Глава 3. Уборка (2/2)

— Откуда ты знаешь?!

Том с прищуром уставился на меня, подтверждая мои догадки, а я лишь вздохнула: «Брюшной тиф… Господь, хорошо, что я отмыла чайники, и теперь не будет проблем с питьевой водой!»

— А никто случайно не… терял способность двигаться после того же поноса или простуды? — вновь предположила я, как следует протирая тарелку, и бедное на мимику лицо красавца рядом подсказало, однако, ответ на мой вопрос.

— У Стюарта отказали ноги, а Эванс слегла после насморка и в один день перестала дышать. Откуда ты?..

— Да потому что воду как следует кипятить надо! — не выдержала я, и белобрысая повариха повернулась к нам со страхом в глазах, как раз держа в руках третий, ещё не вымытый мной чайник. Я же зло посмотрела на неё, как на главного переносчика заразы, и она бросила чайник и выбежала прочь, а я закатила глаза и вернулась к работе. — Господь! Я же столько всего знаю, столько могу рассказать… а приходится делиться откровенно глупыми вещами! Это вирус полиомиелита был причиной параличей, а он передаётся через воду.

— От него есть лекарство? — тут же вцепился Том, но я помотала головой, отложив очередную тарелку.

— СССР победил полиомиелит благодаря всеобщей вакцинации. Знаешь, может, в прививку от ковида я и не особо верила, но вот в вакцины против кори, столбняка, краснухи и полиомиелита наверняка. Только вакцину изобретут лет через десять, не раньше… и поэтому нужно как следует кипятить воду и обрабатывать пищу, а ещё как следует мыть посуду, они, блядь, главный источник заразы!

Пока я выпускала пар, на кухню снова вернулись поварихи в компании миссис Коул. Честно говоря, от их гомона я поморщилась, а те дружно давили на начальника, чтобы вытравить меня. Но миссис Коул вместо этого оглядела приведённые мной в порядок столы и раковины, а затем полшкафа чистой посуды, и жёстко проговорила поварихам:

— Не трогайте девочку, пусть делает, что делает. И дайте ей побольше тряпок!

«Аллилуйя!» — чуть не закричала я, когда наконец наступила такая долгожданная тишина. Поварихи одна за другой медленно вышли из кухни вслед за директором, видимо, искать мне тряпки, а я подняла глаза на нахала перед собой и с улыбкой пропела:

— Чистота — залог здоровья, мой сладкий.

— Не думал, что ты настолько… предана служению людям, — так же ядовито усмехнулся в ответ он, но я мигом скисла и потянулась за очередной тарелкой.

— Мне плевать на людей, я это делаю для себя, ты меня понял? Ненавижу лицемеров, которые только и делают, что ноют, как вокруг погано, а делать что-то не хотят. Я не хочу болеть, поэтому я отмываю эту помойку, чтобы в первую очередь самой не слечь, еду же здесь готовят. И точка.

— Точно, ты же не так хочешь умереть… а позволь спросить, как же тогда?

Мальчишка откровенно смеялся, но я, нисколько не реагируя на его уколы, улыбнулась в ответ и картинно посмотрела вверх.

— Как Джульетта… выпив яд над трупом безумно любимого человека… Но знаешь, учитывая мой любовный анамнез и полное разочарование в семейной жизни, подобная смерть мне не грозит, — вздохнула я, вернувшись к чистке, а впереди послышался тихий смех.

— А другие варианты?

— Неплохо было бы умереть, отстаивая свои идеалы… — Он вопросительно уставился на меня, и я хмыкнула: — Если я вдруг слишком надышусь хлорки и отравлюсь, то это будет благая смерть, ведь я боролась с грязью… А ты о какой смерти мечтаешь?

— Я умирать не собираюсь, — гордо бросил мне Том и, оглядев гору уже вымытой посуды, развернулся на каблуках и быстрым шагом направился к выходу.

«Пиздец какие мы гордые», — хмыкнула я и вновь погрузилась в смертельную борьбу с грязью. Правда, когда я уже вечером поднималась обратно в свою комнату на третьем этаже, оттерев всю посуду до приемлемого блеска, краем глаза зацепилась за приоткрытую дверь совсем рядом с лестницей на втором этаже. И внутри комнатки один напыщенный гордец тщательно протирал тряпками платяной шкаф, а зеркало и окно уже блестели в закатном солнце. Том не заметил меня, а я скрылась быстрее, чем меня поймали бы… но этот день определённо был прожит не зря, потому что на моём счету была ещё одна маленькая, но победа.

