XVII: Блестящая иллюзия (2/2)

Леви подумал, что Эльке проделала очень хорошую работу в написании сценария и подготовки всей постановки. Студенты-артисты, выбранные по её указанию, отлично справлялись со своими ролями, пьеса была коротка, но исторически очень достоверна и в то же время увлекательна. Несомненно, большая доля успеха выпала и на декорацию с костюмами, направление искусства постаралось на славу. Спектакль шёл уже около двадцати минут, и на главной площади не было ни одного человека, кто покинул бы её раньше времени. Наоборот, через стройные ряды стульев зоны для студентов и работников университета пыталась пробраться одна знакомая Леви фигура. Ханджи, бесконечно принося свои извинения встречным и поперечным, кое-как добралась до свободного стула рядом с Леви и плюхнулась на него, ухватившись за плечо своего друга, отчего он цыкнул. Эльке хмуро взглянула на вновь прибывшую.

— Опаздываешь, — бросил Леви. Запыхавшаяся от спешки Ханджи то и дело поправляла неудачно севшую шляпку, которую она доставала на праздники к своему любимому красно-коричневому костюму.

— О, это же та юная леди, с которой мы были на приёме. Приветствую! — заметила Ханджи, игнорируя замечание. Эльке вздрогнула, не ожидая, что к ней обратятся.

— Здравствуйте, — она натянуто улыбнулась, кивнув, и отвернулась к сцене, всем видом показав, что разговаривать дальше она не желает. Ханджи огляделась: стулья стояли по три на небольшом отдалении друг от друга, поэтому своей болтовнёй она никому не должна была помешать.

— Я только от Евы, — ответила Ханджи наконец-то в качестве оправдания, прошептав Леви на ухо. Всё тело Эльке напряглось от противно знакомого имени, и, не отрывая взгляда от происходившего на сцене, она прислушалась к разговору справа от себя. Расслышать что-то было почти невозможно из-за громкой музыки и эмоциональных возгласов смотревших, да и сам Леви с Ханджи разговаривали чересчур тихо. Эльке и хотела бы упиваться восхищением, которым одаривала её толпа зрителей, но то, что разговор сидевших рядом касался Евы Римия, не давало ей покоя.

— Не могу понять, что тебя больше воодушевляет: день основания или предстоящая попойка? — с укоризной поинтересовался Леви, завидев, что Ханджи так и распирало от предвкушения.

— Встреча с тобой, — передразнила она его, широко улыбнувшись. — Ты, кстати, не подумай, я хотела тебя позвать, но Ева сказала, что у тебя могут быть проблемы.

— Ева? У меня? — удивлённо усомнился Леви в услышанном. — Если эта женщина не хочет меня видеть, она может так и сказать.

— Да брось ты, — осуждающе буркнула Ханджи, пихнув друга в плечо. — Она сказала, что твоё лицо знает почти каждый в столице, и если кто-то увидит тебя в компании эльдийки в каком-то баре, то пойдут ненужные слухи. Да она и про меня так сказала. Правда, я убедила её, что со мной ничего не произойдёт. Я не настолько интересна общественности, как ты, господин Аккерман, — она передразнила саму себя. — А так, прикроешься кепочкой, быстренько усадишь нас в машину, и всё!

— Вы слишком часто нарушаете закон, — Леви перевёл тему, забота Евы казалась ему лишней.

— Если ты ещё ничего не сделал, значит, можно, — рассуждала Ханджи. Леви действительно считался негласным блюстителем порядка, и его даже вызывали в качестве присяжного по нескольким делам, опираясь на его обострённое чувство справедливости, которое он лишь убедительно изображал. — А если что случится, ты же придумаешь, как меня вызволить?

Леви молчал.

— Придумаешь же?

Он раздражённо покачал головой, но Ханджи восприняла такой жест за положительный ответ.

— В любом случае тебе с нами нельзя, я могу улизнуть от банкета, а ты нет, — уязвила его Ханджи, не зная, что Леви тоже обладал таким правом, если немного соврать о самочувствии. — Поэтому у нас будет сугубо женская компания.

— Пусть эта женская компания своим ходом добирается до дома.

— Хорошее представление, — проигнорировав ещё одно замечание со стороны ворчуна Аккермана, она сделала вывод о спектакле, посмотрев всего лишь пару минут. — Ева, кстати, просила пересказать ей, что тут было. Она никогда не была в театре, представляешь?

— Как будто ты была, — поддел её Леви.

