perfect parties. (2/2)

— Я пойду.

Чимин ненавидел то, как сильно ему это нравилось.

— Х-хорошо, — Чимин улыбнулся, даже не найдя времени, чтобы проклясть себя за то, что дважды подряд заикнулся, потому что Чонгук смотрел на него с таким нетерпением быть вместе, что у него закружилась голова. Затем Чимин развалился на части, когда Чонгук так обыденно переплел их пальцы.

Однако, когда они подошли к двери, все новые чувства Чимина превратились в слишком знакомые.

— Ты знаешь, что вечеринка началась два часа назад, верно? — Чимин даже не скрывал презрения в своем голосе. К счастью, музыка была достаточно громкой, а родители были достаточно далеко, чтобы не привлекать внимания.

— Из-за смены адреса в последнюю минуту мы заблудились, — возразил Шин, его глаза многозначительно задержались на Чонгуке, а затем опустились туда, где их руки соединились, прежде чем снова встретиться с Чимином.

— Это Лос-Анджелес, а не лес, — омега закатил глаза. Десять минут, даже тридцать, Чимин мог бы простить. Но два часа. Чимин не мог этого простить.

Шин проигнорировал комментарий, он обнял Довона за талию, а в другой руке держал большую коробку, завернутую в розовую бумагу. Он вздохнул и посмотрел на Чимина, как на идиота, прежде чем спросить.

— Мы должны провести всю вечеринку в коридоре?

— Тебе придется провести только последний час, ради которого ты потрудился появиться, — Чимин ответил настолько пассивно-агрессивно, насколько это было возможно, ровным тоном, но полным презрения. Каждый из этих комментариев годами вертелся у него на языке. Но на каждой вечеринке он вместо этого успокаивал беспокойство Шина, оправдывал его и отмахивался от боли. Но теперь он не мог этого сделать, теперь его фильтр исчез, и он хотел причинять Шину боль каждый раз, когда он делал это с ними.

— Ты знаешь, я занят, Чимин, — Шин вздохнул, в изнеможении склонив голову набок. Это разозлило Чимина. Нет, он был в ярости.

— У тебя было достаточно времени, чтобы трахнуть своего ассистента, — Чимин сказал со слишком небрежной улыбкой, глаза остекленели, когда он продолжил. — Извини, что подумал, что у тебя есть три часа для твоей дочери.

Сжав челюсти, Шин снова перевел взгляд на Чонгука. С презрительным видом он глубоко вздохнул и посмотрел на Чимина.

— Мы должны делать это перед ним?

Недолго думая, он неопределенно указал на Довона, выплевывая:

— Если мы должны делать это перед твоей шлюхой, тогда мы можем делать это и перед моей.

Рядом с ним Чонгук чувствовал странную смесь гордости, смущения и возбуждения. Однако у Чимина не было времени обращать внимание на реакцию Чонгука, потому что он изучал оскорбленные выражения Довона и Шина. Однако Довон держал рот на замке, за что Чимин был благодарен. Если бы этот человек хоть немного насмехнулся, Чимин бы его ударил. Шин, с другой стороны, начал говорить, и Чимин, и Чонгук знали, что Шин получит гораздо больше, чем удар, если скажет что-то не то.

Чонгук поднял их соединенные руки и обнял Чимина за плечи, оставляя их руки прижатыми к груди Чимина. Он надеялся, что это успокоит Чимина, что и произошло. С неловкой улыбкой он отвел старшего в сторону, давая им пройти. Ни одна часть его не хотела никого из этих людей в его доме, но он не хотел портить вечеринку Юджи, и он знал, что Чимин никогда не простит себе, если будет устроена сцена. Итак, Чонгук изобразил столько улыбки, сколько мог.

— Ты можешь положить подарок вон туда, — Чонгук указал на стол, который они предназначили для подарков. — И Юджи танцует, если хочешь поздравить ее с днем рождения, — чувствуя собственный гнев, Чонгук добавил. — Или извиниться, — он не дал Шину времени выразить злость, отразившуюся на его лице, шоку в его глазах не дали выхода. — Ну, я пойду и буду там шлюхой, — он шутил в напряженной атмосфере столько, сколько мог, таща Чимина за собой, пока они не оказались в безопасности на другой стороне комнаты. К сожалению, Чимину достаточно было взглянуть, чтобы увидеть Шина, но размеры квартиры означали, что он мог говорить с Чонгуком, не будучи услышанным, и быть достаточно изолированным, чтобы только запах мяты заполнил его нос.

