Стратагема 12: Увести овцу лёгкой рукой (2/2)

Ло Таошу низко опустил голову и тихо ответил:

— Это правда так. Но, — он поднял глаза и слабо улыбнулся. — Я всего лишь отдал дань старой дружбе. Все вы были мне дороги, и то, что наши дороги разошлись — прискорбно. Однако я не мог пойти с вами.

Он горько усмехнулся.

— Да, — сказал Хай Цзуи. — Как жаль. Жаль, что ты пропустил столько невероятных моментов единения. Когда живая плоть начинает гнить вслед за мёртвой.

Он закатал рукав и посмотрел на свою чёрную сморщенную руку, испещрённую дырами, проеденными насекомыми. Хай Цзуи был похоронен вместе с убитыми заговорщиками, открыто выступившими против власти императора. Однако он на тот момент был всё ещё жив.

— Ты думаешь, я не слышал твоих шагов? Думаешь, я не слышал, как ты слёзно молил прощения? Не лги мне, Таошу!

Он с хрустом сжал изувеченную руку.

— Ты жалеешь.

— Я молил о прощении не вас, — глухо сказал Ло Таошу. — Я молился о том, чтобы Небеса вас простили.

— Вздор! — Хай Цзуи ударил кулаком по земле. — Я слышал отчётливо каждое твоё слово! «Молю, простите за то, что отвернулся от вас, молю, простите, простите, простите!»

Ло Таошу будто и вправду услышал собственный голос, произносящий эти слова. Он усмехнулся и покачал головой.

— Ты всё не так понял. В тот момент я всего лишь выполнял ритуал перед императором. Нельзя отрицать, что я был причастен к тому, что вы замышляли. Так что я просил у него прощения от лица вас всех.

— Ложь!

Хай Цзуи вскочил на ноги. По его щекам бежала чёрная кровь, глаза побагровели и наполнились яростью.

— Братья! Он лжёт! Наш Ло лжёт нам, лжёт!

— Цзуи, — Ло Таошу поднялся на ноги и подошёл к нему. — Ты хотел поговорить со мной? Хотел услышать, что мне жаль? Мне… Я по-прежнему думаю, что поступил правильно. Убийство императора не привело бы ни к чему хорошему. В стране настала бы смута, и мы бы всё равно погибли.

— Как ты можешь защищать его?! Как ты можешь оправдывать преступника, когда тысячи тысяч людей страдали под его пятой?! Таошу!

Хай Цзуи сжал обе руки на его плечах.

— Посмотри мне в глаза и скажи, что врёшь. Скажи, что просто пытаешься оправдаться. Скажи!

Но Ло Таошу только покачал головой и тихо произнёс:

— Ты многое понимаешь, но упускаешь главное. Император всего лишь человек. Со своими слабостями и несовершенством. Но он взвалил на свои плечи такую огромную ответственность. Он пытался сделать всё, что мог ради блага страны. Да, не всё было идеально, и многие его решения подразумевали огромные жертвы. Но что ещё он мог сделать?

— Он мог не быть столь жестоким! Дать людям больше свободы, дать возможности…

— И потерять власть. Пустить всё на самотёк, когда границам грозила опасность, когда миллионы могли погибнуть от голода и наводнений. Я не оправдываю его. Но путь правителя — это всегда путь выбора меньшего из зол. Даже если бы на его месте оказался кто-нибудь другой, разве ситуация была бы лучше? Я знаю, что ты не мог поступить иначе, видя страдания людей Поднебесной, — он горько улыбнулся. — Ты мог сделать любой выбор, но сделал именно этот. Император оказался в точно такой же ситуации. Вы встретились, как два потока в узком канале, не в силах развернуть свои течения. Конечно, победил тот, кто оказался сильнее.

— Но почему? — чёрные слёзы залили всё лицо Хай Цзуи. Его голос дрожал: — Почему ты принял его сторону? Почему отвернулся от меня? Неужели считал, что он прав?

— Я не знаю, кто из вас прав, — Ло Таошу смягчился и посмотрел в его покрасневшие страшные глаза. — Но я присягнул на верность императору.

— И предал меня.

— Я сделал выбор, который считал верным.

Холодный клинок прошил тело насквозь и вышел из груди тёмным окровавленным остриём.

⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙⸙</p>