Глава 7 (2/2)

— Когда ты становишься с кем-то близок, границы стираются. Ты начинаешь думать о них и видеть их по-другому, потому что они всегда рядом. — Для него это был Минато… но Какаши не хотел анализировать эту мысль. — И как только ты начинаешь говорить себе не думать о таких вещах, ты делаешь их реальнее. Если ты постоянно говоришь себе не думать о нем таким образом, тогда твой разум, естественно, будет зацикливаться на этом.

— Да… в этом есть смысл. — Напряжение в груди Гая ослабло. — Думаю, ты прав.

Это была просто его постоянная близость с Ли, подпитываемая отсутствием у Гая настоящего секса в его жизни. Прошли буквально годы с тех пор, как он делал что-либо сексуальное с другим человеком. Конечно, его желания начнут склоняться к ближайшей доступной цели.

Тихий голосок в его голове твердил, что он обманывает себя, что все не так просто. Он отмахнулся от него. Ему просто нужно было иметь с кем-то сексуальный контакт, и эти чувства ушли бы. Он сможет продолжать жить с Ли, как и всегда.

Гай улыбнулся.

— Спасибо, Какаши.

— Не кори себя за это слишком сильно, Гай. — Он долго молчал, глядя на джонина, а затем добавил: — Я все еще думаю, что вам обоим было бы лучше держаться подальше друг от друга. Особенно если он по-прежнему относится к тебе так же, как и три года назад.

Гай вздрогнул, затем яростно замотал головой, зарываясь пальцами в волосы.

— Вряд ли он может чувствовать то же самое после трех лет. Ты, наверное, заметил, сколько времени он проводил, ухаживая за Сакурой. Нет, ты был прав насчет этого. Это была просто влюбленность. — Гай остановился. — Я пытался дистанцироваться от него, когда он впервые признался мне. Когда я оттолкнул его, это почти его уничтожило. Я не могу сделать это снова. Обречь его на это... Я просто не мог этого вынести. — Его голос упал до шепота.

— Не думаю. Он относится к Сакуре так же, как и к Тентен, за исключением того, что время от времени приглашает ее на свидание. Сакура, кажется, не особенно возражает, но я знаю, что она не воспринимает его всерьез.

Гай колебался.

— И все же… я не думаю, что он все еще чувствует что-то ко мне. А даже если бы и чувствовал, с моей стороны было бы неправильно использовать эти чувства в своих интересах. Из этого ничего не выйдет.

Какаши долго смотрел на него. Он имел в виду не это — он больше думал о том, что, если у Ли все еще есть эта влюбленность, это потребует большей осторожности со стороны Гая в отношении этого влечения, — но это заявление дало ему больше информации о мыслях Гая, чем его собственное мнение.

— Будь осторожен, Гай.

— Я ничего не буду делать, — быстро сказал Гай. — Я бы никогда не сделал ничего, чтобы навредить Ли. Я просто… должен найти способ справиться с этим.

— Я знаю, что ты бы не стал.

Вот почему Какаши был так спокоен по этому поводу. Технически Ли было шестнадцать лет, но он все еще был достаточно молод, чтобы вызывать слухи. Он был еще достаточно молод, чтобы понять, почему это влечение пугало Гая. Однако Какаши знал Гая, и если он что-то и знал о Гае, так это то, что он сделает все для Ли.

— Гай. Я знаю, что об этом было нелегко говорить. Я просто хотел, чтобы ты знал, что я не отношусь к тебе иначе из-за этого. Ты все еще мой соперник.

Это проще, чем называть его другом, — звучит более естественно на языке Какаши. В конце концов, Гай называл его так с тех пор, как им исполнилось восемь.

Гай немного расслабился и одарил его крошечной благодарной улыбкой.

— Спасибо, — сказал он тихо. — Я рад, что ты мой соперник. — Он положил руку на плечо Какаши. — Становится поздно. Наверное, мне не следует задерживаться надолго, но… ты готов к быстрому спаррингу?

Какаши помахал книгой, которую небрежно держал в руке.