— Два гребаных часа, — Чимин зашипел, как только Чонгук оттащил его. Он повернулся к альфе, его лицо исказилось от гнева. — Два, — Чонгук отпустил его, позволяя Чимину встать перед ним и изо всех сил стараться говорить под громкость музыки. — Ты знаешь, сколько праздников он пропустил? — Чимин усмехнулся, сверля глазами Чонгука. Прежде чем альфа смог ответить, Чимин добавил. — Было бы проще сосчитать те, на которых он был.

Чимин глубоко вздохнул, но это никак не успокоило его. Его руки запустились в волосы, потянув за корни. — Рождество, новый год, юбилеи, поездки, школьные мероприятия, танцевальные концерты, — с каждым словом, слетающим с губ Чимина, Чонгук видел, как в его глазах нарастает гнев, которого он никогда не видел. — Можно подумать, что он может дать ей одну вещь, — Чимин поднял указательный палец, сердце разрывалось от гнева, — только одну вещь, что она может на него положиться, знать, что он будет рядом с ней, но… — Чимин остановился, его глаза впервые наполнились слезами.

Без каких-либо колебаний Чонгук обнял Чимина и крепко прижал его к своей груди. Он не мог думать, когда смотрел на боль в глазах Чимина, его тело реагировало без разрешения, нуждаясь в том, чтобы успокоить его, унять боль, слезы. Рука пробежала по волосам Чимина, нежно лаская пряди на затылке, в то время как другая теплая рука лежала на его пояснице, успокаивая и расслабляя.

— Я просто хочу, чтобы она знала, что людям не все равно на нее, — Чимин, наконец, закончил, прошептав в грудь Чонгука, лениво опустив руки на талию Чонгука и позволяя рубашке альфы впитывать слезы, которые он пролил только из-за своей дочери.

Вскоре слова Чонгука дошли до его тела, он прерывисто дышал. Он потер спину Чимина, аккуратно рисуя круги на его коже, и заговорил в волосы меньшего.

— У нее есть ты, персик, — Чонгук говорил так мягко, как будто его слова могли сломать Чимина, если бы они были слишком резкими. Чимину понравилось, как это заставило его почувствовать себя хрупким, но это было нормально, потому что Чонгук был рядом, чтобы защитить его. Как будто это нормально — позволить себе чувствовать и быть раненым, не боясь развалиться. — И у нее есть Тэхен и Юнги. И… — Чонгук сглотнул, он остановился, прежде чем в конце концов продолжить, еще медленнее. — И у нее есть я, если ты не против, — Чимин мог чувствовать нервы во всем теле Чонгука, когда он продолжил. — Я действительно хочу быть тем, на кого она может положиться, к-кем-то, на кого вы оба можете положиться. Я действительно забочусь о ней, Чимин.

На мгновение ответа не последовало, и Чонгук еще больше испугался, что сказал что-то слишком сильное, слишком многое для кого-то, кто знал их обоих всего пару месяцев. На всякий случай, если он что-то напутал, он крепче обнял Чимина, вдыхая аромат персиков в его светлых волосах. Но затем Чимин отстранился, все еще держа руки на талии Чонгука, а его глаза были немного красными.

— Мы тоже заботимся о тебе, — Чимин вздохнул, чувствуя себя уязвимым и хрупким, но в безопасности в объятиях Чонгука. Он чувствовал, что было нормальным быть честным с Чонгуком, было ли это из-за того, как альфа смотрел на него или заставлял его чувствовать, он не знал. Возможно, это было и то, и другое.

— Кажется, ты всегда заставляешь меня чувствовать себя лучше, — Чимин улыбнулся, слегка потянув Чонгука за рубашку и опустив глаза, издав такой тихий смешок, что Чонгук его почти не расслышал. Он снова поднял глаза, только когда почувствовал два пальца под подбородком, поднимая взгляд.

— Я всего лишь возвращаю должок, персик.

