Том 2. Глава 74. Всё будет хорошо (1/2)
Нуска искренне верил, что, когда проснётся, увидит и пробудившегося эрда. Но этого не произошло даже к следующему утру. Поэтому голодный Нуска в расстроенных чувствах сначала принял ванну, оделся и привёл себя в порядок, а затем отправился на поиски пропитания. Лентой Сина он собрал в хвост свои белоснежные волосы. Видимо, во время последней битвы, когда Нуска использовал свою дэ на пределах возможностей, вся краска и отвалилась. Также над лекарем взяли верх его армейские привычки — он не смог выйти из дворца без своего меча и пояса с хрусталями, в которых уже снова копилась энергия.
А ещё Нуске не хотелось долго сидеть над эрдом, грустить и вздыхать. Да и этой ночью лекаря даже не мучили ставшие привычными кошмары. Если предположить, что хоть части из них суждено было сбыться… Всё обошлось? Теперь всё будет хорошо? Они просто отпразднуют победу в войне, потом убьют всеми силами Скидана Тиаму и заживут счастливо?
Нуска широко и уверенно вышагивал по дворцу. Улыбка касалась его лица, а утренние лучи приятно грели голову и плечи. Даже если впереди ждут трудности… Ну и что! Вместе с Сином они обязательно справятся!
Выпрашивать еду у слуг Нуска не решился. Да и заметил, что прислуги во дворце стало намного меньше. С чем были связаны эти перемены лекарю было невдомёк — он просто отправился в город.
И вдруг впервые за долгое время почувствовал себя частью столицы. Люди повылазили на улочки, улыбаясь, они громко переговаривались, шумели и поздравляли друг друга.
— Да кто мог на это рассчитывать? Во второй раз и победить Дарвельскую империю! Расправиться с самими всадниками смерти из бездны!
— Друг, ну а что ты хотел? Неужели думал, что наш эрд позволит Скидану стать колонией?
— Ха! Так другие страны, и побольше Скидана, та же Сония, позволила! А мы-то не так просто слеплены! Чьи-то тела должны кормить землю<span class="footnote" id="fn_31622623_0"></span>, но на этот раз кормом стали точно не скиданцы!
— И всё же Главная сурии земли…
— Ха-а?! Да кому нужна эта бабка! Она только и делает, что который год пишет претензию за претензией в Эрьяру. Но кому интересно её мнение, когда мы победили?!
— Среди погибших двухсот солдат из корпусов Кезеона и Мейзо было много сифов и фасидцев. Ни Сифа, ни Фасид не оставят это без внимания.
— Да и что они сделают? Придут ко дворцу, будут сидеть и размахивать руками под дверьми у покоев высшего сурии? Да кто им позволит…
Нуска уже прошёл мимо, а шум голосов двух арцентов растаял в городской суете. И всё же лекарь сбавил шаг, задумавшись.
«Кезеон, Мейзо… Что, ха-ха, те самые? Старейшины северной обители? Тот старик-сиф, который возвёл арену на моём экзамене, и тот противнейший фасидец, который пытался меня унизить перед учителем? Да разве этот день может быть ещё лучше?!»
Конечно, лекарь не радовался чужой смерти. Солдаты, которые погибли в тот день, не заслужили такой участи. Но осознание того, что Кезеон и Мейзо были лишены всех своих привилегий, понижены в ранге да ещё получили по сто ударов кнутом прилюдно… Очень и очень грели душу Нуски. Ведь он, не натворив ничего, всего за месяц ученичества получил больше ста оплеух и пинков.
Нуска присвистывал под нос. Когда он отыскал лавку со съестным, то его лицо просто лопалось от довольства. Расплатившись с торговцем за парочку только что выпеченных, посыпанных кунжутом и сахаром булочек, лекарь даже не забрал сдачу. Его офицерское жалование было неприлично высоким, поэтому теперь Нуске не требовалось таскаться по улицам и навязывать свои лекарские услуги.
Всухомятку поглощая булку, Нуска продолжал идти по одной из главных улиц. Всеобщее приподнятое настроение было заразительным. Отовсюду всё ещё слышалось:
— Наш славный Скидан!
— Страна победителей!
— Во славу эрда Скидана!
— В память о погибших и во славу вышивших!
Нуска не сдержался — начал покачивать головой, напевать под нос, почти что припрыгивая на ходу. Особенно приятным было осознание того, что и он приложил свою руку к этой победе — Нуске действительно было чем гордиться. Пускай о том, что лекарь спас две тысячи солдат на вересковых пустошах, знали только он, Вильна и Отэн, но ему этого было достаточно. Нуска не желал славы… Он просто был рад, что какие-то из этих восклицаний и похвал напрямую относились и к нему.
— А-а?! Нуска?! Неужто это наш воришка Нуска?!
Лекарь вдруг застыл, услышав старческий скрипучий голос.
— Дед, а дед, да какой это Нуска! Не говорите такого знатным господам — они могут и обидеться!
