perfect parties. (1/2)

На лице Чонгука появилась заметная надутая гримаса. Подперев подбородок ладонью, с локтем на кухонном островке, он посмотрел через стойку на омегу, стоящего с другой стороны.

Вышеупомянутый омега аккуратно складывал мячики в разноцветные пакеты, даже не удостоив Чонгука взглядом. Он напевал, колеблясь, прежде чем взять банку с леденцами и начать разделять их. Все еще не обращая никакого внимания на альфу напротив него с широко раскрытыми глазами, которые сужались все больше и больше.

Когда Чимин положил последний леденец в один из пакетов, он поднял глаза, и Чонгук смущенно жаждал внимания. Тем не менее, Чимин снова опустил взгляд.

Недовольство росло.

— Мы действительно не будем об этом говорить? — Чонгук, наконец, сдался, наблюдая, как движения Чимина не прекращаются.

— О чем? — Чимин точно знал о чем.

Вместо того, чтобы ответить на вопрос, Чонгук закатил глаза, его голова еще больше опустилась на ладонь, и вместо этого он тихо заскулил.

— Не могу поверить, что ты не позволил мне отлизать тебе или принять душ с тобой.

С очаровательно обиженной надутостью на лице Чонгука можно было подумать, что он жаловался на что-то обыденное, а не на то, что Чимин смывал свою смазку в одиночку.

— Мы действительно собираемся говорить о прошлой ночи за сумками для вечеринки? — Чимин невозмутимо посмотрел на Чонгука, наконец-то уделив ему немного внимания, которого он так жаждал. Когда альфа не выказал никаких признаков стыда или попыток сменить тему, его глаза только желали, чтобы Чимин объяснился, он продолжил, закатив глаза. — В любом случае, тебе следует использовать свой рот не для того, чтобы говорить прямо сейчас, — он взял фиолетовый воздушный шарик со стойки и поднял его перед Чонгуком. — Используй его, чтобы надуть шары.

Хмурое выражение, которое появилось на лице Чонгука, почти заставило Чимина захотеть улыбнуться. Почему альфа все время был таким очаровательным? Он всегда был таким?

— Мой рот мог бы делать еще лучшие вещи, — бормоча и глядя вниз, Чонгук проговорил, надув губы.

— Перестань быть сопляком, — Чимин ругался, хотя его голос был легким и почти ласковым. Рукой, в которой не было воздушного шарика, Чимин потянулся вперед, приподнял подбородок Чонгука с ладони и слегка потянул его за челюсть, так что его рот легко открылся. Затем он поместил спущенный воздушный шарик между губами Чонгука, позволив альфе прикусить его. — Теперь дуй, — он дал указание, отпустил альфу и вернулся к своей собственной задаче.

Чонгук послушно надул воздушный шарик. Но как только он был завязан, его нытье началось снова. На этот раз Чонгук встал, не опираясь на стойку, чтобы удержаться, и обошел островок. Встав рядом с Чимином, он внимательно наблюдал за омегой. Он наблюдал, как тот задумчиво наклонил голову, как пухлые губы Чимина естественно надулись, он слушал, как мягко он считал каждую вещь, которую клал в сумки. И он не мог поверить, что ему позволили быть с ним прошлой ночью. Даже сейчас, с Чимином на расстоянии вытянутой руки, было нереально осознавать, что всего несколько часов назад они были еще ближе.

В момент чистого блаженства, пойманный в ловушку милых привычек Чимина и собственных воспоминаний, Чонгук встал позади омеги и очень осторожно обнял меньшего за талию. Положив подбородок на плечо Чимина и прижавшись животом к его спине, Чонгук счастливо вздохнул.

Незаметно для Чонгука, улыбка появилась на лице Чимина. Объятия были такими теплыми и естественными, что он не мог не растаять в них.

— Персик… — Чимин промычал в ответ, бабочки взрывались в его животе, было трудно сосредоточиться на чем-то одном, что их воодушевляло. — Я хочу прикоснуться к тебе снова, — Чимин напрягся в его руках, и Чонгук почти почувствовал электричество, которое начало пульсировать по его венам. — Я хочу больше прикасаться к тебе… И я так сильно хочу поцеловать тебя.

В тот момент было ясно, что они оба разделяют одну и ту же мысль. Это была самая разочаровывающая вещь в мире, что ни один из них не знал, как чувствуется другой на их губах.

Дыхание Чимина замедлилось. Он перестал складывать игрушки в сумки, не заботясь ни о чем, кроме ощущения рук Чонгука на своей талии и аромата альфы, захлестывающего его. На мгновение он подумал о том, каково это — всегда чувствовать запах альфы на своей коже, а затем медленно повернул голову к нему лицом.