Если и было время, когда он хотел поцеловать Чонкука, то это было именно оно. Это не было обычным отчаянным, нуждающимся чувством, что овладело его телом и проникло в разум, когда Чонгук разозлил его и не оставил другого выбора, кроме как фантазировать о его теле на своем. Это было нечто совершенно иное. Теперь Чимин хотел поцеловать Чонгука медленно и нежно. Он хотел запустить пальцы в его волосы, когда альфа проникнет его в рот и прижмет к себе. Он хотел запомнить каждый дюйм его рта, исследовать то, что нравилось Чонгуку, и давать ему это часами подряд. Он хотел почувствовать близость с ним, интимно и блаженно.

Затем ему напомнили, что позади была группа из двадцати танцующих пятилетних детей и пристально смотрящие родители упомянутых детей. Даже его бывший муж. И насколько бы ему ни нравилась идея дать некоторым из них шоу, Чимину гораздо больше понравилась идея побыть наедине с Чонгуком.

Он посмотрел в его глаза, теплые и терпеливые, и почувствовал, как его желудок перевернулся. Затем, с максимальным самообладанием и разочарованием, Чимин слабо улыбнулся.

— Прости, что назвал тебя шлюхой.

Это заявление, казалось, разбудило Чонгука, и он вышел из транса, в котором находился, напряжение рассеялось, когда Чонгук убрал руки с талии Чимина. Они неохотно расстались, хотя дистанция между ними оставалась интимной, и Чонгук пожал плечами с озорной улыбкой, сказав:

— Мне вроде как понравилось.

Усмехнувшись, Чимин закатил глаза, благодарный, что он мог так комфортно испытывать любые эмоции с Чонгуком.

— Ну, конечно.

▪︎☆▪︎</p>

— С днем рождения тебя! С днем рождения тебя! С днем рождения Юджи! С днем рождения тебя!

Вся комната пела, некоторые голоса были высокими, некоторые низкими, а некоторые откровенно кричали. Юджи, однако, нравилось все это, когда она подпрыгивала на месте и тоже подпевала. Все ее друзья столпились вокруг нее, когда Чимин и Тэхен вынесли большой двухъярусный розово-фиолетовый торт, в котором было ровно пять свечей.

Как только они добрались до Юджи и опустили его на уровень ее глаз, она вздохнула и задула все свечи, получив бурные аплодисменты и немедленные просьбы о кусочке от своих друзей.

— Аппа, мне нравится! — Юджи воскликнула с яркой улыбкой, заставив Чимина рассыпаться на кусочки. Все еще удерживая торт с помощью Тэ, он наклонился и поцеловал ее в щеку так сильно, как только мог. Юджи захихикала, когда чуть не упала.

Когда они вернулись на кухню, он увидел, как Юджи подбежала к Юнги и Намджуну, играющим с воздушными шариками, чтобы спросить, видели ли они. Она начала играть с ними после того, как они подтвердили, что видели, и Тэхен моментально бросил Чимина ради возможности поиграть с Юджи и Юнги.

— Предатель, — Чимин пробормотал с милой улыбкой, когда его оставили нарезать торт на достаточное количество кусочков, чтобы положить по одному в каждый из подарочных пакетов, которые он приготовил ранее для друзей Юджи, чтобы забрать домой. Когда он разрезал розовый слой, он почувствовал, как подбородок внезапно лег на его плечо и кто-то наблюдал за его действиями. Он весело усмехнулся, не оборачиваясь, чтобы узнать виновника.

— Ты понимаешь, что у тебя кухня открытой планировки? — спросил Чимин, вопросительно помахивая ножом, прежде чем вернуться к нарезке глазури.

— Понимаю, — Чонгук размышлял, опустив руки по бокам, когда он наклонился, чтобы опереться на плечо Чимина. Глубоко внутри он сходил с ума от того факта, что Чимин не отталкивал его, а только указывал на то, что люди могут их видеть, а не на то, что он не хотел, чтобы Чонгук был так близко. Но внешне он был спокоен и собран. Может быть, его сердце билось в животе, но Чимину не нужно было это знать.

— Тогда что ты делаешь? — бросил Чимин, не прекращая нарезать торт. Было странно, что ранее Чонгук также обнимал его, пока он готовил пакеты с подарками, и Чимин хотел сбежать, но теперь он просто хотел раствориться в его прикосновениях.

— Флиртую с тобой ради большего куска торта.

Чимин рассмеялся, он смеялся по-настоящему, его тело упало вперед и притянуло Чонгука ближе, и последнему не нужно было видеть, чтобы знать, что его глаза были в виде красивых полумесяцев. Затем Чимин отрезал кусок торта, который был заметно больше, чем те, которые он обычно нарезал. Грудь Чонгука сжалась, и ему захотелось посмеяться над собой из-за абсурдности своего сердца.

