экстра о птицах (G) (1/2)

Есть большая проблема, когда ты босс. Тебе просто не к кому обратиться за советом, когда он нужен в вопросах, как вести себя хорошему начальнику. Нет, конечно, Дино всегда мог бы позвонить Реборну, но терпеть поток сарказма по поводу невыросшего ученика иногда становится слишком невыносимо. И вообще. Он же выросший! Он должен разбираться сам.

Несмотря на то, что на протяжении истории, у Италии и Японии были более-менее стабильные отношения, несмотря на то, что пандемии, сначала выкашивающие сотни тысяч человек, а потом меняющие само устройство миро, вынужденно объединили страны и людей, Япония остается не особо доверчивой к иностранцам страной. Особенно в местах и организациях, где ценятся традиции. И, боже, где сильнее ценятся традиции, нежели в преступном обществе, где любой шаг может оказаться последним и легче просто плыть по течению, пытаясь поддерживать то, что работает через раз, нежели пытаться придумать что-то новое?

Поэтому, по приезде в Японию, Кавалонне сначала сталкивается с местными гражданскими, которые только из-за цвета его волос относятся к нему, как к дураку-иностранцу, а потом клан якудза, и без того настороженный, узнав о его бном возрасте, сообщает, что не собирается организовывать встречу между главами. Подождите ещё пару лет, и тогда оябун согласится вас выслушать. У него разговор, по-хорошему, на пару фраз, готовы ли они заключить торговый союз, раз уж «голова драконов» Триады обратили свой взгляд на европейское общество и готовы были с ним контактировать. Фонг, при последней встрече, улыбалась ему и вспоминала, как в девятнадцатом веке тысячелетняя китайская триада контактировала с англичанами, вывозившими опиум, и вслух спрашивала, почему больше никто не решается предложить Азии подобное сотрудничество.

А еще Фонг при последней встрече рассказывала, как Триады поглощают рынок якудза, и оставят в живых только тех, кто им удобен и кто и так готов отказаться от политики держаться в пределах одной части мира. Среди удобных был клан Хибари, на имена которых женщина смотрела как-то сочувственно.

«Как грустно будет, если пропадет такое культурное наследие. Мои шифу не хуже варваров, они обирают все, что можно».

Ну, одним из культурных наследий видимо было сторониться всех, у кого цвет волос светлее положенного.

— Да ладно, босс, это не такая большая территория, — подбадривает его Ромарио. — Если мы не обоснуемся здесь, нестрашно. Ничего не потеряем, кроме времени.

— Ты не понимаешь, Ромарио, тут скрыто что-то, что мы не знаем, — вздыхает Дино, подводя глаза к закатному небу.

«Реборн не представляет, какую услугу я ему делаю, позволяя тебе вмешаться в свои дела. Но недавно я нашла несколько старых документов, где мелькало имя твоей Семьи, поэтому я соглашусь рискнуть. Будешь должен».

Как будет должен — она не сказала. Что за услуга — тоже.

Наладь контакт с кланом Хибари, и если получится, ты не представляешь, что выиграешься, кстати, говорить, что именно, я не буду. Иногда аркобалено были невыносимы.

Нет, Аркобалено, вся их Семейка, были невыносимы всегда, что уж там.

Клан Хибари занимал небольшое пространство, но защищал его так, словно сторожили какой-то древний артефакт, который можно было получить только перебив их всех, а потом сразившись с главным боссом, и Дино кажется, что, наверное, это не то, что от него требуется.

Поэтому все, что он делает — это продолжает встречаться с сайко-канбу, надеясь, что они просто устанут видеть его лицо и пропустят до своего главного, чтобы просто отвязался. Пока не устали. Дино получает сообщения от офицеров, что на его родине все вроде хорошо, Италия не рухнула, Семья живет дальше — и остается здесь, в Японии, без оптимизма надеясь на то, что в ближайшем будущем что-то изменится.

Как минимум, здесь вкусная еда.

Дино как раз ест что-то сладкое — надпись ему, честно, ничего не дает, но на вид это засахаренный кальмар, значит, наверное, он ест сладкую рыбу, — запивая огурцовой колой, от вида которой неизменно тошнит Ромарио, который сейчас как раз из-за этого держится от Дино подальше, на расстоянии пары десятков шагов, когда к нему подходит практически копия госпожи Фонг и недовольно смотрит.

Слушай, парень, я понимаю, что некоторые слишком круты для того, чтобы есть странную еду из маленьких магазинов, но у Дино есть репутация недалекого иностранца, так что он будет есть все, что душе угодно.

— Не нарушай правила, не то забью до смерти, — выдает копия аркобалено Урагана, и брови Дино взлетают. Что. Когда он успел их нарушить?

