Чифую&Баджи, G, ангст и драма (1/1)
Чифую ненавидит кладбище. Ненавидит, но продолжает стоять возле свежей могилы, даже когда над головой собираются почти чёрные тучи. Люди уже давно разошлись, а он всё стоит и стоит, не в силах отвести взгляд от фотографии улыбающегося Кейске. Дракен честно пытается увести его вслед за остальными: неловко кладёт руку на плечо и пытается посмотреть в глаза, но невольно отступает на шаг назад, когда вместо яркого блеска синевы встречает лишь пугающую пустоту. Он сдаётся и уходит, стоит ему услышать тихий, дрожащий шепот: «Пожалуйста, мне надо попрощаться с ним.»
Чифую ненавидит это место всей душой, но падает на ослабевших ногах возле каменной плиты и кладёт на неё голову, не обращая внимания на лужу холодной воды и помятые цветы возле него. Утыкается лбом в ледяной камень и неловко обнимает, словно это может заменить ему тёплые руки Баджи.
В груди странно пусто, словно кто-то взял и вырвал из неё сердце, оставив там кровоточащую дыру. Болит.
Чифую кривится от кома в горле и тянущего чувства где-то там, между рёбрами слева, но молчит. Ему совсем не хочется нарушать тишину в этом месте, да и сказать, кажется, нечего. Что ему делать? Молить о прощении? Просить вернуться?..
Он не знает, сколько сидит в таком неудобном, согнутом положении, и едва ли капли холодной воды приводят его в чувство. Лишь отдалённо мелькает мысль, что небо опять тоскует вместе с ним: такое же мрачное и печальное.
Мацуно знает, что Кейске такого бы не хотел: он предпочёл бы, чтобы на его похоронах смеялись и шутили, с теплотой и тоской вспоминая о нём. Он никогда не хотел, чтобы Чифую цеплялся за его надгробие и с опустошением смотрел в землю.
Как жалко. Он даже этого сделать не может.
— Простите, Баджи-сан…
Слёзы мгновенно наполняют его глаза: они обжигающими каплями стекают по бледным щекам, падая в свежие лужи дождевой воды. Сквозь ливень слышны его сдавленные рыдания, как бы он ни пытался их сдержать:
— Ну зачем вы меня оставили?.. —
Он не получает ответ. Конечно, он не получает: Мацуно надрывно хрипит и сжимает руки сильнее, словно на нём всё ещё лежит не успевший остыть труп Кейске с дырой в спине. Но под ладонями чувствует только холод могильной плиты.