Глава 8. Билет в новую жизнь (2/2)
Третий этап:
Добавить толчёного лунного камня, помешать три раза против часовой стрелки, варить на слабом огне семь минут, затем добавить две капли сиропа чемерицы…
Антоха в этот раз лишь ассистировал мне, и когда я попросила передать сироп чемерицы, то он взял в руки запаянную склянку из коричневого стекла и недоуменно на неё посмотрел.
— А как нам хоть это открыть?..
— О, Антонин и Валери добрались до самого интересного! — внезапно на весь класс раздался полный энтузиазма голос преподавателя, который, казалось, и вовсе отчаялся увидеть третий этап приготовления зелья. Все тотчас повернулись к нам, затем к Слизнорту, а тот взял в руки похожую на нашу склянку и поднял высоко в воздух. — Итак, мои дорогие, сейчас я покажу вам, как следует открывать подобные вещи. В магических аптеках некоторые жидкости нередко запаивают стеклом, но есть одно занятное заклинание, которое поможет вам…
Пока Слизнорт пустился в объяснения, я взяла в руки склянку и внимательно всмотрелась в неё. И она чертовски напомнила мне миллилитровые ампулы с дексаметазоном, которые хрен откроешь даже со специальной пилкой. Сколько я их разбила, пытаясь открыть руками, сколько раз у меня кровоточили после этого руки, пока однажды Зайнаб, тоже ординатор первого года, не показала мне, как легко их открыть. И я, вспомнив её ловкий трюк, взяла рядом лежавшие ножницы за лезвия, резко замахнулась и снесла ручкой верх склянки, нисколько не пролив содержимое.
Услышав звон стекла, все снова резко обернулись на меня, а я, капнув ровно две капли в зелье, невозмутимо подняла глаза на преподавателя.
— Что?.. Честно говоря, по мне это бессмысленная трата драгоценного времени. Пока мы услышим заклинание, пока отработаем его, пока откроем склянку и добавим сироп, зелье уже протухнет! А ведь можно потратить всего секунду, и…
Я взяла в руки вторую ампулу, ножницы, и резко махнула последними, и уже вторая порция сиропа была открыта для всех нуждающихся. Вокруг не прозвучало ни слова, ни звука, кроме тихого бульканья от котлов, и постепенно до меня начало доходить…
«Блядь…» — выдохнула я, настолько забывшись в работе, что посмела нагрубить преподавателю. Видимо, плакало и моё хорошее отношение, и тайное поручение, и вообще учёба здесь… как вдруг…
— Десять баллов Слизерину за беспрецедентную наглость мисс Кларк и идеально сваренный Умиротворяющий бальзам! — воскликнул Слизнорт на весь кабинет, и мои глаза так и полезли из орбит. — Обратите внимание, какой из котла поднимается пар — лёгкий серебристый! Превосходно! Отличная работа!
— У меня впервые «Превосходно» по Зельям, — потрясённо прошептал Антоха, пока я пыталась понять, что вообще происходит вокруг. А он тем временем взял с общего стола ещё одну ампулу, повертел её перед глазами и пробормотал: — А как ты это всё-таки сделала?.. Она ж разобьётся…
— Разобьётся — возьмёшь другую, — хмыкнула я, начав собирать вещи, а Антоха тем временем пожал плечами, замахнулся рукояткой ножниц и идеально ровно сбил верхушку ампулы.
— Гляди, получилось! Магия какая-то!
— Ага! Пошли быстрее в Большой зал, есть хочу не могу, а у меня после Травологии ещё были планы… И Роди сегодня вечером звал заниматься…
— Так может, просто вставать пораньше и завтракать? — ехидно отозвался Антонин, быстро покидав в сумку свои вещи и учебник, а затем побежал за мной к выходу из класса. Но я лишь закатила глаза в ответ и протянула:
— Нет, это исключено!
Честно, об успехе на Зельеварении я думала мало. Скорее, больше меня поразило то, что мне сошла с рук подобная вольность в адрес преподавателя, хотя я точно была права, и никакое даже очень быстрое заклинание не сравнится по эффективности со старой доброй грубой силой, применённой с умом. Наверное, Слизнорт действительно рассчитывает на мою помощь со Спраут, а потому решил закрыть глаза на мой поганый язык и мерзкий характер… что ж, я в долгу точно не останусь!