Нуска обернулся, наблюдая за тем, как старика под руку ведёт молодая девушка. Они оба были в самом простом тряпье да и выглядели не лучшим образом. Можно было сказать сразу, что эти двое — выходцы из трущоб, которые наведались на главную улицу, чтобы раздобыть еды или выпросить немного золота.
И да, Нуска знал их, старик не обознался. В трущобах они жили практически напротив — лекарь в своей маленькой лачуге и этот дед с внучкой в покосившемся деревянном домишке. Иногда старик приходил к Нуске и просил помочь облегчить зубную боль, но там уже и сам лекарь мало что мог поделать — из-за скудного питания дед лишился практически всех зубов.
Нуска быстро догнал уходящую парочку и впихнул девушке целый мешок золота. Подмигнув, лекарь лишь сказал:
— Передаю вам привет от Нуски. У него всё лучше не придумаешь — так и передайте тем, кто будет спрашивать. А заодно поделитесь с ними монеткой.
Нуска проигнорировал и громкие охи, и попытку отказаться от золота и все последовавшие вопросы. Лекарь просто развернулся на маленьких каблучках своих сапог и быстрым шагом направился вниз по улице.
«Было бы хорошо навестить ещё семью, но… боюсь, семьи больше нет».
Раз Вьен позволил себе шататься в Арценте, значит, их пути с другими наёмниками разошлись. Скорее всего, дети подросли и ушли в город, а те, кто были постарше, отправились на войну. От Вьена Нуска слышал лишь упоминания о Жои, которая помогала брату с поисками Нуски, а сам лекарь лично видел Тинея в последнюю встречу с Вьеном. Что же произошло с другими — да духи ведают.
Не только во дворце началась подготовка к празднику — все люди в этот выходной день вылезли на улицы и не просто околачивались у торговых лавок, а украшали Эрьяру. Прямо над головой Нуски натягивались длинные цветные ленты и флаги: одни горожане, придерживая других, рука об руку начали возводить яркий фиолетово-синий шатёр, который длинным полотном должен был возвышаться над главной улицей города от самого дворца до южных ворот.
Столица была особенным местом. Здесь проживали сурии со всех уголков страны — Нуска даже смог заметить среди работяг и парочку риров в армейской одежде. Видимо, после войны они решили обосноваться в этом городе, а теперь помогали местным к готовящемуся празднеству. Что ещё было удивительнее — никто и не был против.
— Эй, рир, а ну-ка подай мне фонарь! Ты ж промучаешься час с тем, чтобы его зажечь! Давай, давай сюда!
— А ты, сбавь-ка тон! — перебила его женщина, которая в это время хлопотала над спутавшимися в комок лентами. Ткнув арцента пальцем в грудь, она запричитала: — Кто же так разговаривает с героями войны?! Ты-то из дома и носу не казал, а они воевали!
— Ох, дорогая, ну куда бы я пошёл…? Ты видела что с моими ногами после Континентальной войны? Я своё отвоевал!
— Вот и будь вежлив с молодыми! Вчера был ты, а сегодня — они! Кто-то же должен защищать Скидан, пока ты подогреваешь соляные ванны для своих ног?!
— Дорогая… — шёпотом заговорил он, выпучив глаза. — Ну не при людях…
Нуска смеялся себе под нос. Границы между народами стёрлись — все они объединились перед лицом настоящей угрозы, а старые предубеждения отошли на второй план. Да и…
— Риры, вы молодцы! Уж мы-то наслышаны, что творил Высший сурии эрд Син — вы все прирождённые бойцы! Расскажите-ка ещё раз, как крошили дарвельцев на северном фронте…
Син своим влиянием и славой улучшил отношение людей к рирам. Возможно, пройдёт ещё не один год, прежде чем о них перестанут отзываться как о заразных убийцах… Но даже сейчас происходили невиданные изменения.
Эрд одним своим примером, своим самоотверженным служением народу менял ход их мыслей. Может, именно об этом Минхэ и говорил? Что правитель — это пример, это светоч, направляющий своих подчинённых?
Нуска так глубоко задумался, устроившись в тени у небольшой оружейной лавочки, что совершенно не замечал ничего вокруг. Он уже даже подумывал, а не стоит ли и ему присоединиться к горожанам и помочь в украшении города, когда… чья-та рука мягко коснулась его плеча.
И снова взяли своё привычки: Нуска рывком развернулся, сжав рукоять своего меча, он уже был готов вступить в схватку, но… встретился взглядом лишь с маленьким безоружным парнишкой с цветастыми глазами и нечитаемой дэ.
Ну, конечно… Куда уж он без…
— Оаннес? — приподняв бровь, уточнил Нуска, но руку от оружия убрал.
Мальчишка был с ног до головы закутан в плащ, но лекарь был уверен, что не ошибся.
— Верно, господин Нуска. Я хотел переговорить с Вами по одному очень важному вопросу…
— Важному вопросу? Какие важные вопросы могут быть сейчас? — нахмурившись, переспросил Нуска, сложив руки на груди.
— Просто пойдёмте со мной… — сглотнув, попросил Оанн, потянув Нуску за рукав с таким несчастным видом, что лекарь уже не смог отказать. Ну, что с ним случится, не развалится, если немного пройдётся…
Нуске были знакомы все улицы Эрьяры и окрестностей, но он всё равно не понимал, куда же ведёт его этот полукровка, так крепко схватившийся за его рукав.
