9. Воспоминания - Улыбка (2/2)
***</p>
Это была очень трогательная сцена.
Замечательный момент семейной связи.
Но, получается, они...
Они... <s>уничтожили, убили,</s> отняли это.
***</p>
После произошедшего Вэй Усянь сидел в своей комнате, обратив невидящий взгляд в пустоту.
«Я не хочу... Я не хочу расставаться с ними... Я......»
Шорох простыней заставил его вздрогнуть.
- Сянь-гэгэ? - последовал за этим сонный вопрос.
- Да, А-Юань?
- Можешь взять меня за руку?
- Что случилось? Приснился кошмар?
- Мгм. Приснилось, как кто-то уводил от меня бабушку, четвертого дядюшку, шестого дядюшку, Сянь-гэгэ и остальных. Было так темно и холодно.
***</p>
Было ли это сном или отражением реальности?
Никто не мог винить мальчика.
В конце концов, его семья становилась всё меньше и меньше.
И всё это было по их вине...
***</p>
Вэй Усянь сжал ладошку ребёнка, кривя губы в попытке улыбнуться.
- Всё будет хорошо, А-Юань. Всё будет хорошо.
***</p>
Однако все они чувствовали, что сам Вэй Усянь не верил в свои слова.
***</p>
- Правда?
- Мгм.
- Сянь-гэгэ, где Цин-шицзе и Нин-гэгэ?
- Они... - Вэй Усянь на мгновение замер, запнувшись. - теперь они в лучшем из мест.
«Надеюсь, теперь... они в подобном месте. Подальше от этого испорченного мира.»
***</p>
Цзинь Гуанъяо слегка дёрнулся. Недавно он рассказал обо всём своему дагэ. Непривычно было сознаваться в собственных грехах, но, как ни странно, он чувствовал... облегчение. Облегчение от того, что ему более не придётся в одиночку нести это бремя.
Не Минцзюэ ясно дал понять, что он будет соответственно наказан за каждый проступок. И Цзинь Гуанъяо принимал это.
Он устал скрывать всё за маской улыбки.
***</p>
После этого А-Юань изо всех сил старался уснуть, что не получалось, пусть даже Вэй Ин был с ним.
- Сянь-гэгэ...?
- Да?
- Ты можешь сыграть мне песню? Я всё ещё не могу уснуть.
- Песню?
- Мгм.
Вэй Усянь долго вспоминал что-то подходящее. На ум пришла лишь одна песня.
Песня, что была успокаивающей, спокойной, и... красивой.
Песня, что была услышана им в той пещере.
***</p>
Вэй Ин помнит...? - сердцебиение Лань Ванцзи участилось.
***</p>
Песня, которую исполнял Л---
***</p>
Очередной провал. Воспоминания Вэй Усяня становились всё более и более рассеянными.
Сначала они не замечали этого. Были лишь небольшие детали, остававшиеся проигнорированными, или упомянутые Вэй Усянем моменты, которые они не смогли засвидетельствовать.
Однако сейчас... воспоминания были туманными, и изредка пропускались целые дни, если не недели.
***</p>
Вэй Усянь отправился на рынок, дабы купить немного еды.
Но...
Сигнальный талисман сгорел.
Сердце Вэй Усяня пропустило удар, когда он бросился к горе Луаньцзан.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет не то, о чём я думаю»
.
.
Барьер из трупов был пробит.
Вэй Усянь подходил всё ближе и ближе к их маленькому поселению...
Но, добежав до места, которое он считал своим домом...
Он увидел побоище.
Там была кровь.
Везде.
Затем появились тела, и он бросился вперёд.
Бабушка, шестой дядюшка, Вэнь Юлин, третий дядюшка, седьмой дядюшка...
Мерты, мертвы, мертвы......
«Нет, нет, нет, нет...»
Он нёсся вперёд, туда, где ещё раздавались звуки борьбы. Там оказалась небольшая группа заклинателей, пытавшихся обезглавить четвертого дядюшку.
Глаза Вэй Усяня налились кровью, когда он поднёс к губам Чэнь Цин, пронзая врагов всплеском тёмной энергии, после чего те замертво осели на землю.