Меня даже мало волновала та гадость, которую мы проходили по Травологии в этот раз — Бубонтюбер и его гной. Мерзкое, похожее на чёрный слизень растение неприятно сочилось, и профессор Спраут строго-настрого запретила работать с ним голыми руками, выдав каждому студенту по паре перчаток из драконьей кожи, а нам с Антохой — сразу две пары, видимо, она чувствовала, что мы обязательно что-нибудь вытворим. «Мда… работы будет много…» — вздохнула я, всё выгадывая момент, как бы поаккуратнее подойти к Спраут и предложить ей помощь после занятий… или может, для начала задать несколько вопросов по домашнему заданию, чтобы немного задобрить её?..
Когда занятие с бубонтюберами подошло к концу, и ученики начали собираться обратно в школу, я специально копалась дольше всех, надеясь на приватную беседу без посторонних глаз. Но только нас наконец оставили одних, и я даже прикинула список примерных вопросов, которые могла задать гербологу, как меня неожиданно схватили за руку и потащили прочь из теплиц.
— Что?.. ты?.. Что ты делаешь?! — возмущённо закричала я, узнав своего похитителя, а Том тем временем вывел меня на улицу и строго посмотрел. — Что тебе от меня нужно?! У меня вообще-то были свои дела!
— Да? — выразительно изогнул он бровь, нисколько не среагировав на мои крики. — У меня тоже. Так что случилось с утра на Зельеварении?
— Нам с Антохой поставили «Превосходно», — хмыкнула я, не ожидая, что староста Слизерина прибежит сюда из-за такой ерунды.
— И как же это вдруг получилось? — ехиднее прежнего поинтересовался Том, на что я самодовольно улыбнулась.
— Я отлично считаю, мой друг.
— Что?
— Всё. Но признаюсь, деньги считать приятнее прочего. Это всё, что ты от меня хотел? У меня вообще-то были дела.
Теперь была моя очередь изгибать бровь, а Том посмотрел на теплицы, затем на меня и задумчиво нахмурился.
— Какие?
«Блядь, не хватало ещё его! — выругалась я, решив не посвящать его в свои проблемы. — Если он вмешается, то заберёт все лавры себе, и плакало моё амарантовое масло, а оно мне пиздец как нужно!»
Том продолжал испытывающе смотреть на меня, а я, смирившись с тем, что до пятницы в теплицы больше не попаду, закинула сумку на плечо и буркнула:
— Никакие, забей. Так что тебе от меня нужно?
— Пойдём-ка прогуляемся, Валери… — наконец протянул Том, легко коснувшись ладонью моей спины, отчего меня сразу передёрнуло от раздражения. — Мне нужно показать тебе кое-что.
«Интрига года!» — хотела закричать я, но вслух не стала ничего говорить, так как староста Слизерина явно приготовил для меня что-то особенное. И с чего вдруг такая честь?..
Мы не стали заходить в школу, а обошли по периферии и зашли на задний двор. День стоял чудесный для конца сентября, в такую погоду только гулять, или же работать на свежем воздухе в теплицах на благо факультета и себя любимой. Но честно, мне стало даже интересно, что же от меня хотели, поэтому я послушно шла следом, стараясь не отставать ни на шаг. И в конце концов за одним из поворотов в тени долговязого дуба мы увидели мальчишку, второкурсника с Пуффендуя, который тихо всхлипывал, вытирая чуть затёкшее лицо, а рядом стоял громила Грэхэм Гойл и крепко держал парнишку за руки.
— Так это он? — безразлично спросил Том, подойдя ближе к странной парочке, и Гойл молчаливо кивнул, а мальчик со страхом уставился на нас. И Том, сохраняя всю свою невозмутимость и важность, присел перед ним на корточки и тихо прошипел: — Запомни на всю жизнь, малыш, что подглядывать очень плохо… И если подобное повторится, то ты пожалеешь, что родился на этот свет. А если посмеешь наябедничать кому-нибудь, то тебя в один щелчок пальцев выгонят отсюда, и я сам приложу к этому руку…
Том демонстративно поднял ладонь и громко щёлкнул пальцами, и глаза мальчика ещё больше расширились от ужаса, если такое вообще было возможно.
— Отпусти его, — наконец скомандовал Том, встав на ноги, и Гойл разжал ладонь, хотя мальчишка настолько был запуган, что боялся даже пошевелиться. И ему потребовался ещё один приказ: — Прочь отсюда!
