Том 2. Глава 64. Поля смерти (2/2)

Желание прятаться и бежать при приближении опасности так просто не вытравить из сердца любого отщепенца. Нуска инстинктивно дёрнулся, но кое-как устоял на месте, продолжая просто плавно двигаться вперёд в своём строю. Если он хочет попасть на границу, то обязан пройти и через это испытание тоже.

— Главнокомандующий!..

— Вторая помощница Вильна…

— Что же…

— Разве она не следует в первых рядах и…

Вокруг зашумели простые солдаты, для которых появление такой значимой персоны было необыкновенным событием. Энергия Вильны сейчас действительно была сильна — Нуска поджилками чувствовал, как она приближается, расталкивая особо нерасторопных солдат, не успевших выскользнуть из-под копыт скира.

Энергия окружающих сурии и без того круглые сутки давила на виски, а приближение сильной арцентки и вовсе вызвало у Нуски головную боль. И при появлении Вильны в поле зрения лекарь уже походил на ощетинившегося кота, готового располосовать когтями лицо неприятеля.

Вильна же не спешила атаковать. Она замедлила ход, стоило только ей разглядеть небольшой отряд Нуски, а затем медленно подъехала ближе, остановив поджарого зверя ровно перед носом лекаря, преграждая путь.

— Офицер Нуска… Вы поедете со мной, — вдруг с холодной яростью в голосе отозвалась она и вскинула подбородок вверх.

Нуска лишь ненадолго задержался взглядом на парадных военных одеяниях: сверкающая золотом броня прикрывала торс, длинные и острые пластины — плечи. Яркие и плотные красные одежды скрывали остальные части тела, а длинный кровавый плащ за спиной арцентки развевался, стелясь по спине ездового зверя. Длинные волосы Вильны были собраны в тугой конский хвост, как у большинства аристократов в числе войск, а витиеватый остроконечный шлем прикрывал щёки и лоб, оставляя открытыми лишь центральную часть лица. Сейчас Вильна действительно выглядела как воинственный великий дух, готовый сжечь дотла противника, вставшего у неё на пути.

И разве Нуска в своих грязных одеяниях, порванных сапогах и разодранном плаще мог сказать ей хоть слово против? Отказаться, закатить глаза и во всеуслышание назвать её…

— Th`are, — не раздумывая в ту же секунду громко и отчётливо выругался Нуска. — Никуда я не поеду. Я не могу бросить свой отряд.

Конечно, Нуска мог. Даже болтаясь на виселице, он бы перед смертью умудрился плюнуть так точно, чтобы арцентка ещё долгое время оттирала глаза от его смачного плевка.

— Это приказ, офицер Нуска. Если ты хочешь, чтобы твой отряд остался при тебе и… — Вильна скосила взгляд и даже поморщилась, оглядев Оанна с ног до головы. — ... некоторые из его членов не отправились пешком до Арценты прямо сейчас.

— Th`are, как будто сюда мы шли не пешком! Вечно знатные…! — подавив очередное ругательство, выкрикнул Нуска, но так же быстро замолчал, скрежетая зубами. Он не мог подвести своих подчинённых, но… Яркое воспоминание о том, как его когда-то вынудили покинуть Эрьяру, сейчас стояло перед глазами. Лекарь думал, что давно позабыл о том случае, но надменное, чрезмерно высокомерное выражение лица Вильны заставило его окунуться в прошлое.

— То, что офицер Нуска шёл от самой Арценты сюда пешком — лишь его проблема. Научиться верховой езде за год смог бы любой деревенский дурак, — ядовито отозвалась Вильна, а затем подъехала ближе и свесилась из седла. Её рука грубо легла на плащ Нуски — арцентка подтащила упирающегося лекаря прямо к скиру. В глазах Вильны плясал опасный огонёк.

— Сейчас же забирайся на скира. Ты должен понести наказание. И твоя судьба, и судьба твоего отряда всё ещё не решены. Так что если не хочешь…

— Да лучше я отправлюсь под трибунал, чем сяду с тобой на одного скира! — выплюнул со всей накопившейся за год злобой Нуска. Он терпел эту женщину слишком долго: её глупость, её высокомерие, её нетерпимость.

Вильна молчала, но её брови уже вырисовывали глубокую впадину над переносицей. Видимо, втаскивать солдата насильно в седло не было принято в армии. Вот уж радость!

Однако, кажется, вторая помощница тоже успела малость поумнеть за год. Вскинув голову вверх, она многозначительно проговорила:

— Разговор касается не только тебя, офицер Нуска. Если ты хотел бы увидеться с Высшим сурии, то сначала должен ответить за свои проступки. Но если ты так жаждешь попасть под военный трибунал и оказаться заточённым в одной из крепостей по дороге на север, то не смею тебя отговаривать.

Внезапно вперёд вышел Оанн. Он выглядел не менее напуганным, чем и другие члены четвертого отряда, но лишь он один решил вмешаться. Не сводя глаз с Вильны, которая всё так же обводила высокомерным взглядом простых солдат, он проговорил:

— Господин Нуска, езжайте. Возможно, это ваш шанс.

