Пролог (2/2)
— Старейшина Илин мертв? Кто же смог убить его?
— Конец злодеяниям своего сородича положил никто иной, как его шиди, Цзян Чэн. Именно он повел за собой Четыре Великих Ордена: Юньмэн Цзян, Ланьлин Цзинь, Гусу Лань и Цинхэ Не и уничтожил логово Старейшины Илин — гору Луанъцзан.
— Неужели кто-то по доброй воле решил жить на этом могильнике? — негромко вопросил Вэнь Сюй, но его вопрос пришёлся как раз на паузу, когда чтец переводил дыхание. — Прошу извинить.
— Ты не перебил, так что не страшно, — махнул рукой Господин, даже не взглянув на собеседника.
— Какое искусное устранение, должен отметить!
— Так и есть. Наконец мы смогли истребить скверну.
— Если бы не Орден Юньмэн Цзян, что принял его и обучил, шаромыжничать бы ему на улице и творить бесчинства до конца своих дней. Предыдущий Глава Ордена Цзян воспитал его как собственного сына, а он в благодарность отрекся от них, покрыл свой клан несмываемым позором и довел почти до полного уничтожения. Классический пример отродья, что кусает руку, которая его кормила.
Мужчина снова прервался, поскольку сидящий у него на коленях Вэнь Юань завозился, меняя позу. А после вдруг привалился к плечу тёмного заклинателя, полулёжа на его коленях. Пока Господин менял положение руки, чтобы ненароком не уронить ребёнка, жена Цзян Фэнмяня принялась сверлить взглядом Вэй Усяня, не прислушиваясь к просьбам своей семьи.
— Мадам Цзян, ещё один такой взгляд в сторону мальчика, и я лишу вас зрения. Временно. Но ощущения вам не понравятся, — даже не глядя в сторону четы Цзян, предостерёг тёмный заклинатель. Подняв взгляд, он впился им в лицо не успевшей опустить глаза Пурпурной Паучихи и та сдавленно выдохнула. Не имея возможности опустить голову, что-то мешало ей это сделать, она смотрела в глаза Господина в красном ханьфу, ощущая жжение в глазах.
Но всё прекратилось, когда глаза Цзыюань накрыла мужская рука. Тёмный заклинатель перевёл взгляд на обладателя конечности и прищурился.
— Вмешиваешься, Фэнмянь. Хотелось бы знать, откуда ты черпаешь для этого смелость. Ведь в первую встречу с Шэнь Цансэ ты был не столь смелым. Напуганный сопливый мальчишка, который едва не обделался на месте, впервые столкнувшись с трупоедом, разоряющим могилы. И когда ты уже закричал, как напуганная принцесса, на кладбище появилась она, — усмехнулся Господин в красном ханьфу, не сводя глаз с начавшего бледнеть Фэнмяня. — Что такое? Где твоя обычная мягкая и всепрощающая улыбка?
— Прекратите. Если у вас ко мне личные счёты…
— Какие у меня могут быть к тебе счёты, ничтожество? — фыркнул мужчина, насмешливо посмотрев на заклинателя. — Что ты, бесхребетная тряпка, можешь мне предложить такого, чего я не мог бы заполучить сам?
— Вы… поступаете бесчестно.
— Кто сказал? — Господин лениво повернул голову в сторону источника звука и сразу отыскал его. Вмешавшимся в разговор оказался старейшина Лань. Вероятно он был хорошо знаком с Цзян Фэнмянем, раз решил вмешаться. Это была исключительно его инициатива, ведь другие украдкой смотрят на него с укором. — Как интересно. На первый раз я прощу, но если в следующий раз попытаешься навязать мне или другим свои кретинские правила… пеняй на себя.
Не дав никому и слова вставить, тёмный заклинатель возобновил чтение.
— Цзян Чэн слишком долго позволял жить своему приятелю. На его месте я бы не просто сокрушил его. По правде говоря, я бы еще раз тщательно проверил всех учеников клана Цзян, чтобы убедиться, что он не нашел способа как-то продолжать свои грязные дела. Кому какое дело до „кредита доверия“, что он давал своему другу детства.
— Все это лишь сплетни. Хотя Цзян Чэн и был одним из первых в рядах нападающих, все же добил его не он. Вэй Усянь выбрал Путь Тьмы, и это откликнулось ему: его разорвали на мелкие кусочки.