Маленький шкодник сорвался с места и быстро скрылся из виду, а Том властно посмотрел на Гойла и прошипел:
— Ещё кто-нибудь видел?
— Нет.
— Тогда следи за ним в оба. Пошли.
Развернувшись на каблуках, Том направился вглубь заднего двора, а я словно заколдованная засеменила следом, хотя увиденное никак не могло понравиться. «Кем он считает себя, чёрт подери?!»
За очередным поворотом нас ждало ещё два человека, судя по форме и галстукам — когтевранцы, возможно даже моего года или чуть младше. При виде нас, точнее, меня, они недоверчиво нахмурились, но Том невозмутимо кивнул и жёстко спросил:
— Вы принесли?
Оба парня достали из карманов несколько золотых монет и осторожно протянули их Тому, и тот как можно безразличнее взял их в руки и непроницаемо произнёс:
— Я постараюсь намекнуть профессору Слизнорту о достижениях ваших родителей, но они полукровки, а он таких не очень любит. Вам следует усерднее стараться на занятиях…
— А что насчёт нашей команды?! — выпалил один, и я так и чувствовала исходившие от него неподдельные волны страха. — Если Слизерин разгромит нас в первой же игре, то мы даже в полуфинал не сможем выйти! Неужели ты хочешь, чтобы в конце года на втором месте после вас были пуффендуйцы… или гриффиндорцы?!
— Нет, — с отвращением протянул Том, на секунду крепко задумавшись. — Но вы знаете условия… придётся вам собрать чуть больше, и тогда я смогу сделать так, чтобы в будущей игре была небольшая разница в счёте…
Парни молча переглянулись и одновременно кивнули, будто от безысходности, а Том безразлично взглянул на меня и пошёл дальше.
По пути нам встретилось ещё несколько таких групп, как бы случайно, и Том со всех брал деньги за какие-то мелкие услуги, которые мог выполнить только он. Хорошее отношение преподавателей, репутация, помощь с успеваемостью… казалось, купить можно было что угодно, и это что угодно было в руках всего у одного человека — Тома Реддла.
— Ну как тебе?.. — невзначай поинтересовался он, закончив очередную сделку, и мы направились в сторону поля для квиддича. — Ты наконец поняла, с кем имеешь дело?
— Кажется, начинаю догадываться… — выдохнула я, не веря, что можно было участвовать в рэкете, подпольных махинациях и открытых вымогательствах, и одновременно иметь кристально чистую репутацию в глазах профессорского состава. — Мне уже можно начинать восторгаться?..
— Подожди немного, — усмехнулся он, невозмутимо шагая по мягкой зелёной лужайке, а вдалеке, возле раздевалок, нас поджидал ещё один, уже знакомый мне человек — Эдвард Эйвери. — Эд, всё нормально?
— Считай, Уоррена уже почти нет, — ядовито усмехнулся тот в ответ, уже переодетый в ярко-зелёную форму для квиддича, а затем перевёл на меня взгляд, и его улыбка стала снисходительнее. — Надо же, наша бесстрашная юная леди. Какими судьбами?
— Кажется, я нашёл замену Сэлвину, который так скоропостижно покинул нас этим летом… — протянул Том, и мальчики одновременно печально вздохнули, хотя была в этом немалая доля фальши. Эйвери же снова оглядел меня, уже по-другому, словно оценивая картину на аукционе, и задумчиво приложил пальцы к подбородку.
— Думаешь, она справится? — Том молчаливо кивнул, а Эйвери подошёл ко мне, изящно взял под руку, чего не позволял себе его друг, держась от всех на некотором расстоянии, и повёл меня на пустые трибуны. — Что ж, Валери, а как у тебя с устным счётом?
— Дважды два сложить сумею, — высокомерно ответила я, не совсем понимая, что этим двоим было от меня нужно, и меня усадили на один из нижних рядов трибуны, предназначенной для болельщиков команды Слизерин. На поле уже летали на мётлах игроки, причём среди них был и Роди, и Антоха, у которого на плече была увесистая бита. А Том с Эйвери тем временем встали сбоку, и мне протянули чёрную тетрадь.
— Видишь ли, боюсь, расчёты будут немного сложнее. Ну-ка, давай проверим… сколько будет сто разделить на… четыре пятьдесят четыре?
— М-м-м… примерно двадцать два, — немного подумав, ответила я, и мальчики дружно удивились.