* * *</p>

— Валери?.. — Не ожидав появления на кухне миссис Коул, я оторвалась от чистки плиты и медленно повернулась в сторону голоса, а голос тем временем аккуратно продолжил: — К тебе гости…

Прошло ровно три дня, как я решила наводить порядок на кухне. Справившись с посудой и раковинами, я очистила помойку (далеко не самое грязное место!), отмыла все шкафы и первый раз отшаркала щётками пол (потому что его точно надо было мыть не один раз), а заодно залила все видимые щели едкой хлоркой, чтобы начать борьбу с насекомыми. И вот наконец я добралась до плит, которые откладывала на десерт. И как раз в самом разгаре войны за чистоту ко мне опять пожаловал тот странный дед в вырвиглазном костюме несуразного рыжего оттенка, так не вязавшегося с серой действительностью вокруг.

Старик изумлённо уставился на меня, будто бы не ожидая здесь увидеть, а я вытерла руки, смахнула пот с лица и молча принялась ждать какого-либо приветствия. И дед, наконец очнувшись, легко улыбнулся мне и протянул руку.

— Здравствуй, Валери, меня зовут профессор Дамблдор. Ты вспомнила своё имя?..

Миссис Коул, оглядев вычищенную кухню, довольно улыбнулась и поспешила оставить нас двоих, наверное, боясь спугнуть мой боевой настрой, и я, пожав плечами, ответила:

— Это… это не совсем моё имя, но так меня называли одно время… вы врач?

— Нет, — чуть шире улыбнулся Дамблдор, сев на скамейку за кухонным столом, которую я вчера отмывала до скрипа. — Я учитель. И в месте, где я преподаю, именно так принято обращаться к учителям. Не думал, что я снова встречу тебя… здесь.

— А что не так? — стараясь держаться как можно увереннее, спросила я, уперев руки в бока. — Меня с детства приучали к чистоте… вы считаете, что я что-то делаю неправильно?

— Я считаю, что ты большая молодец, — нисколько не реагируя на мои провокации, спокойно проговорил Дамблдор, а я тем временем заметила в приоткрытой двери кухни знакомый чёрный силуэт. Правда, задерживаться на нём не стала, сделав вид, что заметила очередного таракана, а Дамблдор, оглядев кухню, дружелюбно поинтересовался: — А что ты всё-таки помнишь о детстве, Валери? Где ты раньше жила?

— Я жила в Москве, — просто ответила я и даже не соврала, помня, что врать надо было очень аккуратно. — Моя семья… я не знаю, что с ними теперь…

При слове «семья» перед глазами всплыл не образ Андрея, моего мужа, а образ мамы, которая в одиночку растила меня и пыталась сделать из меня приличного человека. И в этот момент я бы отдала всё на свете, чтобы ещё хоть раз увидеть её!

Опустив голову, я села на стульчик рядышком, служивший мне подставкой под инвентарь для уборки, а слёзы сами собой потекли из глаз. Я опять не соврала, но… мне почему-то было чертовски больно врать о прошлом, понимая, что я его лишилась, и, похоже, навсегда.

— Валери?..

— Я вряд ли могу что-то рассказать вам, но я… я… я не хочу никому вредить! — с заплаканными глазами воскликнула я, подняв голову, и Дамблдор пристально уставился на меня. — Всё, что я сейчас хочу, — это забиться куда-нибудь в норку, где безопасно, но вместо этого сижу здесь и оттираю въевшийся жир… чтобы не думать, что меня ждёт дальше… явно ничего хорошего.

Эмоции слишком сильно захватили меня, и я, чувствуя, что ситуация выходила из-под контроля, встала и принялась молча тереть конфорки, стараясь как можно незаметнее шмыгать носом. Весь наш чёртов план полетел коту под хвост, но… я почему-то не могла врать этому человеку. Просто не могла! И я никак не могла это объяснить. А Дамблдор, посидев за столом минут пять или десять, вдруг подошёл ко мне и с ласковой, но одновременно печальной улыбкой протянул мне белоснежный шелковый платок.

Не веря своим глазам, я взяла его кончиками пальцев и вытерла слёзы.