- Четвертый дядюшка, с тобой всё хорошо?! - тревожно спросил Вэй Усянь.
Мужчина, весь в крови, мрачно кивнул, после чего рухнул на землю.
- Четвертый дядюшка?!
Тот сплюнул полный рот крови.
- Хех... хех... Молодой Господин Вэй...
- Не разговаривай! Позволь мне сначала найти что-нибудь, чтобы перевязать твои раны!
- Молодой Господин Вэй! - неожиданно громко воскликнул дядюшка, прежде чем вновь закашляться кровью.
Вэй Усянь мгновенно замер.
- Что?
- А...Юань...
- А-Юань?! - «А-Юань... А-Юань...?»
- В полом пне... в... лесу... позади... горы... Луаньцзан... пожалуйста.
- А-Юань там?
- Да. Молодой Господин Вэй... - четвертый дядюшка добродушно улынулся. - Будьте осторожны. Вы и А-Юань......
- Что ты говоришь?! Ты же останешься с нами, верно?!
- ...Знаете. Мы не виним... вас...... Мы любим вас... как ваша... семь..я...... и вы... - кашель. - надеюсь, будете там... вы... в нашей следующей... жи...з..ни...... - свет в глазах четвертого дядюшки окончательно померк.
- НЕТ!!!
***</p>
Отчаяние острыми когтями впилось в сердца всех, кто был связан с шаром воспоминаний.
Убийцы?
Кто пошлёт убийц к---
Ох.
Конечно.
Каждый из них поступил бы так же.
Вэй Усянь держал барьер из мертвецов лишь как небольшой сдерживающий фактор. И, так как его не было рядом, чтобы присматривать за ним... убийцам было бы легко прорваться, стоило только набраться смелости, чтобы сделать это.
***</p>
Придя в себя, Вэй Усянь поспешил к дуплистому пню, там найдя провалившегося в обморок А-Юаня.
Крепко прижимая к себе мальчика, он вспомнил последние слова, что сказала ему третья семья.
- Мы защитим вас. Позвольте нам защитить вас.
«Я не смог защитить их... я...»
Теперь... не осталось никого, кроме А-Юаня.
Осторожно уложив А-Юаня под одеяло, он шлёпнулся около стола. Взгляд упал на Тигриную печать, лежащую на его поверхности.
«Я должен уничтожить её.»
«Заклинатели скоро придут. И мне не нужно, чтобы она попала не в те руки.»
«Но если я это сделаю... Я умру... и тогда А-Юань останется......»
***</p>
Мы не причиним вреда ребёнку! - хотелось кричать некоторым.
….Но они бы сплетничали о происхождении ребёнка и, вероятно, сделали бы его жизнь несчастной.
Ха.
Как убого с их стороны.
***</p>
«Ох... мне нужно пойти похоронить их...»
- Вэй Усянь, выходи!
Глаза Вэй Усяня распахнулись в неверии.
- Выходи, демон!
«Они здесь...»
Он прижал Чэнь Цин к губам.
«Держите их на расстоянии.»
Мертвецы, все, кроме его семьи, поднялись с земли, оттесняя заклинателей назад, в то время как Вэй Усянь поспешно поднялся, подхватывая на руки Вэнь Юаня.
Он выбежал на улицу, скрываясь среди горных тропинок. Вскоре выйдя к полому пню, он опустил в него ребёнка, что заставило того проснуться.
- Сянь-гэгэ?
Этого единственного, неуверенного зова почти хватило, чтобы сломить его. Но он не мог. Пока не мог. Он должен быть сильным.
- А-Юань, ты проснулся?
- Мгм. Сянь-гэгэ... почему я опять здесь? Где бабушка, четвертый дядюшка и остальные?
- Они... - он заколебался. - Теперь они в лучшем из мест.
- Как мои мама, папа, Цин-цзецзе и Нин-гэгэ?
- …...Да.
- Ох, - Вэнь Юань выглядел так, словно вот-вот расплачется. - Сянь-гэгэ?
- Да, моя маленькая редиска?
- Ты ведь не оставишь меня, как все они, правда?
Вэй Усянь прикрыл глаза.
