За день до перелета (1/2)

Эта ночка не задалась для обоих.

Настырные мысли о возвращении в Японию не давали покоя Шибусаве всю ночь, расползаясь по телу жгучим страхом. Страхом навсегда потерять любимого человека. Тацухико впервые чувствовал такую болезненную привязанность к кому-либо, что приводило его к самым различным решениям, некоторые из них были определенно не самыми лучшими, но, благо, здравый смысл побеждал. В это же время Фёдор нервно измерял шагами комнаты дома, обеспокоенный отстранённым и вымотанным состоянием Шибусавы, пытаясь войти в положение и помочь наконец добиться умиротворения любимого, дабы не наблюдать за этими моральными муками. Сейчас хотелось только оказаться рядом, высказать накопившиеся чувства, найти опору, как обычно прижаться друг к другу и мирно спать, наслаждаясь, определённо, сладкими снами. Но сейчас оставалось лишь молить о скорейшем наступлении утра.

Утро выдалось на удивление солнечным, что не могло не приподнять настроение, растворяя все переживания в сонных рассудках. Хикэру, как и говорил, покинул дом с раннего утра, оставляя нервного Шибусаву наедине с собой, ну а тот и не стал ждать чего-то, и наспех собравшись отправился по заученному наизусть адресу.

Стоило ему лишь подойти к двери и поднести руку для стука, как дверь распахивается и Шибусаву встречают крепкие объятия, поцелуи в щеки и радостные возгласы на русском.

– Не спал всю ночь? - мягко улыбаясь задал вопрос альбинос, нежно проводя большим пальцем по щеке Достоевского, который наконец-то испытал каплю облегчения от сразу же проявленной заботы.

– Уснешь с тобой.. - жалобно проскулил Фёдор, окидывая умиленное лицо японца наигранно печальным взглядом фиолетовых глаз. – Сам то почему не выспался?

– С чего ты взял?

На этот вопрос Фёдор лишь аккуратно провёл рукой по запутанным белоснежным волосами, вызвав болезненное шипение со стороны Тацухико.

– Обычно они у тебя в идеальном порядке. - русский продолжал внимательно оглядывать чуть растрепанный вид возлюбленного, под его смущённый и недовольный взор. Но стоит отметить что даже лёгкая неопрятность была ему к лицу.

Словно верный дворецкий Фёдор обошел Шибусаву сзади, помогая снять пальто, игриво пробегая пальцами по хрупким рукам, целуя шею и вдыхая вишнёвый аромат волос.

– Тебе чай или кофе? - с блаженством закрывая глаза промолвил Достоевский, уткнувшись лицом в макушку парня и сомкнув руки на его талии, кажется, уже засыпая от нахлынувшего успокоения.

– Что может быть лучше приготовленного тобой чая? - вопросом на вопрос ответил Тацухико, обмякнув в крепких руках.

Фёдор на это лишь довольно усмехнулся, наконец-то отпуская любимого и подталкивая в сторону гостиной, мол, подожди, дорогой, сейчас маэстро всё устроит. Шибусава, лишь покорно взглянув на объект своей любви сверху вниз, удалился в сторону указанной комнаты, спиной ощущая эту хитрую ухмылку и шаловливый взгляд.

Разместившись на диванчике, Шибусава с некой ноткой недовольства отметил образовавшийся беспорядок в помещении. По полу разбросано домино, что говорило о недавнем пребывании Гоголя в гостях у Фёдора (ибо, зная Достоевского, можно было понять, что в одиночестве он вряд ли станет заниматься построением «змеек» из домино) , несколько пожеванных пакетиков чая, вместе с ними и кружки, ну и как без разбросанных вещей могло обойтись. Негодующе цокнув, Шибусава принялся приводить комнату в привычное состояние, намереваясь дать по шее организатору данного бардака, ибо обычно брезгливость Достоевского не позволяла дойти до таких крайностей.

С кухни доносились негромкие стуки фарфора, говорящие о колдовстве Фёдора над завариванием божественного напитка, с самым незабываемым вкусом, как может только он. Всё это, конечно, сопровождалось манящим, сладким запахом.. и, судя по всему, обширная коллекция вкусов пополнилась чем-то новеньким. Очевидно яблоко и корица. Замечательно.

Шибусава расслабленно выдохнул. Эта домашняя атмосфера, в которую он так быстро влился, стала самой неотъемлемой частью этой жизни. Что может быть лучше, чем комфортные посиделки в уютном доме с любимым человеком? На этом фоне исчезали абсолютно все проблемы. Просто испарялись, будто их и не было. Они существовали лишь друг для друга и ничто не могло помешать этому. Не чудесно ли?

Тацухико совсем заплыл в свои рассуждения, продолжая аккуратно складывать разбросанную одежду, но его остановили тихие шаги за спиной.

– Моя хозяюшка снова взялась за чистоту? - с искорками в глазах хмыкнул Фёдор, стоя в дверном проёме, держа поднос с двумя чашками чая, блюдцем с медом и тарелками с кучей различных пряностей.

– Ставь поднос, буду тебя наказывать за хаос, который ты тут развел. - требовательным тоном ответил Шибусава, властно оглядывая брюнета, на что тот быстро подчинился и опустился на диван, снизу смотря в рубиновые глаза.

– Приступай. Я весь перед тобой. - Фёдор подтянул японца к себе, продолжая также преданно оглядывать бледное лицо, покрывшееся едва заметным румянцем.

– Да иди ты, наглец.

Шибусава разместился в кресло напротив, рассматривая предложенные угощения, пока Фёдор, опустив голову на руку, влюблённо за ним наблюдал.

– Обычно, из сладостей я предпочитаю тебя. - начал русский. – Но сегодня у нас пряники.

Тацухико демонстративно сделал вид, что проигнорировал это провокационное заявление, с деловым видом приступая к трапезе, а Фёдор, насмотревшись, последовал за ним.

– У тебя Николай был? Давно? - невзначай начал разговор альбинос, продолжая рассмотрение комнаты.