Том 2. Глава 74. Всё будет хорошо (2/2)
Гард только вздохнул и пнул камень под своими ногами.
Нуска не мог ничего поделать с собой — он плакал. Да и в последнее время… Ему было все тяжелее сдерживать слёзы. Хоть он и понимал, что мужчина, офицер армии Скидана, ни в коем случае не может себе такого позволить… Но ведь он и не офицер. Он — это просто он. Обычный маленький Нуска, которого волей судьбы забросило и в Арценту, и в армию.
Он… Не сделал ничего для того, чтобы заслужить уважение или любовь этих замечательных и верных солдат, которые прошли вместе с ним тысячи километров, которые сражались вместе с ним в Бессонной войне. Которые остались на его стороне, даже когда он так поступил с ними…
У Нуски больше не было сил. Возможно, сказалось и прошлое напряжение, усталость, которые он испытывал на протяжении долгих месяцев. Он просто сел на землю, отбросил кружку в сторону, закрыл руками лицо и разрыдался как маленький ребенок.
И слёзы не высохли даже тогда, когда арценты сели рядом, придерживая его за плечи и похлопывая по спине.
— Ну… Полно вам, Нуска… Мы больше не будем навязывать встречи, ладно? — предложил Гард.
Варла снова набила трубку и, зажав ее зубами, отчаянно отбивая рукой Нуске спину, невнятно пробормотала:
— Отказались бы и всё! Зачем тут слёзы лить! Как будто кто-то умер!
— Может быть, и умер бы, — вдруг выдал Оанн. Все зашикали на него, но он продолжил: — Но офицер Нуска сделал всё, чтобы мы не отправились в последний бой и не участвовали в предвестной схватке. Я ведь прав?
Нуска зажмурился, цепляя пальцами свои волосы. Резинка медленно сползла вниз, а белые волосы рассыпались по плечам. Но зато теперь никто не видел его зареванного лица.
— Оанн! Это правда? — взволнованно переспросила Ойми.
— Нуска способен видеть будущее во снах. И, раз он оставил нас в лагере… Мы действительно должны были погибнуть на этой войне. Поэтому я тогда и проголосовал за то, чтобы следовать велению командования, а не отправляться на вересковые пустоши втихомолку, — заключил Оанн.
В воздухе повисла тишина, которую нарушал лишь треск костра и шум реки.
Нуска сделал над собой усилие и решился сказать:
— Да. Перед тем как отправиться на вересковые пустоши, я был у генерала Отэна. И лично попросил его допустить до участия в миссии только меня. Я… Почти ввязался в битву со всадниками смерти. И, если бы вы были там и попытались помочь… Скорее всего, вас бы убили, а меня взяли в плен.
Некоторые время все хранили молчание, словно переваривали эту мысль. А затем со всех сторон послышались облегченные выдохи и даже смех:
— Нуска, ну ты и учудил!
— Бездна! Мы думали, что настолько мешаемся тебе под ногами, что ты решил нас просто выкинуть! — выкрикнула Варла и горестно простонала, а затем, видимо, снова начала агрессивно потягивать трубку.
— Нуска! Ну почему ты ничего не сказал нам?! — выдохнула Ойми.
— Потому что… Вы бы меня не послушали. Я никогда не был… Хорошим офицером и после своего обмана явно не вызывал доверия. Вы бы просто не поверили мне.
Сбоку вдруг подобралась Варла. Она ручкой трубки отодвинула волосы с лица Нуски, а затем, приблизившись, выпустила сгусток дыма ему прямо в лицо.
Пока Нуска откашливался, она, сложив руки на груди, сказала:
— Нуска, ты и не был для нас офицером или командующим. Ты всегда был для нас самым дорогим товарищем, который пересёк с нами пешком всю пустыню, помогал таскать мешки, вести повозку, кормить лошадей и каждый день возводить лагерь. Пока другие офицеры разъезжали на своих скирах и смотрели на всех свысока, ты был с нами. Ты помогал нам. Ты был не выше и не ниже нас — ты был частью четвёртого отряда. А теперь… Мы должны тебе ещё и за свои жизни. Бездна дери, Нуска, прекрати реветь и просто прими нас! Мы хоть и самые слабые арценты, отбросы из отбросов, пастухи, пекари и плохие бойцы, но и мы были с тобой до последнего! И ты был единственным, кто всего этого не замечал!