- А-Юань, я уже говорил тебе об этом. Я не могу тебе этого обещать.
- Но--!
- Однако, - с улыбкой перебил его Вэй Усянь. - Я всегда буду здесь, - он указал на голову Вэнь Юаня. - И пока ты меня помнишь, я никогда не покину тебя. Я всегда буду рядом.
***</p>
Зрители могли лишь слезами выразить чувство вины, ярость, стыд и отчаяние, которые вызывали у них собственные поступки.
Как они могли быть такими чудовищами, как могли делать нечто подобное?
Сердце Лань Ванцзи пульсировало от боли. А-Юань не помнит...
***</p>
- Нет... Я хочу, чтобы ты остался здесь!
- А-Юань...
- Нет! Не уходи! - А-Юань схватился за края его одежд. - Сянь-гэгэ, не оставляй меня!
- А-Юань, прости меня...
- Нет! Нет! Останься, останься!
Вэй Усянь старался сдержать слёзы, а малыш всё тесней и тесней прижимался к нему.
- А-Юань, послушай. Послушай меня.
- М? - послышался приглушённый ответ.
- Сянь-гэгэ позаботится о том, чтобы с тобой ничего не случилось, хорошо? Сянь-гэгэ никому не позволит навредить тебе. Поэтому... оставайся здесь, - он нежно поцеловал мальчика в макушку.
***</p>
Несколько человек из толпы позволили себе открыто зарыдать.
***</p>
- Нет! - закричал мальчик. Вероятно, он понял, в чём дело. - Нет, Сянь-гэгэ, не уходи! Они сделают тебе больно! Они заберут тебя так же, как забрали Нин-гэгэ, Цин-цзецзе и бабушку, дядю и... и всех! Сянь-гэгэ, не уходи... не оставляй меня... Пообещай не оставлять... - жалобно всхлипнул он.
Вэй Усянь попытался утереть слёзы.
- А-Юань... прости... прости своего Сянь-гэгэ. Прости, что не смог защитить тебя. Прости, что не смог защитить твою семью... А-Юань, похоже, я не умею сдерживать обещания, так что тебе придётся стать лучше меня, хорошо?
***</p>
Нет... Ты сдержал своё обещание... Ты всегда поддерживал меня... - желал воскликнуть Цзян Чэн, схватившись за грудь в том месте, где находилось Золотое Ядро Вэй Усяня. - Это я... Это всё моя вина... Я не должен был позволять чёртовым ревности, ярости и ненависти застилать мои глаза, скрывая тот факт, что мы были одной семьёй, что я должен был быть на твоей стороне.
***</p>
- Ммм?
- А-Юань, пообещай мне... - он тяжело вздохнул. - Пообещай мне... несмотря ни на что... что бы ни случилось... несмотря ни на что... жить. Пожалуйста, живи. Живи ради нас. Живи ради меня. Ты заслуживаешь лучшего. Да, намного лучшего. Я не хочу утащить тебя вместе с собой, - по его лицу потекли горькие слёзы, от чего А-Юань запаниковал.
- Не плачь, не плачь, Сянь-гэгэ! Я слушаю! Я обещаю!
- Хороший мальчик, - он крепче обнял его. - А-Юань, я так сильно люблю тебя. Чертовски сильно.
Слёзы продолжали литься по лицу ребёнка.
- Сянь-гэгэ... С-сянь... А-Нян... Я тоже тебя люблю.
- Ты собираешься называть меня так? - Вэй Усянь грустно рассмеялся. - Ха-ха... А-Юань, А-Юань...... Прощай, мой малыш.
- А-Нян... А-Нян... - А-Юань схватился за алую ленту Вэй Усяня, потянув её на себя. Ткань соскользнула с волос Усяня, ложась на колени мальчика.
Вэй Усянь улыбнулся.
«Я позволю ему оставить последнее воспоминание обо мне»
Он оставил А-Юаню еду и воду, которых должно было хватить до того времени, как его кто-нибудь найдёт.
«Может быть, они не поймут, что он Вэнь, и возьмут к себе. В конце концов, он всего лишь ребёнок.»