— Надо же, быстрее Сэлвина. Значит, ты в деле, Валери! — воскликнул Эйвери и сунул мне на колени ту самую чёрную книжицу. — Смотри, в этом на самом деле нет ничего сложного… Через три недели состоится матч Слизерин-Когтевран, и всё, что от тебя потребуется, — это стоять под этой трибуной, — он указал пальцем под мои ноги, и я рефлекторно посмотрела вниз, — записывать в тетрадь ставки и собирать деньги. Коэффициенты мы скажем тебе перед игрой, когда определимся с окончательным счётом. Ну как, справишься?
— А что делать, если кто-то не захочет отдавать деньги после игры, если проиграет больше оплаченного? — задумчиво протянула я, но Эйвери безмятежно улыбнулся в ответ.
— Это не твоё дело, что делать с должниками.
— А если кто-то вдруг незапланированно выиграет и потребует всю сумму? — не успокаивалась я, но Том с такой же безмятежностью тихо протянул:
— И это тоже не твоё дело. От тебя требуется лишь записывать ставки, собирать деньги и очень быстро считать… и с последним у тебя нет проблем, поэтому ты и здесь. Каждый в нашей дружной команде занимается каким-либо полезным делом, и пришёл твой черёд занять своё место.
— Допустим… — протянула я, смутно догадываясь, что Том рано или поздно попросил бы плату за все оказанные мне почести, но один вопрос всё же немало меня волновал: — И сколько же денег я получу после окончания игры?
— Можно начать с пяти процентов от выручки, а там посмотрим, — благосклонно ответил Эйвери, но я с безразличной маской на лице посмотрела на него и безапелляционно заявила:
— Двадцать процентов, или вам придётся искать другой, более сговорчивый калькулятор.
— Надо же, вот это наглость! — рассмеялся он, нисколько не выказав обиды или раздражения на мои слова. — Теперь понятно, за что Слизнорт дал вам с утра десятку!
— Одиннадцать процентов, выручку делим на всех поровну, и это не обсуждается, — флегматично вставил Том, закрыв тем самым вопрос денег. А Эйвери махнул нам рукой и принялся спускаться по ступенькам, крикнув:
— Я попозже всё тебе расскажу, а сейчас у нас тренировка. Приятно было иметь дело!
Вскоре седьмой игрок присоединился к шести остальным, и зелёные тени так и мелькали над полем, репетируя всевозможные комбинации. Это выглядело особенно впечатляюще в предзакатном свете солнца, которое медленно клонилось к горизонту на чистейшем бледно-голубом небосводе, и приятный ветерок трепал наши мантии, лаская теплом бабьего лета. Но думала я вовсе не о квиддиче. В моей голове крутилась сотня мыслей о том, как же я умудрилась во всё это угодить… и месяца же не прошло!
— Значит, вы настолько уверены в своей победе, что даже не допускаете выигрыша другой команды… — наконец прошептала я, так как Том пока не собирался никуда уходить, терпеливо чего-то ожидая. — Но в чём тогда смысл?
— Да, но в разный момент времени может оказаться разный счёт, — безразлично ответил он, не сводя глаз с паривших в воздухе игроков, и я медленно повернулась к нему лицом. — Ставят именно на счёт, а не на победу, по крайней мере в наших играх. Поэтому тебе придётся быстро приспосабливаться к меняющимся условиям, хотя обычно всё идёт по плану. Но ты справишься… у тебя нет выбора.
— Мда… — протянула я, так как вопрос с выбором стоял как никогда актуально. — И ты даже ничего не скажешь мне, чтобы заглушить муки моей совести?
— Если у человека недостаточно мозгов, чтобы не отдавать деньги букмекерам, то это не моя проблема. Дураки всегда были и будут, и с них можно поиметь неплохие деньги… — Моя правая бровь медленно поползла на лоб, а Том повернулся ко мне и усмехнулся. — По крайней мере, я утешаю свою совесть именно так. И мне кажется, сейчас самое время для восхищений…
«Беспрецедентная наглость! — рассмеялась я про себя, и этот смех постепенно выбрался наружу. — Ебать… и как же я всё-таки умудрилась в это вляпаться?..»
— Я поражена, — наконец смогла выдавить из себя я, а человек рядом так и демонстрировал, что ему было мало. Ему, судя по всему, всегда было мало… — Маэстро, это просто… просто… у меня нет слов!
