13. Иллюзия (2/2)
— Если вы здесь действительно за тем, чтобы помочь хозяину, простите за это. С ним что-то… произошло, я еще недостаточно крепко связан с ним, чтобы понять… — дух сощурился, его тронутое объятиями солнца лицо было сосредоточено. — Я знаю только, что ему очень важно знать, что его отец рядом. Но кто именно для него будет «отцом»… Я понимаю, как это необычно и, быть может, обременительно для вас, но, прошу, сыграйте эту роль, — в глазах цвета красной глины сквозило беспокойство. — Я буду искать решение, но до этих пор моему хозяину нельзя снова переживать столь сильные душевные потрясения. Я не знаю, что он может сотворить, если снова испытает сильную боль…
Скорпион на мгновение смутился и добавил:
— Простите мою бестактность и внешний вид. Меня зовут Калисто, я дух-хранитель моего господина — Тсуруги. Вы сказали — «мы», значит, пришли сюда не в одиночку? Давайте найдем ваших товарищей и уберемся отсюда, пока есть шанс.
Кончиком своего жуткого на вид хвоста Калисто ловко подцепил и отбросил за плечо свои длинные, все еще распущенные и слегка растрепанные волосы, чтобы они не упали на лицо мальчика и не разбудили его.
Хотя бы одно его умение, несомненно, будет полезно хозяину. Он обрел эту силу не так давно, но она с первых дней показала свою ценность. Тело Калисто в нормальных условиях аккумулировало огромное количество энергии, усваивало и хранило ее, делая духа «живой батарейкой». В одной капле его крови содержалось столько же жизненной силы, сколько было во взрослом молодом мужчине. С таким хранителем Тсуруги уже не грозила смерть от истощения. Но это было лишь средство. Причину, убивавшую ребенка, это, увы, не решало…
Оцелот внимательнее вгляделся в лицо Тсуруги, бледные губы которого расслабились в тихой улыбке. На них трепетали бабочки сновидений, слетевшиеся к этому ребенку из разных жизней и реальностей. Их пестрые крылья были в мелких красных пятнах.
Тсуруги назвал его инквизитором. Погибший недавно отец мальчика никак не мог состоять на службе в инквизиции. Иначе Оцелот наверняка узнал бы герб на карете.
Получается, Тсуруги принял меня не за того дворянина, который ехал с ним, не за своего генетического отца из этой жизни, а за Истинного Хозяина духа-паука, инквизитора Шерела Мэлайна, — осознал Оцелот, убеждаясь, что этот ребенок действительно оказался реинкарнацией легендарного хранителя.
Какое-то внешнее сходство между Оцелотом и Шерелом, возможно, и было. Впрочем, эта ошибка оказалась настолько странной и внезапной, что просто скользнула, как искра по кремню. Лишь запоздало и недоуменно приподнялась рыжая бровь, а кошачьи зрачки сфокусировались на солнечном лице Калисто, чей свет был затянут густой дымкой беспокойства за мальчика.
Ты тоже знаешь, кто твой хозяин на самом деле, верно?
— Я понимаю, — Оцелот кивнул хранителю. — Догадался, что у мальчика шок… все-таки родителей убили у него на глазах. Я и сам не собирался разубеждать его, если ему будет легче пока что считать меня своим погибшим отцом. Сэр Оцелот, — официально представился он Калисто. — Внештатный специальный агент инквизиции с особыми полномочиями.
Структура инквизиции Альянса явно стала более сложной и запутанной за 150 лет со времен правления герцога Мэлайна. Впрочем, длинные и пышные титулы в Алатарисе любили всегда. Только, равно как и тот бесценный плащ основателя инквизиции, отороченный мехом, звучные титулы еще нужно было уметь носить так, чтобы не запятнать их в битве.