Нуска громко выдохнул. Шлёпнул себя по щекам, а затем поднял расплывающийся взгляд к медленно темнеющему небу.
Верно. Он был так занят своими проблемами: его раздирало от чувства долга, от желания выложиться на полную и быть лучшим офицером, что он совсем не обратил внимание на то, что всё это время его окружали самые преданные товарищи.
Нуска криво улыбнулся. Хлопнув себя по бёдрам, он встал, а затем, обернувшись на взволнованных арцентов, сказал:
— Варла, ты права. И вы все правы. Только духи знают, насколько я вам благодарен. Так что давайте хотя бы в этот раз сделаем все правильно… Наедимся рыбы, напьемся и будем до рассвета обсуждать нашу победу!
Нуска подал руку Варле и помог ей подняться. Следом повскакивали и остальные: они смеялись, одобрительно кивали, и только Оанн стоял в стороне и улыбался. Видимо… Он и планировал что-то подобное с самого начала. И насколько этот паренек умён, что смог прознать про сон Нуски и разгадать все его планы?
Они праздновали всю ночь. Нуска напился так, как не напивался уже давно. Он лез с объятиями к каждому, кто оказывался рядом, осыпал их благодарностями, предлагал самые лучшие куски рыбы из своей тарелки, а между делом рассказывал и о своём походе, и о предвестной схватке.
Все слушали, разинув рты. И все были счастливы, что их офицер, их товарищ Нуска, наконец, снова с ними.
— Так… Что вы планируете дальше? — вдруг спросил Нуска.
К тому времени небо уже посветлело, а все четверо валялись пьяными прямо на траве и разглядывали звёзды. Один Оанн был трезв, а потому сидел в отдалении на посту. Все-таки от армейских привычек так быстро не избавишься…
— Я решил вернуться в Арценту, обратно на ферму. Теперь у меня достаточно денег, чтобы привести свои дела в порядок, — сказал Гард.
— Мы с Оанном решили поступать в школу сурии, — радостно выдала Ойми.
— А я уже подала заявку в городскую стражу Эрьяры. Останусь тут. В Арценте у меня никого нет, — заключила Варла.
Нуска понимающе кивнул. Хоть их пути теперь и разойдутся, но каждый из них пошел своим путём. Теперь каждый сам отвечает за свою жизнь.
— И мы добьемся желаемого. И никто не сможет встать у нас на пути, — вслух сказал Нуска. И все одобрительно закричали, подняв руки к усеянному звёздами небу.
* * *</p>
Они провели ночь прямо в лесу, на траве. Утром, когда все отходили от ночной попойки и совали головы с криками в ледяное русло реки, лекарь только посмеивался, приводя свои одежды в порядок перед возвращением в город.
— Нуска! Как же хорошо Вы пьёте! — стонал Гард, который то мучился от приступа тошноты, то хватался за трещащую голову. — Может, хаванцы умеют лечить похмелье?!
— Может, и умеют. Но это плохая практика. Так вы все точно сопьетесь, — смеясь, покачал головой Нуска.
Лекарь быстро собрался и откланялся, напоследок обняв каждого. Обычно Нуска старался держать дистанцию с Оанном, но на этот раз обнял и этого мальчишку. Кто бы видел его лицо! Нуска уже успел попрощаться со всеми и отправиться в путь, скрывшись в перелеске, а Оанн всё стоял да смотрел ему вслед.
Вчерашний день многому научил Нуску. Например, тому, что мир зачастую совсем не такой, каким он может его видеть. И, наверное, единственный способ выйти за границы своих представлений — это увидеть и узнать как можно больше.
«Я точно должен объехать весь Скидан. Я не хочу жить лишь в представлениях о том, каков он. А может, стоит объехать и весь континент! Я хочу увидеть его своими глазами. Иначе не узнать правды».
Нуска был непривычно задумчив, когда вернулся обратно во дворец. По пути лекарь успел отметить, что горожане времени зря не теряли — город действительно стал напоминать огромную ярмарочную площадь. Во дворце тоже произошли некоторые изменения — только вот явно далеко не праздничные.
Нуска как раз взбирался по бесконечной винтовой лестнице на верхний этаж, когда заметил, что во дворце непривычно шумно — все слуги и даже стража бегали по коридорам, шёпотом переговаривались и будто бы к чему-то готовились.