— Аппа! Аппа!

Голова Чимина резко повернулась, и Чонгук нырнул назад. Они задыхались, как будто на них вылили ведро ледяной воды, но их кожа была горячей.

— Д-да, Ю? — спросил Чимин, качая головой, чтобы вернуться в реальность.

Позади него Чонгук выглядел невероятно робким, засунув руки в карманы, как будто это могло стереть тот факт, что они только что были обернуты вокруг тела Чимина

Как только Чимин вернулся в реальность настолько прочно, насколько это было возможно, учитывая, что он все еще чувствовал запах мяты на своей одежде, он заметил, из-за чего Юджи была так взволнована.

— Ох! — облокотившись на стойку, он наблюдал, как девочка кружилась. — Ты выглядишь прекрасно, Ю!

Она счастливо улыбнулась, ее щеки поднялись, пока глаза не исчезли. Пока та прыгала вверх и вниз, Чимин и Чонгук наблюдали, как ее теперь розовые волосы подпрыгивали вверх и вниз.

— Ты выглядишь так мило! — руки Чонгука внезапно снова обернулись вокруг Чимина, хотя на этот раз они будто держали его тело в клетке, пока его большие руки опирались на стойку.

Чимин чувствовал, как широкая грудь альфы упирается ему в спину. Он напрягся между его рук, но что-то внутри него сказало ему расслабиться, откинуться назад, даже повернуться и быть тем, кто притянет Чонгука ближе. Вместо этого он оставался мучительно неподвижным, беспокоясь о последствиях проявления привязанности перед кем-то, особенно перед Юджи. Это сделало бы все слишком серьезным. Это означало бы, что вместо того, чтобы просто страстно желать поцеловать Чонгука и наслаждаться ощущениями, ему пришлось бы столкнуться с причинами, по которым он хотел его поцеловать. И тогда ему пришлось бы обсудить эти чувства.

— Тэхени сказал, что сейчас твоя очередь, Аппа, — объявила Юджи, пытаясь взобраться на один из табуретов на кухне. Как только она села на стул, она медленно развернулась.

Чимин воспользовался предлогом, чтобы сбежать, он наклонился и прошел под рукой Чонгука, почти бегом направляясь в ванную, где Тэхен исполнял желание Юджи, чтобы они все покрасили волосы. Хотя Чимин настаивал, чтобы это была смываемая краска, к большому разочарованию Юджи.

— Бабочка?

Чонгук оторвал взгляд от удаляющейся фигуры Чимина и с улыбкой перевел его на Юджи. Затем он решил освободить немного времени Чимина для совершенно невинных целей, закончив упаковку подарков.

Разделяя разные предметы, он ответил:

— Да, гусеница?

Девочка напевала, спокойная и невозмутимая, покачиваясь из стороны в сторону на стуле. А потом…

— Ты любишь моего Аппу?

Задыхающийся и застигнутый врасплох, Чонгук изо всех сил старался полностью проанализировать ситуацию и свое поведение, которое привело к этому моменту. Как только он снова начал дышать, Юджи просто продолжила.

— Вы поженитесь? Ты тоже будешь моим Аппой? — теперь ее глаза расширились также, как у Чонгука. — Мы можем переехать?

— Воу, воу, гусеница, — подняв руки, Чонгук сделал все возможное, чтобы прервать Юджи и остановить внезапную лавину вопросов.

Чонгук физически видел, как она изо всех сил старается не задавать больше вопросов. Но в конце концов она сдалась, широко раскрыв глаза и спросив:

— Могу я задать еще один вопрос?

Чонгук вздохнул, потому что, черт возьми, он не мог сказать «нет» этому лицу. Он кивнул.

Она удовлетворенно улыбнулась, затем наклонилась вперед.

— М-можно мне занять спальню с плюшевыми игрушками?

Мгновенная улыбка расцвела на лице Чонгука. Несмотря на то, что его мысли были заняты другим, тот факт, что Юджи видела одну из свободных комнат, в которой он хранил множество своих плюшевых игрушек, во время осмотра дома ранее, был чрезвычайно милым. Он посмотрел в сияющие, полные надежды глаза Юджи и снова не смог отказать ей.

— Н-ну… эм, конечно, — улыбаясь, он решил. — Ты можешь занять эту комнату, гусеница.

— Правда? Ура! Этот дом такой, такой веселый, бабочка! — она подпрыгивала на своем стуле так сильно, как только могла. — Ты знал, что из окна можно увидеть парк?

