11. Илин (1/2)
Цзян Чэн стоял во главе армии заклинателей, ведя их к Илину. Они направлялись туда, дабы победить чудовище. Чудовище, которое Цзян Чэн когда-то звал братом.
Но теперь всё, что осталось у него к этому человеку — ненависть и гнев.
Всё, что он хотел — это обезглавить, уничтожить, убить человека, который повинен в смерти его сестры.
Даже при виде отчаяния, исказившего изнеможённое лицо сломленного человека, ярость в его сердце не потухла. Она становилась только сильней и сильней, накаливалась до предела, перехватывала дыхание, туманила взор, заставляя потерять контроль над собой, а после...
Кровь.
Она капала с его руки, стекала с меча, глубоко вонзённого в плоть его когда-то названого брата.
Мысли его тотчас смолкли. Он поднял глаза, готовый увидеть ярость на лице Вэй Усяня, недоверие или печаль, но нет.
Всё, что он увидел — смирившаяся и соглашающаяся улыбка, и его оттолкнули, позволяя лишь наблюдать за тем, как его брата разрывают на куски, пожирают. За тем, как он исчезает бесследно.
Навсегда.
…......
И после правда всплыла наружу.
Как сильно пострадал <s>убийца</s> его брат. Как ошибочно были поняты его мотивы. Каким бессильным был его голос. Как он отвернулся от мира, но мир продолжил его беспокоить. Как одинок он был.
Наедине с грузом обвинений, выдвинутых против него этим миром.
Наедине с самим собой.
.
.
Цзян Чэн очнулся в чёрном пространстве.
- Где я?
В темноте сверкнула улыбка маленького ребёнка, облачённого в чёрные одежды с красными вставками.
- Вэй Усянь?
Ребёнок стал отдаляться, шаг за шагом увеличивая расстояние между ними.
- Куда ты идёшь?
Он продолжил отдаляться, вырастая в пятнадцатилетнего себя.
- Хэй, подожди меня! - быстро поднявшись, Цзян Чэн побежал вслед за ним.
Но догнать его не получалось.
Вэй Усянь становился всё старше и старше, выглядя куда более измученно, чем он. Худой и измождённый. Голодный и обессиленный. Истерзанный и ненавидимый.
Он остановился, и Цзян Чэн наконец-то догнал его.
- Вэй Усянь! Я... Я всегда хотел тебе сказать... - начал он, потянувшись рукой к брату.
...Чтобы увидеть кровь на рукавах, на его одежде, всюду.
Вэй Усянь повернулся, и Цзян Чэну оставалось только смотреть на кровь, окрашивающую его тело полностью в навязчивый красный цвет.
Он улыбнулся.
Не одной из виденных им раньше улыбок, полных жизни и веселья.
Эта была полностью лишена жизни. И привечала смерть.
Улыбка, которую он видел лишь однажды.
Когда он умер.
Вэй Усянь упал навзничь, тонущий в темноте, которая, казалось, жаждала поглотить его.
(И, возможно, это было недалеко от истины.)
А Цзян Чэн не мог пошевелиться, сдвинуться с места, не мог сделать ни единого шага.
Он словно прирос к земле, не в силах оторвать взгляд от того, как его брата поглощал мрак.
И всё, что осталось в пустынном пространстве — он сам.
Один.
***</p>
Цзян Чэн вздрогнул, резко просыпаясь. Спина его покрылась холодными бисеринами пота.
…...Чёрт. Очередной кошмар.
Он думал, что уже привык к этому. Думал, что привык к тому, что брат преследует его во сне. Он думал, что привык к этому.
<s>Он никак не мог свыкнуться с мыслью о том, что брата больше нет с ним.</s>
Мужчина прикрыл глаза ладонью.
Вэй Усянь всегда был впереди меня. А когда мы были детьми, я считал нас неразлучными. Мы всегда были вместе. Но... Но где-то по пути, <s>или так было всегда</s><s>?</s>, он начал опережать меня. Идти туда, где я не мог дотянуться до него. Туда, где я не смог бы защитить его. А я всегда оставался позади, разгребая устраиваемый им бардак.
Но действительно ли мне нужно было это делать?
Может, мне не нужно было всё это, может, стоило помчаться за ним? Вместе сеять хаос?
Даже когда я наконец догнал его... Когда я наконец снова встал рядом с ним...! Он ушел.
И, на этот раз, навсегда.
