20. Карета (1/2)
Шум ветра за стенами башни и шорох сквозняков были такими монотонными, что почти сливались с песочными мыслями, которые искали в себе золотые крупицы потерянных идей и не найденных решений. Казалось бы, они отсчитывали время до счастливой возможности свернуться клубком и заснуть, но, несмотря на свинцовую усталость, в виски уже сейчас острыми молотками стучалась бессонница.
Никому не хотелось даже представлять, какие кошмары могут присниться после увиденного в лаборатории маньяка.
Возможно, поэтому сейвирский отдел инквизиции с головой погрузился в работу, несмотря на поздний час. Тот звонок от патрульных, который Шар получил на кольцо, едва команда начала расходиться, скорее всего, был просто совпадением. Ему доложили, что недалеко от границы с Сейланской провинцией только что поймали какое-то… очень странное существо, напоминающее хранителя, но без хозяина и как будто сшитое из разных частей. Даже грубовато описали его в ответ на замешательство Шара и его вскинутую бровь. Как будто могли видеть это выражение лица. Видеть так же, как то, что одно крыло существа было птичьим, другое — драконьим, звериные лапы, разные глаза…
Это новое существо, по общему мнению сейвирского отдела, было, конечно, не похоже на создание того маньяка. Ведь его жертвы на вид оставались цельными. И были послушными, вымуштрованными, как будто пчелиный рой. Не нападали без приказа. Однако Шар и Призрак, к слову, не принимавшие участие в вылазке в лабораторию, не были так уверены.
Может, отправленное в особо защищенный каземат Сейлана чудовище — это был самый первый, забракованный опыт кровавого портного? Или, наоборот, сбежавший новый эксперимент? Как бы то ни было, они сочли, что нанести визит в столицу не помешает.
Тем более зацепок было не так много.
Генерал Гранит, как и следовало ожидать, категорически запретил эксплуатировать Дар своего хранителя, приведя натянутый довод: мол, не нужно давать коллегам понять, что Сейвиру настолько заинтересовало это уже пойманное существо, что они спешно выслали туда оперативных агентов через портал.
И, невозмутимо пожав плечами, сэр Оцелот любезно предложил подвезти Призрака и Эстаса до городских ворот на своей карете. Так они и ехали, в молчании и шелесте мыслей. Оцелот, до того как отправиться в дорогу, дал задание Шару и Арли отслеживать любые свежие сообщения об исчезновениях магов и хранителей, даже те, казалось бы, бытовые, которые будут направляться городской страже, и сразу же передавать информацию ему и Гелтиру.
У Оцелота было недоброе предчувствие, что маньяк, что бы он ни планировал делать с помощью своего боевого отряда, начнет форсировать события после того, как его «труды» увидела инквизиция. Может попытаться срочно увеличить число гибридов. А еще может в спешке стать менее осторожным. К тому же неизвестно, все ли карты он бросил на стол.
Карета плавно покачивалась на укатанной гравийке, словно вторя морской волне. Гелтир отстраненно наблюдал за мелькавшим снаружи сумеречным лесом, глубоко откинувшись на спинку сидения. Его левое плечо касалось плеча хозяина почти естественно, поддерживая приятное и правильное ощущение опоры, якоря среди мерной качки.
Дух чувствовал напряженный поток мыслей Оцелота, видел эту озабоченность и тень страха, поселившуюся в глазах всех, кто был тогда в зале. В разной степени, но затронули эти ощущения всех. Сам Гелтир их тоже ощущал, но как-то со стороны. Он не привык застывать на месте, углубляясь в свои страхи, — это было смерти подобно. Вот и сейчас в голове у акулы шумел океан. В нем почти не было мыслей, просто ощущения от связи и собственное эмоциональное выгорание. После адреналиновых всплесков это было обычным делом.
Гелтир покосился на сидение напротив. В отличие от него и Оцелота, Эстас и Призрак сидели у стенок, так, что между ними вполне мог поместиться кто-то третий. Змей крутил пальцами зажатую в зубах иглу, держа в свободной руке пластину-информатор, и даже что-то просматривал на ней. Кажется. Взгляд его был пустым, он смотрел не в карманный экран, а куда-то мимо него. Быть может, и вовсе вглубь себя.
Гелтир сощурился, небольшим усилием воли поднимая из глубин памяти несколько сцен. Они были из разного времени, но — чем ближе к концу, тем заметнее была динамика отношений духа-змеи со своим первым алатарским хозяином. Поначалу они были совершенно такими же, какие царили сейчас между Эстасом и Призраком, — исключительное деловое партнерство. Но обращение к абсолютной памяти давало увидеть то, на что Гелтир не обращал внимания в то время. Эти детали складывались в очень любопытную картину…
Сначала змей стал снимать маску в присутствии хозяина. Потом были какие-то вскользь брошенные слова, не относящиеся к делу. Постепенно Эстас стал позиционировать себя ближе к Танцовщику, — он стоял уже рядом, пока в какой-то момент Гелтир не увидел духа в виде змеи на его шее.
Акула хмыкнул. Что-то подсказывало ему, что Эстас никогда не путешествовал на шее Призрака. Более того, он не стоял, не сидел к нему ближе, чем требовала ситуация. А фактически первое, что потребовал змей от Гелтира при встрече, это указать на место захоронения хозяина, связь с которым была порвана более полутора века назад. По алатарским меркам — огромный срок, за который Эстас успел поменять не одного и не двух хозяев… Значит, все эти годы он помнил не кого-то из них, не кого-то из еще более ранних хозяев, а именно предателя-северянина.