Хихикая над очаровательностью Юджи, он кивнул. И когда она счастливо улыбнулась, Чонгук почувствовал, как его сердце забилось в груди. Сначала он отдал Юджи комнату только из-за ее надутых губ, не имея за этим никакого реального умысла. Но теперь, с ее улыбкой, Чонгук начал задаваться вопросом, сколько смысла он мог бы придать этому.

— Мы с Аппой не собираемся жениться, милашка, — Чонгук облокотился на стойку, разговаривая с Юджи должным образом. — И я не совсем уверен, что Аппа чувствует ко мне, но… — несмотря на то, что Юджи было всего несколько часов до пяти, Чонгук догадался, что даже она могла видеть, как сильно ему нравится Чимин, по тому, как его глаза непроизвольно загорелись. — Но он мне очень, очень, очень, очень нравится.

— Это и правда очень много, — Юджи хихикнула.

— Так и есть, — Чонгук просиял, полностью восхищенный тем, сколько на самом деле потребуется, чтобы полностью выразить свои чувства.

— И у меня уже есть имя, гусеница, — Чонгук ответил на еще один из ее вопросов, игриво щелкнув ее по носу. Улыбка на ее лице сказала ему, что на данный момент это ее достаточно удовлетворило. Несмотря на любовь к своему прозвищу, Чонгук ненадолго задумался, каково было бы, если бы Юджи использовала для него другое прозвище. То, которое заставило бы его почувствовать себя частью ее мира и Чимина немного больше.

— А как насчет моего последнего вопроса?

С озорным блеском в глазах Чонгук начал:

— Может быть… я посмотрю, что я могу с этим сделать.

Юджи начала несдержанно улыбаться, но вскоре она отвлеклась, когда за ее спиной раздался голос.

— Над чем вы двое хихикаете?

Приняв мир как должное, Чонгук повернулся и увидел Чимина с оранжевыми волосами. Но, прежде чем он успел подавиться этим великолепным зрелищем, он задохнулся от слов Юджи.

— Бабочка сказал, что любит тебя, Аппа! — Юджи невинно улыбнулась, не зная о сильной неловкости, охватившей двух мужчин в комнате.

— Он сказал- он сказал что?

Широко раскрыв глаза и обойдя стойку в сторону Юджи, Чонгук поднял девочку и медленно отступил назад. Смех, в котором не было веселья, вырвался из его рта.

— Я не… она не… — глаза Чонгука смотрели куда угодно, только не на Чимина, и его ноги медленно ступали назад, туда, где, как он знал, был выход. — Я сказал, что ты мне нравишься! Типа, знаешь, ты всем нравишься, так что это… да… но не любовь. Не то, чтобы я не любил тебя! Ой, бл-

Чимин прочистил горло, чтобы прервать слово, которое собиралось сорваться с губ Чонгука. Он наблюдал, как мужчина прервал себя, улыбаясь еще более неловко, прежде чем он прижал Юджи сильнее и сделал большие шаги назад.

— Я и Юджи действительно должны… — Чонгук ломал голову буквально над чем угодно, любое оправдание было бы менее болезненным, чем смотреть на смущенное и определенно веселое выражение лица Чимина.

— Пойти в мою комнату? — Юджи предложила, и Чонгук не был уверен, сделало ли это ситуацию хуже или лучше. С одной стороны, это повод уйти, с другой, похоже, что он говорил Юджи, что влюблен в ее Аппу, а затем дал ей комнату в своем доме, как сумасшедший.

— У Юджи теперь здесь есть комната? — спросил Чимин, изо всех сил пытаясь сдержать улыбку.

— И вы с бабочкой можете продолжать делиться здесь, Аппа! — Юджи широко улыбнулась, взволнованная, как всегда, тем, что она может остаться здесь.

При этом Чимин действительно начал краснеть, но не так сильно, как Чонгук.

Неловко смеясь, Чонгук махнул рукой и пробормотал: — Она… она сумасшедшая, не слушай ее, — с этими словами Чонгук вышел с Юджи из комнаты, оставив Чимина гадать, что, черт возьми, происходит.

Хотя, несмотря на замешательство, когда его взгляд переместился на стойку и обнаружил, что Чонгук закончил упаковку подарков для него, он снова начал испытывать это странное чувство. То, где его сердце расширяется, а затем сжимается так сильно, что он боится, что может потерять сознание. Нет, он определенно не был таким очаровательным раньше.

▪︎☆▪︎</p>

Юджи практически гудела. Теперь Чонгук знал ее достаточно, чтобы понять, что Юджи почти всегда делала что-то, раскачивалась ли она, подпрыгивала или просто бегала вокруг него. Но сегодня все было совсем по-другому.