Когда Чимин вслепую поднес кусочек к лицу Чонгука, альфа приготовился открыть рот, но Чимин даже не стал ждать, он сунул кусочек в губы Чонгука, покрывая его глазурью. Со смешком Чонгук взял кусок и встал, но вместо того, чтобы уйти, он облокотился на стойку рядом с Чимином. Он откусил кусочек и заговорил с тортом, кокетливый, но смешной, с глазурью на губах и пухлыми щеками.

— Означает ли это, что мой флирт был успешным?

Чимин покачал головой в ответ на покрытую глазурью ухмылку Чонгука. Очарованный, даже не начал описывать это.

— Это значит, что это было достаточно раздражающим, чтобы я сдался, — возразил Чимин, тон не убедил ни одного из них.

— Только за это я не собираюсь помогать тебе разочаровывать всех детей, выгоняя их, — Чонгук заскулил, игриво скорчив гримасу Чимину, откусывая еще один большой кусок торта.

Чимин собирался пожаловаться, но потом он посмотрел на Чонгука и увидел, как лицо альфы стало сердитым, прежде чем тот откусил еще кусочек и одобрительно промычал.

Внезапно Чимин совсем не был раздражен.

Он действительно облажался.

▪︎☆▪︎</p>

Только когда последнего шумного пятилетнего мальчика забрал отец, Чимин понял, что Шин еще не ушел. Его присутствие было болезненно явным. Словно сила высасывает жизнь из комнаты. Но не так весело, как это.

Хотя Чимин не может выгнать его, пока Юджи не поговорит с ним. Затем он снова будет свободен.

Юджи надулась, помогая Чимину закрыть дверь, помахав на прощание.

— Почему ты дуешься, милая? — спросил Юнги из глубины квартиры, поднимая с пола несколько пустых бумажных стаканчиков. Намджун, Хосок и Сокджин тоже помогали, тихо оставаясь на заднем плане. Хотя альфы были новыми для Чимина, омеге невероятно повезло встретиться с ними, когда все они пришли на вечеринку с белыми, красными и фиолетовыми волосами.

— Моя вечеринка длилась всего две минуты, — она заскулила, ее надутые губы увеличились, когда она резко упала на свое место.

— Гусеница, я пел для тебя, по крайней мере, час, — Чонгук бросил в ответ, его собственное нытье задержалось в его голосе.

Юджи заерзала, а затем она нерешительно поправила:

— Тогда час и две минуты.

Намджун, Хосок и Сокджин начали смеяться над ее очаровательностью.

— В следующем году мы устроим тебе вечеринку на целый день! — Сокджин счастливо улыбнулся, зная, что не ему это организовывать. Он получил одинаково шокированные взгляды как от Чимина, так и от Чонгука.

Чонгук горько улыбнулся, собирая воздушные шарики, которые лопнули дети, а затем прокричал во всю силу своих легких.

— Конечно, давай в следующий раз проведем ее у тебя дома.

Чимин смеялся вместе с Тэ и Юнги, Намджун и Хосок проклинали своего парня, но их не было слышно из-за визга Юджи.

— Это было бы так весело, Джинни! У нас еще должен быть надувной замок! — ее глаза расширились, когда она спросила. — О! Могу я нарисовать картины на твоих стенах, как я делаю в доме Тэхени?

Все, включая Чимина, для которого эта информация также была открытием, повернулись к Тэхену с подозрительными взглядами. С того места, где омега стоял на кухне, он смутился от всего внимания и пробормотал.

— Она милая, ясно вам, а я слабый.

Когда Юнги издал ласковый смешок, внимание переключилось на него. Альфа только пожал плечами, признав небрежно. — Это было мило, — как будто это не заставило Тэхена вцепиться в кухонную стойку, чтобы удержаться от падения.

Чимин собирался в полной мере воспользоваться ситуацией, чтобы подразнить их обоих, когда другой голос прервал его. Как и всегда, высасыватель всего удовольствия из его жизни.