— Ну, не то чтобы часто, но была! Так вот, она хотела как-нибудь в театр сходить, — задумчиво произнесла Ханджи, словно уже сочиняла в своей светлой голове, как сводить Еву в театр, что было довольно трудной миссией из-за её происхождения. Там очень не приветствовали эльдийцев.

— Ты можешь закончить разговоры о госпоже Римия? — голос его не выдавал и доли волнения, которое могло быть свойственно людям, испытывавшим симпатию к кому-то, когда об их объекте воздыхания толкуют прямо перед ними.

— А что? — в недоумении спросила Ханджи, но не получила ответа.

— К чему вообще такая спешка? — хладнокровно увильнул Леви от вопроса и переменил тему.

— О, об этом я расскажу тебе чуть попозже. Как сказала Ева, в каждой женщине должна быть загадка, — Ханджи улыбнулась настолько обворожительно, что студент, сидевший неподалёку от них, когда случайно повернулся, смущённо покраснел.

— Нашла кого слушать, — Леви поджал губы. Удивительным образом, ворвавшись в их жизнь какие-то жалкие полтора месяца тому назад, Ева успела захватить всё внимание Ханджи, которое ей недоставало со стороны женщин. Скучные старики на её кафедре никак не могли составить ей хорошую компанию, преподавательницы с исторического факультета предпочитали общаться между собой и со своими подругами из высшего общества, а направление искусства вообще раньше находилось в другом корпусе. Умение каким-то своеобразным способом располагать к себе людей сослужило Еве хорошую службу, без него она не продержалась бы долго в университете.

— Я надеюсь, что когда-нибудь наступит тот день, и мы сможем выбраться куда-нибудь все вместе, — Ханджи потянулась всем телом, сделав глубокий вдох, и села поудобнее, чтобы наблюдать за оставшейся крохотной частью спектакля.

— Будь осторожна со своими желаниями, — в тоне Леви не было назидательности или какого-то нравоучения, однако пусть они и говорили очень тихо, с ними рядом всё ещё сидела дочка капитана полиции. За такое высказывание с Ханджи и могли бы провести беседу, но вменить ей что-то серьёзное не получилось бы не только из-за отсутствия конкретики в её словах, но и из-за её высокой должности в университете. Хотя по городу ходили разного рода слухи, например, о непомерной жестокости полицейских в отношении подозреваемых в инакомыслии или о том, как людей ловили без суда и следствия.

Ханджи больше ничего не говорила и полностью увлеклась происходившим на сцене. Свои руки, сложенные в замке, она положила на живот, и её плечи расслабленно опустились. Леви тоже попробовал не думать ни о чём кроме постановки. Как ни странно, но он терпеть не мог легенду о Геросе и о том, сколько внимания ей уделялось. Когда ему нужно было начинать работать со студентами над этой темой, которая, на минуточку, занимала целые полгода курса, он чувствовал себя в разы более уставшим, чем мог.

— Хорошо играют, — подметила Ханджи чуть громче, чем вела разговор до этого, и Эльке будто силой выдернули из состояния оцепенения. Она толком не расслышала ничего, только поняла отрывками, что разговор шёл о Еве и самой Ханджи. Накрыв ладонью свои пальцы, она сжала их до боли. Ей показалось, что тот маленький разрыв между ней и Леви, который она всегда могла просто перешагнуть, стал огромной пропастью, отдалившей её от него на миллионы световых лет. То, что не смог уловить слух, дополнила бурная девичья фантазия, доработала несуществующие детали, тонкие мазки уплывших в шуме слов превратила в картину, полную бурных красок. И Эльке с новой силой ощутила, как внутри неё пустело. Как эта пустота вытесняла все её органы, оставив от беспокойной девушки только оболочку, которая должна была от такой силы расползтись. Она поняла, время никогда не было на её стороне. Почему же она считала, что до её выпуска Леви будет «верен» ей? Что он не захочет обзавестись семьёй или просто найти себе пару?

— Господин Аккерман! —Эльке, поддавшись какому-то импульсу, повернулась и чуть не схватилась за руку Леви. — Я хотела бы сейчас до каникул провести ещё несколько исследований, у вас будет время?

Леви не понимал, к чему такая неожиданная поспешность в этом вопросе, но ответил, что с понедельника он как обычно будет в университете. Дел было немного, скоро должен был начаться переводной экзамен, поэтому Леви мог уделить внимание любому желающему. Леви знал её как трудолюбивую и исполнительную студентку, поэтому ничего странного именно в самой просьбе он не увидел.

Эльке уже знала, что ей нужно делать. Лихорадочный, толком не обдуманный план родился в её голове.