне кажется, тут что-то другое.
— Да, но что? — приложив палец к подбородку, Гермиона судорожно размышляла. — Было бы неплохо увидеться с ними…
— Ты уверена? — робко уточнила Джинни. — Но как ты с ними свяжешься? Мы не знаем, где они конкретно живут. А если они уже покинули Францию?
— Значит, нужно это выяснить. Покорми мальчиков, а я пока пойду собираться. Навестим Косой переулок. И не вздумай спорить!
Вернувшись в свою комнату, Гермиона схватила блокнот с прикроватной тумбочки, раскрыла его на странице со своими планами и добавила к ним новый пункт.
«Разыскать родителей Драко и поговорить с ними о произошедшем».
***</p>