Вздохнув, собираясь с силами, он встал, чтобы подготовиться к грядущему дню.
Он проверил учеников и убедился, что все готовы к сегодняшней тренировке, после обработал горы документов и в конце отправился на собрание Кланов, проходящее в Цинхэ.
Было довольно непривычно проводить собрание так скоро после предыдущего, но оставались вещи, которые им нужно было прояснить. Как, например, преступления Цзинь Гуаншаня и Су Миньшаня, а также вопрос о том, что теперь делать с горой Луаньцзан.
Гусу, Цинхэ и Юньмэн отозвали своих заклинателей оттуда, не участвуя больше в ритуалах призыва души. После также поступили и остальные кланы.
Не присутствовавшие на сеансе просмотра воспоминаний уже были проинформированы обо всём произошедшем.
В это было сложно поверить. Просто не получалось поверить в то, что злодей, которого они когда-то преследовали, изгой, творивший все виды зла в мире... на самом деле был хорошим, праведным человеком, который не сделал ничего плохого.
Но тех, кто не жаловал подобный расклад, становилось всё меньше, ведь главы их собственных кланов настаивали, что всё это правда.
Но они не могли так быстро отказаться от своей ненависти...
.
.
БАХ
- На каких основаниях вы пленили нашего Главу, Глава клана Не?! - рявкнул старейшина клана Ланьлин Цзинь.
- На каких основаниях? - глумясь, передразнил Не Минцзюэ. - Почему бы вам не спросить его, что он собирался сделать?
Цзинь Гуаншань предстал перед толпой, скованный цепями, блокирующими духовную энергию.
- Что вы имеете в виду?!
- Мы уже тщательно допросили Главу клана Цзинь.
Говоривший до этого старейшина ощутил, как по спине потекли капли холодного пота.
Не Минцзюэ улыбнулся, обнажая крепкие зубы, доставая замысловатую резную шкатулку.
- Это... это артефакт клана Цзинь. Зачем он вам, Глава клана Не?
- Забавно, что ранее он произнёс то же самое замечание, - хмыкнул мужчина. - Но я рад, что вы признали в этой вещи свою собственность.
Не теряя ни секунды, Не Минцзюэ раскрыл коробку и вынул практически законченную Тигриную печать, лежащую внутри.
По толпе прошёлся ропот.
- Разве печать не была уничтожена?
- Почему она здесь?
- Минутку, но разве клан Ланьлин Цзинь не признал, что это их артефакт?
- Неужели они пытались восстановить печать?
- Как? И кто помогал?
- Может... а не тот ли парень, Сюэ Ян?
- Сюэ Ян?
- Да. Преступник из Куйчжоу. Слыхал, он был демоническим заклинателем.
- Эй, ты серьёзно? Как они нашли такого человека? Кто его завербовал?
- Не знаю точно, вроде Цзинь Гуаншань призывал тёмных заклинателей. Кто знал, что он воспользуется ими для того, чтобы восстановить печать!
- Что было бы, если бы они полностью восстановили её?
- Но подождите, она и так почти восстановлена! Как же она оказалась в руках Главы клана Не?
Не Минцзюэ покорно ждал, пока перешёптывания, переросшие в гул, утихнут.
- Вам всем интересно знать, почему она у меня, не так ли?
Громогласное молчание, перебиваемое кивками.
- Почему бы вам не спросить этого ублюдка, почему один из моих адептов поймал его подчинённого во время собрания на Пристани Лотоса?
Тишина.
Абсолютная тишина.
- Кто... Кто вы такой, чтобы обвинять нас? - собрав свою храбрость, закричал старейшина Цзинь. - Как вы можете доказать, что именно мы восстановили её?
- Разве не вы признали, что это ваше? - смотря на того, как на идиота, спросил Не Минцзюэ.
Цзинь Гуаншань, хранивший до сей поры молчание, рассмеялся.
- Как вы можете доказать, что именно я востановил печать? Это был мой образцовый сын, понимаете?
Не Минцзюэ и Лань Сичэнь на мгновение напряглись.
- В-верно! - воскликнул один из старейшин золотого клана. - Во всём виноват этот пригульный! Наш Глава не виновен!
Всё ещё испытывающие беспокойство остальные старейшины Ланьлина постепенно начали соглашаться. Двум главам кланов оставалось лишь вздохнуть. Они предполагали такое развитие событий.
