Том 1. Глава 32. На север (2/2)

— Что-что сделать?! Тебе голову повредили?! Чем ты вообще занят — уносим ноги! — продолжала вопить незнакомка своим до визга высоким голосом. Но почему-то подошла и с хмурым лицом встала рядом, уставившись на страшное косматое чудовище. — Неужели ты хаванец? Зачем это тебе?

Но Нуска молча продолжил зажимать рану на боку зверя, а затем дёрнул девушку за рукав и заставил сесть рядом.

— Рассеки руку, чтобы шла кровь. Не бойся — я потом всё излечу.

Девушка изумилась. Её тёмные зелёные глаза расширились, а густые брови сошлись, скрыв большую часть лица под тенью. Она медлила и явно не хотела наносить себе увечья.

— Быстрее, я сказал! Что ты медлишь?! Хочешь навлечь на себя проклятье тёмной дэ?! — выкрикнул Нуска, жмурясь. Он терял терпение. Ещё несколько секунд — и вновь случится необратимое. И лекарь останется наедине с последствиями и сожалением.

Земляная сурии, сифа, прислушалась только теперь. Видимо, всеми в этом мире движил только страх и личная выгода.

Девушка схватила лежащий на земле камень и зажмурилась, остриём вспарывая кожу. Видимо, эта сурии была ещё очень молода и не привыкла к ранам и опасностям. Но Нуска не мог ждать, пока она решится. Нож был далеко, а потому он выхватил у сифы камень, схватил её руку и вбил его острым концом во внутреннюю сторону руки. Девушка завопила от боли и попыталась высвободиться: кровь полилась фонтаном, наполняясь земляной дэ этой сурии. От боли и страха энергия так и лилась, каплями усеивая землю.

Нуске это и было нужно. Он отбросил камень и склонился, губами собирая текущую по руке кровь. Девушка была ошарашена и испугана, она почти плакала, но вдруг застыла, не предпринимая дальнейших попыток освободиться. Видимо, поняла, что её не отпустят, пока не закончат начатое.

В тело Нуски потоком влилась чужеродная дэ — это оказалось не особо приятно, но не было той разрывающей боли, что дарила кровь рира. И лекарь на секунду даже растерялся, словно соскучился по тем пыткам.

А что, если и вправду соскучился?

Понадобилось время, чтобы земляную дэ поглотила светлая. Нуска отпустил девушку, которая тут же отползла на несколько шагов назад. Лекарь чувствовал, как сердце зверя замирает, как его конечности холодеют. Времени больше не оставалось, а потому хаванец тут же приступил к лечению, выжимая из себя всё.

Нуска знал, что его правая рука почти бесполезна, а потому рухнул на грудь волчака телом, а левой ладонью зажал его пробитую голову. Повезло, что мозг почти не был задет. Если бы мозги вытекли из черепной коробки, то лекарь уже ничего не смог бы поделать.

— Останови кровь и не мешай мне! — скомандовал лекарь девчонке, которая, казалось, до сих пор продолжала просто сидеть на земле. Возможно, и хорошо, что та просто впала в ступор, а не подняла шумиху и не начала спорить с Нуской.

Сифа послушалась. И тоже начала рвать на себе одежды, перевязывая рану на руке. А лекарь же полностью сконцентрировался на излечении волчака, который так долго истекал кровью, но отказывался умирать.

Его воля к жизни поражала. Нуске стоило только прикоснуться к шерсти и начать вливать светлую дэ, как зверь тут же шелохнулся. Лекарь почувствовал каменные мышцы под этой густой шкурой. Если волчак очнётся и решит напасть, то лекарь сразу же встретит свою смерть.

Всё равно. Нуска должен поступить правильно. Какая разница, будет ли исход выгоден хаванцу? Он просто знал, что не сможет простить себя, если бросит всё так. Эти синие глаза, которые напоминали глаза эрда, будут преследовать его в каждом кошмаре до конца жизни.

Лекарь, закрыв глаза, щупал волчий череп. Он видел поврежденные кости и задетую оболочку мозга. Порванные мышцы и ткани, раздробленную кость. Невероятно, что волчак не упал замертво сразу. Стоит вознести хвалу духам за то, что эта молоденькая сифа не была такой же меткой, как эрд и Вьен, убивающие одним ударом.

Под рукой хаванца медленно срастались повреждения. Мозговая жидкость возвращалась на место, вены и капилляры зарастали, возобновляя ход крови. Своим телом лекарь тоже лечил, сосредоточив вторую точку выхода дэ на грудине. Это было трудно. Люди с рождения привыкают работать только руками, но Нуска знал, что при необходимости можно совершить желаемое хоть краешком уха.