— Хахахахаха… Это карма. Его призрачные солдаты были подобны бешеным псам, разрывавшим любого, кто встретится у них на пути. Но, в конце концов, они обратили свои клыки против своего хозяина. Поделом ему!
— Он действительно потерял рассудок.
— Но если бы Цзян Чэн не знал слабости Вэй Усяня, осада не возымела бы успеха. Разве вы уже забыли о могущественном артефакте, что помог ему погубить три тысячи заклинателей за одну ночь?
На этих словах Ваньинь, вспомнив о слабости шисюна, не сдержал фырканья. И пусть он старался быть тише, не привлекать внимания к себе и своей семье, слух у тёмного заклинателя был такой, что дайте Боги каждому. Ведь стоило Цзян Чэну издать звук, Господин в красном ханьфу прервался, переведя взгляд с книги на нынешнего Главу Цзян. Какое-то время молча глядя на напрягшегося Ваньиня, он обронил:
— Забавно. Смеяться над чужими слабостями, это наследственное? Тоже взял от матери, как видно.
Больше ничего не сказав, и тем самым вызвав множество немых вопросов, мужчина продолжил читать. Мало кто расслышал в голосе тёмного заклинателя горечь, тоску по былому и грусть об ушедшем.
— А я слышал о пяти тысячах.
— Хорошо, что перед самой своей смертью, он уничтожил тот артефакт. Иначе его грехам не было бы конца.
— А ведь когда-то Вэй Усянь был одним из самых одаренных заклинателей. Он происходил из именитого Ордена и проявил свои таланты уже в раннем возрасте. Как же он умудрился закончить свою жизнь так плачевно?
— Это еще раз подтверждает, что заклинатель должен следовать правильному Пути. Практика темных искусств кажется соблазнительной только на первый взгляд. Посмотри, как он закончил в итоге? От него даже целого трупа не осталось.
— Путь тьмы разрушает тело, но ещё больше он разрушает душу.
Голос молчащего до этого Лань Ванцзы прозвучал неожиданно, и его вмешательство поразило всех присутствующих, даже его брата. Лань Цижэнь же важно кивал, поглаживая бородку и в душе гордясь племянником. Однако он растерял свой возвышенный вид, когда под своды зала взвился леденящий кровь хохот.
Вид веселящегося Господина в красном ханьфу заставил заклинателей содрогнуться, потому что в смехе были нотки холодного безумия. А уж когда он взглядом нашёл сидящего рядом со своими братом и дядей Второго Нефрита, многие поразились ледяной корке в его глазах.
— Интересные у вас мысли, молодой человек. Я удивлён, что вы умеете разговаривать. Думал уже подойти и потыкать мыском сапога, вдруг вы померли, а мы и не заметили.
Никто из присутствующих не знал, но чем уважительнее Господин говорит, тем большее раздражение собеседник у него вызывает. Поэтому никто не понял, по какой причине Чжу Цзы занервничал и постарался как можно незаметнее улизнуть из зала, отправившись на поиски сестры. Неизвестно как, но Лун Дань своей игрой на гуцине могла унять нрав их Господина. Вот уж в чём ей не было равных, так это в игре на цине. В противовес этому Чжу Цзы лучше обращается с холодным оружием. Однако в той ситуации, где меч бесполезен, он ничего не может сделать.
Уйдя на поиски сестры Чжу Цзы уже не видел, что тёмный заклинатель вернулся к чтению. От буйства его удерживал тот факт, что в непосредственной близости от него находится невинный ребёнок, уже пару кэ забавляющийся с серебряными брусочками. Хотя когда заметил жгутик тёмной энергии, любопытно потянувшийся к нему, переключился на новую «игрушку». Пытался поймать ускользающий из рук жгут, развлекая себя сам.
В конце концов мужчина продолжил чтение.
— Но не всему виной Путь тьмы. Сам Вэй Усянь был довольно безнравственным человеком. Каждому, так или иначе, воздастся по делам его; как аукнется, так и откликнется.
Так болтали обыватели после смерти Старейшины Илин.
Почти везде толковали об одном и том же, а любые попытки взглянуть на историю под другим углом успеха не возымели.
Однако ж было одно, что тревожило всех, но никто не решался высказать вслух.
Никто не мог призвать душу Вэй Усяня, что значило, что его душа исчезла без следа.
