Том 1. Глава 31. Отчуждение (1/2)

Дорога обратно в столицу была бесконечно длинной, а Нуска смог лишь раз перекинуться словами с эрдом.

Когда все вещи уже были собраны, а волчак, тяжело дыша и разинув пасть, смотрел на Нуску своими голодными глазищами, лекарь задумчиво проговорил:

— Значит, возвращаемся в столицу…

— В Эрьяру, — вдруг поправил Син.

— Куда-куда? — удивился лекарь, которому уже хотелось отдохнуть от беспрерывных странствий.

— Раньше столица называлась Фавэрой. После свержения эрда Фавэра она осталась безымянной. По приезду я подпишу указ, где будет обозначено новое название столицы Скидана.

Эрд уже забирался верхом, а Нуска задумался, перебирая в голове все прочитанные когда-либо книжки.

— Эрь…яра? Вечный город? Для названия Вы использовали староскиданский? — догадался вдруг лекарь, бросив взгляд на восседавшего на страшном создании правителя.

Син вдруг улыбнулся, озарив и без того лучистый день ярким светом.

— Как я и думал, ты хорош в языках, — только и сказал он, подав Нуске руку.

— Ну, должен же я разбираться хоть в чём-то помимо лекарских дел?

Путь был долгим и утомительным. Нуска уже сбился со счёта, сколько часов провёл верхом. Его зад нестерпимо болел, а тело молило об отдыхе. Но через два дня безудержных скачек они наконец достигли Эрьяры.

Нуска пытался это скрыть, но как только дэ Хайи полностью покинула каналы лекаря, он часто начал задыхаться. Даже когда он, утомлённый, вернулся в свои покои и упал лицом в подушку, то ещё долго не мог уснуть из-за тяжелого кашля. Быстро оценив состояние своих лёгких, Нуска только вздохнул и перекинул через лицо руку.

Лечением нужно было заняться намного раньше, но металлическая дэ в каналах блокировала распространение болезни и не позволяла Нуске, который не так уж сильно пёкся о своём здоровье, вовремя обратить внимание на проблему.

Эрд изо дня в день был занят, но лекарь и не искал встречи, запершись в своих покоях, где была и ванная, и туалет, да и еду приносили три раза на дне. Но всё, что Нуска смог сделать, так это предотвратить дальнейшее поражение лёгких.

На четвертый день в покои постучал Нарид, но Нуска в это время откашливался кровью в ванной. За этим его и застали. Было понятно, что первый помощник Скидана не стеснялся врываться даже в ванную комнату безрангового лекаря.

— Лекарь Нуска, Вы выглядите неважно.

Нуска только усмехнулся, утирая от крови губы. Его кожа была непривычно бледной, а под глазами осели фиолетовые мешки. Щёки ввалились, а сальные волосы были просто отброшены назад с лица. Лекарь не привык стесняться своего внешнего вида, но по какой-то причине тут же разом отвернулся от фасидца.

— Эрд послал меня узнать, не нужно ли Вам что-нибудь, не собираетесь ли Вы готовиться к поступлению в школу сурии. Однако, видимо, я буду вынужден сообщить о Вашей болезни… — медленно и холодно говорил Нарид, который, казалось, за время отсутствия Нуски стал только мрачнее и неприветливее.

— Нет, — вдруг с хмурым видом перебил Нуска и даже выпрямился, бросив дикий взгляд на помощника. — Я, по-вашему, лекарь или кто? Что сделает эрд — вызовет сюда делегацию других таких же лекарей? Лучше сопроводите меня в дворцовую библиотеку.

— Необходимо получить разрешение эрда для доступа к хранилищу… — начал было Нарид, прикрыв глаза, но его во второй раз грубо перебили.

— Значит, сообщите, что я желаю изучить некоторые книги! — с яростью отозвался хаванец, сверля взглядом Нарида. — И ни слова не говорите о моей болезни.

Фасидец только брови приподнял. Видимо, не ожидал, что этот отщепенец за время путешествия наберётся наглости, чтобы отдавать приказы второму по значимости человеку в стране. Но, казалось, ему было абсолютно безразлично как состояние Нуски, так и грубое в отношении себя поведение.

— Как скажете, лекарь Нуска, — спокойно ответил он, но его синие глаза холодно блеснули. А затем он вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Ещё через день Нарид снова наведался в покои Нуски. Только в этот раз лекарь просто отлёживался в кровати, не находя в себе силы для того, чтобы подняться.

