Глава 6 (2/2)

— Обещаете? — прошептал он, и неуверенность ясно отразилась в его голосе.

— Обещаю, — прошептал в ответ Гай. Он держал Ли еще несколько минут, затем отстранился, посмотрел ему в глаза и улыбнулся. — Пошли домой.

Домой. Это единственное слово эхом отозвалось в голове Ли, и он кивнул, не в силах говорить из-за кома в горле. Обратный путь в квартиру прошел в тишине. Ли слишком близко прижался к Гаю, но в его глазах читалась настороженность, и в том, как робко он хотел коснуться, но так и не дотронулся. После месяца, когда Гай избегал даже смотреть на него, страх, что его снова оттолкнут, горько осел на языке Ли.

Гай открыл дверь, и Ли долго колебался, прежде чем войти внутрь. Его взгляд пробежался по квартире, но он не сделал ни шага, чтобы пройти дальше дверного проема. Несколько месяцев это место было для него домом, но теперь он чувствовал себя незваным гостем.

Гай положил руку на плечо Ли и мягко повел его в квартиру. — Добро пожаловать домой, — мягко сказал он. — Если хочешь, я могу помочь тебе донести твои вещи сегодня вечером. Хотя я думаю, что у меня все еще есть несколько твоих запасных комбинезонов, так что не торопись. — Он колебался, его глаза искали Ли. — Я скучал по тебе.

— Я тоже скучал по вам, сенсей, — сказал Ли. Тем не менее в его глазах осталась легкая нерешительность, и он бессознательно жевал нижнюю губу. — Я… я… — Он остановился, глубоко вздохнул и начал сначала.

— Могу я действительно остаться здесь? С вами?

— Да. Я больше не буду отсылать тебя. Обещаю. — Он задавался вопросом, сколько его обещания действительно стоили для Ли теперь, и все внутри него ныло от этой мысли. Он опустил взгляд. — Ты злишься, Ли? Из-за того, что я сделал? — тихо спросил он. Он не мог бы винить Ли, если бы это было так.

Ли покачал головой.

— Я не сержусь, Гай-сенсей. Больше… боюсь. Что я снова сделаю что-то не так, или вы передумаете, и…

— Ты не сделал ничего плохого, Ли, — тихо сказал Гай. — Пожалуйста, не вини себя больше. — Но, с другой стороны, Ли всегда поступал так, что бы ни происходило. В его глазах Гай не мог сделать ничего плохого... так что всю вину Ли брал на себя. — И я не собираюсь менять своего решения. Он положил руку на голову Ли и нежно взъерошил ему волосы. — Ты голоден?

Боль в груди немного уменьшилась от прикосновения Гая, и Ли кивнул. Он последовал за Гаем на кухню, держась чуть позади. Он еще помнил, где что лежит, и тихонько помогал, чем мог. Готовка не заняла много времени, и, когда они сели есть, Ли действительно почувствовал голод впервые за… он не мог вспомнить, как давно это было.

Гай смотрел, как Ли откусил кусочек курицы с карри, и улыбка тронула его губы. Прошло больше месяца с тех пор, как он в последний раз садился за этот стол с Ли.

Ли сделал еще несколько пробных укусов, а затем набросился на еду. Когда он съел примерно половину своей тарелки, он вздрогнул и прижал руку к животу.

— Осторожно, — предупредил Гай. — Если ты мало ел в прошлом месяце, твой желудок, вероятно, еще слаб.

Чувство вины пронзило его. Эта разлука тяжело отразилась на них обоих, но Гай был старше, сильнее и мог легче ее выдержать. Очевидно, Ли пришлось куда хуже... и это была вина Гая. Он сделал это со своим учеником.

Щеки Ли покраснели, и он кивнул. С оттенком сожаления он отставил тарелку.

— Извините, Гай-сенсей. Я просто не очень хорошо себя чувствую в последнее время.

Он сидел тихо, пока Гай заканчивал трапезу, исподтишка наблюдая за своим учителем, одновременно желая смотреть и боясь, что его пристальное внимание будет замечено.

Он думал, что будет счастлив, если Гай-сенсей примет его обратно в свою жизнь; что боль уйдет. Иногда он мечтал об этом, но всегда отмахивался от своих мыслей, считая их несбыточной фантазией. Теперь, столкнувшись с реальностью, он ощущал неуверенность. Нестабильность. Несмотря на заверения Гая, он все еще чувствовал, что учитель снова оттолкнет его в любой момент за малейший проступок.

От Гая не укрылось, как взгляд Ли на миг коснулся его лица, а затем метнулся в сторону, будто Ли боялся смотреть на него слишком долго.

Гай закончил есть, убрал остатки в холодильник и отнес тарелки в раковину. Он остановился, глядя на Ли.

— Я знаю, что тебе, вероятно, понадобится время, чтобы снова поверить мне. Если ты вообще когда-нибудь... — Гай осекся. Стыд жег ему грудь. — Но я хочу сделать все возможное, чтобы вернуть твое доверие.

— Я доверяю вам, Гай-сенсей, — запротестовал Ли. В глазах Гая отчетливо отразилось сомнение, и Ли смутился, опустив глаза. — Да. Я… — Он принялся теребить бинты на руке. — Мне это так нужно. И я боюсь поверить, что это реально, потому что в прошлый раз, когда я верил, мне было так больно. Я не хочу проходить через это снова.