Нуска прекрасно знал об этом и без Оанна. Но слова полукровки словно сняли пелену с его глаз: что бы он сейчас ни делал и ни говорил, то результат будет один — заключение под стражу и насильное перемещение в стан мерзкой главнокомандующей.

И Нуска, будучи хоть и малозначительным, слишком молодым и не очень способным, но всё-таки офицером, всё равно хотел получить немного уважения в свою сторону.

— Главнокомандующая Вильна, у Вас два варианта. Либо Вы волочите моё тело вслед за скиром по всему полю вплоть до крепости на границе, либо просите меня поехать вместе по-человечески. Я, как никак, всё-таки офицер, даже не простой солдат. И, если Вы будете унижать меня перед солдатами, то я упаду в их глазах. Стоит ли солдатам думать, что они могут ни во что не ставить своих офицеров, а заодно и их приказы?

Вильна явно напряглась и вытянулась в седле. Её глаза округлились — кажется, она не ожидала от этого случайно добившегося положения нищего столь разумных речей.

«Может, я и молод, неопытен и многого не знаю. Но я не глуп, Вильна. И уж куда умнее тебя», — довольно высокомерно заключил Нуска про себя.

Лекарь стоял и смотрел на арцентку снизу вверх, как и всегда. Её дорогой ярко-красный плащ развевался, а доспехи переливались от падающих из-за облаков лучей звезды. Осанка выдавала её знатное происхождение, а сильная дэ мутила разум, но Нуска стоял перед ней, вскинув вверх голову. И его спина, и плечи вырисовывали ровную и горделивую линию. Лёгкие красные одежды, которые Нуска так и не сменил, сидели плотно и подчёркивали подтянутое и закалившееся в пути молодое тело. Золотистые глаза лекаря блестели как никогда ярко — теперь он может не только поносить словами своих недоброжелателей, он может и ответить им так, что они проглотят язык.

— Лекарь… Офицер Нуска. Прошу Вас проследовать со мной на северную границу для подробного изучения касающегося Вас дела, — процедила Вильна в ответ таким тоном, будто это Нуска отчитал её и был вышестоящим, а не наоборот.

«А ведь сработало!» — с изумлением думал Нуска, взбираясь на высокого и стройного зверя арцентки. Оанн и Варла подпихнули его со спины и помогли устроиться на задней луке. Сидеть было особенно неприятно и больно, а как только скир сдвинулся с места и понёс, то Нуска смог удержаться, лишь вцепившись в бьющий по лицу плащ Вильны.

На протяжении всего пути то Нуска пытался уронить вторую помощницу из седла, то она его, но когда в эту импровизационную войну подключился и сам скир, который уже долгое время громко фыркал и пускал пену, то двум бойцам пришлось сдаться и отдаться на милость травоядного. Уж если он откажется их вести и выбросит из седла, то лицо потеряют оба.

Нуска смутно себе представлял, куда его везут и зачем. Он в любом случае достиг бы границы к завтрашнему утру — так к чему эта срочность? Неужели его…

— Не мечтай встретиться с эрдом. Ни один здравомыслящий помощник не пустит тебя на поле боя, — в какой-то момент прошипела Вильна под нос, силясь управиться со скиром, который то и дело хотел раскроить пару тройку черепов мелькающих под ногами солдат.

Так разбились все надежды Нуски на быстрое воссоединение с эрдом. И, когда уже настал вечер, а они все неслись по бесконечным лугам между такого же бесконечного строя солдат, медленно растаяли и его мечты о теплом ужине и мягкой кровати.

Болело всё, но сильнее остального — пятая точка. Нуска не чувствовал её уже несколько часов. Плащ Вильны, за который он так старательно цеплялся, был измят, но не порван. Вот она — одежда аристократов!

В какой-то момент стемнело, а они свернули по вытоптанной тысячами ног тропинке на северо-запад. Нуска нахмурился, но решил особо не возникать — не дай духи его тут и выбросят на съедение диким зверям. Хотя какие дикие звери? Провизию они с собой несли не просто так — вся живность на несколько километров вокруг попряталась, слыша ежедневный непрекращающийся шум, поступь тысяч сапог и топот сотен копыт.

Небо стремительно темнело, а Вильна решила сбавить шаг — теперь скир рысил, высоко вскидывая длинные ноги. Нуска сначала не понял, что же переменилось, но возрастающая боль в висках и удушающая тёмная дэ с каждой минутой усиливались, преумножая страдания лекаря во много раз.

Когда они в очередной раз свернули, а небольшая лысая чаща скрылась за спиной, впереди стелились лишь необъятные пустые холмы с вытоптанной травой. Не осталось на этих низких, плавно возвышающихся холмах ни одного зеленого участка — лишь голая выжженная земля, усеянная переломанным оружием, трупами и их частями.

