XXII. The Scarlet Witch (1/2)

«Жестокость не всегда является злом.

Злом является одержимость жестокостью», — Джим Моррисон</p>

— Не обращай внимания, это у них семейное, — махнул рукой Старк в сторону дверей, где только что скрылся и Барнс. — Добро пожаловать в семью, — его слегка переклинило на последнем слове, ведь «семья» — было вечным триггером Тони, — твоя комната будет в блоке шесть, напротив Соколовой. Думаю, найдешь, я плохой экскурсовод.

Питер на секунду замешкался, сильнее сжимая крышку новенького макбука, подаренного Старком. Не то чтобы он жаждал чего-то подобного, Паркеру было достаточно и обновления костюма, в котором он был в Берлине. Всё это Старк устроил только по просьбе Мэй, внезапно узнавшей его причастность к супергеройству. Она хотела, чтобы Питер имел хоть какую-то долю контролю ему подобных. Вот и получили — паучок теперь мститель. А ведь команду нельзя было назвать сплочённой. Новые члены всё приходили и приходили, а разлад всё нарастал и нарастал. Несомненно, Тони хотел ограничить общение Питера с «промытыми», поселить его у себя в лаборатории, лишь бы тот не видел постоянных перепалок и швыряния ножей.

Но это было тяжело. По крайней мере потому, что Паркер и сам желал быть частью Мстителей, хоть и самым младшим. Ему нравилось буквально всё, начиная от панорамных окон, расположенных по всему периметру штаба, заканчивая камешками на стене в саду. Здесь пахло супергеройством и кофе, которое литрами хлебал Старк, витала атмосфера бесконечной силы, которую излучала Ванда и Вижн. Но было и то, что его пугало. «Промытые». Их взгляды, полны страха и неумолимого желания куда-то сбежать. Это передавалось в тот самый воздух электрическим зарядом. Девушка, вышедшая первее всех, выглядела сумасшедшей.

Поёжившись, Питер натянул на лицо слабую улыбку и двинулся к лестнице, ведущей к лифту. Он знал в том зале каждого, кроме неё. Девушки с тёмными волосами, выпирающими скулами, и сосредоточенным взглядом. Парень не знал ни её имени, ни статуса. Но он не мог предположить, что она была агентом — телосложение оставляло желать лучшего. Возможно, какая-то ведьма или учёная, и последнее более менее было похоже на правду. Но одно Паркер знал точно: незнакомка чем-то его пугала и он не хотел с ней пересекаться. Но судьба была последней сукой в его жизни.

Поднявшись к лифту, он тут же заметил двух стоящих у дверей. Это и были «промытые», как их называл у себя в голове Тони. Саша тут же почувствовала взгляд, сверлящий спину. Слегка обернувшись, она увидела Питера, застывшего на одном месте и не решающегося сделать и шаг по направлению к ним. Её ноздри слегка раздулись, а взгляд стал стеклянным. Соколова, украдкой кинув взгляд на Барнса, решилась заговорить.

— В лифте помещается до двадцати человек.

Её голос был привычным, безо всякой дрожи или язвы. Она просто сказала это, не подразумевая абсолютно ничего. Но ей было интересно. Интересно взглянуть в глаза человеку, который потерял родителей и так и не узнал имени их убийцы. Хотела увидеть того, кто спасал жизни обычных мирных жителей, а свою не был способен. Ведь Питер был ещё ребёнком, таким же как её Мишель. Вот только её собственная дочь не вселяла в неё страха, а Паркер — да. Соколова боялась последствий. Впервые в жизни. Но ещё больше боялась Старка. Узнай он это — ему снесёт крышу. Ведь Барнсу у него отомстить не получилось, а вот Соколовой — дело другое. Поёжившись, Саша почувствовала, как Джеймс незаметно сжал её мизинец.