Мерзавец приподнял губы в довольной улыбке, что для него было совершенно несвойственно, а я покачала головой, будто не веря себе, и продолжила:
— Нет, я просто не могу поверить! Такие заговоры, такие интриги… гениально! Я даже готова взять у тебя автограф, чтобы повесить его в рамке над кроватью и молиться на него перед сном, пусть я и атеист до мозга костей!
Рядом раздался тихий смех, а у меня в голове что-то щёлкнуло, и надо было воспользоваться моментом, пока не было поздно. И несмотря на явный сарказм моих последних слов, я достала из наплечной сумки скрученный чистый пергамент, перо и протянула их Тому.
— А знаешь, оставь мне всё-таки его на память. Вдруг когда-нибудь ты станешь неприлично знаменитым или богатым, и я смогу продать его за неплохие деньги.
— Инвестиции в будущее, — задумчиво протянул он, посмотрев на пишущие принадлежности в моих руках, но я изобразила такое подобострастие на лице, что Том снова тихо рассмеялся и быстро черкнул по желтоватому пергаменту. — Ладно, пусть будет так. И сегодня у вас с Родольфусом занятие после тренировки, не забывай об этом.
— Что ты… теперь я ни за что не посмею вас ослушаться, о злобный гений! — демонстративно кивнула я, и Том с прежней улыбкой встал с трибуны и не спеша спустился, наконец оставив меня одну. А я посмотрела на летавших в небе Антоху и Роди, затем на клочок пергамента в своих руках и крепко задумалась.
«Хм… у меня теперь есть образец подписи одной из старост Слизерина… и как бы мне этим воспользоваться?..»
Пока я думала, тренировка плавно подошла к концу, а солнце вплотную приблизилось к земле, и освещение становилось всё более скудным, а воздух — холодным. И я, дождавшись Роди у входа в мужскую раздевалку, направилась вместе с ним к школе, чтобы поужинать и пойти в библиотеку заниматься заклинаниями. Или может, мы всё-таки пойдём в гостиную и засядем в той комнатке, где мне так нравилось сидеть?.. Хотя сегодня вечером точно будет шумно, а мне нужна была тишина, чтобы сосредоточиться… и поговорить наедине без лишних ушей.
— Слушай, а что имел в виду Том, когда говорил, что накажет меня, если я самовольно покину школу? — набравшись духу, поинтересовалась я, когда мы уже подходили к библиотеке, и Роди совершенно невозмутимо ответил:
— Согласно правилам, студенты могут покидать школу только в выходные и только для посещения Хогсмида, это деревушка неподалёку. И только те, у кого есть на это пропуск.
На секунду он крепко задумался, будто вспомнив что-то, а после повернулся ко мне и с беспокойством спросил:
— У тебя же он есть, да?..
Я же помотала головой.
— Нет. А где его можно взять?
— Его должны подписать родители или опекуны, другого Диппет, боюсь, не примет…
— Но у меня нет никого, совсем никого! — взвыла я, понимая всю безвыходность сложившейся ситуации, и судя по всему, один злой гад прекрасно об этом знал. Постойте-ка… — Слушай, Роди, а если у меня нет ни родителей, ни опекунов в этой стране, и если Диппет об этом знает, то… может пропуск подписать… скажем, староста? Пусть даже нашего факультета? У них же есть какая-то ответственность за студентов, ведь так?
— Н-не знаю… — неуверенно пробормотал Роди, галантно отодвинув для меня стул за столом, а после сел напротив и принялся раскладывать учебники. — Возможно, если за тебя поручится Том, и у тебя юридически больше никого нет… то это может сработать… Я не знаю, такого раньше не было, так что я не могу сказать. Но ты можешь подойти к нему и спросить…
— Я обязательно подойду! Но ты же знаешь, что он ужасно занятой в последнее время… — Я картинно нахмурилась, а Роди непонимающе посмотрел на меня. — А ты бы не мог написать пример такого пропуска, а я бы просто подошла к нему и подписала? В конце концов, какая разница, кем он будет написан, если будет стоять нужная подпись?..
— Да, конечно… Вы же с ним так хорошо ладите… думаю, проблем не будет!
Роди, такой наивный, ничего не подозревающий Роди быстро вывел каллиграфическим почерком заветный пропуск в Хогсмид, и я быстро убрала его подальше, злорадно подумав про себя, что нужная подпись уже была у меня в кармане… Вот этот гад взбесится, когда узнает, что я воспользовалась его самомнением по полной!
