19. Швы (2/2)

Его деньги не пахли. Вряд ли кто-то еще из наемников мог позволить себе такие модификации, такие артефакты, как Палаш, Обвал и Спрут. Вряд ли даже главы воровских гильдий жили в таком достатке. Но порой, как сейчас, Спрут мог чуять на золоте свой собственный страх. Потому что перед ним был монстр. И все, что они с Обвалом и Палашом могли теперь делать, это держаться ока надвигавшейся бури. Неважно, серого или красного.

Они трое видели уже слишком много, чтобы уйти и не быть разорванными в клочья одним из этих жутких созданий.

… и резкий утробный рык справа заставил щупальца инстинктивно взвиться в боевую позицию, когда Спрут повернулся к еще недавно казавшимся мертвыми гибридам.

Рептилия очнулся первым. Он вскочил неуловимо, со скоростью гулкого удара сердца, приземлившись ногами на стол. Трубка капельницы была нечаянно вырвана этим движением из иглы, веером разлетелись капли еще недавно флегматичного и неторопливого зелья. В какой-то момент глаза существа показались еще более яркими по оттенку. Брызнувший из них свет отравлял, как будто вся кровь, вытесненная густой фиолетовой сывороткой, прилила в радужку, насыщая ее новой силой. Новой яростью. Чудовище дышало глубоко и неровно. Раздвоенный язык душил запахи, приклеивавшиеся к ядовитой слюне. Когти были выпущены.

Спрут замер, не шевелясь, не зная, чего ждать сейчас от гибрида. Атаки? Броска? Кислоты, заливающей агонией лицо? Господин Сайхоши точно знал, чего. Он привстал с кресла, глядя в обжигающе-красные глаза, четко и внятно произнеся лишь два слова:

— Кто ты?

Зрачки существа тут же сфокусировались, в них отразился черно-белый силуэт и разноцветные звезды за защитными стеклами. Уже намного более осознанным и разумным движением гибрид достал иголку с набухшей красной каплей из своей руки и положил на стол.

— Тиль.

Поняв, что существо действительно пришло в себя, Спрут немного расслабился, но господину Сайхоши, похоже, было мало этого ответа.

— Кто я? — так же твердо спросил он.

Гибрида такая постановка вопроса даже не удивила:

— Тино Сайхоши. Наш отец и создатель.

Лишь после этого кровавый портной удовлетворенно кивнул, впустив такую же мягкую, как его перчатки, улыбку на сухие губы. Перевел взгляд на следующий стол.

Похоже, даже эти капельницы были выстроены господином Сайхоши в определенном порядке, судя по тому, что после Тиля с разницей буквально в пару минут проснулась Иса и зашипела, как не умеющее гаснуть пламя.

Ее рывок был менее резким, не выкорчевал капельницу из руки. Своей бесшумной текучей грацией лисица напоминала жидкую бронзу, только вздыбленная шерсть на метавшемся из стороны в сторону хвосте и хищно прижатые к голове уши выдавали смертельно опасное смятение существа. Взгляд споткнулся об трубку, и когти ловко вытащили иглу из вены.

— Кто ты? — последовал тот же настойчивый вопрос господина Сайхоши.

Желтые пронзительные глаза, словно сотканные из перемолотых солнечных корон, посмотрели на него, проясняясь на медленном выдохе. Рыжая шерсть разгладилась, когда хвост сначала вопросительно замер, а затем изогнулся в плавном приветствии:

— Иса.

— Кто я? — продолжал Сайхоши. Спрут уже знал этот сценарий.

— Тино Сайхоши. Наш отец и создатель — абсолютно тем же тоном, что и рептилия до нее, ответила лиса. Словно эта фраза была выжжена на подкорке мозга каждого из гибридов, как ответ на самые элементарные вопросы, будь то «два плюс два?», «где восходит солнце?» или «сколько лун над Алатарисом?»

И, все сильнее убеждаясь в этом, вскоре Спрут стал свидетелем той же сцены, но уже с участием мурены, буйвола и, напоследок, летучей мыши. Они все приходили в себя, и в этом было неизменно что-то дикое, хищное. Даже яростное, как первый вдох чудовищ, рождающихся заново.

Но при этом они все неизменно правильно и монотонно отвечали на поставленные господином Сайхоши вопросы. Спруту тоже внезапно захотелось спросить, а помнили ли эти создания что-то из минувшего дня? Или портному пришлось «перезагрузить» разум каждого полностью, чтобы восстановить после ментальной атаки? Но Спрут прикусил язык, понимая, что было бы опасно вмешиваться в эту вязь паролей и отзывов.

Спрут был чужим здесь. Прямо сейчас он не существовал для них, этих шестерых чудовищ, включая самого господина Сайхоши, и был, честно говоря, даже рад этому. Спрут не мог не заметить, что создания выглядели отдохнувшими, полными сил и энергии.

Пятеро гибридов недолго ждали приказа Сайхоши. Его белая рука как будто взмахнула несуществующей дирижерской палочкой. Лишь для присутствовавшего при этом Спрута Сайхоши переложил понятную всем остальным симфонию тишины на слова:

— Тиль, отправляйся к спуску в пещеры на границе с Серебряными Землями. Найди могилу северянина, убитого там 150 лет назад, верни его к жизни и доставь сюда. Иса, Рен, Иво, стойте на стреме и позаботьтесь, чтобы воскрешению никто не помешал. Аям, держись рядом с Тилем и следи за тем, чтобы объект не смог скрыться, когда очнется. В крайнем случае, считай его память сам. Идите.

Шелковые пальцы, сжавшись, легли на подлокотник черного кожаного кресла, как первый снег на камни перед решительным наступлением долгой и безжалостной зимы. На той радужке, которая была серой, уже серебрились острые вкрапления льда. И все-таки Спрут не сдержался.

— Вы хотите сказать, что этот ваш гибрид-рептилия способен восстановить и вернуть к жизни останки, которые пролежали в земле 150 лет? — вырвалось у него, когда существа уже скрылись в темноте дверного проема.

— Способен. Он великолепен, не так ли? Мой шедевр, мое дитя. Эти хозяин и дух были просто идеальной парой, — господин Сайхоши улыбнулся, чуть опустив веки, погружаясь с головой в мечту. Его лицо даже не обожглось о кипящую вулканическую лаву, которой эта мечта была на самом деле. Старые раны на пальцах не чувствовали никакого тепла, кроме раскаленного солнца в зрачках. Кроме кипящей крови и мускусного запаха чувств, сгорающих на костре. Щекочущих щеку перьев воспарившего феникса. Красных лент, протянутых через проколы в сердцах. И агонии нового рождения.

— Поэтому акула и змея из инквизиции с их подопечными нужны мне живыми. Только хранители, которых любят так сильно, имеют шанс стать поистине совершенством, слившись со своими хозяевами навсегда, — сказал Сайхоши, распахнув глаза. И было странно, как еще выдержали этот взгляд защитные стекла, стены подвала и сам воздух. Как не рухнуло все это, как устояло. И даже продолжало жить.

— Да, конечно… — пробормотал Спрут, рассудив, что лучше согласиться с безумцем.