«Тоже что ли решили дворец украсить? Да неважно. Мне сейчас нужно как можно скорее вернуться в комнату да написать эти vevih`al письма. Иначе Нарид меня с потрохами сожрёт, если я после всех своих наглых заявлений ещё ничего и не сделаю».
Взобравшись на верхний этаж, лекарь с улыбкой отметил, что после военного похода его физические данные стали куда лучше — он даже не запыхался. Довольный лекарь с самоуверенной улыбкой на лице свернул с лестницы в коридор и… врезался в кого-то из прислуги.
Нуска только ойкнул от столкновения и начал потирать ушибленное плечо, а вот мальчишка, которому так не посчастливилось оказаться у лекаря на пути, повалился прямо на пол.
— А, да… Прошу прощения, — виновато выдавил Нуска и подал упавшему руку. Всё-таки ему ещё учиться и учиться… И как он не заметил целого человека, когда поворачивал?
Это оказался симпатичный юноша, показавшийся смутно знакомым Нуске. Лекарь за последние месяцы перевидал столько лиц, что ему потребовалось некоторое время, чтобы выцепить из своей памяти его имя.
Подняв юношу на ноги и даже удивившись, каким лёгким и маленьким он показался Нуске теперь, лекарь спросил:
— Миела, верно? Из личной прислуги эрда.
Всё ещё ошарашенный внезапным столкновением юноша кивнул, а затем, хмурясь и разглядывая лицо Нуски, сказал:
— Я был недостаточно аккуратен, господин… Господин Нуска? Это ведь Вы? — с нарастающим волнением уточнил он.
Нуска непонимающе изогнул бровь, но кивнул. Всё это время он просто разглядывал необычные черты лица молодого человека: его волосы были рыжими и мягкими, а кожа смуглой; мочки ушей были украшены множеством золотых серёжек, подробное изучение которых тоже заняло бы немало времени.
— Верно, — кивнул Нуска.
— Духи! Скорее, пойдёмте, все Вас ищут! Высший сурии поднял такой переполох… — взволнованно начал рассказывать Миела, потащив Нуску под локоть дальше по коридору.
— Высший… сурии? — непонимающе переспросил лекарь, быстро переставляя ноги и стараясь поспеть за Миелой. — Син проснулся?!
— Да, сегодня ранним утром. А потом он поднял на ноги весь дворец, чтобы Вас найти! Он отказывался слушать кого-либо и просто требовал привести Вас в его покои… Скорее, пойдёмте!
Миела настойчиво тащил лекаря за собой, а Нуска, даже не замечая этого, улыбался. И, чем ближе они подходили к огромной тяжёлой двери покоев эрда, тем шире становилась его улыбка.
Если Син и правда проснулся… То всё даже слишком хорошо! Война закончилась, Тиама с позором отступила, Нуска скоро получит самый близкий к эрду ранг, а они вновь окажутся наедине и смогут обсудить всё происходящее… Теперь Нуска знает способ, как избавиться от Тиамы раз и навсегда. И очень скоро они смогут жить вместе во дворце, заботиться вдвоём о процветании Скидана и ни о чём не волноваться.
Нуска коротко кивнул Миеле, который не решился зайти внутрь, а затем лёгким движением рук распахнул двери в покои эрда. В этот момент сердце лекаря быстро стучало от волнения, его ладони вспотели, а улыбка натянула рот до ушей.
Энергия эрда, которую Нуска не чувствовал с самой предвестной схватки, ударила в лицо подобно жару. Обволакивая его тело, попадая в дыхательные пути, пропитывая клеточку за клеточкой тела, она переполняла Нуску и приводила его в состояние нервного возбуждения.
Громко хлопнув дверьми за своей спиной, лекарь вступил в комнату и встал посередине. Плотные шторы были задёрнуты, поэтому в комнате царил полумрак. Здесь было всё так же плохо прибрано, а сами покои казались и вовсе нежилыми. И лишь чья-та фигура, в нерешительности застывшая напротив штор, оживляла комнату.
Некоторое время они оба молчали. Нуска в полутьме разглядывал эрда, пытаясь оценить его состояние. К этому моменту он успел принять душ, переодеться, собрать волосы и привести себя в порядок — сейчас Син действительно выглядел не только здоровым, но и хорошо отдохнувшим. В его теле и в комнате всё ещё было слишком много тёмной дэ, но это не было критично — Нуска был способен справиться с этим за день лечения.