Рана на груди быстро срослась. Девушка, метнувшая копья, и здесь не задела жизненно важных органов. Видимо, этот волчак был счастливчиком.

Дыхание зверя участилось, а пасть тут же приоткрылась. Нуска скосил глаза и встретился взглядом с диким зверем. Это мгновение длилось вечность. Лекарь не отводил глаз, сурово уставившись на волчака.

«Эй, я тебя тут лечу вообще-то. Хоть я и прилёг на тебя, но ты же не думаешь, что я собираюсь слопать твою вонючую мохнатую задницу?»

Нуске потребовалось больше времени, чем он ожидал. Лекарь хорошо был знаком с анатомией человека, но вот строение волчака было иным.

Прошло больше двух часов. Из-за леса начала подниматься звезда, осветив предрассветными лучами лес. В ярком красном свечении Нуска продолжал лечение, вглядываясь в мутные, но умные глаза животного. В них не было ни ярости, ни страха. Только инстинкты, призывающие выжить. Его глаза так и твердили: «Я вижу тебя. Это ты. Я в любой момент могу тебя прикончить, если захочу. Но для начала я должен поправиться».

Но Нуска не позволил себе испугаться. Наоборот, ему даже понравился этот взгляд. Люди никогда не смотрят на собеседника или противника, они смотрят через него, избегая близости и контакта. Этому же зверю нечего было бояться.

Когда последние капли энергии подошли к концу, Нуска резко вскочил и отошёл в сторону. Вся одежда хаванца оказалась пропитана кровью. Лекарь даже приподнял руки, показывая их зверю, словно бы тот понял этот жест.

Волчак медленно лёг на живот, а затем, пошатываясь, поднялся с земли. Даже отряхнулся. Кажется, он был в порядке. От ран зверя не осталось и следа.

Нуска хмурился, а затем уловил движение за спиной. Сифа медленно подошла к нему и зашептала:

— Может, хоть сейчас поступишь как нормальный? Побежим?

— И ты правда думаешь, что он нас не догонит? — хмыкнул только Нуска.

Девушка вздрогнула и так же медленно отошла в сторону. Видимо, не желала умирать первой.

Волчак продолжал стоять, пронизывая Нуску своим взглядом до костей. Страшный огромный зверь, чья морда была на уровне лица лекаря. О чём он сейчас думает? Чего хочет?

Внезапно волчак вскинул голову, а затем развернулся и медленным шагом стал удаляться вглубь леса. Нуска опешил. Он не будет нападать? Возможно, лекарь не до конца залечил раны, а потому этот зверь не хочет мериться силами?

«Кажется, волчаки никогда не охотятся в одиночку. Может, дело в этом?»

Нуска продолжал стоять, провожая взглядом необыкновенное существо. Этот дикий зверь надолго запомнится лекарю. Он чувствовал некое родство с этим животным, которое, даже истекая кровью, не желало умирать и покидать этот мир.

Возможно, Нуска именно поэтому решился помочь. Даже не потому, что этот волчак по какой-то причине напомнил ему эрда. Необязательно молить о помощи словами — иногда достаточно одного взгляда, переполненного желанием жить, чтобы попросить о спасении.

Лекарь выполнил свой долг. А затем, когда и звук шагов волчака нельзя было различить поблизости, повалился на колени. Было только утро, а он уже измотан и выжат. Самым пугающим было то, что оставаться здесь и дальше небезопасно. Нужно двигаться вперёд, но сейчас у Нуски не было сил даже для того, чтобы подняться.

— Нет, я всё понимаю. Ты спас лесную шавку. А своё кровотечение останавливать не собираешься? — со смешком поинтересовалась сифа и села рядом, отрывая лоскуты от своих одежд. — Для чего вообще было спасать дикую тварь? Они ведь жрут людей. Конечно, только самых слабых и беспомощных, настоящему сурии они не ровня, но я впервые вижу, чтобы кто-то рисковал своей жизнью, чтобы вылечить подобную тварь.

Нуска усмехнулся и свесил голову. Позволил девушке перевязать свои раны на голове и спине. Наверное, их следовало промыть, но у лекаря не было сейчас никакого желания лечить кого бы то ни было, даже себя. И всё же он поднял руку и сцепил пальцы на запястье сифы. Как и обещал, он остановил кровотечение на её руке.

— Я и сам знаю, что это было глупо.

Девушка вздохнула и помогла Нуске сесть поближе к тлеющим углям. А затем начала подкидывать хворост, разводя костёр.

— Нет, ну ты меня удивил. Я спасла тебя от убийцы, а ты пошёл оказывать помощь своему убийце! Ты из какой-то хаванской секты? Я, вроде, слышала, что есть хаванцы, которые отказываются мясо есть и даже комаров, севших на лицо, не бьют. Но ты — это что-то с чем-то! Я думаю, даже один из сектантов просто сбежал бы на твоём месте!