— Юджи-а, мне нужно на встречу, — Юджи посмотрела на Шина, который подошел к девушке. От Чимина послышался громкий вздох, и все, кроме Шина, притворились, что не слышат его. Бросив быстрый взгляд на своего бывшего мужа, Шин перевел его на Юджи. — Увидимся через пару недель, хорошо? — она кивнула, слушая, но не в своей обычной энергичной манере. Шин присел на корточки, глаза на уровне с Юджи, когда он положил руку ей на плечо. — Тебе понравилась вечеринка?

Она, наконец, кивнула немного больше, ее волосы тоже зашевелились.

— Да! Я люблю дом бабочки! У меня даже есть своя комната!

При этом возникло неловкое напряжение, которое поглотило весь дом и его обитателей. Чонгук внезапно пожалел о том, насколько открытой была планировка квартиры, и он даже не мог спрятаться за своим диваном, так как его задвинули в другую комнату.

В любое другое время Чимин, возможно, также был неловким и смущенным, напряженным и извиняющимся. Но все, что он мог чувствовать, это дерзость, когда Шин сжал челюсти и посмотрел на него.

— Разве это не здорово, Шин? — Чимин не мог не сыпать соль на рану. Подайте на него в суд, но видеть боль Шина было огромным удовольствием.

Из кухни послышался тихий смех Тэхена, и омега быстро прикрыл рот рукой. Все остальные по-прежнему оставались невероятно напряженными.

— Супер, — он, наконец, стиснул зубы, похлопав Юджи по плечу, прежде чем снова встать. — С днем рождения, милая, — он улыбнулся девочке, а затем посмотрел на Чимина. — Могу я поговорить с тобой снаружи?

— Если это заставит тебя уйти пораньше, — пробормотал Чимин, уже направляясь к двери. Тем не менее, все слышали насмешку Тэхена. Он придержал дверь открытой для Шина и Довона, а затем повернулся к своему лучшему другу, и он знал, что другой поймет его выражение лица. — Тэ, почему бы тебе не позволить Ю показать тебе ее комнату?

— Конечно, Минни, — он улыбнулся, бросив на Чимина взгляд поддержки, прежде чем поднять Юджи в воздух и, издавая звуки самолета, убежать с ней. Юджи уже описывала плюшевые игрушки.

Затем дверь закрылась, и Хосок нерешительно спросил: — Что это было? — в то время как Намджун выглядел таким же смущенным, а замешательство Чонгука сменилось беспокойством, Сокджин и Юнги только вздохнули.

— Ты увидишь, — заверил Юнги, в его глазах был гнев, когда он держал бумажный стаканчик в руке.

— У тебя нет никакого ебаного права указывать мне, с кем я могу и не могу говорить!

— Оу, — выдохнул Намджун, когда несколько секунд спустя они услышали крики с другой стороны двери.

— Она моя дочь, Чимин!

— Может быть, одному из нас стоит пойти туда? — спросил Чонгук, действительно предупреждая их всех, что он собирался открыть дверь и ударить Шина по лицу.

— Да ты прикалываешься надо мной!

— Он может постоять за себя, Кук, — заверил Джин, хотя он выглядел сочувствующим, как будто он тоже хотел пойти туда.

— Знаешь что, когда я придумаю, как путешествовать назад во времени и начну трахаться с Чонгуком и предавать твое доверие на протяжении всего нашего брака, тогда ты сможешь вставить слово! — воскликнул Чимин, крик практически разрывал его горло. Дерзость Шина, пытающегося регулировать, с кем общается Юджи, в то время как Чимин позволял своей дочери быть рядом с Довоном, привела его невероятно близко ко второму раунду его срыва. И на этот раз единственными вещами, которые можно было сломать, были они. — Ты понимаешь, насколько ты тупой? Ну то есть, серьезно?

Чонгук не мог удержаться от смеха, чувствуя себя немного неловко из-за того, что его друзья были здесь, слушая, как Чимин кричит в коридорах о том, чтобы трахаться с ним. Он знал, что Чимин использовал его только для того, чтобы доказать свою точку зрения, но это все равно вызывало у него странное чувство гордости.

— Ты слишком одержим им, — Юнги усмехнулся.

— Он мне не нравится, Чимин! Я не хочу-

— Мне тоже не нравится твоя шлюха, но мы все идем на компромиссы, Шин!

Все они повернулись к Чонгуку с поднятыми бровями. Альфа просто пожал плечами.

— Я думаю, это его новое прозвище для меня.

