Часть 7 (1/2)

Антон нервно постукивал пальцами по парте в ожидании Иры. Когда девушка зашла в кабинет русского языка и литературы, на ее лице читалось смущение. На немой вопрос Антона она только отмахнулась, мол, все нормально. Антону все еще было немного неловко, что он невольно стал причиной разговора Иры с Сергеем Борисовичем, но он решил не бередить душу девушки, не приставать с расспросами и не лезть с извинениями. Захочет поделиться — Антон будет рядом.

Кабинет русского языка и литературы — один из самых комфортных в школе. Но есть одно «но»: он находится почти по соседству с медпунктом. Их разделяет выход в холл, по одну сторону которого находится западное крыло с медпунктом, туалетом и некоторыми учебными кабинетами, а по другую сторону — восточное крыло, где располагается основная лестница и тоже несколько учебных кабинетов. Сам выход в холл представлял собой широкое открытое пространство с двумя массивными колоннами и аркой между ними.

Уроки литературы всегда идут гладко, с Ляйсан Альбертовной всегда комфортно и приятно. А как она читает вслух стихи! М-м, заслушаешься.

Когда до конца урока остается 15 минут, Антон отпрашивается выйти. В туалет лучше ходить на уроке, ведь на переменах всегда очередь. Выйдя из класса, Антон услышал знакомый голос на лестнице. Вот что-что, а сталкиваться лицом к лицу с Арсением Сергеевичем, смотреть в его глаза-топазы он сейчас точно не готов — еще не отошел от утреннего смущения. Поэтому Антон прячется за колонной выхода в холл, в надежде, что Арсений пройдет мимо.

Голоса приближаются, и Антон понимает, что Арсений идет не один.

— Арсений Сергеевич, зачем нам в медпункт? Лично я хорошо себя чувствую, — слышится детский, но довольно низкий встревоженный голос.

— Я тоже хорошо себя чувствую, — на этот раз женский голос, тоже детский и низкий.

Антон решается выглянуть из-за колонны и видит, что рядом с Арсением, насупившись, идут два подростка — довольно грузный мальчик среднего роста и невысокая, но полная девочка.

Арсений выдерживает короткую паузу и отвечает:

— Ребята, вы же не будете спорить, если я скажу, что у вас есть лишний вес?

Мальчик и девочка только шумно вздыхают. Арсений продолжает:

— Мы идем в медпункт, где вас взвесят. А также измерят рост и пульс в состоянии покоя. Потом вам дадут направление на обследование у эндокринолога и на ЭКГ. А дальше уже эндокринолог направит на анализ крови. С вашим весом нужно что-то делать. Я готов оказать помощь с тренировками, готов проконсультировать по питанию. Но мне нужны результаты ЭКГ и заключение эндокринолога, чтобы понимать, как с вами работать.

Ребята переглянулись. В их глазах читалась паника и желание сбежать, но куда сбежишь от Арсения Сергеевича?

Арсений довел ребят до медпункта, впустил их внутрь, бросил короткое «Татьяна Санна, этих тоже», дождался ответа и повернул обратно.

Антон продолжал стоять за колонной и обдумывать увиденное. Шастуна настораживало, как лихо Арсений распоряжается чужой жизнью: захотел — повел в медпункт, захотел — отправил на внеплановый медосмотр, захотел — посадил на диету.

Рациональной частью себя Антон понимал, что Арсений делает это не из желания навредить ребятам, но эмоциональная часть, где правил балом внутренний ятрофоб, била тревогу и вопила о том, что Арсения надо опасаться.

— Арсюх! — Раздался голос Дмитрия Темуровича.

— Димазавр, — отозвался Арсений Сергеевич.

Антон вновь выглянул из-за колонны, увидел, как два учителя с широкой улыбкой пожимают друг другу руки, и вновь спрятался за колонну.

— Арсюх, как ты? Освоился в школе?

— Да, вполне.

— Слууушай. Мне тут родители двух девочек, я их классный руководитель, звонили и жаловались, что ты, цитирую, «назвал их толстыми и отправил лечиться».

— Димон, я не знаю, чем здесь занимались Зинаида Андреевна и школьная медсестра все эти годы, но я поражен количеству детей с лишним весом. С этим необходимо бороться. И нет, я не называл их толстыми и не отправлял лечиться. Я указал, что у них есть лишний вес, направил к эндокринологу и взял под свой особый контроль.

— Да, Арс, по поводу твоего «особого контроля». Ты тут работаешь второй день, а о твоем «особом контроле» дети уже легенды слагают, распускают слухи, пугают друг друга. Многие боятся идти к тебе на урок и попадаться на глаза. Ты не перебарщиваешь?

— Дим, мой «особый контроль» означает всего-навсего то, что я буду тщательно следить за посещаемостью этими детьми уроков физкультуры, наличием спортивной формы, а также буду периодически интересоваться состоянием их здоровья. Они в группе риска и так или иначе губят сами себя.

— Арс, я все понимаю, но не забывай, пожалуйста, что здесь ты не врач, а учитель.

— И что? Если родителям этих детей плевать на их здоровье, то их здоровьем займусь я.