Сифа много болтала. Нуска привалился к стволу дерева и стал вглядываться в проясняющееся меж крон небо.

— Как далеко отсюда до обители? — перебил лекарь без умолку жужжащую девушку. Та и призадумалась.

— Ну… Я и сама туда иду. Как мне кажется, если отправиться сейчас, то к вечеру мы успеем дойти, — проговорила она, колом Нуски шевеля угли в занимающемся огне.

— Тогда следует отправляться. Следующую подобную ночь мы не переживём, — тут же отозвался Нуска и приподнялся, но затем с громким охом схватился за голову. Видимо, его неплохо так потрепали, но боль лекарь начал ощущать только сейчас.

— Эй! Куда ты собрался в таком состоянии! Да и вообще, назвал бы хоть своё имя, — заворчала девчонка, поднимаясь следом и придерживая хаванца за плечи.

— Нуска, — ответил лекарь, отстраняя от себя девушку. Он поспешно начал собирать в одну кучу свои пожитки.

— А что имя сложное такое? Ты что, незаконнорождённый сын какого-то фасидца? — удивилась сифа, которой явно не доставало такта. Да и вся она мало походила на аристократку — даже обрезанные волосы говорили о том, что она не должна иметь ничего общего со знатью. — У меня вот нормальное имя. Я сифа и зовут меня Ив.

— Так просто? — без особого энтузиазма поинтересовался Нуска, занятый тушением только разгоревшегося костра.

— Нет, ну родители называют меня Ивьера. Но разве это не слишком длинное имя? Кому такое понравится? — пожаловалась девушка и начала оглядываться. — Кстати… Ты меня у озера, наверное, нашёл. Я там передохнуть легла. Вещей никаких при мне не было?

— Я особо не разглядывал. Можем по пути проверить, — пожал плечами лекарь, который уже смирился с тем, что придётся путешествовать с этой шумной молодой сурии. Хотя всё лучше, чем быть одному.

— А еды у тебя нет? Я хотела предложить зажарить того волчака, но ты почему-то решил его вылечить.

— Есть животное, изменённое дэ? Ты настолько глупая или это была шутка? — Нуска только брови приподнял, будучи не в силах понять ход мыслей этой странной девчонки.

— Да шучу я! Шучу! Дай-ка… — Ив выхватила у Нуски суму, которую он уже разместил за спиной. — Ага! Я даже и этот сухарь сжую сейчас — ничего!

— Ты что, отправилась в лес и даже не закупилась провизией?

Лекарю было не особо интересно, как Ив тут оказалась, но каждое её слово просто выбивало у него почву из-под ног. Нуска думал, что он довольно несобранный и часто допускает ошибки, забывает о важных вещах, но эта сифа… это просто что-то с чем-то.

— Да по карте казалось, что до обители рукой подать. А как пошла, так и застряла в этих лесах на всю неделю. Ещё и живности никакой почти не водится — видимо, эти волчаки всё здесь пережрали.

Нуска лишь глаза закатил. А затем засыпал угли землёй, вернул свою суму на нужное место и, сориентировавшись на звезду, медленно побрёл дальше на север.

— Эй! Почему нельзя было нормально поесть?! Да и отдохнуть не помешало бы! — продолжила жаловаться девушка, но лекаря догнала и пошла подле.

— Потому что мы должны либо дойти до обители сегодня, либо найти безопасное место до наступления темноты. Неужели тебе не хватило того, что произошло этой ночью? — хмуро проговорил Нуска, который, борясь с головокружением и болью во всём теле, упрямо брёл вперед.

— Ну ты и дед, конечно! Я словно со стариком на прогулку отправилась… — заворчала в ответ Ив и притихла, сложив на груди руки.

Нуска только задумался. Его характер так сильно испортился за эти несколько дней? Но разве сейчас время для весёлых бесед и отдыха? Хотя, подумав, лекарь отчего-то пришёл к выводу, что даже будь он в полной безопасности, то сейчас не захотел бы отправиться куда-нибудь в трактир и отвести душу за кружкой эля и набитой трубкой.

«У меня нет на это времени. Я должен поступить в школу и стать сильным сурии. И чем раньше это случится, тем лучше».

Нуска не мог понять, отчего так сильно этого желал. Точно не потому, что главные помощники настаивали на его скором уходе и обучении. Просто… он должен стать сильнее. Он должен научиться сражаться, защищать себя и стать самостоятельным.

Впервые в жизни в нём разгоралось неистовое желание идти вперёд. И потому он сейчас брёл на север, то и дело спотыкаясь, но не желал останавливаться. У него была цель, которую нужно достичь во что бы то ни стало.