— Середина главы, помнишь?

— Ах... правильно. — Гай усмехнулся.

Он вышел из дома Какаши и вернулся в свою квартиру. Он остановился перед дверью, его рука зависла над ручкой. Возможно ли, что Ли все еще чувствовал то же самое? Может быть, было бы лучше не знать об этом. Тем не менее, вопрос грыз его. Он глубоко вздохнул, повернул ручку и вошел внутрь.

— Ли? Я дома.

— Добро пожаловать домой, Гай-сенсей, — сказал чунин и улыбнулся. Гай застал его в редкий момент расслабления. Ли свернулся калачиком на диване вместо тренировки. В тот день они работали особенно усердно, и он добился прогресса в спарринге с Неджи. На этот раз он продержался целых полчаса, прежде чем джонин смог вывести его из строя, и кайф от этого, а также глубокая, но знакомая боль в мышцах подняли ему настроение.

Увидев это, Гай замер, и по его телу разлилась горячая волна. Что-то в том, как он свернулся калачиком, заставило Гая захотеть обнять Ли и прижать его к себе. Это чувство не было возбуждением; просто сильное желание обнять Ли, прикоснуться к нему, почувствовать тепло его кожи.

Гай откашлялся и отвел взгляд.

— Как прошел день?

— Все прошло хорошо. Я немного поспарринговал с Неджи и Тентен, а потом мы пошли обедать.

Динамика в команде со временем стала более естественной, поскольку Неджи немного оттаял, а безграничный энтузиазм Ли слегка обуздал возраст. Они по-прежнему спорили насчёт всего, но это было комфортно, теперь уже знакомо.

— Это хорошо. — Гай поколебался, затем сел на диван рядом со своим учеником.

— Ли… ты… — Он замолк и натянуто улыбнулся Ли. — А... неважно.

Чунин слегка склонил голову набок и вопросительно посмотрел на своего учителя.

— Я что, Гай-сенсей?

Гай постучал пальцами по подлокотнику кресла, глядя прямо перед собой, когда вспомнил, что сказал Какаши — о том, что Ли вел себя с Сакурой так же, как и с Тентен.

— Это действительно не мое дело. Мне просто интересно… похоже, ты больше не преследуешь Сакуру-сан.

Воздух сгустился от напряжения. Ли прикусил нижнюю губу, пытаясь понять, что ответить.

— Ну… в последнее время у нас было много миссий. И она была очень занята в больнице.

— Я понимаю.

Гай знал, что ему следует оставить это в покое. Чем меньше он говорил об этом, тем лучше. Ли ничего не говорил о своем влечении к Гаю с тех пор, как вернулся к нему три года назад; они избегали этой темы, и это отлично работало. Все еще...

Он поймал себя на том, что смотрит на губы Ли, наблюдая, как ровные белые зубы впиваются в мягкую розовую плоть, и отвел взгляд.

— Я просто подумал, может быть, у тебя есть чувства к кому-то другому, — выпалил он.

Ли замер.

— Я...

У него были чувства. Конечно, у него были. Но сказать об этом Гаю было просто невозможно. Эта любовь неустанно горела в сердце Ли уже много лет, но одной мысли о том, чтобы сказать ему… даже самой мысли об этом было достаточно, чтобы заставить горло сжиматься от страха. В последний раз, когда он сказал Гаю о своих чувствах к нему, его разбудили в три часа ночи и сказали, что ему нужно уходить.

— Я не уверен, о чем вы спрашиваете, Гай-сенсей. Сакура-сан…

— Наверное, мне не следует об этом спрашивать, — тихо сказал Гай. — И ты не обязан отвечать, если не хочешь. Но… три года назад ты сказал мне, что ты… — Он запнулся. — Что у тебя есть чувства ко мне. И мне просто интересно…

Дыхание Ли участилось, приняв поверхностный ритм, который обычно наступал только после его трехсотого круга. Его пальцы сжались на коленях, и он упорно глядел куда угодно, только не на Гая.