— Вот чего я не понимаю, так это данного выверта, — прервался мужчина и со скепсисом посмотрел на собравшихся заклинателей. — Вам что, настолько нечем заняться, или что? Ну добились вы своего, умер человек. Оставьте его в покое, в конце-то концов. К чему эти призывы? Идиотизм же в чистом виде.
Может быть, призрачные солдаты разорвали ее на куски и пожрали ее?
Или может быть, ей все же удалось ускользнуть?
Хорошо бы, если первое. Хотя, с другой стороны, никто не сомневался в способности Старейшины Илин сдвигать горы и осушать моря.
Услышав это, Вэнь Жохань внимательнее присмотрелся к так называемому Старейшине, что сейчас потягивал алкоголь, лишь временами напрягаясь. Возможно ли, что он успокоился после слов Господина в красном ханьфу насчёт благоприятного исхода? Если присутствующие хорошенько подумают и не допустят глупых поступков в будущем, он не умрёт? Хотя это касается не только не состоявшегося Старейшины.
Но если же имел место быть второй вариант, то рано или поздно его душа возродится. И когда этот день настанет, заклинатели со всех концов земли, или даже весь мир столкнутся с самым беспощадным и мстительным отродьем, повергающим всех и вся в пучину хаоса и отчаяния.
Различные кланы установили сто двадцать одну каменную тварь на вершине горы Луанъцзан.
— Сколько? — открыл рот Вэнь Сюй и кашлянул, поняв, что его изумление было излишне громким. — Прошу прощения, что прервал вас, господин.
— Наследник Вэнь, надо полагать, тебя изумило количество каменных тварей, возведённых «славными» заклинателями, — с усмешкой протянул мужчина, не выглядя недовольном тем, что его снова перебили.
— Так и есть. Я затрудняюсь с подсчётами, но сумма, потраченная на возведение такого количества каменных тварей, явно неподъёмна даже для Великого Ордена. Отсюда следует, возведение было общим. То есть руку приложили Четыре Великих Ордена.
— Именно.
Целые Ордены пытались призвать его душу и строго бдели за всеми случаями захвата тел злыми духами по всему миру.
— Ну не тупость ли? — прервался Господин, подняв глаза от книги. Убедившись, что напившихся среди слушателей нет и его все слышат, продолжил: — Умертвили, а после начали докучать душе, что и без того утомилась, и желала отдохнуть от вас, уродов. Чё прилипли, непонятно.
Минул год. Ничего не случилось.
Минул второй. Ничего не случилось.
Минул третий. Ничего не случилось.
— Они что, из года в год будут меня ждать? — нахмурился Вэй Усянь. — И как долго?
Шел тринадцатый год. Ничего по-прежнему не случалось.
— Тринадцать лет, — присвистнул Вэй Ин, скорчив недоумевающую гримасу. — Это немало.
Мало-помалу, люди поверили, что Старейшина Илин был стерт с лица земли.
Хоть он был способен уничтожить этот мир, в итоге уничтоженным оказался он сам.
Никто не может вечно быть на вершине — мифы остаются мифами.
— А потом я сделаю сюрприз, вернувшись к жизни! — хмыкнул Вэй Усянь и едва не поперхнулся вином, когда Господин в красном ханьфу посмотрел на него с удивлением. Потом перевёл взгляд на страницы книги и вновь вернул своё внимание ему, глядя с интересом. — Я угадал?
— Ну… следующая глава начинается с того, что ты открыл глаза, так что… вполне возможно.
— Ого, — выдавил Вэй Ин и запил своё удивление новой порцией вина.
— Предлагаю сделать перерыв и обдумать прочитанное.
Словно подчиняясь его словам, в зал вошли помощники, неся подносы с расставленными на них закусками. Поскольку людей было много, обслуживание затянулось. Заклинатели так отвлеклись на Чжу Ли и закуски, что упустили из виду, когда Господин покинул зал. А заметив, начали обсуждение услышанного.
Но никто не видел, что за центральным троном стоит один из помощников, сдвинувший маску чуть в сторону, чтобы иметь возможность присматривать за гостями. Обладая острым слухом, он слышал даже самый тихий шёпот. По этой причине Господин и оставил его здесь, хотя обычно Мао<span class="footnote" id="fn_32380258_0"></span> его сопровождает, пусть и не показывается другим на глаза.