Часть 9 (1/2)

Людей было многовато. Марина даже удивилась — с чего вдруг столь резкая забота о собственном здоровье? Не тот день сегодня, чтобы захотелось вылечить то, что ранее игнорировалось месяцами, если не годами.

Дома надо быть, с близкими. Ну, а если не дома, то точно не здесь.

В горле противно скребнуло — Нарочинская уже и забыла, что такое полноценный праздник с близкими людьми. Предыдущие два года она просто не отмечала, еще раньше — развлекала больных родителей (сначала маму, потом — отца) и старалась делать вид, что все в порядке.

Только давно уже не в порядке.

Пережить очередной Новый год, игнорируя его, в этот раз показалось идеей, заранее обреченной на провал. Поэтому Марина и вызвалась дежурить. С людьми, пусть даже чужими, нервными и болеющими, было проще.

Компанию Нарочинской обещала составить Дубровская, но за день до неважно себя почувствовала. Марина позвонила Кате и, убедившись, что она уже выздоровела, уговорила Нину отдыхать дома вместе с сестрой.

Дубровская возмущалась, конечно, и чувствовала себя виноватой. Но Нарочинская аргументировала так, что спорить было невозможно:

— О ребенке подумай, Нин.

В общем, из обычного круга общения в новогоднюю ночь на работе никого не предвиделось. Вроде грустно, а вроде и к лучшему.

Марина вышла из палаты, проверив очередного пациента, и вздрогнула, когда ей протянули внушительный букет из фруктов.

— С наступающим, Нарочинская, — улыбнулся Олег.

Если бы Марина знала мужчину хуже, то поверила бы в его веселье. Но иногда казалось, что она знает Брагина больше, чем он сам.

— Спасибо, — растерянно отозвалась женщина, принимая подарок. Чего в нем только не было: груши, персики, яблоки и даже два граната. — А ты как здесь?

— На здоровье, — Олег снова улыбнулся. — Дежурю.

Нарочинская свела брови к переносице:

— Я думала, у вас Хромов.

— Должен был, но попросил подмениться.

И просить не пришлось: Брагину достаточно было узнать, что от нейрохирургии дежурит Марина, чтобы найти кандидата и отжать у него смену. Но рассказывать это Олег посчитал лишним.

— Понятно, — задумчиво произнесла нейрохирург и, спохватившись, полезла в карман халата за шоколадкой. — Тебя тоже с Новым годом.

Нарочинская никогда не была фанаткой сладкого и не одобряла подарки от пациентов, но сейчас как никогда была благодарна этой традиции.

— О, спасибо, — по-детски искренне обрадовался Брагин. — Какая красивая, — провел пальцами по серебристым узорам на синей упаковке. — И большая такая, прям тяжеленькая.

Улыбался он недолго. В глазах потемнело, быстро посветлело, однако не до конца: осталась непонятная пелена. Мужчина зажмурился и потер веки.

— Брагин, что с тобой?!

Пелена прошла, но теперь перед глазами появились какие-то вспышки. Только пугать Марину в планы не входило.

— Да в глаз что-то попало.

— В оба сразу? — недоверчиво сощурилась Нарочинская. Ее интонация говорила о том, что Брагин влип.

Поэтому Олег решил говорить правду, пусть и не всю:

— В глазах потемнело — старею, видать. Но сейчас уже все нормально, не переживай, — он старался не думать о том, как сам испугался.

— Что значит «не переживай»? — возмутилась Марина. — Брагин, это не шутки!

— Так а я и не смеюсь, — Олег пожал плечами. — Пойду, шоколад твой заточу. Оставить тебе? — оценил многозначительное выражение лица собеседницы и сделал вывод. — Ну и ладно, мне больше достанется.

— Олег…

— Ну что «Олег»? Ты вообще в операционной в обмороки падаешь, и ничего, — припомнил мужчина.

Нарочинская схватила его за руку:

— Подожди. Давай давление измерим.

— Я тебе бабка старая, что ли, — Брагин практически оскорбился, — чтобы давление проверять.

— Не бабка, но ворчишь как старый дед. Сам же сказал, что стареешь, — отбрила Марина и, не слушая возражений, потянула Олега за собой.

И Брагин пошел. Ну, во-первых, в ординаторскую и собирался. Во-вторых, с этой женщиной он бы пошел куда угодно.

Давление оказалось в норме. Тогда Нарочинская настоятельно попросила Олега хотя бы полчасика отдохнуть. Он согласился, чтобы не ругаться, и даже лег на кровать, закинув руки за голову. И увидел сквозь неплотно прикрытые веки, как Марина разворошила букет, достала гранат и положила на тумбочку.

***</p>

— Марин! — позвал ее Олег, едва Нарочинская вышла из операционной. — Беги сюда скорее.

Она мгновенно оказалась рядом и встревоженно посмотрела на мужчину:

— Что случилось? Ты как?

— Новый год через три минуты, — Брагин вручил ей свой нетронутый какао, уже в меру остывший, и закинул в автомат новую порцию монеток. — Давай отмечать, раз уж мы здесь.

Голос его подвел, и Марина убедилась в догадках: Олег специально напросился дежурить в новогоднюю ночь.

В груди на секунду потеплело, но беспокойство оказалось сильнее.

— Как ты себя чувствуешь?

— Все хорошо, — Олег достал какао и бодрым тоном отчитался. — Гранат и шоколад уничтожены, а кровать стала ниже на пару сантиметров — так долго и старательно я на ней лежал. И все прошло.

Выглядел Брагин хорошо, поэтому Марина постаралась поверить в его слова. Мужчина же предложил:

— Я трансляцию на телефоне врубил. Пьем на бой курантов?

— У тебя кипяток, ты обожжешься.

— Ну и что, хоть помолчу какое-то время, — беспечно отреагировал он. — Мне полезно.

Начало года встретили, отпивая какао маленькими глоточками и глядя друг другу в глаза. На последнем ударе Олег бережно прижал Марину к себе и зарылся носом в мягкие локоны. И от ее родного запаха по телу пробежали импульсы, а люди и звуки вокруг исчезли.

— С Новым годом, моя хорошая, — он не думал, что говорил, просто упивался возможностью прикоснуться к женщине. — Пусть все будет так, как хочется.