За прошедшую неделю, во время которой они обдумывали происшедшее, долго решалось, следует ли выдавать сознавшегося во всём Цзинь Гуаньяо или нет. Сам заклинатель был готов к этому.
Но после пришло осознание. Сколько бы он не лгал, сколько бы грехов не совершил, он всё ещё оставался их названым братом. Он всё ещё был тем, о ком они заботились.
Значит, они будут защищать его.
Но это не значит, что он останется безнаказанным.
Он ответит за свои преступления.
- Хм? И как вы можете доказать, что это исключительно его вина?
- Верно...
- Вот именно...
- Спросите любого из его подчинённых! - глаза Цзинь Гуаншаня сверкали тонкой гранью безумия. - Они скажут вам, какой он неблагодарный подонок!
- Мы знаем, - вздохнул Минцзюэ. - Цзинь Гуан... нет, он велел больше не звать его этим именем. Мэн Яо рассказал нам, что он сделал и что сделали вы. И у него имеется достаточно улик и свидетелей против вас.
***</p>
Несколькими часами ранее...
- Дагэ, есть ещё кое-что, о чём я умолчал. Не хотел, чтобы Эргэ услышал.
- Что такое?
- Цзинь Гуаншань подкупил нескольких союзников, а те, в свою очередь, в знак примирения и вежливости отдали ему своих дочерей. Однако были и те, кто не хотел отдавать своих дочерей в залог ему. Их Цзинь Гуаншань пригласил на небольшой праздник.
Не Минцзюэ сжал кулаки, понимая, к чему всё идёт.
- Он изнасиловал их. Они отказывались, а он всё равно сделал это. Единственная причина, по которой мне это известно — он хвастался произошедшим в пьяном бреду.
Не Минцзюэ ударил кулаком о стену, разразившись потоком ругательств.
- Ещё...
- Есть ещё что-то?!
- Да, - колеблясь, кивнул Гуаньяо, - Вэнь Цин и Вэнь Нин всё ещё живы, то есть... Ну, Вэнь Цин. Но она продержится недолго.
- Где она?! - требовательно вопросил Не Минцзюэ.
- Я не знаю, - Мэн Яо казался очень расстроенным. - Цзинь Гуаншань обнаружил, что я хочу помочь ей сбежать.
У мужчины подозрительно дёрнулась бровь.
- Зачем тебе это?
- Дагэ, возможно, я совершил немало грехов, но я всё ещё знаю, как отплатить за услугу, - устало улыбнувшись, сказал он. - Вэнь Цин никогда не относилась ко мне со злостью, и даже... - пауза. - Когда Вэнь Жохань усомнился в моей преданности и стал меня пытать, она перевязала мои раны. Она сохранила мою жизнь.
- И ты решил спасти её?
- Да. Я убедил отца в том, что познания Вэнь Цин в медицине будут крайне необходимы, и он сохранил ей жизнь. Однако...
- Однако...? - Не Минцзюэ совершенно не нравилось то, куда всё шло.
- У всего своя цена. Я... Когда я узнал об этом, я чувствовал себя обязанным увезти её. Это было самое малое, что я мог сделать, но... но отец прознал об этом и переместил её в тайное место, пока я оправлялся от ран.
- Что он с ней сделал? - громогласно спросил Не.
- Он...
.
.
- Я понимаю ситуацию, - мрачно заметил Не Минцзюэ. - Однако Цзинь Гуаншань определённо возложит вину на тебя. Как ты можешь избежать этого?
- Есть свидетели.
- Свидетели?
- Да. Я знал, что отец отвернётся от меня за любой проступок. Как план для отступления, я хотел бы, чтобы эти свидетели высказались, если я сам не смогу.
- В кои-то веки я хвалю тебя за твою хитрость.
- Спасибо, - слегка улыбнулся в ответ Мэн Яо.
- Не за что. Так... где они?
- Они...
***</p>
- Впустить свидетелей! - громко объявил Не Минцзюэ.
В зал вошёл поток людей.
Один за другим, они принялись рассказывать свои истории.
- Меня зовут Ван Юйянь. Моя единственная дочь была похищена, изнасилована и выброшена Цзинь Гуаншанем после того, как забеременела. Когда я возжелал мести этому проклятому человеку за свою дочь, он послал убийц, чтобы избавиться от меня. Меня спас Молодой Господин Цзинь Гуаньяо, и я пришёл сюда, чтобы вернуть ему долг.
- Вы... - глаза Цзинь Гуаншаня расширились. Подобного он явно не ожидал.
