Глава 10 (1/2)

Халь проснулся от того, что ему стало жарко под кучей одеял, куда он зарылся ночью. Он недовольно заворочался, освобождаясь из под тяжелой руки и выбираясь из жаркой кучи, осознавая себя абсолютно голым и вспоминая все подробности прошедшей ночи, а еще при попытке повернуться заныла задница. Ох, как оно вышло! А ведь он знал, что вино делает слабым и дураком! Ему дали немного и он забылся. Это было хорошо и приятно, он бы не стал спорить, но он так станет совсем ручным, словно не волк из Сверта, а ручная собачонка… Да и стоит ли принимать на веру слова супруга - ведь наверно тот тоже был нетрезв. Но пока был мир…Халь сделал себе замечание, чтобы обдумать произошедшее, когда он будет готов и выбрался из кровати. Супруг еще спал, Халь посмотрел на него в кровати. Надо же - теперь не боится, что ему перережут горло, да и теперь вроде как и незачем. И нечем…Отсутствие ножа прямо было занозой, которая не давала Халю покоя. Ничего, он придумает, как с этим быть.

Так-то этот Арон красивый, насколько Халь был способен оценить мужскую красоту, но расслабляться вовсе не стоит.

Морщась, он подошел к столику, где кто-то умный все-таки догадался оставить кувшин с водой и посуду, в горле пересохло, и он выпил почти половину кувшина, слыша, как просыпается супруг. А вот и новый день…

Арон, просыпаясь, словно во сне видел прекрасную картину, но когда он уже окончательно проснулся, он понял, что это ладный зад Халейга.

Арон улыбнулся, сейчас бы он с удовольствием повторил то, что они делали этой ночью, но времени на это уже не оставалось, и его уже ждали дела.

- Как красиво! - игриво сказал Арон

Халейг покраснел и попытался прикрыться руками. Арон поднялся с постели, не одеваясь, и пошел в уборную, по пути хотел хлопнуть Халейга по заду, но тот, чуть ли не шипя, увернулся. Арон вернулся и начал одеваться, Халейг уже залез в постель, укрывшись чуть ли не до макушки.

- Сегодня будет продолжение пира, Халейг. - сказал Арон.

- Мне сказали, что теперь я могу не ходить на этот пир,  - последнее слово Халь почти выплюнул. - И я рад этому. Я достаточно наслушался мерзости вчера.

Арон почувствовал раздражение: так быстро все закончилось. Очарование прошедшей ночи испарилось, как утренний туман. Он приложил немало усилий, чтобы не испугать волчонка и даже постараться его приручить, но, похоже, что его надеждам не суждено сбыться, и при самом лучшем раскладе их путь друг к другу займет бесконечно долгое время.

- Да, ты останешься в своих покоях до окончания пиров, сегодня будут скоморохи, но их представление будет совсем скабрезным, не для твоих глаз.

- Ты будешь отдыхать в постели, к тебе придут книгочеи и певцы, яства принесут сюда же, ты можешь выйти в сад, чтобы прогуляться.

По угэрским обычаям младшему супругу предписывалось предоставить отдых в половину седьмицы  после первой ночи по всем понятным причинам.

Арон вышел в коридор, распугав стаю постельничих и наушников, словно ворон, клюющих хлебные крошки на заднем дворе.

Арон с утра успел поговорить с Хлодвигом. Тот рассказал ему, что всю ночь допрашивал служку, который принес вино, но добиться от него ничего не получилось, он повторял только одно: что ему дал поднос человек, чье лицо было скрыто капюшоном,  и его руки и голос был ему незнаком.

Арон был склонен думать, что это мог быть кто-то из отдаленных княжеств, кто не желал укрепления Угэра и Сверта. Поначалу он подумал даже про своих новоявленных родственников, но вряд ли бы они захотели убить Халейга. Пока эта история оставалась очень загадочной.