— Лекарь Нуска, Вам позволено посетить книжное хранилище. Однако эрд просил передать, чтобы сегодня вечером Вы зашли к нему для дачи дополнительных показаний о деле карборских тварей.

— Скажете, что я очень занят изучением книг, — хрипло проскрипел хаванец, а затем рывком поднял себя с матраца. В глазах всё плыло, но необходимо было встать.

Лекарь на скорую руку натянул на себя первые попавшиеся под руку одежды, однако, когда он подошёл к Нариду, готовый следовать за ним, помощник только придирчиво осмотрел неправильно застёгнутые пуговицы и не завязанные на штанах шнурки. Без лишних слов фасидец быстро поправил одежды Нуски: всё перестегнул, правильно перевязал, даже заправил ему за уши торчащие во все стороны волосы.

— Теперь можем идти, — сообщил он и, открыв дверь, придержал её для лекаря.

Нуске было трудно разобрать сейчас, как же относится к нему этот человек. Желает ли его смерти? Или просто в душе насмехается, обзывая «подстилкой эрда»? Или для него фигура Нуски и вовсе была такой незначительной, что он и не задумывался о нём? Скорее всего, последний вариант был ближе всего к истине.

Был вечер. Они долго шли по пустынным коридорам, слабо освещённым огнями. После по длинной винтовой лестнице они спустились в подвальное помещение. Нуска невольно припомнил Подземный город и в который раз закашлялся, прикрывая рукавом рот, но в подвале этого дворца царила прохлада и влажность. Не было ни намёка на металлическую дэ или затхлость. Помещение явно было возведено с умом и хорошо проветривалось.

Нарид проводил Нуску прямиком до нужных полок. Вверх и вдаль тянулись бесконечные деревянные стеллажи. В углу стоял запылённый стол и лампада.

— В ящике стола лежит кремний и запасные свечи, также чернила, перья и уголь. Все сочинения о лекарском деле и болезнях расположены на этих десяти стеллажах, — коротко сообщил Нарид и затем поспешно ушёл, видимо, по делам.

Нуска остался наедине с самим собой в этом огромном тёмном помещении. Хоть Нарид и оставил ему зажжённый факел, но лекарь знал, что того хватит не более, чем на полчаса. Нужно спешить, потому что с тусклым светом от лампады он будет искать нужные книги до скончания веков.

Передвигая между стеллажей лестницу, Нуска раз за разом взбирался наверх, вылавливая необходимые ему рукописи, а затем складывал прямо на стол. Слава духам, что кое-где на полках были специальные выемки для факела, иначе Нуска и вовсе не смог бы самостоятельно заниматься поисками.

Когда на письменном столе уже возвышалась огромная стопка старинных и современных книг, Нуска успокоился и начал сортировать их. После, борясь с кашлем, устроился на шатком стуле и принялся за чтение.

Лекарь никогда не искал правду в словах людей. Не раз он наталкивался на то, что другие признанные врачеватели не могли и простуду вылечить. После этого Нуска стал доверять только книгам, и то, не всем. Сравнивая информацию из разных источников, лекарь обычно находил правду где-то посередине. Сложив несколько кардинальных учений, можно было вывести рабочую формулу.

Шёл час, за ним — другой. Нуска часто кашлял и почти валился со стула, но продолжал делать записи. Эликсиры, микстуры, выдержки мочи волчаков… Кто вообще этим пользуется?

Но в его ситуации светлой энергии будет недостаточно. Нуске не только недоставало умений, но и знаний. Скиданцы, за исключением жителей Карбора, редко страдали от болезней, связанных с дыханием. Лечение внутренних повреждений совсем не похоже на излечение костей или ран: лекарь должен помнить точное расположение каждого органа, его строение, понимать, как он работает. Но сколько бы Нуска в своё время не изучил книг, он никогда не видел подробных изображений лёгких, лишь примерные зарисовки.

«Будет очень глупо, имея иммунитет к чёрной мрази и тёмной энергии, умереть из-за воздействия карборского воздуха. Ха-ха…»

Он считал себя бесполезным и жалким в этот момент. Лекарь, который не может себя вылечить, звучит так же мерзко, как голодный крестьянин или бедный торговец. Нуска никогда не признает поражение, только не в своей стезе. Лучше уж спрыгнуть с верхнего этажа дворца сразу, чем долго и мучительно умирать, лёжа посередь столпившихся лекарей.

В какой-то момент Нуска прикрыл глаза. И очнулся неизвестно спустя сколько времени от хлынувшего в его лицо ледяного потока воды. Он вновь закашлялся и приподнялся. Над ним с хмурым видом склонился Нарид, который уже успел зажечь несколько лампад и осветить помещение.