Не выдержав затянувшегося молчания, лекарь начал:
— Син… Как Вы себя чувствуете?
Но, не получив даже ответа, Нуска оказался сбит с толку да и просто сбит — практически сбит с ног налетевшим на него эрдом.
Син дышал слишком часто, будто задыхался, с головы до ног ощупывая Нуску своими прохладными руками. Лекарь смутился так, что еле сдержался от того, чтобы не врезать эрду и не сбежать… Потому что это было слишком внезапно!
— С-Син… Что… Что происходит?! — чуть ли не в полный голос выкрикнул Нуска, пока всё его тело трогали эти наполненные до дрожи приятной дэ руки… От волнения Нуска выпустил больше энергии, чем обычно, и две стихии столкнулись, огнями и вспышками охватив комнату.
Эрд был слишком близко. Мучительно близко. Его рука уже касалась лица лекаря, вторая крепко держала за пояс, а губы шептали практически в губы Нуски:
— Последнее, что я помню на поле боя, это ты. Я проснулся, а тебя нигде нет. Все говорили, что ты просто вышел в город, но я не мог никому верить. Они бы не сказали мне, даже если бы ты погиб. Зачем ты вернулся? Почему ты не остался в Арценте? Для чего ты заставляешь меня всё это чувствовать?
Нуска уже открыл рот, чтобы оправдаться, но сказать ничего так и не успел — его губы заткнули голодным поцелуем. Лекарь, может, и хотел на секунду приостановить слишком быстро развивающиеся события, но противиться был не в силах. Тёмная энергия потоком хлынула в тело, вызывая сильную дрожь. Нуска вцепился в Сина так, словно тот собирался сейчас же уйти и не вернуться. А затем ответил на поцелуй, с дикой жадностью напирая губами на губы, а языком в ласке прикасаясь к языку.
Так Син никогда не целовал Нуску. Он словно был смертельно голоден — кусал губы лекаря, пытался проникнуть своим языком глубже в бездново приятной ласке. Руки эрда тоже не оставались на месте — они уже скользили по спине лекаря под одеждой. Как далеко это может зайти? А может ли…?
Нуска больше не стеснялся и не терялся. Было бы слишком неразумно терять такой момент — ведь сейчас этот холодный правитель так жадно цеплялся за него, будто бы… Будто Нуска был для него чем-то невероятно драгоценным, ценным и незаменимым.
Это ощущение в одно мгновение просто разбило сердце Нуски и заставило его воспылать снова. Не только лекарь чувствовал неудержимую страсть — Син, хоть и опасался этих отношений и предпочитал держаться на расстоянии как последний трус, слетал с катушек сразу, как терял своего лекаря из виду.
Разве может быть комплимент лучше?
Медленно и незаметно инициативу перехватывал Нуска. Он тянулся к губам правителя, ловил их во всё новые и новые, более глубокие поцелуи, а всем телом так плотно соприкасался с эрдом, что сейчас они могли ощущать бешенное сердцебиение и возбуждение друг друга.
Не успел Нуска ничего сообразить, как уже оказался на кровати. Чистое покрывало и простыни уже аккуратно обрамляли матрац — и лекарь не видел уже никаких препятствий для того, чтобы ни пойти дальше.
Когда Син прикоснулся губами к его шее, руками даже слишком быстро и ловко расстёгивая рубашку Нуски, лекарь кое-как умудрился не издать постыдный звук.
Они были так близко. Син касался Нуски, а Нуска, не заботясь ни о каких пуговицах, уже просто тащил рубашку эрда через голову, желая прикоснуться кожей к коже как можно скорее.
Отбросив верхнюю одежду Сина в сторону, обхватив ногами бедра эрда, Нуска, прикасаясь к его торсу, надавливая на грудь дрожащими руками, глухо шептал у самого уха эрда:
— Син… Син, теперь всё будет хорошо. Я обещаю, что всё будет хорошо. Я тут, мы вместе, мы справились и снова рядом. Син, больше нет никаких причин или поводов быть далеко друг от друга. Прикоснись ко мне.
И Нуска, схватившись за руку правителя, в совершенно бесстыдном жесте уложил его ладонь к себе на пах. И, когда пальцы Сина сомкнулись, Нуска наконец позволил себе забыться, и выразить своё желание в глухом стоне вслух.