Питер зашёл в кабину лифта вслед за ними. Соколова стояла как раз напротив него. Паркер был обычным невысоким мальчишкой, с бронзовым оттенком слегка вьющихся волос и карими глазами, тонкими губами, и слегка приплюснутым носом, что явно досталось ему от отца. Да, на Ричарда Паркера он был жутко похож, за исключением глаз — те были материными. Стеснительность Питера лезла наружу, потому что его взгляд был нацелен на точку в полу, а рука, то и дело дёргала рукав фланелевой рубашки.

— Скажите, — внезапно проговорил он, и Соколову дёрнуло, — я просто всех знаю, даже Марию Хилл, а Вас первый раз…

— Александра Соколова, — протараторила Саша, не протягивая руки для знакомства, будто боялась обжечься, — агент Щ.И.Та, работаю над проектом Красной комнаты.

— Над каким проектом? — Питер наконец поднял глаза, тут же сталкиваясь с напряжённым взглядом Соколовой.

Неудивительно, что Паркер услышал только слово проект. Соколова в который раз обратила взгляд на Барнса, стоящего у стены посредине. Здесь он для неё был в качестве катализатора неправильных слов и действий, ведь в любой момент мог остановить её. В этот раз Джеймс просто взял на себя смелость ответить, потому что Соколовой с каждым разом было всё труднее выдавливать из себя фразы. Питер был обычным любопытным подростком, который пытался всем помочь.

— Если хочешь, можем встретиться в гостиной на третьем этаже, и мы тебя познакомим с проектом, — голос Барнса был безэмоциональным и холодным, и именно это внушало доверие.

Питер быстро закивал головой, ловя возможность влиться в коллектив. Если этот проект уровня Мстителей, значит он мог превознести какой-то свой вклад. По крайней мере ему так казалось. Воодушевлённый, он двинулся в поиске своей комнаты, лишь раз обернувшись вслед Соколовой и Барнсу, скрывшихся в одном помещении. Теперь Саша не казалась Питеру пугающей, может, немного странной, но в таком мире каждый второй являлся безумцем. Зайдя в свою комнату, Паркер расплылся в широкой улыбке.

Просторное помещение, где было буквально всё необходимое для жизни. Плазменный телевизор с игровой приставкой, компьютер с несколькими панелями голлографов, большая мягкая кровать, панорамные окна, шкаф с одеждой и отдельная ванная комната. О таком Питер мог лишь мечтать. Отложив рюкзак и ноутбук в сторону, он с разбега упал в постель, чувствуя бесконечное воодушевление.

Дверь негромко защёлкнулась. Соколова, стоящая спиной к Барнсу, с каждой секундой опускалась всё ниже и ниже, наконец, оказавшись на полу. Обхватив живот руками, она обернулась на бок и, зажмурившись, скрутилась в клубок, пытаясь остановить клубок боли, что разматывался в ней, не прекращая. Джеймс подлетел к ней в мгновение ока. Пытаясь взять её голову в ладошки, он пропускал через себя каждый вырывающийся из девичьей груди всхлип. Её рот раскрылся в немом крике, а пальцы с жуткой силой впились в кожу на животе и ногах. Мужчина не понимал причину, по которой Соколову вот так разрывало. Она выглядела беспомощным ребёнком, катавшимся по до блеска начищенному паркету.

— Саша, — шептал он, пытаясь хоть как-то её остановить, — Сашенька, милая, прошу тебя, — но слёзы продолжали литься из её глаз.

— Это я… — вырвалось из её рта. — Я УБИЛА ЕГО РОДИТЕЛЕЙ, — теперь уже заорала, хватаясь руками за футболку Барнса.

Мужчина опешил, ослабевая хватку. Теперь Соколова, поджав ноги, сидела около кровати, словно на самом деле свихнулась. Её взгляд был безумным, пальцем расковыривала заусенец, а всё тело трясло то ли от страха, то ли от внутренней боли, которая разрывала каждую частичку её души на мизерные кусочки. Барнс опустился напротив, обнимая руками колени Саши, тем самым немного контролируя её тремор. Она больше не всхлипывала, вот только слёзы всё еще собирались каплей на её подбородке и падали вниз, отбиваясь от пола со звонким звуком. Джеймс ждал. Его разрывало от безысходности, от дюжины вопросов, вертящихся в тот момент в его голове. Но он терпеливо сидел рядом с девушкой, вытирая следы с её лица. Саша смотрела в сторону, куда-то далеко, прогоняя через себя события этого дня.