При следующей встрече, потому что копия оказывается учеником одной из школ в этом районе и наткнуться даже без намерения найти получилось довольно быстро, Дино тормозит рядом, вглядывается в не особо эмоциональное лицо — только глаза смотрят прямо в душу — и спрашивает:

— Какие правила я нарушил?

— Не веди себя глупо, травоядное, если бы ты нарушил их, то я бы забил тебя до смерти.

Окей. Хорошо. Логично. Значит, это просто было предупреждение для иностранца, ничего нового. Кавалонне смиряется со своей участью, что к нему относятся, как к неразумному, периодически встречает мальчишку с непроницаемым лицом на улицах и продолжает ходить на встречи, надеясь, что в какой-то момент его пропустят внутрь. Это правда начинает напоминать игру. В конце концов, ему еще придется убеждать оябуна в чистоте своих намерений.

— У тебя глупое лицо, травоядное, — сообщают Дино, когда тот снова в отчаянии ест что-то непонятное и продумывает, какими словами начать разговор в следующую встречу. Благослови бог японцев, что они хотя бы вежливые и не отказывают ему посылом с порога. Так у него хоть есть шанс. — И круглое.

На втором замечании Дино давится. Вообще-то оно не круглое. Просто волосы длинные и от этого щеки кажутся больше.

— Твоё явно круглее, — отвечает он мальчишке, и мальчишка, несмотря на непроницаемость лица, выглядит озадаченным. — У тебя эти щеки, знаешь, — Дино немного оттягивает свою в сторону. — Еще недостаточно обрезались.

— Обрезались?

— Когда люди взрослеют, их лица становятся менее мягкими, — доверительно кивает Кавалонне. — И я не травоядное, — на это мальчик хмурится и нервно поправляет носимый только на плечах длинный пиджак. — Как тебя зовут?

— Мне незачем знакомиться с травоядными.

— Я не травоядное, я ем мясо, — почти веселится блондин. — Меня зовут Кавалонне Дино.

Мальчик молчит какое-то время, смотря прямо в глаза и практически не моргая.

— Тогда ты лошадь.

Дино, конечно, в свое время дразнили, но он искренне надеялся, что годы спустя, когда он уже ушел из школы мафии, когда вырос и стал боссом, никто больше не назовет его так.

— Лошадь — это женщина, — вслух размышляет мальчик. — Ты конь.

Все стало только хуже.

Мальчик попадается ему все чаще, Дино узнает, что он всех вокруг зовет травоядными, поэтому нервничать из-за своего прозвища перестает. По крайней мере, он отличается от других. У него особенное. Мини-Фонг совсем неэмоциональный: ни когда дерется, ни когда кто-то его отчитывает. Самую явную эмоцию на его лице пока что вызывает маленькая желтая птичка по имени хиберд. Птица по имени птица. Дино думает, что вся его жизнь — большая шутка.

— Животные тебе явно нравятся больше, чем люди, — как-то замечает он при очередной их встрече. Мальчик моргает:

— Как ты узнал? — звучит вполне искренне. Дино неверяще смеется, но объясняет:

— Ты называешь всех травоядными. Себя хищником. У тебя есть птица. Все признаки на лицо.

— Хм, — фыркает он себе под нос. Дино замечает этот жест из раза в раз, после того, как он что-то рассказывает. Словно это фиксирует слова в его памяти. Ну, или мальчишка над ним просто смеется. — Тебе нравятся больше люди?

Этот вопрос озадачивает:

— Скажем так, я бы поставил некоторых людей по важности выше, чем животных, а некоторых животных выше, чем людей.

— Это зависит от того, насколько сильно животное? От его вида?

— Нет, скорее, насколько сильно я привязан к нему, — качает головой Дино. — И некоторых людей я ставлю выше других людей. И некоторых животных я ставлю выше других животных.

— Хм.

Мальчик выглядит так, словно у него раскалывается голова, поэтому Дино не продолжает эту тему, сидя на лавочке и поглядывая на этого, залезшего на двухметровый каменный забор. Обычно он исчезал в тот момент, когда, видимо, надоедали постоянные взгляды, но сейчас он остается на месте, пока не садится солнце.

— Тебя проводить? — спрашивает Дино, чувствуя ответственность. Мальчик спрыгивает с забора. Поправляет пиджак на плечах. Почему он не носит его нормально?

— Нет.

Это звучит настолько нелепо-пафосно, что Дино фыркает себе под нос.

— Тогда будь в порядке, хищник.

Дино почти кажется, что он видит ра чужом лице изумление, но ничего не меняется, не распахиваются глаза, не приоткрываются губы. Лицо все еще ничего не выражает. Мальчик говорит ему спешить домой, потому что если он ввяжется в неприятности, то он забьет его досмерти, и это… чуть-чуть похоже на агрессивную заботу. К такому Кавалонне уже привык.

Его снова выпроваживают после чайной церемонии, и Дино в отчаянии.