— Как… твои дела? — вдруг ни с того ни с сего решился спросить Нуска. Меньше всего ему сейчас хотелось беспокоиться понапрасну да портить себе настроение бессмысленной руганью.
— Собираюсь… поступать в школу сурии, — неуверенно выдал он, даже не обернувшись и не сбавив шага.
Нуска задумался.
— А ты справишься? Я, конечно, знаю, что итоговое испытание бывает разным… Но у меня эта была самая настоящая схватка, в которой многие ученики пострадали…
— Недавно были проведены реформы во всех обителях. Теперь обучаться там может любой — даже я со своей мирой<span class="footnote" id="fn_31622623_1"></span>.
— Тогда… Я рад за тебя, Оанн. Но не получал ли ты вестей от Жамина…? — решился спросить Нуска. Его лицо разом осунулось — лекарь уже объехал столько городов, помог стольким людям, но… бросил брата Оанна, так любезно приютившего его, на произвол судьбы.
— Я получал письмо. Возможно, Жамин будет на празднике, — помешкав, без особого энтузиазма ответил Оанн. Он явно не горел желанием обсуждать своего брата. Зато Нуска разом расцвел — как хорошо, что этот арцент жив! Возможно, у Нуски ещё есть возможность оказать ему всю посильную помощь…
Оанн окольными путями вывел Нуску за стену, в пригород. Здесь один за другим хаотично мостились домишки обыкновенных людей, которые выживали благодаря близости со столицей. Эрьяра с этой стороны была окружена лугами, но Оанн повёл Нуску через перелесок, через редкую листву которого была видна гладь реки.
День постепенно перетекал в ночь, а звезда медленно закатывалась к горизонту. На её место пришли две белёсых тусклых звезды, которые освещают континент ночью.
В траве шумели последние насекомые. Нуска поёжился от холода: он уже успел отвыкнуть от сурового климата — скоро придётся задуматься о покупке тёплой одежды.
Пока Нуска оглядывался по сторонам да мысленно считал свои медяки, они вышли к реке. Здесь протекала самая крупная река в Скидане — её называли линией жизни, ведь именно по ней струилась энергия, наполнявшая их мир. И именно здесь, в этих цветных камышах, Нуска когда-то поймал эрда за рукав и пообещал, что будет следовать за ним до конца.
Но на этот раз у реки его встретил не Син, а несколько улыбающихся лиц, которые были знакомы Нуске.
— Офицер Нуска! — радостно выкрикнула Ойми.
— Командующий, здравствуйте! — весело отозвался Гард.
— Рады снова Вас видеть! — с улыбкой проговорила Варла.
Его… отряд? Что они забыли здесь?
Нуска остановился. Хмурясь, он ещё раз оглядел собравшихся: они сидели вокруг разведенного у воды костра. Только сейчас ветер донёс до лекаря запах жареной рыбы — кажется, бывшие солдаты решили пировать прямо здесь, в камышах.
— Не стойте столбом — проходите! Мы решили не праздновать без Вас победу — не смогли. Будьте благодарны, офицер Нуска, потому что Гард выловил самую толстенную рыбу в этой реке! — смеялась Варла, потягивая трубку. Она стояла у костра и подзывала Нуску рукой.
— Я… больше не офицер, — наконец глухо ответил Нуска. И перевёл взгляд в землю. Подойти ближе он так и не решился.
Однако Оанн толкнул Нуску в спину, заставляя направиться прямиком к маленькой стоянке.
— Что такое Вы говорите, господин Нуска? Разве Вы отправляли официальной запрос об отставке генералу Отэну? — с умным видом спросил полукровка.
Нуска нахмурился сильнее.
— Я в любом случае покинул свой пост и не исполнял приказы командования. Мара должна была…
— Мара не была назначена на эту должность официально, хоть и многое для нас сделала.
— А сейчас она?.. — неуверенно переспросил Нуска, подходя ближе к костру.
— Она вернулась в Сифу по велению матери, — покачала головой Ойми и улыбнулась. А затем пихнула в руки растерянного Нуски деревянную кружку, от которой так и тянуло яблочным сидром.
— Нуска! — Варла подняла вверх свою кружку, а за ней повторили другие. Все они в этот момент поднялись на ноги, чтобы высоко поднять наполненные кружки и сказать:
— За нашего офицера Нуску!
Нуска просто наблюдал, как они пьют за его здоровье, а затем утирают мокрые усы рукавами. Оанн, хоть и не пил, но прокричал «за Нуску» громче всех.
Чем он, Нуска, заслужил эти почести? Тем, что был никудышным офицером? Тем, что сначала обманывал свой отряд, а затем его бросил? Почему они просто не могли возненавидеть его, как всегда делали люди, от рождения окружавшие Нуску?
— Офицер!.. — вдруг ахнула Ойми.
Начала ругаться и Варла:
— Ты, щенок на недоарценте, не мог хоть спросить Нуску хочет ли он тут быть?!