— Я…

— Все в порядке, — тихо сказал Гай. — Тебе не нужно ничего говорить.

Во всяком случае, реакция Ли сделала это очевидным. Сердце Гая сильно забилось, и он сделал глубокий, успокаивающий вдох. Значит, Ли все еще любил его. Спустя столько лет. Это была не просто влюбленность. Возможно, в глубине души он уже знал это. Но что теперь?

— Дело не в этом, Гай-сенсей, вы были правы, это был просто стресс… Я… Я… Сакура-сан… Я… — запнулся Ли, но, увидев серьезное выражение лица Гая, остановился. Его язык высунулся, увлажнив внезапно пересохшие губы, и он сглотнул. — Пожалуйста, не отсылайте меня снова.

— Я не буду. — Гай снова уставился на губы Ли. Он мог бы поцеловать его, если бы захотел. Эта мысль ошеломила и ужаснула Гая — как он мог позволить себе даже подумать об этом? — но это бесспорно было правдой. Он мог сократить расстояние между ними и поцеловать эти мягкие губы. Ли не стал бы отталкивать его. Было бы так легко...

В оцепенении он наклонился ближе, его взгляд остановился на этих губах. Затем, когда между ними оставалось всего несколько дюймов, Гай понял, что он делает, и замер. Он дернулся назад и сел, натянутый как струна, не в силах встретиться взглядом с Ли.

Замешательство и тревога отражались в темных глазах Ли, и он колебался, смотреть ли ему на учителя или отводить взгляд.

— Гай-сенсей?

Гай глубоко вздохнул.

— Прости. Я не должен был… — Он осекся, глядя на растерянное лицо Ли, и закрыл рот. — Неважно. — Он натужно улыбнулся.

Он должен был быть осторожен. Очень, очень осторожен.

Ли колебался. Он хотел спросить, что происходит, настоять на ответах, но не мог. Его чувства к Гаю были опасны. Если бы он спросил, что происходит, почему Гай так себя ведет…

Он не вынесет, если Гай снова оттолкнет его, и сколько бы Гай ни давал обещаний, он не мог доверять ему.

— Хорошо, — прошептал Ли, стараясь не смотреть учителю в глаза, слишком боясь того, что он там может увидеть.

Гай долго молча сидел рядом с Ли, глядя себе под ноги. Он ненавидел это — ненавидел возводить стены между собой и Ли. Ему хотелось, чтобы все было просто, как было до признания Ли, до того, как его собственные чувства начали меняться. Он хотел иметь возможность снова обнять Ли, не задумываясь, уместно ли это... не чувствуя дрожи запретного физического удовольствия.

Все это время он говорил себе, что увлечение Ли со временем угаснет. Что это был пройденный этап. Но у Ли все еще были к нему чувства, даже спустя столько времени. Что если...

Нет, подумал он. Ли был еще молод. Его чувства менялись, когда он становился старше. Теперь настоящей проблемой были чувства Гая. Ему придется поработать над изменением себя.

Он встал.

— Думаю, я мог бы пойти на пробежку.

Чунин кивнул. В любое другое время он бы попросился с Гаем, но инстинктивно знал, что это не то, чего искал Гай. Ему нужно было личное пространство. Им обоим. Время позволит тонко завуалированным стенам вернуться на место, и тогда они смогут продолжать делать вид, будто ничего не произошло.

— Вы вернетесь к ужину? — спросил Ли, глядя на своего учителя.

Гай улыбнулся, хотя по-прежнему не встречался взглядом с Ли.

— Конечно. — К горлу подступил ком. Гай вышел из квартиры и побежал по привычной тропе у окраины деревни. На этот раз он не считал круги. Он был слишком занят.

Он был мужчиной с мужскими желаниями, и у него давно не было сексуальных отношений. Это, решил Гай, было источником его нездорового влечения к Ли. Решение было очевидным: он должен был начать сексуальные отношения с кем-то еще. С кем-то его возраста.

Приняв решение, Гай повернулся и направился обратно в квартиру.