Я не могла дождаться выходных. Даже поручение Слизнорта отошло на второй план, точнее, на следующую неделю, когда я как следует займусь Спраут и вытрясу из неё это грёбанное амарантовое масло, чего бы мне это не стоило. Но сначала надо было добыть инструменты и какой-нибудь хиленький учебник по топографической анатомии, и в том городке, который я приметила, был небольшой госпиталь, где можно было всё это достать. Но сначала туда надо было добраться.
Пропуск у меня был, причём подписанный лично старостой Слизерина (или просто кто-то нашёл нужное заклинание и скопировал его на образец, подписанный Роди?..), но я всё равно сомневалась, пропустят ли меня с подобным, ведь это было… не совсем законно с точки зрения школьных правил. Но все мои сомнения мигом развеялись, когда в холл вышел Дамблдор и принялся собирать пропуски со всех учеников третьего курса и старше, которым в этом году было позволено посещать магическую деревню.
— Валери… твой пропуск подписал Том? — слегка удивился он, внимательно прочитав документ, а моё сердце так и колотилось о рёбра.
— Да, сэр… вы же знаете, что у меня нет никого из близких, а Том всё-таки староста… он же имеет какую-то власть здесь?..
— Да… в твоём случае этого вполне достаточно, — наконец вздохнул он, приняв бумагу, а затем посмотрел куда-то мне за плечо и чуть громче проговорил: — Том, это очень благородно, что ты решился заступиться за Валери!
Тот самый Том, явно ничего не понимая, всё же почтительно кивнул и вышел на улицу, как и мы с Роди, но только Дамблдор пропал из виду, как меня довольно жёстко схватили за плечо.
— Так-так-так… а разве тебе можно с нами, Валери?..
— Можно, — еле сдерживая смех, выдавила я, и Том ещё более озадаченно уставился на меня. — Ты сам слышал Дамблдора… ты взял за меня ответственность, подписав мой пропуск в качестве старосты!
Красивое бледное лицо медленно накрыла чёрная туча сомнений, а я чуть приподнялась и прошептала ему над ухом:
— Ой, или это кто-то перенёс твою подпись на пустой образец… в любом случае, ты добровольно оставил свою подпись на моём пергаменте… Как ты там говорил: «Инвестиции в будущее»? Не думала, что будущее наступит так скоро!
На какое-то время повисла тишина, и Том, наконец немного придя в себя, жёстко посмотрел в сторону Роди и прошипел:
— Это ты дал ей образец пропуска?
— Валери сказала… что подойдёт к тебе… и спросит… — с трудом ответил тот, чуть сжавшись от страха.
— И ты поверил этой змее, мой юный наивный друг?..
Роди неопределённо кивнул в ответ, посматривая то на меня, то на Тома, и последний, зло выдохнув, закрыл рукой лицо.
— Что ж, в этом есть всего один положительный момент… — Я на подобные заявления удивлённо распахнула глаза, гадая, что же он всё-таки придумает, а Том тем временем убрал руку от лица и выразительно посмотрел мне в глаза. — Хорошо, что мы не стали тратить время на распределение… другого результата ждать точно глупо. Отвечаешь за неё головой! — жёстко приказал он Роди, и мой репетитор тотчас активно закивал, разделяя ответственность за мою судьбу. А Том, скользнув по мне в последний раз, кинул: — А с тобой мы обязательно поговорим позже…
И ускорил шаг, чтобы побыстрее увеличить между нами дистанцию. Мы же с Роди одновременно выдохнули с облегчением, и только я хотела броситься вперёд, как зацепилась взглядом за его лицо, на котором читалось неприкрытое осуждение.
— Ты меня обманула?..
— Он бы ни за что не подписал мне этот пропуск, а мне очень нужно в город! И ты обещал мне помочь! — взвыла я, и Роди, мгновенно остыв, снисходительно улыбнулся и подал мне локоть.
— Ладно, я действительно обещал помочь, и своё обещание я выполнил. Город совсем недалеко, километров шесть, не больше… можем прогуляться пешком или взять в долг у кого-нибудь метлу… на почте можно, они никогда не отказывали.
— Как хочешь! И спасибо тебе за помощь… ты настоящий друг!
Я благодарно сжала руку Роди, и тот мгновенно засиял, словно рождественская ёлка. И мы направились в Хогсмид, а я на один шаг приблизилась к своей цели.