С тех пор, как он проснулся от визга, а затем от легких, воздушных нот смеха Чимина, он понял, что сегодняшний день будет полон волнения. И он был невероятно счастлив знать, что является частью этого и что это также проводится у него дома.

Сейчас Юджи стояла у входной двери, ожидая первых гостей в своем желтом сарафане, с крошечными белыми ромашками и ярко-розовыми волосами. Половина ее волос была собрана в хвост, скрепленный заколкой в виде ромашки, а другая половина была распущена по плечам. Чонгук утверждал, что он мог бы сделать прическу Юджи, но омега настаивал, что он не мог. Чонгук не стал спорить, это просто означало, что он мог удивить его позже.

Он сделал все возможное, чтобы отойти от кризиса, который у него был ранее перед Чимином. Хотя это было тяжело, когда Чимин выглядел так, как сегодня. Омега был одет в обтягивающие джинсы, которые подчеркивали, насколько толстыми были бедра и задница, и белую блузку, которая обнажала его ключицы и нежную кожу. Чонгуку потребовалось целых десять минут, чтобы прийти в себя после того, как Чимин переоделся. Он не мог перестать думать о том, что это тело было под ним прошлой ночью. Эти бедра были причиной его оргазма, а эти ключицы были воплощением его разочарований, он так сильно хотел целовать, лизать, помечать их. Казалось, что сама аура Чимина была создана для того, чтобы воздействовать на психику Чонгука, каждая его частичка была создана для удовольствия.

— Кук?

Прошлой ночью он был так близко, что был ошеломлен Чимином — омега был в его руках, на его коже, и все же, все еще это было недостаточно близко. Его тело болело, зная, что Чимин стоит так близко, но он не может протянуть руки, обхватить его бедра и притянуть ближе. Прикоснуться губами к его ключицам, шее и, наконец, попробовать его губы.

— Чонгук!

— Д-да, — Чонгук чуть не задохнулся от бешеной скорости, с которой его вырвали из мыслей. Он чувствовал себя раскаленным, беззащитным, смущенным и-

— Ты специально это делаешь? — спросил Чимин, наклонив голову.

— Что делаю? — невинно ответил Чонгук, позволив своим глазам расшириться, а осанке выпрямиться.

Приподняв бровь, Чимин окинул Чонгука беглым взглядом. Когда глаза омеги скользнули по телу Чонгука, последний почувствовал, как дрожь прошла по его телу от этого действия. Затем Чимин отвел глаза, забирая все тепло из тела Чонгука. Чимин просто пожал плечами, выглядя беспечным, когда произнес:

— Ничего, — внезапно его охватило то же чувство, что и этим утром, что-то в Чимине заставляло Чонгука нуждаться во внимании.

— Нет, скажи мне, — Чонгук спорил, и Чимин мог слышать недовольство в его тоне.

— Забудь, — почему Чимин просто не сказал ему? Почему ему нравилось знать, что Чонгук так сильно хотел его внимания?

Ответа не было, и Чимин был слишком занят, наблюдая, как Юджи смотрит на дверь, чтобы увидеть альфу. Он действительно так легко потерял интерес?

— Омега, пожалуйста?

На этот раз, когда он услышал, как Чонгук снова заговорил, это было тихо и рядом с его ухом, теплое дыхание щекотало раковину его уха. Присутствие высокого было заметно позади него, он то и дело касался его руки.

Слово «омега» теперь звучало так знакомо на языке Чонгука, что Чимин вспыхнул. Оно звучало так, будто оно принадлежало только им, только губам Чонгука.

— Ты нарочно так на меня смотришь, — Чимин сдался, его голос прозвучал отстраненно, а тело напряглось, он скрестил руки на груди.

Тем не менее, этого было недостаточно для Чонгука. Альфа прижался ближе к спине Чимина, он позволил своим рукам скользнуть по всей длине рук Чимина очень осторожно, достаточно, чтобы свести Чимина с ума, желая большего.

— Как я смотрю на тебя? — горячее дыхание снова дразнило его кожу, но Чимин чувствовал его не только за ухом. Он чувствовал его повсюду. Затем, когда нежные кончики пальцев альфы добрались до локтя Чимина, на этот раз они не начали снова подниматься по его руке, а продолжили спускаться. Они задели бока Чимина, а затем очень аккуратно вписались в его талию, скользя по рубашке, пока давление не усилилось, пока разум Чимина не наполнился образами Чонгука, хватающего его за талию и тянущего его назад.