«Заткнись, сука», — и звон выстрела пистолета в ушах заставил её вздрогнуть, тут же схватившись за бионическую руку Барнса. Взгляд вернулся на его лицо.

— Ты не виновата, — проговорил Джеймс, проводя пальцами по тыльной стороне ладони Соколовой, что тут же закачала головой поджимая губы.

— Виновата. Виновата, Бак, — голос был хриплым, с горечью, словно Саша в тот момент готова была выброситься в окно. — Ты не выбирал, кого тебе убивать, у тебя выбора не было. А я делала это по собственному желанию. Я сама шла и убивала, говорила, изучала жертв, понимаешь? — она вновь замотала головой, вжимаясь лбом в колени. Её вой стал немного тише, но появился вновь. — Это задание предназначалось для Наташи. Но она уже в тот момент слиняла в Щ.И.Т.

Джеймс, слегка нахмурившись, наблюдал за тем, как Соколова раскрывала перед ним душу, что делала крайне редко. Так или иначе, ему не хотелось её винить, просто потому что не имел на это права, но точно хотелось пожалеть, убрать эти поганые воспоминания из её головы навеки, лишь бы она могла дышать спокойно. Теперь он понимал, почему её реакция на Паркера была такой, почему она подбирала каждое слово, шаг, дыхание. Соколова боялась выдать собственную сущность, влепить Паркеру правду прямиком в лоб, чтобы тот ею захлебнулся. Ведь именно так Саша ранее и решала дела. Но теперь всё было иначе. Теперь она готова была вскрыть себе вены, лишь бы никто не узнал этого.

Что будет, если узнает Старк? И что станет с мальчишкой Питером, узнай он правду о родителях? Ведь Соколова могла продолжать молчать и для Паркера ничего бы не изменилось, он жил бы как раньше, а вот её выедало бы чувство вины и обязанности, с которым она вряд ли бы смогла нормально жить. А если расскажет — начнётся вторая гражданская война, где на её стороне будет только Джеймс. В этом мире жизнь в секретах — была худшим вариантом жизни. Но ведь Питер не Тони. Его реакция могла отличаться, возможно, он просто принял факт того, что его родители были убиты, и он не жаждал мести.

Но единственное, что осознавала Соколова в тот момент, — она по горло в дерьме. Старк начинал догадываться о многом, Наташа и так знала, а сама Саша уже не была в состоянии контролировать все свои эмоции. Всё это приближало её скорейший конец не только в роли агента Щ.И.Та, но и как человека. Соколова не выдерживала общества супергероев, постоянного давления Фьюри и Дрейкова, и среди этого чистых и искренних чувств к Барнсу. Что ей оставалось делать, она точно не знала.

Возможно, ей стоило завести такой же блокнот, как у Джеймса, и писать туда всех людей, которых она убила, чтобы потом каким-то образом искупиться. Вот только сам дьявол уступит ей место, когда Соколова заявится в ад. Девушка же на самом деле боялась всего одного вопроса: «Жалеешь ли?» Она ведь не жалела. Ни об одном. Да, после каждого задания она по часу стояла в обжигающем душе, просыпалась от кошмаров, но точно не жалела. Саша делала это ради себя самой, чтобы доказать, что достойна большего, чем просто яма за академией. Вот и доказала, лицом к лицу встретившись с наследием.

Нормально ли, что в тот момент Соколовой захотелось узнать об этом мальчишке всё. Его любимое блюдо на завтрак, фильм или музыка; кто его в школе задирал или какая девочка нравилась; каким образом он стал Человеком-пауком, или, как Старк нашёл его. Она включила в себе чувство обязанности, долга,вины. Саша хотела попытаться заменить малейшую отсутствующую часть в жизни Питера. И, если удача подвернётся, сможет рассказать ему немного о родителях.