— Моя милая Валери… я вижу, что ты не хочешь никому вредить и даже наоборот, стремишься помочь… я очень ценю таких людей.

Я не знала, что сказать в такой момент, чтобы не испортить его, поэтому продолжала молчать, а Дамблдор тем временем запустил руку во внутренний карман несуразного пиджака и протянул мне плотный конверт.

— И я даже могу помочь тебе найти… «безопасную норку»… — Я не выдержала и широко улыбнулась, а старик тем временем продолжал держать тот самый конверт. — Стоит сказать, что я не просто преподаватель, а профессор одной школы… где тебе очень понравится, я в этом уверен. Мы нечасто добираем учеников на другие курсы, но ради тебя мы готовы сделать исключение. Здесь всё, что тебе нужно знать про грядущую учёбу, а если что-то будет непонятно — спроси у Тома, он ответит на все твои вопросы.

«Ага, бежит и падает», — ядовито пронеслось в голове, а рука тем временем всё же приняла увесистый конверт.

— Да, тебе ещё понадобятся вещи… — Вслед за конвертом Дамблдор протянул мне небольшой чёрный мешочек, и я взяла и его, ощутив приятно перекатывающиеся монеты. — Я знаю, что там немного, но опять же, Том поможет тебе сэкономить кое-где, он уже не первый год варится во всём этом…

— Спасибо, — благодарно выдохнула я, не веря, что мне поверили просто так, без легенды и лжи. Но вдруг в мозгах всплыли обстоятельства прошлой нашей беседы, и я обеспокоенно пискнула: — А те люди в чёрном?.. Они считают, что я шпионка, хотя это не так!..

— Я с ними поговорю, — мягко пообещал он, и у меня на душе вмиг стало необычайно легко. — Наш министр магии сейчас очень осторожен, особенно когда дело касается иностранцев… но я уверен, что смогу убедить его в том, что ты не представляешь опасности. Всё-таки я не последний человек в Визенгамоте!

На последних словах Дамблдор задорно подмигнул мне, и я широко улыбнулась в ответ, понятия не имея, о чём он сейчас говорил.

— Что ж, удачной тебе уборки, Валери! — кинул он на прощание, и я отдала честь, как военный на карауле, хотя вся война была только у меня в голове. — И буду рад увидеть тебя снова в Хогвартсе!

— Я тоже, сэр!

Том вовремя успел скрыться, прежде чем Дамблдор вышел в столовую, но только я начала шаркать плиту, как сгусток черноты сам по себе материализовался за моей спиной и задумчиво наклонил голову.

— И на какой же курс тебя приняли?.. Только не говори, что на первый!

— Понятия не имею, — хмыкнула я, даже не задумываясь о подобных вещах, и Том самостоятельно схватил конверт со стула и открыл его. — Отдай его!

— Четвёртый курс, ладно, это ещё ничего… Может, я даже смогу сделать так, чтобы ты попала на Слизерин… — выдохнул он, прежде чем я потянулась за бумагой. — Не трогай грязными руками, нам ещё по этому списку вещи покупать!

— А там их много? — удивилась я, так и застыв на месте, и Том недовольно откинул конверт в сторону и потёр глаза пальцами.

— Прилично. Надеюсь, деньги ты надёжно убрала?

— Можешь не сомневаться, — отозвалась я, ведь мешочек я убрала в тоненький лифчик поближе к сердцу, и вряд ли один засранец посмеет туда лезть. Тот, кстати, внимательно оглядел меня с ног до головы, но хмыкнул на мой вызывающий взгляд и махнул рукой. — Так когда за покупками?

— Когда у меня будет настроение… и время. Но тебе же есть чем заняться, верно?

Наглец ехидно посмотрел на плиту за моей спиной, и я сразу поняла его грязный намёк. Только вот поддаваться не собиралась!

— Конечно. И кстати, ты когда будешь в следующий раз мыть в комнате, не забудь как следует прогладить всё бельё… там могут быть платяные вши, а они переносят возвратный тиф… та ещё дрянь, хуже, чем брюшной. Но это так, маленький совет.

— Спасибо, я учту, — наигранно вежливо кивнув мне, протянул Том и, развернувшись, вышел прочь из кухни. А я вернулась в своим щёткам с содой, не сомневаясь, что в ближайшее время не одна буду воевать с грязью. Победа, чёрт подери. Это точно была победа.