— Вот так, — каким-то образом, стоя неподвижно и едва говоря, у Чимина перехватило дыхание, когда слова слетели с его губ. Несмотря на все рациональные мысли, предупреждающие его не делать это, Чимин повернул голову к тому самому взгляду, в котором он пропадал в течение нескольких недель. Он отчаянно цеплялся за воздух, надеясь, что это удержит его на плаву, надеясь, что он в конечном итоге снова наполнит его легкие. — Как будто ты хочешь меня.

— Я действительно хочу тебя, — из Чимина выбило весь воздух, голова закружилась, а колени ослабли. Все, что он знал, это то, что Чонгук был единственным возможным источником жизни в пределах его досягаемости, и, естественно, он полагался на него как на спасителя. — Я нуждаюсь в тебе.

Чимин готов поклясться, что его загипнотизировали. Его тело приблизилось, а разум стал одержим мыслями о Чонгуке, ощущением его больших рук на своей талии и твердой груди на спине. Запах мяты и костров затопил его, быстро став его любимым ароматом. Когда он подошел ближе, Чимин уловил свой собственный запах на Чонгуке, и он чуть не рухнул от того, насколько слабым это сделало его.

Затем его тело вернулось к реальности, вырванное из глубин гипноза. Его тело отскочило, неудовлетворенное и жаждущее большего. Он застыл, громкий стук раздался позади него, когда Чонгук, все еще держа руки на талии, вздохнул и снова надулся.

— Похоже, у нас гости, — он сказал с разочарованием, которое заставило Чимина сдержать улыбку. Не может быть, чтобы у Чимина кружилась голова, потому что Чонгук так явно пытался его поцеловать. Ни за что.

Чонгук отпустил его талию и направился к двери, где Юджи радостно подпрыгивала и звала их. Однако, прежде чем он добрался до двери, Чонгук развернулся и посмотрел на Чимина с такой внезапной интенсивностью, что омега потерял дар речи.

— Я не перестану так на тебя смотреть. Никогда, — его смелость закончилась, и Чонгук обернулся, гордый собой за то, что признал это, и счастливый, что он был на шаг ближе к разговору с Чимином о прошлой ночи и выяснении, что это значило.

Чимин, с другой стороны, был в полном эмоциональном и физическом расстройстве, каждый голос в его голове, к которому он обращался за советом, казалось, был охвачен пламенем и усугублял ситуацию, теперь он наблюдал, как Юджи и Чонгук открывают дверь и приглашают ее друзей и их родителей внутрь. Это было, как будто его внезапно толкнули в будущее, в его жизнь с Чонгуком. Во флирт, признания, детские вечеринки, совместную жизнь, семью и…

Чимин вздохнул и удивился, когда понял, насколько это было просто. Его разум и тело были в огне, но когда он прокручивал эти вещи в голове, несмотря на то, что некоторые все еще оставляли его горячим, Чимин был так приятно и ужасно удивлен, поняв, что он не возражал против этих вещей. На самом деле, он почти предвкушал их.

Идея семейных праздников всегда вызывала у Чимина стресс. Возможно, это было разочарование из-за того, что Шин не смог прийти, или гнев из-за того, что Шин, на самом деле, не пришел. Это было чувство вины за то, что он полагался на Тэхена и Юнги в помощи и задавался вопросом, действительно ли Юджи была счастлив только с ним, без Шина. Это было постоянным напоминанием о том, что Чимин цеплялся только за идеальную семью.

Но теперь… Что ж, теперь это не казалось таким пугающим и напряженным, когда он наблюдал, как Чонгук приветствует родителей и ведет пятилетних детей в свой дом, Юджи улыбается и обнимает ногу Чонгука, прежде чем убежать. Теперь это казалось беспорядочным и неожиданным, но идеальным.

— Персик? — Чонгук оглянулся, привлекая внимание Чимина. — Мама Беа хочет знать, когда она должна забрать ее?

На лице Чимина появилась улыбка, и не потому, что он надевал ее для родителей. Он прошел вперед, встал рядом с Чонгуком и столкнулся с тремя мамами детей, которые только что прибыли. С его приходом все они одарили их яркими, любопытными улыбками.

— Привет, Сандра, — Чимин поприветствовал маму Беа, затем повернулся к двум другим женщинам, улыбаясь. — Лилли, Пенелопа.

Чимин никогда не находил себе лучших друзей ни в ком из родителей одноклассников Юджи, но все они достаточно хорошо знали друг друга по годам мероприятий и школьных собраний. Казалось, они знали достаточно о жизни друг друга, чтобы баловать себя малейшими сплетнями и немного ревновать, когда их видели с новыми, красивыми альфами.