А вот что носил дух, извинявшийся за свой вид…
Кошачьи зрачки слегка дернулись, словно пробуя черными зеркальными когтями древесные оттенки. Оцелот не сразу обратил внимание на то, как был одет скорпион. Когда он очнулся, то, во-первых, еще не совсем пришел в себя после иллюзии, а во-вторых, на тот момент его намного больше беспокоило состояние ребенка. Но теперь Оцелот заметил открытые, загорелые плечи Калисто, по которым темным водопадом струились длинные волосы. Тонко очерченные ключицы были четкой границей для зрачков, рубежом, за который не следует перешагивать взгляду, чтобы не споткнуться, сбивая дыхание. Оцелот не стал спрашивать, почему от одежды духа так мало осталось. Просто вежливо накинул на него свой камзол, под которым носил белую рубашку.
Швы тут же легко и естественно разомкнулись живыми зелеными нитями и снова сошлись, уже подогнав рукава к загорелым рукам, которые все так же бережно держали мальчика из легенды. Но здесь и сейчас это был не прославленный и невероятно могущественный дух, а просто ребенок, несчастный, одинокий, потерянный между зеркальными коридорами своих жизней, где по стеклам бежали трещины паутины, а мухами в них билось будущее. Оно боялось, что попросту не наступит…
… не бойся. Живи.
— Идем, — согласился с Калисто сэр Оцелот, отводя взгляд в сторону коридора. — С нами был дух, который может открывать порталы.
Калисто вежливо поблагодарил внештатного инквизитора за заботу. Скорпион собирался в первую очередь обеспечить комфорт своему подопечному и только потом, когда мальчик окажется в более или менее приемлемых условиях, позволил бы себе заняться, собственно, собой. Новость о духе, хорошо владеющем пространственной магией, его несказанно обрадовала, так что Калисто с готовностью последовал за Оцелотом.
Удары металлических набоек о плотные решетки на полу вторили пульсу, стучащему в виски. Там было открыто, просто мысли не спешили войти и беспорядочно толпились на пороге. Оцелот быстро понял, что уже не ощущал местоположения Гелтира на вражеской базе. Возможно, потому что хранитель еще не проснулся?
Оцелот искренне надеялся на это простое объяснение. Бежал не на свет, не на запах, просто на память о направлении, нечетком, но остром, как тонкая натянутая струна. Она блестела, когда на нее попадали соленые и красные брызги.
Рыбка…
Повернув за угол, Оцелот резко затормозил, инстинктивно выцепив взглядом темную кристаллическую фигурку акулы, зацепившуюся плавником за решетки. К счастью, они везде на этой базе были достаточно плотными, и она не могла провалиться вглубь вулкана.
Оцелот бережно взял в ладони маленькую акулу из серого камня с крапинками оникса на месте глаз и прижал ее к груди.
Никаких врагов рядом не было, а намного дальше по коридору лежала без сознания доктор Сцилла, свернувшись клубком, как кобра. Ее волосы в беспорядке разметались, но при этом по-прежнему деликатно закрывали челкой лицо от света стерильных ламп. Оставалась видна только мягкая улыбка, расплавленная, свежая, как первое цветение вишни, покрасневшей от дыхания.
Оцелот догадывался, что Сцилле, как и ему недавно, мог сниться первый поцелуй. Даже жалко было ее будить.
Но лучше уж пусть главу некроотдела разбудит он, внештатник, чем непосредственное начальство сейвирской базы. Почему-то Оцелот ни секунды не сомневался, что генерал Гранит проснулся самостоятельно и уже шел сюда. И еще, что тому не понравится, что штатный медиум, которая по идее должна лучше других противостоять ментальным атакам, тоже смотрит неповторимо прекрасные сны.
Гранит не понимал этого, он просто не умел мечтать.
— Доктор? — Оцелот коснулся плеча Сциллы, посылая легкий импульс целительной энергии, который вливал в организм свежие силы и, таким образом, приводил в чувство.