Затем дверь распахнулась, Чимин стоял спиной к комнате, но Шин был на виду, его лицо было немного краснее, чем когда он уходил, а вена на лбу была более заметной.

Более тихим и спокойным голосом, но не менее наполненным яростью, Чимин закончил разговор.

— Ты потерял все свои права на меня, и на Юджи в ту же секунду, когда предпочел его нам, — Чимин с отвращением посмотрел на Довона, невинное поведение мужчины начало устаревать, поскольку он застенчиво избегал его взгляда. — Так что, да, Юджи будет рядом с Чонгуком, и я тоже.

С этими словами Чимин закрыл дверь, не заботясь о реакции Шина. Дело было даже не в том, что Чимин хотел заставить Шина ревновать в тот момент, хотя это был бы дополнительный бонус. Но явная наглость Шина пытаться запретить ему и Юджи встречаться с человеком и местом, когда он годами предпочитал им Довона, не просто разозлила его, ему захотелось смеяться. Смеяться над тем, что он все время обманывал себя, думая, что влюблен в этого человека. Веря, что у него может быть жизнь с ним.

Когда он повернулся лицом к своему хену и его друзьям, возможно, ему следовало смутиться, но затем его взгляд упал на Чонгука, и он почувствовал, что можно снова развалиться, пока он был рядом.

Со вздохом Чимин привалился к двери и сказал:

— Обещайте, что вы все навестите меня в тюрьме, когда я убью его.

— Я буду рядом с тобой в качестве аксессуара, — Чонгук весело ответил, растянув губы Чимина в улыбке и заставив его друзей закатить глаза.

— Э-эм, извини, что подслушивали, Чимин, — Намджун мягко извинился, всегда джентльмен.

Чимин нахмурил брови, прежде чем оттолкнуться от двери и пренебрежительно помахать рукой в воздухе.

— О, все в порядке, хен. Ничто не сравнится со статьями, которые разоблачали мой первый приступ гнева, — то, что его друзья услышали лишнего, было ничем по сравнению с попаданием в новостные статьи за то, что разбил машину своего мужа клюшкой для гольфа. Ему действительно стоит заняться оформлением этого.

Намджун растерянно моргнул, глубоко вздохнул и собрался с мыслями, но, прежде чем открыть рот, его прервал кто-то другой.

— Аппа! — Юджи и Тэхен выбежали из комнаты. — Могу я теперь открыть свои подарки, Аппа? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Конечно, детка, — Чимин улыбнулся, в его голосе было облегчение от того, что он снова был в присутствии Юджи.

Поскольку мебели не было, вся группа образовала круг на жестком деревянном полу, Тэ покраснел, оказавшись рядом с Юнги, а Джин и Хоби устроились поудобнее, прислонившись к мускулистому Намджуну. Юджи счастливо сидела между Чонгуком и Чимином. В середине круга скопилась большая куча из оберточной бумаги и лент, а позади нее громоздились подарки от ее друзей. Они решили отдать свои подарки последними, и после открытия примерно двадцати от Чимина, потому что мужчина не сдерживался, когда дело касалось его дочери, Тэхен решил быть следующим.

Девочка закричала, реакция, которая как все поняли, означала, что ей нравится подарок. Она полностью оторвала темно-зеленую бумагу и вытащила свой собственный мольберт размером с ребенка и большой холст.

— Тэхени! Тэхени! — она встала, установила мольберт и посмотрела на него, прежде чем наброситься на Тэхена. — Это значит, что теперь мы можем рисовать на наших собственных мольбертах!

— И теперь ты можешь украсть столько холстов, сколько захочешь, и у тебя есть место, где их разместить, — Юджи хихикнула, когда Тэхен пощекотал ее бока, слегка ворча, когда он дразнил ее за то, что она украла из его кафе художественные принадлежности.

Она обняла его за шею, а затем Юнги вздохнул.

— За этим правда трудно следить.

Юджи снова рассмеялась и вернулась на свое место между Чонгуком и Чимином.

— Я обещаю любить тебя тоже, Юнглз!

Игриво сморщив нос, сопротивляясь имени, которым Чимин также любит его называть, Юнги выдвинул в круг длинную коробку из-за спины. Юджи посмотрела на желтую оберточную бумагу и подождала так долго, насколько это было возможно, то есть три секунды, прежде чем разорвать ее. Как только бумага была снята, она обнаружила коробку с изображением синтезатора на ней.