— Вы можете остаться, если хотите, если нет, вечеринка должна закончиться около четырех, — он сообщил, и когда он закончил, наблюдал, как все они ухватились за первый вариант.

— Почему бы не остаться? — спросила Пенелопа, заправляя прядь каштановых волос за ухо. — Я бы хотела наверстать упущенное, Чимин.

— Мы понятия не имели, что ты дружишь с… — Лилли немного смутилась, едва встретившись взглядом с Чонгуком. Если это не было очевидно раньше, то сейчас определенно было.

— Самым красивым мужчиной в мире? — Чимин услужливо предложил, вспомнив титул, о котором и сам мужчина, и Тэ причитали около сотни раз.

Смеясь, все мамы кивнули. Чонгук не мог не чувствовать себя немного дерзко рядом с Чимином, не из-за девушек, а из-за того, как представил его омега. Даже не задумываясь, Чонгук свободно обнял Чимина за талию. Все заметили это, женщины подняли любопытные брови, а Чимин чуть не потерял сознание от скопления сегодняшних событий.

— Полагаю, добро пожаловать… — начал Чонгук, отступая назад и таща Чимина за собой. — Мы перенесли всю мебель в нашу спальню, — глаза Чимина расширились, намек был настолько ясен, что Чимин чуть не поперхнулся, — так что здесь не так много мест, где можно посидеть, но есть несколько стульев на кухонном островке, — Чонгук указал на место, аккуратно закрыв за ними дверь и стоя с такой уверенностью, что Чимин не знал, впечатлиться ему или ударить.

— У тебя замечательная квартира! — Сандра похвалила, все они разрывали это место на части своими глазами, переводя взгляд с фотографий на стене на шкаф с трофеями. Когда их глаза снова остановились на Чонгуке и Чимине, в их взгляде можно было увидеть одно — зависть.

Чимин ненавидел это говорить, но ему нравился этот взгляд. Ему нравилось знать, что он был тем, к кому прикасался Чонгук. Несмотря на то, что прямо сейчас в его жизни все разваливается, Чонгук хотел его.

— Почему бы мне не проверить детей, а вы, ребята, сможете поговорить? — Чонгук сказал слишком любезно. Затем, прежде чем женщины смогли задать ему вопросы или Чимин смог хотя бы пошевелиться, Чонгук притянул его ближе к себе и поцеловал в висок. Слишком долго, чтобы это можно было считать платоническим.

Несмотря на прежние чувства Чимина, он все также считает Чонгука кошмаром. Как только Чонгук отпустил руку и направился к детям, Чимин схватил его за запястье, на его лице появилась чрезмерно приятная улыбка, и повернулся лицом к трем женщинам.

— Вообще-то, я скоро вернусь. Просто нужно позаимствовать Кука на минутку.

Протащив Чонгука по коридорам, он затащил их в спальню Чона и закрыл за ними дверь. Он отпустил запястье и скрестил руки перед собой.

— Хотел уединиться со мной, да? — Чонгук ухмыльнулся, шагнул вперед, но был остановлен Чимином, поднявшим руку и положившим ладонь ему на грудь, чтобы держать его на расстоянии вытянутой руки.

— Чонгук, где мы сейчас находимся? — спросил Чимин, игнорируя альфу, и теперь его встретили с растерянным выражением лица.

Отвечая медленно, потому что ответ был настолько очевиден, что он задавался вопросом, не упустил ли он что-то, Чонгук сказал:

— В моей спальне?

— Именно, — произнес Чимин, убрав руку с груди Чонгука. — Твоей, — он снова произнес, чтобы убедиться, что Чонгук его ясно услышал. — То есть, не нашей, — Чимин провел руками между ними, показывая еще яснее.

— О-ох, — Чонгук кивнул, понимая причину нахмуренных бровей Чимина. — Это было на случай, если они были сумасшедшими сталкерами, персик.

— Что? — Чимин сморщил лицо в замешательстве, не ожидая, что разговор закончится на этом.

— Я не ожидал, что кто-то из родителей узнает меня, я имею в виду, я думал, что они все будут старыми и оторванными от реальности… как и ты, — Чимин невозмутимо посмотрел на Чонгука, который просто сопротивлялся улыбке, когда подошел ближе к омеге. — Так что я просто сделал вид, что мы вместе, чтобы они не привязывались, понимаешь. Большую часть времени люди оставляют меня в покое, если думают, что я с кем-то, — Чонгук пожал плечами, как будто это было нормально, и Чимин почувствовал укол беспокойства, задаваясь вопросом, знает ли Чонгук по опыту, насколько навязчивыми могут быть некоторые люди. Он никогда не думал, что кто-то из родителей знает Чонгука или что это может означать, и он внезапно почувствовал вину за то, что поставил Чонгука в такое положение.