Гай, помедлив секунду, положил руку на плечо Ли и нежно сжал его.

— Мы почти не разговаривали друг с другом за последний месяц, — сказал он. — Я думаю, нам следует немного посидеть и поговорить. Нам нужно многое наверстать.

Кроме этого, он скучал по звуку голоса Ли. Его ученик был таким молчаливым с тех пор, как его покинул квартиру.

Все еще держа руку на плече Ли, Гай подвел его к дивану, и они сели рядом. Гай откашлялся и сплел пальцы. Он смотрел на них, подыскивая слова. — Ты… ты понимаешь, Ли? Почему я отослал тебя? — мягко спросил он.

— Вы сказали, что хотите защитить меня, — тихо сказал Ли. — Но… я знаю, что вы бы этого не сделали, если бы я не чувствовал…

Он оборвал себя, опасаясь, что если напомнит Гаю о своих чувствах, все снова станет как было. — Простите, я не… я имею в виду…

— Все в порядке, Ли. Можешь поговорить об этом. — Сердце Гая колотилось о ребра. Обсуждать эту тему все еще казалось опасным. Какаши сказал, что дети нередко влюбляются друг в друга, но то, что Ли чувствовал к Гаю, было гораздо больше, чем влюбленность; теперь он понял это и не мог притворяться иначе. Это было реально и глубоко и не собиралось исчезать так просто.

Он прочистил горло.

— Я просто хочу, чтобы ты понял — я не испытываю отвращения и не разочарован из-за твоих чувств ко мне. Вовсе нет. Я отослал тебя не поэтому. Я просто… я не хотел, чтобы твой первый опыт любви был таким, Ли. Я хотел, чтобы это было для тебя счастливым и захватывающим. Юношеская любовь — замечательная вещь, и я хотел, чтобы ты мог разделить ее с кем-то, кто мог бы ответить взаимностью. Когда ты впервые рассказал мне о своих чувствах, я боялся за тебя... боялся, что твои чувства ко мне только ранят тебя в конечном счете. Я думал, что единственный способ изменить эти чувства — это оттолкнуть тебя. Я не хотел этого. Было так больно терять твое доверие. Но я был готов отказаться от этого, если бы это означало, что ты будешь счастливее в долгосрочной перспективе. Если бы я знал, что это сделает с тобой... — Он замолчал, глядя Ли в глаза.

Несмотря на заверения учителя, сердце Ли терзали сомнения. Хотя Гай и говорил, что его чувства не вызывали у него отвращения, трудно было спорить с фактом — именно любовь к Гаю была причиной того, что Гай его оттолкнул. Даже если Гай говорил, что это было сделано для того, чтобы защитить его… он вспомнил судорогу страха в животе, когда Гай разбудил его посреди ночи. Отчаянное желание каким-то образом убедить Гая позволить ему остаться. Сокрушительное разочарование, когда глаза Гая стали жесткими перед лицом мольбы Ли.

— Я знаю, что вы не смотрите на меня так, Гай-сенсей. Я никогда и не ожидал... Я знаю, что между нами не может быть такого. Я просто… хочу быть рядом с вами.

— Я тоже этого хочу, Ли. Просто быть с тобой. И я больше не собираюсь тебя отталкивать. Я не могу.

Он импульсивно протянул руку. Костяшки пальцев легонько коснулись мягкой щеки Ли.

Глаза Ли закрылись, и он подался к прикосновению, нуждаясь в этом утешении. Когда Гай не отстранился, он уронил голову на плечо учителя. Ощущение мозолистых пальцев на его щеке и тепла тела Гая успокоило боль глубоко в его сердце, перед которой слова были бессильны.

Гай обвил рукой талию Ли, прижимая его к себе. Он продолжал поглаживать щеку Ли кончиками пальцев, наблюдая, как морщины от напряжения разглаживаются на лице его ученика. Никогда больше, поклялся он; никогда больше он не оттолкнет Ли. Они слишком нуждались друг в друге. Он все еще не знал, была ли эта связь нормальной и здоровой... но она была слишком глубокой, чтобы ее можно было разорвать. И он не собирался пробовать снова.

Когда он гладил лицо Ли, один палец случайно задел его нижнюю губу. Он замер, затем медленно опустил руку на бок. Но он продолжал обнимать Ли за талию.

Ли на мгновение напрягся, и ритм его дыхания на секунду изменился, но других признаков прикосновения он не показывал. Одна рука робко скользнула вокруг талии Гая, и Ли устроился поудобнее. Он держал глаза закрытыми, сосредоточившись на ровном ритме дыхания Гая и биении его сердца. — Я скучал по этому, — прошептал он.

— Я тоже по этому скучал, — прошептал в ответ Гай. Он прижался щекой к мягким волосам Ли, нежно потирая спину одной рукой. Через несколько минут дыхание Ли стало мягким и ровным, и Гай подумал, не заснул ли он. Учитывая, как плохо он спал последний месяц, это его не удивит.

Он подождал еще несколько минут, прислушиваясь к мягкому ритму дыхания Ли. Затем осторожно взял Ли на руки, отнес в спальню и уложил в кровать. Двигаясь тихо, чтобы не разбудить своего ученика, он натянул на него одеяло и подоткнул его.