— Теперь тебе не нужно ждать, чтобы прийти ко мне и поиграть. Я подумал, что мы могли бы играть вместе, — Юнги улыбнулся широкой и любящей десневой улыбкой, от которой Тэхен таял, а Чимин ворковал.

Юджи сразу же вскочила и упала на колени своего дяди, тише она прошептала: — Мне очень, очень, очень нравится, Юнги, — Юнги почувствовал, как его сердце взорвалось в груди. Это было то, что они всегда делали вместе. Когда она была маленькой, Юнги играл ей песни, чтобы она перестала плакать, а когда ей исполнился год, он купил ей крошечное оранжевое пианино, по которому она в основном просто била и хихикала. Позже она оставалась в квартире Юнги и играла с ним на пианино, когда Шин был на работе, а Чимину приходилось бегать по поручениям.

— Не говори никому, но это мой любимый, — прошептала она, и все сдержали свои ласковые смешки, поскольку они ясно слышали каждое слово.

— Люблю тебя, Юджи, — он прошептал так же громко, как и она, крепко обнимая ее.

— Я тоже люблю тебя, Юнглз.

Затем настала очередь Сокджина протянуть руку через круг и вручить девочке два больших свертка, завернутых в бумагу с единорогом. Первый был разорван в рекордно короткие сроки, открыв полный наряд, что выглядел невероятно похожим на одежду, которую Хосок любил носить, когда танцевал. Это были белые спортивные штаны с разноцветными бабочками, расположенными по бокам, белая кофта, белые кроссовки с неоново-розовыми вставками и белая панама с необычной бабочкой в центре. Юджи снова завизжала и прижала их к своему телу.

— Аппа, я могу н-надеть это сейчас?

— Тебе, наверное, стоит подождать, пока ты не будешь покрыта тортом, Ю, — Чимин рассмеялся, протягивая руку, чтобы стереть пятнышко глазури с ее щеки, которое он заметил.

— Мы подумали, что ты могла бы надеть это и как-нибудь потанцевать со мной и своим Аппой, — Хосок просиял, немного застенчиво. Потому что кто знал, что дети такие пугающие?

— Правда? Правда? — теперь девушка стала еще более взволнованной, она повернулась к Чимину с широко раскрытыми глазами. — Мы можем показать- показать Хоби наши танцы, Аппа!

Чимин заметно замер, почувствовав, что Хосок, Намджун и Чонгук выжидающе смотрят на него.

— Она не знает, о чем говорит, — Чимин попытался отшутиться, взмахнув рукой, потянулся за одеждой и положил ее обратно в оберточную бумагу.

— О, она знает, — Юнги подавил смех.

— У нас были места в первом ряду на всех их выступлениях, — Тэхен просиял, игнорируя то, как Чимин метнул острый взгляд в них обоих.

— Моим любимым было их выступление с Ханной Монтанной, — Юнги вспомнил, а Тэхен горячо закивал. Это была фраза, которую остальные никогда не ожидали услышать от Юнги, хотя теперь они могут полностью признать, что они намного счастливее, узнав эту информацию.

— Что ж, это была отличная вечеринка, нам нужно идти…

Попытки Чимина встать были прерваны Чонгуком, который схватил омегу за запястье и потянул его вниз, чуть не роняя на себя.

— Я думаю, это мило. На самом деле, я хочу место в первом ряду на следующем выступлении.

— Я тоже! — Сокджин с нетерпением добавил. Вскоре после этого следует третье и четвертое «тоже».

Чимин не успел возразить, как Юджи разорвала следующий подарок: купальный костюм, очки для плавания и надувной дельфин — все это упало ей на колени. Все казались немного смущенными случайно тематическим подарком, пока Намджун не вытащил из кармана листок цветной бумаги.

— Это для этого! Семейный билет на целый день в аквапарке!

Это вызвало еще более громкий визг, и теперь честь одобрительного объятия досталась Намджуну.

— Эй, нечестно, это и от нас тоже, — Джин заскулил, пока Юджи не протянула руки, чтобы притянуть его и Хосока в объятия.

Чимин наблюдал с постоянной улыбкой, приклеенной к его лицу. Ему действительно повезло, что они все были здесь для Юджи. Внезапно в его голове всплыл его предыдущий разговор с Чонгуком, и он понял, что, возможно, теперь у него есть еще больше людей, чтобы Юджи чувствовала себя любимой.