— Прости, Куки, я не подумал о том, что ты можешь быть в опасности, я вообще не должен был…

— Персик, не волнуйся, — Чонгук потянулся к рукам Чимина, без намеков на поддразнивание, когда он обхватил длинными пальцами маленькие руки Чимина. — Это я предложил, не так ли? И я рад, что сделал это, — на лице Чимина появилась легкая улыбка, и Чонгук почувствовал гордость, зная, что он был причиной. — Кроме того, если что-то пойдет не так, тебе просто придется купить мне новую квартиру, — Чонгук пожал плечами, нахально улыбаясь и заставляя Чимина засмеяться. Омега упал вперед на его грудь, и Чонгук поклялся, что никогда не чувствовал себя счастливее, чем в этот момент.

Когда Чимин восстановил равновесие, Чонгук осторожно спросил.

— Так что, хочешь вернуться и позволить мне схватить тебя за задницу для моей защиты?

Закатив глаза и издав веселый смешок, Чимин отпустил только одну руку Чонгука и начал тащить его обратно к двери. Чонгук посчитал это победой. Прежде чем Чимин смог полностью покинуть комнату, он повернулся к альфе и пожал плечами, его собственная смелость пробежала по его венам, когда он добавил:

— Может быть, шлепнуть.

▪︎☆▪︎</p>

Чонгук никогда не думал, что его квартира будет заполнена двадцатью кричащими и перевозбужденными пятилетками. Он особенно не думал, что они попросят его спеть и станцевать для них всех.

— Давай, Кук, — настаивал Юнги, на его лице играла веселая улыбка, когда он продолжил. — Ты зарабатываешь этим на жизнь, — он подтолкнул Чонгука под руку, когда тот проходил мимо него, Чонгук почувствовал себя обязанным потянуть его тоже и убедить детей, что они хотят спеть дуэтом.

Почесав затылок, Чонгук посмотрел на всех детей и небольшую группу родителей, которые решили остаться, все они столпились у кухни и смотрели на него так же выжидательно, как и дети.

— Бабочка, пожалуйста! Пожалуйста! — Юджи, стоящая впереди стада, вытаращила свои лучшие щенячьи глаза и даже потянула за подол свитера Чонгука.

Проклятье.

Он мог отказать Юнги, родителям сзади и даже бесчисленным ликующим детям, но он определенно не мог устоять перед Юджи.

С неуверенной улыбкой, застенчивостью, прилипшей к нему, когда он ерзал на своем месте и смотрел вниз, он сдался.

Юнги, всегда поддерживающий хен, сразу же включил песню через систему объемного звучания Чонгука, достаточно громко, чтобы дети уже начали танцевать, и достаточно тихо, чтобы Чонгука было слышно. Когда песня заиграла, Чонгук узнал ее как одну из своих самых популярных песен, он мог сказать, что родители и дети тоже слышали ее раньше, по тому, как они оживились. Казалось, некоторых из них поразило, что они действительно собирались стать свидетелями пения Чонгука. Это тоже тронуло его.

Пока звучала музыка, Чонгук мысленно отсчитал текст и решил, что у него нет причин нервничать. Он выступал на стадионах, полных тысяч людей. Но затем в комнату вошла причина, сияющая и устремившая взгляд на Чонгука.

Cause&#039; I’ll be in love maze

Cause&#039; I’ll be in love maze

Love maze началась, и Чонгук проскользнул в текст песни, когда его глаза встретились с глазами Чимина.

Плавно и с легким придыханием Чонгук продолжил, и его глаза не могли оторваться от Чимина, независимо от того, как бы сильно он ни пытался отстраниться и как бы ни нервничал Чимин, он не мог отвести взгляд. Глядя в его блестящие глаза, он также почувствовал возбуждение. Что-то в глазах Чимина сказало ему, что это был первый раз, когда омега слышал, как он поет, и Чонгуку понравилось, как Чимин полностью застыл во времени. Он смотрел прямо на него, совершенно не стесняясь, ловил каждое слово, цеплялся за каждый слог и даже улыбался, когда Чонгук начал читать рэп в некоторых частях песни.

Все это время, когда дети тоже начали выкрикивать слова песни, а родители начали шептаться о том, каким невероятным был Чонгук, все, что делал Чимин, это смотрел.