Хлодвиг спросил, словно невзначай:

- Ну, что, получилось объездить норовистого свертского жеребчика?

Арон ничего на это не ответил, только сказал усмехнувшись:

- Тебе давно пора жениться, Хлодвиг, как тебе дочка князя Харстада? О ее красоте говорят многие...

Хлодвиг только пожал плечами:

- Да, мой отец хочет заслать к ним сватов, но вопрос, захочет ли она ехать в Сверт, этот богами забытый край.

- Скоро они разбогатеют, так что будут соперничать с самим Угэром.

И они начали говорить о золотой руде из Сверта.

Халь выслушал супруга и тут же решил, что сделает все по-своему. Если этих певцов и прочих бездельников до свадьбы можно было потерпеть хотя бы из вежливости, то теперь он вовсе не собирался этого делать. И книги ему читать не надо. Он сам лучше научится. Хотя, с книгами мысль хорошая, но вовсе не такова, какую предлагает ему Арон. Для начала следует понять, как передвигаться по этому дому, чтобы не сталкиваться с гостями, кто-то из которых наверняка не сдержит свой рот. И сидеть как крыса в своих покоях он тоже не собирался. Хорошо, что тут есть огромный сад, который как лес.

Халь кое-как нацепил обратно свои тряпки и воспользовался тем, что супруг разогнал всех вокруг – оказалось, что собственная комната не так уж и далеко, и самым сложным было отстоять свое право одеться и прибрать себя в одиночестве.

- Найдите моего человека, Хаки, и пусть он придет сюда, а певцы и сказители пусть идут на праздник и пьют за мое здоровье, - вот что он сказал человеку, который принес ему завтрак. Халь почти ничего не ел вчера, и пища показалась ему необыкновенно вкусной. Да и Хаки не заставил себя долго ждать…

- Ничего себе! – присвистнул Халь, осматривая сверху донизу главу своей свиты. - Верно говорят, свадьба без драки – серебро на ветер!

Хороший синяк под глазом и разбитые костяшки пальцев на одной руке, вторая перемотана белой тряпкой. Да и выглядел свертец не выспавшимся.

- Ничего такого, княжич, - усмехнулся Хаки, скорее рассматривая его в ответ с любопытством, - укоротил пару языков. Ты-то как? Обиженным не выглядишь, хотя вчера – краше на смерть провожают.

- Я уж, пожалуй, воздержусь от подробностей! – обронил Халь. - Вот что, мне тут сказали, я должен сидеть в этой комнате как крыса, и носа не высовывать, пока они там пьют за мою задницу, но они плохо меня знают. В город тоже не сунешься пока. И к морю. Остается сад. Я вижу, ты тоже не горишь идти снова за стол?

- Я вчера вдосталь наелся, так, – согласился с ним Хаки. - Найти тебе укромное место в этом лесу, Халь? И собрать наших.

- И собрать наших. И пожрать потом пусть туда же и принесут, когда время подойдет…

Лучше и места не найти! В этом саду можно потеряться! Халь растянулся прямо на траве, около небольшого пруда, в тени раскидистого дерева, наслаждаясь солнцем и покоем, и тем, что можно было вернуться в привычный ему наряд. Конечно, без его ведома в покои нанесли каких-то тряпок и обуви, из которых он выбрал только чистое исподнее и более легкие сапожки, чем были его свертские.

Здесь никого не слышно, и голосов из дома не доносится.

- Так что тут говорят, Хаки? – Халь надкусил яблоко, яблоко в конце весны! Немыслимое дело в Сверте, однако яблоко было свежим, сочным и сладким. - Каковы наши дела?

- Так себе наши дела, Халь, если тебе откровенно сказать, – Хаки сел рядом, но на расстоянии, чтобы было нельзя коснуться рукой, и ни один змеиный язык не посмел потом уронить сплетни. – Они празднуют победу над нами, и ты ее символ. Но ты и так это знаешь.