«Может быть, он будет в безопасности. Где-нибудь подальше отсюда»
***</p>
Он... он... - хотелось ответить Лань Ванцзи. - Он в безопасности. Так что возвращайся, Вэй Ин...
***</p>
«...Почему они приходят, чтобы уйти? Цзинь Цзысюань... Шицзе... Бабушка... Четвертый дядюшка... Вэнь Цин... Вэнь Нин... Вэни... Все в Безночном городе...... Почему всё происходит так? Я никогда не хотел, чтобы они умерли...»
«Это не имеет значения......»
«Сейчас... Всё закончится.........»
В последнее время он созывал трупы отовсюду. Армия в три тысячи мертвецов.
***</p>
Неужели Вэй Усянь действительно готовился к их атаке? - было первой мыслью, посетившей их.
Всё, о чём он размышлял и как поступал, противоречило тому, что они ожидали от него. Но... догадка, которая их посетила...
Это невозможно, верно?
***</p>
Он делал это не ради мести заклинателям.
Скорее ради собственной смерти.
***</p>
Шокированный ропот прошёлся по толпе, когда они пришли к ужасающему выводу.
Лань Ванцзи, Цзян Чэн, Не Хуайсан... все, кто близко знал Вэй Усяня, покачали головами, приходя к одному и тому же ответу.
***</p>
Он знал, что уничтожение Тигриной печати заставит всю тёмную энергию поблизости напасть на него, а после поглотить.
Это также включало в себя духов и негативных существ в его окружении.
Он посчитал, что, возможно...
Сделав это......
Он искупит грехи, совершённые им в Безночном городе.
***</p>
Они предполагали, что именно об этом думал Вэй Усянь, но правда оказалась слишком...
Слишком жестокой.
***</p>
Вэй Ину слышались крики с пожеланием скорейшей смерти, крики, полные гнева. Он видел Лань Цижэня, чьи глаза горели от ненависти, которую он был не в силах понять, видел Лань Сичэня с похожими чувствами, что искажали черты его лица, и...
Он оглядел толпу, выискивая Лань Ванцзи, надеясь увидеть его в последний раз.
Но не увидел его.
Вместо этого взгляд наткнулся на Цзян Чэна, который уже прорвался сквозь армию мертвецов. Глаза его были наполнены яростью, ненавистью и ещё чем-то, но он слишком устал, чтобы осознать эти эмоции.
- Вэй Усянь! - буквально выплюнули его имя.
«Ах... Цзян Чэн...... ты здесь. Мне так много нужно сказать тебе. За многое принести извинения. Я...»
Он почувствовал тупую пульсацию в животе и, опустив взгляд, понял, что Саньду пронзил его насквозь.
Он смутно слышал, как Цзян Чэн что-то говорил, но разобрать слов не получалось.
Сердце было слишком занято, разбиваясь вдребезги.
«Ах...х... Я, вроде как,.. надеялся... что он......»
***</p>
Что я... Что? Простил его? Сделаю или скажу что-то другое? - Цзян Чэн горько улыбнулся. - Прошлый я был слишком поглощён собственным отчаянием, чтобы обратить на происходящее внимание.
***</p>
«Думаю, это уже не имеет значения» - отталкивая от себя человека, которого когда-то называл братом, Вэй Усянь обнажил Тигриную печать.
«Ах... нехорошо...... Цзян Чэн не должен... находиться здесь...» - он свистнул, и ближайшие трупы отбросили Цзян Чэна обратно к заклинательским войскам.
Подальше от беды.
«Полагаю, это конец......»
***</p>
Нет... Нет, брат, нет...... - у Цзян Чэна не хватало сил для соблюдения приличий, и по щеке скатилась одинокая слеза.
Нет, Вэй Ин, нет...... - Лань Ванцзи не знал, сможет ли и дальше смотреть на это. Неужели его и без того разбитое сердце разорвут ещё сильней? Сломают ли его окончательно? У него всё ещё был А-Юань, потому он не мог так просто сдаться, но Вэй Ин был для него... был для него всем. Без него мир казался лишённым красок и тоскливым.
***</p>
Он вложил все свои стремления, всю энергию в печать, чувствуя, как она сопротивляется и борется с ним.