Нуска как ни в чём не бывало стал растирать поясницу, которую ломило от лежания на каменной кладке. Всё тело затекло, но прохладный пол и брызги неплохо освежили его горячее тело. Лекарь знал, что его лихорадит. Но не было смысла сбивать жар, когда причина болезни не устранена.

— Лекарь Нуска, я понимаю Ваше желание справиться самостоятельно, как и лекарскую гордость, но это переходит все границы. Эрд требует Вас к себе немедленно, — с давлением произнёс помощник и выпрямился.

— Дайте мне ещё день, — хмуро проговорил Нуска, смотря в потолок. — Если за сутки я не справлюсь, то пусть эрд решает, где мои останки закопать.

Нарид так громко вздохнул, выражая своё раздражение, что Нуска на секунду даже подивился. Всё-таки этот фасидец не был столь хладнокровным.

Помощник с громким стуком туфель покинул подвал. Лекарь же несколько раз ударил себя по щекам и взобрался обратно на стул. Хоть Нуска и был уверен, что Нарид его ненавидит, но тот даже принёс ему кашу и горячий напиток с молоком. Подкрепившись, лекарь снова взялся за дело.

Пускай ему нравилось надеяться на эрда, прыгать с крыши в надежде, что Син его поймает, но именно в лечении никто и никогда не должен оказывать Нуске помощь. Иначе… иначе он просто никто. Иначе он обыкновенный шалопай, втёршийся в доверие к знати.

Нуска потерял счёт времени. Переворачивая страницу за страницей, он хоть и находил какие-то зацепки, но ни один из способов не гарантировал полного излечения. Остаться калекой на всю жизнь? Ну уж нет, Нуску такой расклад не устраивает.

Подложив ногу под затёкший зад, лекарь отбросил в сторону очередное современное издание. А затем достал самую ветхую и засаленную книгу, погрызенную мышами и пережившую, видимо, не один пожар.

Перелистав несколько страниц, Нуска нахмурился. Эта книга была написана на староскиданском. Лекарь хоть и знал некоторые словечки, угадывал связь между старым и новым скиданским словом, но не мог вникнуть в суть.

Кто в этом дворце может знать староскиданский?

И к чему было задавать себе этот вопрос, если Нуска и так знает на него ответ?

«Помощь с переводом ведь не является помощью в лекарстве, верно? Я ведь могу попросить Сина… о помощи в этом?»

Тем временем сутки подходили к концу. Только в этой книге лекарь смог отыскать несколько зарисовок строения лёгких с большим количеством пояснений, описаний и формул снадобий. Выбора нет.

Нуска бесконечно долго начал взбираться по лестнице, зажав подмышкой старинную книгу. По какой-то причине отыскать эрда на этот раз было очень трудно — все чувства лекаря притупились, и он наугад шастал по коридорам, то и дело прислоняясь к стене и отдыхая. А затем он наткнулся на Вильну. Но, стоило Нуске посмотреть на неё и открыть рот, чтобы узнать нужное направление, как она тут же скрылась за поворотом. Видимо, не захотела даже рядом с ним стоять.

Нуска хмуро уставился себе в ноги. Подавив внутри себя вновь всколыхнувшуюся ненависть к аристократам, он продолжил брести, пока наконец почти носом не врезался в красивые резные двери. Это были именно те покои, которые Вильна когда-то подожгла.

Лекарь быстро причесал свою гриву пальцами, поправил провонявшие потом и подвалом одежды, а затем, коротко постучав, вошёл. К великому сожалению, эрд был не один. Несколько подчинённых как раз зачитывали донесения, а потому Нуска быстро шмыгнул в тень и устроился на одном из стульев.

Вникнуть в разговор эрда с другими сурии было трудно, но Нуска всё равно различил несколько фраз: «начался голод», «крестьяне жалуются», «найдены новые следы повстанческого движения». Лекарь нахмурился, припомнив найденный им в Карборе лоскут флага повстанцев, а потому постарался уловить общую суть донесения, но сурии уже закончили разговор. Эрд отослал подчинённых прочь, и те с кратким поклоном покинули покои.

Нуска сразу выпрямился, стараясь выглядеть настолько здоровым, насколько возможно. Только вот в горле тут же предательски запершило, но лекарь подавил желание хорошенько прокашляться.