- Знаю, – кивнул Халь, сердце больно сжалось. - Здесь все лгут. Говорят мне ласковые речи, а сами грезят, как будут держать нас за ошейник. Я не знаю, зачем все это... Зачем приходить на нашу землю, ломать и убивать, забирать меня, а потом платить нам золотом. У меня не сходится никак.

- Ни у кого не сходится… Они могли победить и забрать все силой. Если бы привели людей. Но, забрав силой – они бы получили бы войну постоянно, ты же знаешь – нападали бы на обозы, лагеря, людей. Это тлеющий костер, Халь. И пока все держится на том, что твоя жизнь ценна для нас. Но твои родичи нарушили уже один закон – Сверт не торгует своими людьми. А тебя они продали. Даже за мир…

- Это не такая цена высокая. Даже если я умру – меня просто отплачут. Но Сверт этого не простит. Все равно не сходится. А с моими родичами дела будут решать боги.

- Зря ты все-таки не зазвал родню на это дело, Халейг. Здесь этим очень недовольны. Обидел их Сверт, говорят.

- Чем недовольны, что унизили меньше, чем хотели бы? – вскинулся Халь. - Нет. Я рад, что никто этого не видел.

- Я не планировал так грустить в это утро, княжич… - вздохнул Хаки. – Но ты нравишься местным, пока печален и закрыл рот. Они-то думают, что хозяин получил красивую игрушку, которую он скоро приручит. Это верно о том, что я слышал – тебе придется навещать всяких бездельников?

- Ну, они так думают, что придется. – Халь догрыз яблоко, посмотрел, как огрызок долетел до середины пруда. - Но что-то им стоит поменять. Я этого делать не хочу, а если придется – они и первые про это пожалеют. Вы ходили по городу, так расскажите мне о кораблях по-больше. Что вы видели?

Сверты ушли из сада, когда уже начало темнеть, и до той дали, где они нашли себе место, стали доноситься голоса из дома. Халь даже вздохнул – лучше бы и тут остаться ночевать, чем слушать эти звуки. А еще несколько дней безделья… Что там Хассен говорил про детские игрушки?

Спать тоже можно в своих покоях. Халь не знал, можно ли ему в супружеские, но лучше сделать вид, что нельзя, и притвориться потом, что он решил не беспокоить супруга. А то еще пара таких ночей, и из него верно сделают угэрского пса. И бездельника. А безделья Халь не выносил.

Вечером он гораздо внимательнее посмотрел на те украшения, что принесли ему в подарок, тем днем, что они были на базаре, выбрал среди них достаточно невзрачный серебряный браслет. Этого должно хватить – раз это его украшения, так и распоряжаться ими надо самому.

- Вот что, - сказал он Хаке утром, - сменяй это на базаре на хороший нож. А может еще и деньги останутся, тоже пусть будут!

- Что, уже так быстро супруг не угодил?! – не смог удержаться Хаке от смеха. - Или ты в прошлый раз мало схлопотал, княжич?!

Да уж, по свертскому войску от отпущенного отряда быстро прошла весть о выходке княжича и о расплате за нее.

- Не обижайся, я понял, - Хаке примирительно дотронулся до его плеча, - ты прав: без ножа, как без яиц. Я все принесу.

- И принеси хороший брусок липы, вот такой примерно! - Халь показал руками, гнев быстро отпустил его – не хватало тут еще поссориться с Хаке и другими, единственными, кто был частью его дома.

Нож был хорош! Хаке хорошо знал, что требуется и как угодить. С крепким недлинным лезвием, острой заточкой и костяной рукоятью, какие любили в Сверте.

- Еще полно серебра осталось, - воин высыпал монеты на ладонь юноше, - и вот твое дерево, как ты просил. Что ты собираешься с этим делать? Ложек что ли нарезать?

- Увидишь! – улыбнулся Халь.  - Так что, пошли?

