Стратагема 12: Увести овцу лёгкой рукой (1/2)

Самый младший, Цянь Тань. Ему было около пятнадцати лет. Юный, с ямочками на щеках, белокожий, улыбчивый и удивительно добрый юноша. Он и сейчас был таким. Его тело почти не пострадало, ведь он умер мгновенно, от стрелы пронзившей сердце. Юноша приподнял уголки губ и произнёс:

Там, под деревом юга с прямым стволом,

Не укрыться в тени никогда,

Бродит девушка там над рекою Хань —

Недоступна она и горда.

Как простор этих ханьских вод широк!

Переплыть их никто никогда не мог.

Вдоль великого Цзяна на утлом плоту

Не уплыть далеко на восток<span class="footnote" id="fn_32390597_0"></span>.</p>

За ним продолжил Бай Хуан. Он тоже хорошо сохранился, не хватало только левого уха, на месте которого зияла глубокая дыра.

Травы водяной набрала и полыни

В потоке, бегущем по южной долине.

Прилежно зеленые руппии рвёт

У края струящихся медленно вод<span class="footnote" id="fn_32390597_1"></span>.</p>

Ли Чжоувэнь лишился нижней челюсти, потому принялся выводить иероглифы на светлом речном песке.

Южного ветра живительный ток

Веет, лелея жужуба росток.

Стали красивы и нежны ростки —

Высохла мать от забот и тоски<span class="footnote" id="fn_32390597_2"></span>.</p>

Тут очередь дошла до Ло Таошу. Тема была ясна: растения и поток<span class="footnote" id="fn_32390597_3"></span>. Стихов на ум приходило много, только вот по-настоящему хотелось прочитать один. Надо думать, после этого этот балаган закончится, и его будут убивать.

Пышноветвистая дикая груша растет;

Ты не руби, не ломай ее пышных ветвей —

Шао-правитель под ней отдыхал на траве<span class="footnote" id="fn_32390597_4"></span>.</p>

Эффект не заставил себя ждать. Хай Цзуи пришёл в бешенство, вскочил на ноги и хотел закричать. Его глаза вылезли из орбит, лицо побледнело. Он открыл рот, но вдруг остановился и резко успокоился. Вместо гнева он горестно свёл брови.

— Таошу, — произнёс он, — ты хочешь вывести меня из равновесия? Думаешь, я хочу тебя убить?

Безумец рассмеялся и покачал головой.

— Братья мои! — обратился он ко всем. — Знаете ли вы, что наш Ло нас боится? Знаете ли вы, что наши изуродованные трупы снятся ему в кошмарах? Знаете ли вы, какую вину он испытывает за наши смерти?

— Неверно, — спокойно возразил Ло Таошу и тут же привлёк к себе внимание всех, у кого глаза и уши были на месте. — Я себя ни в чём не виню.

— Не винишь? — улыбнулся Хай Цзуи. — И что же, не ты ли упросил императора похоронить нас в безымянной могиле? Не ты ли укрыл её, чтобы никто не тревожил покой мятежников? Не ты ли тайно навещал нас?