Легкий вздох упущенного утра в трепете ресниц, не сумевших удержать иллюзию, медленное осознание реальности…
— Что? — Сцилла рывком села, отводя волосы с лица. Магическая энергия инстинктивно рассыпалась вокруг нее горячими сполохами, готовая сформировать защитный кокон, прежде чем вишневый взгляд сфокусировался и не нашел врагов. Только кошку. Рыжую. В белой металлической комнате. — Оцелот? Твой хранитель…
— … со мной, — Оцелот приоткрыл ладони, показывая Сцилле кристальную акулу. Им крупно повезло, что тот, кто использовал эту пыль, не успел сунуть застывшую фигурку в карман, прежде чем иллюзия накрыла всех, а неведомый гроссмейстер, по всей видимости, поспешил убрать свои упавшие пешки с доски. Так же, как он это сделал со Спрутом за секунду до того, как трость Оцелота перерезала бы лезвием тонкую шею.
Оцелоту определенно не нравились эти телепортационные технологии частной разработки.
— И мальчик с хранителем тоже в порядке, — добавил он, кивнув на подошедшего Калисто, который нес на руках Тсуруги. Глубокие глаза Сциллы расширились, плеснув всеми оттенками расплавленной бронзы.
— Ты их уже нашел, кошка? Невероятно… недаром эрцгерцог выдал тебе особые полномочия, ты действительно сильный маг! — изумилась Сцилла, и, хотя Оцелот честно собирался признаться, что, по правде говоря, это они его нашли, он был рад, что именно сейчас и послышался камнепад шагов Гранита, оставив это маленькое, но восхищенное заблуждение в глазах коллеги. Доброе слово и кошке приятно.
Гранит, почти догнав собственную тень у стены, миновал поворот коридора. Бурые пластины, заменявшие ему кожу, были припорошены серой крошкой из камня и металла, забившейся местами в стыки природной брони. Гранит довольно быстро разобрал тот завал, который отделил его от Эстэ, и нес ее теперь на руках.
— Змейка! — обеспокоенно воскликнула Сцилла, едва обернувшись. Прекрасная девушка с эбонитовой кожей казалась совсем невесомой в этот момент, еще более стройной и тоненькой, чистой, как безоблачная ночь, по волосам которой струились первые проблески рассвета. Она не была ранена, тоже улыбалась во сне, тепло и нежно, мечтательно. Иллюзии вплетались в пушистые ресницы и сияли звездами под опущенными веками.
Сцилла выдохнула с облегчением и протянула руки, как будто собираясь коснуться солнца, и Гранит невозмутимо, но аккуратно передал спящую Эстэ ей. Видимо, он считал, что будить духов-хранителей — дело их подопечных. А вот на своих сотрудников Гранит непременно бы рявкнул, если бы те все еще спали.
— Все здесь? — осмотревшись, сразу оценил Гранит обстановку. Он отметил про себя, что серьезно ожидал застать «молодежь» за просмотром иллюзий, и одобрительно хмыкнул, скривив жесткую трещину губ. При виде же «цели миссии» и незнакомца со скорпионьим хвостом и накинутым на плечи зеленым камзолом сэра Оцелота, каменная пластина, служившая Граниту правой бровью, несимметрично сместилась вверх.
— Нас больше, чем я думал. Хорошо, — охарактеризовал Гранит положение дел, впрочем, довольно сухо и не торопясь праздновать победу. — Значит, осталось встретиться с Эстасом, найти моего хранителя, и можно убираться отсюда. Я — Гранит, генерал инквизиции, руководитель Сейвирского подразделения, — на ходу представился он Калисто, уже направляясь туда, где смутно ощущал Аарона.
— Доктор Сцилла, глава некроотдела, — в свою очередь представилась девушка, приводя в чувство Эстэ мягким импульсом целительной магии, продолжая бережно держать ее.
Вряд ли Сцилла могла предположить, что Тсуруги, лежащий на руках Калисто, когда-то в совсем другой своей жизни тоже перешивал магией трупы именно в ее лаборатории, в подземельях Сейвирской башни. Мельком подумав так, Оцелот разбил кристалл, освобождая Гелтира.
С генералом и доктором Калисто поздоровался так же вежливо, не забыв и сам представиться. Духа Сциллы он прежде не видел, а вот имя Эстаса слышал несколько раз от одного из своих прошлых хозяев. Знаком ему был и дух, возникший на месте разбитой кристальной фигурки.