К вечеру вышла лодка. Халь пару раз умудрился порезаться, несильно, но окропил будущую игрушку своей кровью, и натер палец – отвык от работы. Еще сложнее было отвязаться от людей супруга, которые, конечно, никак не желали оставить свертцев в покое, и под всякими предлогами – принести холодной воды, еды, яблок, не нужны ли мягкие подушки, не позвать ли певцов, постоянно проверяли, что они тут делают. Хотя ничего запрещенного северяне не делали – Халь резал игрушку, а его свита просто смотрела на работу или в небо, дремля.  Конечно, уж наверняка доложат, что он обзавелся ножом – но только пусть попробуют отнять! И раз уже вчера ему не велели сидеть в своих покоях, то значит и сегодня, и завтра тоже можно.

Лодка вышла хорошая, хоть на нее ушла и половина следующего дня. Халь даже сам залюбовался, длинная ладья, с ровными боками, дерево было мягким, податливым и резалось легко, а Хаки отдал ему свой доводочный камень, чтобы править нож. Все в лодке было хорошо – получились и борта, где Халь изобразил места для весел и скамьи, и даже мачта, чтобы ее поставить – пришлось подумать как это сделать при помощи нескольких палочек, и даже название! Как написать свертскими рунами слово ”Сверт” знал даже Халь.

- Сейчас я принесу тебе веревки… надо же поставить парус на твой ”Сверт”, – Хаке поднялся со своего места, - у меня в седельной сумке что-то было.

На одну салфетку Угэр не обеднеет, Халь выдернул из нее ненужные нитки, вымотал из куска льняной веревки нужное ему и сделал парус так, как представлялось ему – это было похоже на парус в свертской лодке, потому что запомнить, как он сделан в лодках Угэра, ему пока не пришлось.

- Знаешь, - Халь наконец-то соорудил все до конца, - в этом доме должны быть книги. И в каких-то точно есть картинки. Найди мне завтра того, кто знает про этот тут.

- Вот ты где! – вот кого он не ждал, так это сыновей Арона, Асгайра и Айнора, правда, он еще не запомнил, кто из них точно кто, парни были весьма похожи, но различались возрастом, - а что ты делаешь, и что у тебя в руках, это лодка? – спросил старший, младший пока еще опасался чужака. Халь бы на его месте делал бы то же самое. Уже вечерело, и только Халь подумал о том, кто отпустил детей без присмотра, как увидел, что за ними спешит их наставник.

- Да, это лодка, хотите посмотреть? – Халь протянул старшему игрушку и убрал нож в ножнах под верхнюю рубашку. - Но я не пробовал ее на воде. Ты, - он посмотрел на младшего сына Арона, который разрывался между недоверием и любопытством, - хочешь попробовать? Не бойся.

- Айнар? – спросил своего младшего брата старший и Халь сделал себе зарубку в памяти, значит, старший это Асгайр.

Наконец мальчик решился взять лодку в руки. Халю было совсем не жалко, он хорошо провел день в заделье, а детям забава.

Они подошли к воде, Халь чувствовал, как в спину его сверлит неприязненным взглядом наставник княжичей, но ему было плевать. Легкий ветер как раз в нужную сторону.

Мальчик поставил лодку на воду, и Халь даже сам на момент замер – а вдруг она накренится и ляжет на бок? Он же никогда не делал лодок раньше – всякого зверья вырезал достаточно, ложки. Но нет, ”Сверт” качнулся несколько раз, и выпрямился.

- Я верно понял, так устроено? – Асгайр потянул за веревочку внизу паруса, расправляя его. - Ты сам это делал?

- Да, сам, - кивнул Халь, - но я никогда не делал такого раньше.

- Тогда у тебя получилось! – в подтверждение слов старшего княжича лодка пошла прямо по ветру, в середину пруда, расправив парус, и только младший мальчик остался недоволен, что игрушка так сразу ускользнула от него.