Глава 1 (2/2)

Видимо, это поняли остальные почти сразу, ведь Кларк вызвали сразу после начала операции.

Кларк быстрым шагом дошла до операционной, позволила медсестре надеть на нее халат и перчатки и ворвалась в операционную, сразу бросая взгляд на пациента, лежащего на столе.

В тот же миг, у Кларк перехватило дыхание.

— Линкольн… — прошептала удивленная девушка, сразу узнав лежащего. Однако, она сумела выкинуть все мысли из головы и приступить к делу, начиная спасать жизнь знакомого.

Снова.

Она снова спасает ему жизнь, хотя в прошлый раз, тогда, в прошлой жизни, у Линкольна рана была менее смертельная. Ангел небесный, в тот раз она была вообще не смертельной, в отличие от этого.

Одно неверное движение — и пуля оказалась бы за костью, попав в мозг и навсегда отобрав жизнь Линкольна, но Кларк точными и бережными движениями начала операцию, окончательно задвигая в дальнюю часть своего мозга воспоминания о той жизни, разумно заключив, что у неё еще будет на это время.

Лишь когда пуля оказалась в вовремя поднесенной медсестрой емкости, Кларк смогла выдохнуть и закрыть глаза. Слушая спокойный ритм сердца Линкольна из прибора, Гриффин медленно брала себя в руки.

Какого черта здесь делает Линкольн с пулей в голове?!

Кларк надеялась, что разорвала все нити, связывающие её со всей чертовщиной в своей жизни. Она уехала в другой район, начала работать в больнице, сменила номер телефона, чтобы Маркус Кейн или Беллами Блейк не смогли её достать. Хотя, Кларк казалось, что они знают, где она, просто ничего не предпринимают.

Наверное, нужно было ещё сменить имя и город, — запоздало пришла идея к Кларк.

— Доктор Гриффин, с вами всё в порядке? — медсестра Мэри снова вырвала её из мыслей.

— Да, Мэри, спасибо. — кивнула Кларк и наконец открыла глаза, чтобы посмотреть на безмятежное лицо бывшего землянина.

— Вы волшебница, доктор Гриффин. — не переставала щебетать Мэри. — Кроме вас бы никто не справился.

Мама справилась бы, — снова пронеслось в голове Кларк, но она молча кинула медсестре благодарную улыбку и вышла из операционной.

Эбигейл Гриффин погибла в автокатастрофе, когда ей было пятнадцать. В тот же день Кларк потеряла отца. Всю свою семью, после чего впала в шок. Чтобы прийти в себя ей понадобилось несколько месяцев, и все это время она была под присмотром друга семьи — Маркуса Кейна, вместе с его приемными детьми: Беллами и Октавией.

Впрочем, всех их Кларк знала с самого детства, и не только.

Гриффин до сих пор не могла понять, почему она вспомнила свою прошлую жизнь и каким образом, но её подбивало смеяться каждый раз, когда она видела название компании Кейна.

«Ковчег».

Её отец был со-владельцем, и теперь все акции компании, как и деньги родителей, были у Кларк.

Но Кларк, когда пришла в себя, послала всё к черту и впервые в жизни реально занялась учебой. Формулы, определения, воспоминания из прошлой жизни, когда Кларк приходилось в полевых условиях заниматься ранами людей, сделали свое дело: Кларк закрылась в самой себе, сократив общение с друзьями до минимума, и стала лучшей студенткой на курсе. А потом ее стали называть «восходящей звездой хирургии», и Гриффин этого хватало.

Но с ее планом не были согласны Маркус и Блейки. Кейн каждый день пытался вовлечь Кларк в их с Джейком дело, заинтересовать ее бизнесом и заставить стать бизнес-леди. Беллами же пытался разбить стены, которые Кларк возвела вокруг себя. И все это невыносимо бесило Гриффин. Ее отказы Кейну стали более резкими, а стены еще крепче, когда она вспомнила детали ее прошлой жизни, когда она была одной из сотни.

Когда Кейн был любовником ее матери, канцлером, а Беллами убил двести человек, которые пришли его защищать.

Единственной, кто Кларк не бесил, была Октавия. Младшая Блейк улавливала волны настроения Кларк и пыталась помочь, поэтому молча терпела ее гневные речи или игнорирование. Она была просто рядом, сидела в телефоне или читала книгу, находясь поблизости, если у нее не было тренировки.

Поэтому, Кларк была ей благодарна. И поэтому только Октавия знала адрес ее нового местожительства и новый номер телефона.

Гриффин со вздохом выпила залпом стакан воды и выбросила пластиковый стаканчик в мусорную корзину, стоящую рядом с кулером.

Поначалу для нее это было странно: видеть родные лица и помнить то, что было раньше. Сначала Кларк считала, что сошла с ума, а потом внезапно вспомнила слова Лексы: «смерть — это не конец, Кларк». Гриффин хотелось смеяться: о да, смерть не конец, всего лишь реинкарнация, только вот я не хочу ничего помнить!

Кларк не хотела помнить тот год, за который она успела разочароваться в матери, влюбиться по уши, научиться убивать людей, поучаствовать в войне, где на кону стояла собственная жизнь и жизни ее друзей, а потом потерять любовь всей своей жизни.

Кларк помнила, как ей снились сны о смерти Лексы. Как черная кровь стекала по ее рукам, как навек закрылись родные зеленые глаза, напоминающие два изумруда.

Когда Гриффин смирилась, что не сможет забыть уже прожитую жизнь и вернуть родителей к жизни, она решила посвятить себя медицине и спасению жизни людей на операционном столе. За все три года, что она работала хирургом, у нее было больше сотни операций, и ни одной жертвы. Она спасла всех.

Конечно, Кларк мухлевала. На уроках и парах, на экзаменах и тестах она пользовалась не только той информацией, что давали ей учителя и книги, но еще и воспоминаниями прошлой жизни. Кларк закончила медицинскую школу экстерном, проучившись там всего год вместо положенных четырех.

Она бежала. Бежала от Кейна, Беллами, Рейвен, Финна. От всех, включая собственные воспоминания. Когда она получила аттестат, то выбрала город, случайно тыкнув пальцем на карту с закрытыми глазами, а потом туда и уехала.

Пошла работать в местную больницу и зажила той жизнью, которая могла ей помочь. Она не заводилась новых знакомств, ей хватало пары сообщений в месяц от Октавии и редкие разговоры по телефону с той же самой Октавией.

И она больше не искала Лексу.

Кларк взяла новый стаканчик и наполнила его водой, вспоминая, как восемь лет назад попыталась найти Лексу, чтобы хотя бы посмотреть на нее. Удостовериться, что она жива, что она дышит и ходит по этой земле.

Она ее нашла. Вместе с Костией, после чего больше никогда не искала и приказала себе об этом забыть.

У нее были три года спокойной жизни без Кейна и остальных, без воспоминаний, ровно до того момента, как она увидела Линкольна на операционном столе.

От этого Гриффин хотелось закричать в полный голос или завыть, как раненный зверь, но она только пила воду и смотрела невидящим взглядом в стенку перед собой.

— Линкольн Трейс. Он поступил к вам, и я хочу знать, что с ним. — услышала Кларк чертовски знакомый голос, отчего стаканчик с водой упал на пол, вода разлилась, а Кларк еще сильнее захотелось закричать от такой несправедливости.