Как Чимин никогда раньше не слышал, как поет Чонгук? Даже после того, как он узнал, что Чонгук певец, он не испытывал желания послушать его музыку, но теперь его кожа практически горела от желания достать телефон и прослушать всю дискографию. Он хотел запомнить каждую лирику Чонгука, ознакомиться с их названиями и историями. Он хотел знать, как высоко Чонгук может петь и как низко, звучит ли он по-другому вживую, или утром, или в душе. Чимин хотел узнать голос Чонгука. Он хотел знать каждую интимную деталь.

— Разве он не идеален?

— Да, — Чимин выдохнул, ошеломленный и одурманенный словами, слетающими с языка Чонгука. Наконец, Чонгук отвел взгляд, и только потому, что Юджи схватила его за руки и заставила танцевать с ней. Хотя альфа совсем не возражал, он расплылся в улыбке и подпрыгнул вместе с ней, голос по-прежнему был таким же стабильным, как и тот, что звучал из динамиков. Наблюдая за улыбающейся и танцующей парой, Чимин тоже улыбнулся. — Он действительно такой.

Тэхен ни в малейшей степени не был удивлен искренностью слов Чимина, с тех пор, как Чимин позволил альфе приблизиться к нему и Юджи даже на дюйм, Тэхен знал, что он не тот, кого Чимин оттолкнет.

С удовлетворенным вздохом Тэхен тоже улыбнулся и положил голову на голову Чимина, наблюдая за той же сценой, что и он.

— Он мне тоже очень нравится, Мин.

Тоже. Чимин повторил слово в своей голове. И когда он почувствовал, как его щеки запылали, а в животе запорхали бабочки, Чимин понял, что он облажался.

▪︎☆▪︎</p>

Юджи и ее друзьям потребовалось шесть песен, чтобы, наконец, освободить Чонгука из заключения. Мужчина, далеко не так запыхавшийся, как следовало бы, учитывая, что он выкрикивал слова и учил детей более легкой хореографии, практически вывалился из толпы детей на Чимина. Он схватился за руку омеги, чтобы удержаться, а Чимин, в свою очередь, положил руку ему на поясницу.

— Просто чтобы ты знал, — Чонгук выпрямился, обретя равновесие, Чимин не пошевелил рукой, — я буду брать с тебя деньги за развлечение.

Закатив глаза, Чимин беззаботно рассмеялся. Это дошло прямо до ушей Чонгука и заставило его тоже улыбнуться.

— И сколько в наши дни талантливые, всемирно известные певцы берут за детские вечеринки?

Чонгук улыбнулся, забавляясь.

— О, я вымогатель, — Чимин хихикнул над тем, как говорил Чонгук. Это наполнило Чонгука чувством выполненного долга и потребностью услышать больше. — Но не волнуйся, я могу организовать для тебя разные способы оплаты, поскольку ты особенный.

Чимин поднял бровь, на его лице появилась ухмылка. Слова Чонгука всегда проникали ему под кожу, заставляя его гореть от неразличимых чувств. Но прямо сейчас это было больше похоже на то, что они забирались ему под одежду, как будто искушали его кожу и обнажали.

— Я уверен, ты можешь придумать много способов, которыми я могу отплатить тебе, — Чимин не осознавал, насколько медленно и тихо он говорил, пока не увидел выражение лица Чонгука, первоначальный шок, который сменился приятным удивлением, а затем чем-то более мрачным.

Чимин также не осознавал, насколько близко они стояли.

— Я могу ошибаться, но… — взгляд скользнул по телу Чимина, а затем вернулся к его глазам, Чонгук поддразнил. — Я думаю, ты флиртуешь со мной, Пак Чимин.

Произнесение его полного имени звучало игриво-обвиняюще, а его тон звучал почти умоляюще. Это заставило Чимина наклониться ближе, а его сердце биться медленнее, и дыхание участиться.

— И что, если это так?

Что-то нечитаемое, но волнующее затопило глаза и черты лица Чонгука, он облизал губы, наклонил голову, как будто подыскивал слова, а затем открыл рот, пристально глядя на Чимина с такой интенсивностью, с которой омега не был уверен, что сможет справиться. Но тогда-

Стук в дверь прервал Чонгука, и перерыв в напряжении показался худшим концом истории в мире. Они оба закрыли глаза, им нужна была секунда, прежде чем они смогут отстраниться и притвориться, что они не были в нескольких секундах от столкновения.

Чимин указал за спину на дверь, глаза встретились с глазами Чонгука, но выглядели более робкими, чем обычно.

— Я- я должен…