***</p>

Следующую неделю всё так и происходило. Питер сразу после школы приходил в штаб, где на постоянной основе пересекался с Соколовой, которая и вовсе не казалась ему безумной. Она рассказала ему о проекте Красной комнаты, что они снова будут спасать мир от безумного старого индюка. И это увлекло Питера. Он с удовольствием поглощал еду, приготовленную Александрой, брал от неё книги, которые не мог найти в библиотеке Старка; они вместе конструировали обновления к его костюму.

И это настораживало Старка. В один из таких вечеров он заметил их, сидящими в саду и разглядывающими какие-то чертежи. В этот раз Саша решила познакомить его с тем, как устроена бионика Барнса и шарнир в её ноге. Собственно к последнему она хотела сделать хоть какое-то малейшее обновление, потому что металл начинал вступать в конфликт с её тканями. Паркер был одним из тех гениев, обитавших в этом доме. Его удивляло то, насколько взаимосвязаны синапсы в руке Джеймса, что электромагнит, с помощью которого рука прикреплена к плечу, абсолютно подходит его телу, вызывая изредка едва ощутимые боли.

Старк, опрокинув в себя стакан виски, перевёл взгляд на Барнса, сидящего в гостиной и читающего книгу. Он его не на шутку напрягал своим присутствием, что уж говорить о том, что обиды Тони всё ещё присутствовали в его голове. Выедая мужчину взглядом, Старк мысленно строил вопрос, относящийся к Соколовой. Он и сам всё прекрасно знал. Знал, что Саша что-то да сделала мальцу, вот только что именно — было для него тайной покрытой мраком. Цокнув языком, Старк запузырил стакан в раковину, не переживая, что тот вдребезги разобьётся. Сунув руки в карманы, он медленно двинулся по гостиной. Не сводя взгляда с застекленного сада, мужчина всё ещё копался в собственных мыслях, подбирая варианты.

— Ты же знаешь, почему это вдовица так вцепилась в Паркера, — Старк остановился над самой головой Джеймса.

Барнс, подняв взгляд, глубоко вздохнул. Ему не нравилось, когда Тони вот так внезапно осеняли новые идеи. Ещё более не нравилось, когда над его душой назойливо стояли. Захлопнув книгу и отложив её на журнальный стол, Джеймс поднялся на ноги. Он старался не смотреть в глаза Старка, всё ещё ощущая вину за содеянное, но тем не менее на его вопросы отвечать не собирался. Пожав плечами, он, обойдя Старка, скрылся на лестничной площадке, оставляя того наедине со своими мыслями. А что Тони себе думал? Что Барнс, по чувству долга, прыгая расскажет ему все секреты Соколовой? Если это действительно так, то «гений, миллиардер, плэйбой, филантроп» был круглым идиотом.

Увы, в тот момент Старк хотел добиться своего, даже став тёмной лошадкой. Набрав номер Фьюри, они договорились о встрече в кабинете через час. И зря Тони в тот момент себя не остановил, зря не сказал «нет» собственным замашкам. Он взялся за цель узнать всю правду, каким бы то не было способом. Даже если пришлось бы залезть Соколовой в голову. Именно на это он и рассчитывал. У них в команде был телепат, так что дело было пуще плевого.

Ник Фьюри прибыл на минуту раньше. В своём привычном одеянии, повязкой на глазу и вертолётом без охраны и пилота. Бесшумно передвигаясь по штабу, своим единственным глазом он подметил всё также сидящих в саду Соколову и Паркера. Фьюри был одним из немногих, кто всегда велся на прихоти Старка, буквально, в тот момент он был такого же мнения. Директор считал, что за такое количество времени уже можно было что-то нащупать по Дрейкову, а Соколова сидела на заднице ровно. Он ей не доверял, потому что видел потенциальную угрозу. То, что ей вживили, когда она только приехала, рассосалось в её организме, словно капля алкоголя, хотя очень долгое время вступало в конфликт, ведь подобная разработка была не предназначена для её тела.