— Как он смеет!!! —
— Убейте его, убейте его!!! —
— Сожрите его!!! —
— Сожрите того, кто хочет уничтожить нас!!!!! —
Шипели голоса, призывая к мести.
«Ах...» - подумалось ему, когда кровь хлынула изо рта и прерывистой струйкой закапала из носа, а половина печати всё ещё оставалась целой. - «Не... достаточно хорошо......»
«Хотя...» - трупы обратили к нему свои голодные взгляды. - «Уже... поздно...»
«Наконец-то... всё кончено......» - он позволил себе удовлетворенную улыбку. - «Наконец-то... я могу умереть......»
***</p>
Хуже безнадёжности, которая исходила от Вэй Усяня, были лишь смирение и слишком явное облегчение от того, как близок был конец.
***</p>
Его сердце болело.
Больно было лишь некоторое время.
Была лишь боль.
Так много боли.
Слишком много боли.
Он хотел, чтобы всё поскорее закончилось.
.
.
Вокруг не было ни звука, лишь пустота.
Более воспоминаний у него не было.
***</p>
Вокруг осталась лишь чернота.
Вэй Усянь начал в одиночестве в Илине и закончил в одиночестве в Илине.
Он встретил смерть так же, как шёл по жизни — с улыбкой.
.
.
.
Единственным облегчением казалось то, что он не умер, разорванный на куски или зарезанный собственным братом.
Но это не делало его смерть приятней.
Только из-за того, что он умер от горя, а не по другой причине.
Они отвернулись, желая покинуть зал... только чтобы понять, что шар памяти ещё не прекратил вращения.
Что ещё они могли засвидетельствовать?
Сколько ещё будет разбитых сердец?
***</p>
Вэй Усянь чувствовал, как плывёт, медленно растворяясь во тьме. И был рад этому.
Рад угасанию.
***</p>
У Цзян Чэна, как и у Лань Ванцзи, катились молчаливые слёзы, когда они порывисто произнесли «нет».
***</p>
Слабые ноты Расспроса вернули его снова к свету.
«Это... Облачные Глубины?» - неосмысленно подумал Вэй Усянь.
***</p>
Неужели... здесь окончила свой путь душа Вэй Усяня?
Или это... сон?
***</p>
Душа последовала за музыкой, что привела её к прекрасному, но такому болезненному зрелищу.
Лань Ванцзи сидел на траве и играл — нет, звал — его.
[Вэй Ин...] - гуцинь словно рыдал. - [Вэй Ин, где ты? Вернись... пожалуйста, вернись......]
Слёзы катились по его несравненному лицу, вынуждая Вэй Усяня шагнуть вперёд в оцепенении.
«Ах... какой чудесный сон! Лань Чжань так заботится обо мне... В самом деле, с чего бы Лань Чжаню заботится о таком монстре, как я? Он, должно быть, испытывает отвращение ко мне......»
***</p>
Нет, нет... Вэй Ин, нет. Никогда. Не к тебе, - Лань Ванцзи слегка дрожал, качая головой.
***</p>
Только Вэй Усянь подошёл, желая прикоснуться к Нефриту, как остановил себя.
Словно разбитое зеркало, его руки осыпались, отламываясь.
«Ах... Даже во сне мне не позволено прикасаться к нему...» - Вэй Усянь в смирении прикрыл глаза, когда губы растянулись в лёгкой улыбке. - «Ну и хорошо... Не хочу испортить его...»
С этими мыслями он исчез.
Полностью.
Навсегда.
***</p>
Экстра.
После того, как признался в своих и отцовских грехах Не Минцзюэ — (который рассказал обо всём главам кланов Цзян и Лань) — Цзинь Гуанъяо беспокойно расхаживал по своей комнате.
Чтобы не вызвать панику или раздор, они совместно решили вести себя как обычно, в то время как несколько доверенных адептов были посланы перехватывать любого слугу, адепта или Старейшину Ланьлин Цзинь, которые были отправлены с этой вещью. Объект этот был экспериментальным, так как являлся лишь попыткой восстановить её. И использовать его сейчас... всё равно, что совершить самоубийство!
Цзинь Гуанъяо мог лишь надеяться, что план его отца будет успешно сорван..