— Хорошо, последний, нам лучше быть пораженными, — Чимин дразнил, поворачиваясь к Чонгуку и ожидая оказать давление на альфу, но его встретила только самодовольная ухмылка.

Вернувшись на свое место, Юджи терпеливо ждала, пока Чонгук вытащит из-за спины фиолетовую коробку с белой лентой. Она была достаточно мала, чтобы поместиться в его ладони, и он держал ее перед ней с улыбкой, которая говорила всем, что он вот-вот выиграет соревнование, в которое они превратили раздачу подарков Юджи.

— Мне можно угадать? — Юджи спросила с широко раскрытыми глазами.

— Не-а — Чонгук ответил, растягивая буквы и заставив ее рассмеяться. Чимин уже привык к их отношениям, к тому, как они дразнили друг друга в одну секунду, а в следующую оба дразнили его. Это становилось все более и более милым.

Она осторожно сняла крышку с коробки, и все с любопытством наблюдали, как ее лицо превратилось в смесь шока и обиды. Чимин чуть не расхохотался.

— Разве это не одна из тех игрушек для младенцев? — спросила она, ее голос звучал забавно.

Чонгук преувеличенно закатил глаза.

— Нет, дурашка, — он указал на кнопку. — Нажми там.

Она сделала так, как было сказано, все все еще были в замешательстве, так как не могли заглянуть внутрь коробки. Затем из другой комнаты донесся громкий звуковой сигнал. Все повернули головы в сторону шума, кроме Чонгука, который продолжал смотреть на Юджи. Затем девушка повернулась к Чонгуку и подняла бровь, молча задавая вопрос. Он кивнул, безмолвно отвечая. Юджи встала и побежала на шум.

— Я единственный, кто полностью потерян? — спросил Хосок после того, как все они посмотрели взаимодействие.

Чимин вытянул ногу, чтобы ударить Чонгука по бедру.

— Клянусь, если это опасно, я убью…

Из комнаты раздался пронзительный визг.

— Я победил, — Чонгук дерзко улыбнулся, положив ладони на пол позади себя и откинувшись назад, скрестив лодыжки.

Всего через пару секунд почти непрерывные крики Юджи стали громче, а затем к высокому волнению примешался еще один шум. Затем в гостиной появилась Юджи на электрическом детском розовом range rover. Коробка давно выброшена, а ключи теперь внутри мини-машины, когда она въехала в круг и заставила их всех поспешно отпрыгнуть с дороги.

— Ты… — Чимин остановился, теперь вставая, когда Юджи остановила машину и вцепилась в руль, почти вибрируя. — Ты купил ей машину.

Чонгук не мог прочитать выражение лица Чимина, поэтому вместо этого он сосредоточился на приподнятом лице Юджи. Он прыгнул вперед, присев на корточки рядом с Юджи в ее новой машине.

— Я купил ей машину!

Когда Чонгук отправился за покупками в поисках подарка для Юджи, ему потребовалось некоторое время, чтобы решить, что понравится пятилетнему ребенку, а затем он решил, что розовый range rover — это то, что он хочет, и поэтому он знал, что Юджи тоже понравится. У него был соблазн взять две, чтобы он мог гонять с ней по квартире.

— Мне очень, очень, очень нравится, бабочка! — Юджи вцепилась в руль изо всех сил, ее костяшки пальцев даже побелели. Затем она бросилась через дверь, чтобы обнять Чонгука, старший чуть не упал на землю от силы объятия. — Я люблю тебя! — она закричала, уткнувшись лицом в шею Чонгука и держась еще крепче.

Замерев, Чонгук колебался, прежде чем прижать Юджи. Он уткнулся в нее носом и вдохнул ее всепоглощающий аромат жевательной резинки.

— Я тоже люблю тебя, гусеничка.

Чимин наблюдал за парой, когда они цеплялись друг за друга, в конце концов отрываясь только для того, чтобы Юджи схватила Чонгука за руку и попыталась затащить его внутрь машины. Слушая их слова, видя, насколько искренними были их улыбки, и практически ощущая волнение от одного только наблюдения за ними, Чимин почувствовал, как его сердце забилось быстрее и перевернулось в груди. Пока он наблюдал за ними, все остальные начали наблюдать за Чимином и не убирающейся улыбкой на его лице, со своими собственными понимающими взглядами.