— Я знаю, о чём ты хочешь со мной поговорить, — проговорил Ник, закидывая длинный плащ себе на колено. Даже то, как он сидел, говорило о власти, которую имел директор. Старк расплылся в улыбке, ставя перед мужчиной стакан и бутылку с крепко выдержанным дорогим виски. — Это опасно.

— Ха! Когда нас это волновало? — рассмеялся Тони и тут же вздрогнул, увидев, как Вижн просочился сквозь стену. — Сколько раз говорил так не делать?

Фьюри окинул взглядом андроида, зависшего в воздухе. Тот о чём-то размышлял, так как на лице застыло выражение некого негодования. Ник вновь обернулся к Старку, ожидая дальнейшего разговора.

— Нельзя этого делать, — внезапно проговорило Виденье. — Мы не знаем насколько её мозг прочен. Если что-то пойдет не так, мы не сможем её контролировать.

— Ванда… — вздохнул Тони, тут же понимая, откуда Вижн взял информацию, о которой ещё даже не зашла речь. — Виж, послушай, у неё достаточно прочный мозг, чтобы копошиться в мозгу Барнса. Так что выдержит. А теперь выйди из кабинета нормально, пока я не провёл здесь электромагнитную мембрану.

Единожды кивнув, Вижн покинул кабинет, оставив за собой лишь неприятное чувство в груди Старка. Хоть опасность всегда и была изюминкой в работе Мстителей, в данный момент речь шла о безопасности как и команды, так и населения планеты. Ни один из них не знал, под каким воздействием находилось сознание Соколовой и насколько сильно оно опасно. Только подобная процедура могла хоть немного внести прояснение в данной ситуации. Рискнуть стоило. Конечно, Саша не даст залезть к ней в голову — это было очевидно, но намного проще было сделать это тогда, когда все, кроме неё, об этом знали.

— Только так мы сможем достать из неё нужную информацию, — качнул головой Ник, пригубив стакан с виски. — Остальным говорить станешь?

— Да! — оживлённо проговорил Тони. — Сейчас!

Нажав несколько кнопок на панели, он разослал сообщения всем мстителям кроме Соколовой и Паркера. Барнс был в списке первым. Тони хотел показать ему, что имеет власть над каждой деталью в его жизни, в том числе и любимым человечком. Старк знал, что это взбесит Джеймса, что тот сделает всё, чтобы попрепятствовать, но это его не останавливало. Наоборот — забавляло. Все Мстители появились в кабинете примерно через пятнадцать минут. Фьюри уже стоял возле окна, рассматривая огни авиалинии. Из всех присутствующих о предстоящем знали только Вижн и Ванда. Остальным следовало только морально готовиться к очередной безумной идее Старка.

Фьюри обернулся к команде, осматривая каждого. Его глаз задержался именно на Ванде, сидящей в кресле подогнув ноги. Её взгляд слегка был обвит дымкой красного тумана, где плясали её черти. И Ник уже тогда знал, что девушка будет сомневаться в правильности своих действий и выбора. Ведь Соколова нравилась ей, как человек. У неё были приятные эмоции, сильная энергия, которые не хотелось отпускать. И поэтому Ванда никогда не пыталась влезть в голову Саше. До этого дня.

— Итак, мне удалось найти решение всех наших проблем, — проговорил Старк, слегка хлопнув в ладони. Наташа наградила его осторожным взглядом, будто уже в тот момент знала, что задумал Старк. Она знала. — Соколова не открывает нам карты существования Красной комнаты, поэтому мы достанем их сами. С помощью Ванды, — Тони указал пальцем на девушку, опустившую глаза в пол. — Она залезет к ней в голову и хорошенько там пороется.

— Ты рехнулся? — воскликнул Роджерс. Удивительно, что Барнс молчал, просто наблюдая за этим. — Она же ещё сама ребёнок, неизвестно как её мозг отреагирует на это!