— И что привело тебя сюда спустя столько дней? — казалось, не раньше, чем через четверть часа поинтересовался Син, а затем поднялся из-за стола и развернулся к Нуске спиной. Эрд начал медленно стягивать с себя плащ, перчатки и все остальные знаки отличия первого ранга.

— Гм… Вы ведь знаете староскиданский? — сразу перешёл к делу Нуска, а затем медленно поднялся и подошёл к столу, с громким стуком уронив на него книгу.

— Приводилось изучать. Неужели такие книги ещё хранятся в нашей библиотеке? — спросил Син и развернулся, начав изучать потрёпанную рукопись.

— Как видите, — хмуро отозвался Нуска, дрожащими пальцами перелистывая ветхие страницы. Лекарь понимал, что эрду по содержанию книги будет нетрудно догадаться о сути возникшей проблемы, но Нуска всё равно надеялся утаить своё плачевное состояние.

— Ты уверен… что это не запрещённые тексты? — помрачнев, уточнил Син, склоняясь над книгой и почти соприкасаясь грудью со спиной Нуски.

— Запрещённые?.. — только и успел выдавить лекарь, а затем заткнул рот, из последних сил сдерживая рвущийся кашель. Слава духам, что Син был занят изучением текста.

— Здесь описывается много… нестандартных способов излечения. Я не думаю, что нам следует этим пользоваться до того, как книга будет изучена в обители, — проговорил Син, уже самостоятельно просматривая страницу за страницей.

— Подождите… вот здесь, — Нуска накрыл ладонь эрда своей, останавливая на нужной главе. Удивительно, но сегодня Син даже снял перчатки. От прикосновения и возникшего напряжения лекарь вдруг качнулся и прижался спиной к груди правителя. А затем резко закашлялся, старательно прикрывая рот.

— Болезни лёгких? Ты заболел, пока мы были в Карборе?

Нуска не смог различить недовольства или гнева в голосе правителя, а потому только облегчённо выдохнул.

— Ничего серьёзного. Там делов на часок.

— И по этой причине тебе недостаточно хаванских способностей, и ты направился в библиотеку, в которой просидел безвылазно два дня? Ради «ничего серьёзного»?

— Ну… Знаете, если это вообще не лечить, то конечно…

Син не дослушал. Он рывком развернул Нуску за плечи и начал так наседать, что лекарю пришлось присесть на стол.

— Лекарь Нуска, ты знаешь, что до сих пор действует закон, введённый Фавэром, который гласит, что солгавший эрду может быть отправлен на плаху? — невозмутимо проговорил Син, не сводя с хаванца глаз.

— Верно мыслите. Потому что, кроме жизни, отбирать у меня нечего, — усмехнулся вдруг Нуска и отвернулся. А затем вновь стал кашлять, прикрыв лицо локтем.

Син только нахмурился, а затем взял книгу и устроился в кресле, внимательно вчитываясь в каждую строчку.

— Подвинь ближе лампаду и подай мне книгу в синем переплёте. Она стоит на третьем от выхода шкафу на четвёртой полке.

— Может, лучше название скажете? — недовольным голосом поинтересовался Нуска, но тут же послушно пошёл в сторону книжных полок.

— Ты его не прочтёшь.

Нуска подал правителю книгу, обставил несколькими лампадами его стол, а затем, придвинув поближе стул, плюхнулся на него.

Лекарю было нечем заняться, а потому он прилёг на стол и начал разглядывать сосредоточенное лицо Сина. Тот выглядел на редкость уставшим, но без лишних вопросов или жалоб сразу принялся за изучение старинной книги, которую невесть где раздобыл Нуска. Неужели правитель так старается только ради него? Или просто не привык отказывать страждущим?

Нуска вдруг почувствовал умиротворение. Теперь, когда его жизнь зависит не только от него самого, может быть, появилась надежда? Ведь Син не может не справиться. Он не может сломаться, не может совершить ошибку.

Во всяком случае, так казалось неотёсанному Нуске, который не мог прожить и полудня, чтобы не потонуть в последствиях от ряда неверно принятых решений.

Лекарь уснул, сложив руки и голову на столе. Проснулся он только на несколько секунд, когда эрд перенёс его на кровать и укрыл пуховым одеялом.

«Наверное, эрд знает, что я его обманываю. И с лёгкими, и с рукой. Но, странное дело, с тех пор, как я нахожусь в его покоях, меня почти не мучает кашель».

Нуска так и уснул. На рассвете лекаря аккуратно потрепали за плечо, а затем чьи-то ледяные руки стали гладить его немытые волосы. Нуска смутился и отбросил чужую ладонь, схватившись за неё пальцами.