Это было место битвы. Уже прошедшей битвы, совсем недавней. Густой смрад крови и медленно разлагающегося мяса заполнял собой пустынную местность. Не было ни падальщиков, ни голодных птиц — ни одно животное не тронуло десятки безжизненных и изувеченных трупов, потому что тёмная дэ полотном застилала собой всё.

— Слезай, — приказала тихо Вильна.

А Нуска и не был против — слишком сильна была боль после неудобной поездки.

Они спешились. Скиры хоть и казались строптивыми животными, но обыкновенно хозяев своих не покидали — не сдерживаемый никем и ничем зверь просто стоял и рыл копытом землю, от недовольства раздувая ноздри, нюхал. Наполненное земляной дэ создание ощущало опасность, но не видело его источника — а потому оставалось на месте, но настороже, ожидая внезапного нападения.

Страшнее всего был этот закат. Забрезжил свет, лучи столкнулись с горизонтом, медленно прикрывшим краешек заходящей звезды. Озарив месиво из разобранных на конечности трупов в красный, звезда спешила как можно скорее спрятаться в верхушках деревьев.

Нуска медленно перевёл взгляд на лицо главнокомандующей. Возможно, она хотела показать ему именно это — утопающие в кровавом свете трупы. Вопрос лишь в том… зачем? Лекарю не впервой было видеть смерть. Оторванные руки и ноги, искорёженные от боли лица мертвецов. На секунду, возможно, дыхание в груди и перехватило. Быть может, на минуту или больше, пропал и голос. Но Вильна продолжила:

— Северо-западная граница. Войска противника дошли сюда. Более двухсот скиданцев умерли… Умерли просто так. Но Син прибыл сюда и не позволил чужим войскам двигаться вглубь наших земель. Теперь каждый из них погребен здесь, на полях смерти. И теперь здесь не менее половины тысячи мертвецов.

— И… зачем мы здесь? — не выдержал Нуска.

— Зачем, спрашиваешь?! — вдруг вспылила арцентка, а затем и вовсе развернулась к Нуске, прожигая его взглядом. — Затем! Чтобы ты понимал, куда направляешься и что может случиться, потому…

— Я прекрасно представляю себе, что может случиться. И догадываюсь, что на войне без опытного лекаря не обойтись. Разве я не прав? — спокойно отозвался Нуска.

Лицо Вильны выглядело непривычно суровым и истощённым. Мягкие щёчки, что делали её лицо женственным, ушли, — теперь отличить её от мужчины было невозможно, как и заметить женскую фигуру под тяжелыми латами и плащом.

— Нуска. Я не столько боюсь за тебя. Я боюсь за людей, которые будут под твоим началом, боюсь за твоё влияние на войско в целом и… — она медленно перевела взгляд на усеянное телами побоище впереди — в её руках внезапно появился тяжелый длинный меч, переливающий чёрным. — За Сина. Только мы с тобой на всём континенте знаем, что Син — не Высший сурии эрд Скидана, а, в первую очередь, человек. И человек, переломанный целиком тысячи раз, человек, насильно собравший себя заново, чтобы вести нас вперёд. Но ты ведь понимаешь, Нуска, что малейшая рана — и он развалится на части. И, возможно, уже не сумеет себя собрать. Не теперь. Никогда.

Что-то внутри Нуски дрогнуло от этих слов, ведь он знал, что они — это чистая правда. Вильну не заботил ни Нуска, ни его жалкая жизнь нищего отброса. Она всегда смотрела правителю в спину — и защищала её всеми доступными способами.

О том же мечтал и Нуска. И то же сделать не смел и не мог.

Вильна, главнокомандующая скиданского войска, вскинула меч — и под ним родилось пламя. Занося оружие, она хмурилась, как и всегда, перенося вес с ноги на ногу, — скалилась, как животное. Двуручный меч остриём ударил об землю и раздался взрыв — Нуска успел лишь прикрыть глаза от летящей в глаза пыли. Кострище разрослось от места, где они стояли, дальше, длинной полосой разбредаясь по полям смерти. И каждый труп, медленно охваченный огнём, начинал таять, будто его и не было.

— Я пришла сюда не ради Вас, офицер Нуска. Это было задание от самого Сина Рирьярда — похоронить тела, наши и чужие. Так что обратно в строй будете возвращаться пешком — как Вы знаете, скир не способен нести больше одного всадника на протяжении долгого времени.

Вильна вновь довольно ухмылялась. Всю округу объяло огнём, а языки пламени танцевали в отражении её глаз. Видимо, огонь действительно придавал арцентам сил. Главнокомандующая уже забиралась верхом и собирала в руках поводья.

Чего не скажешь о Нуске, который стоял на фоне медленно расцветающего красным пламени, совершенно потерянный и одинокий.

Вновь брести в одиночку, вновь искать, вновь бессмысленно надеяться.

Что же, если не он, оборванец Нуска из трущоб, то никто с этим не справится. Ведь он всю жизнь бессмысленно брёл и бессмысленно искал, пока не наткнулся на Сина. И только тогда он научился бессмысленно надеяться.

На самое лучшее.