- Меня зовут Ли Цзюнь. Моя жена пропала без вести несколько месяцев назад. Когда я узнал, что она навещала свою мать в Ланьлин Цзине, я отправился проведать её, - по лицу мужчины катились горошины слёз. - Я обнаружил, что этот мерзавец по пьяни хвастал тем, что навязывался моей жене, которая неоднократно отвечала отказом! Когда я отправился к нему, моя еда оказалась отравлена, и я был уверен, что умру, но Молодой Господин Цзинь также спас меня, позволяя скрыться, пока правда не всплывёт наружу!
- И меня! И обеих моих дочерей!
- И меня!
- И меня!
Замкнутый человек, на вид лет 35, выступил вперёд.
- Меня зовут Цзинь Хуан.
Член клана Цзинь?
Люди сидели на краешках стульев, полные нетерпения услышать его историю.
- Я был подчинённым Главы клана Цзинь и под его командованием совершал всевозможное зло. Мои руки по локоть в крови, и я едва могу смотреть на себя, но в те времена... Я был убеждён, что это ради всеобщего блага. Я убивал многих людей, непокорных Цзинь Гуаншаню, тех, кто ослушался его или распространял нелестные слухи. Все они оказались правдой. Когда я понял, насколько всё это неправильно, было уже поздно. Я пытался уйти, но мою семью взяли в заложники. Много лет спустя меня всё же выпустили. Только... - его заметно трясло от слов, которые он собирался сказать. - Только тогда я узнал, что вся моя семья уже давно мертва!
Тяжёлое дыхание мужчины можно было услышать, не прислушиваясь, настолько тихо стало в зале.
- Замолчи! Ты ничего не знаешь! ЛОЖЬ! ЛОЖЬ, говорю я вам! - в истерике закричал Цзинь Гуаншань.
- Заткните его, - холодно приказал Не Минцзюэ, и один из адептов спокойно подошёл к обвиняемому, завязывая ему рот плотной тканью. - Продолжайте.
- В отчаянии я предпринял попытку покончить с собой, но Молодой Господин Цзинь остановил меня и попросил дождаться подходящего момента, чтобы отомстить.
Остальные истории были похожи на эти, иногда они приводили в ужас, иногда сводили с ума, иногда угнетали, но одно оставалось общим — Цзинь Гуаншань был виновником их бед.
- Ложь! ЛОЖЬ! - вырвалось у Цзинь Гуаншаня, когда он разорвал кляп. - Мой бастард тоже совершал грехи! Если меня приговаривают к ответу за это, он ответит со мной!
- Мы знаем, - заговорил доселе молчавший Лань Сичэнь. - Он сам во всём признался. Он раскаялся в своих преступлениях. Глава клана Не и я решим вопрос о его наказании позже. Вы думаете, он сбежит?
- НЕТ! Я его знаю! Он определённо собирается сбежать!
- Вместо беспокойства о нём, вам стоит подумать о собственной судьбе, - в этот момент лицо Лань Сичэня могло бы быть точным отражением лица его брата, если бы не большая ожесточённость.
- Нет, НЕТ!!! Отпустите меня! Клянусь, я сбегу, и вернусь, чтобы отомстить вам, вам всем!
Двери за ним захлопнулись, и Не Минцзюэ с облегчением вздохнул.
- Следующий подсудимый на повестке дня...
Стоило вывести Су Миньшаня, как из рядов его клана стали доноситься крики, полные негодования, но, стоило обнажить следы проклятия сотни дыр, заклинатели и простой люд в ужасе уставились на него.
- Раз дело зашло так далеко, нет ничего плохого в том, чтобы поведать вам обо всём, - спокойно заговорил подсудимый. - Цзинь Цзысюнь был наглым, высокомерным мальчишкой! Он всегда высмеивал меня, презирал и издевался. Разве есть наказание более подходящее за это, чем смерть? Но я хотел, чтобы он умирал медленно и мучительно, во искупление всех тех раз, что он притеснял меня!
- Если ты так устал от издевательств, почему не стал сильнее? - с презрением фыркнул Не Минцзюэ. - Смог бы Цзинь Цзысюнь помыкать тобой, сосредоточься ты на собственном росте, вместо того, чтобы увязать в самомнении и жалости?
Лишённый дара речи Су Миньшань без пререканий позволил вывести себя из зала.
- Ух... Последнее на сегодня, касаемо Луаньцзан...