Глава 2: Рассвет перед битвой (1/2)

Лорд Криган Старк

— Они уже идут.

Голос Манфрида Мутона был тихим, усталым и с явными нотками отчаяния. В свои сорок новый лорд Девичьего Пруда не был особо крепким или тучным, но сейчас он выглядел так, будто разом потерял еще десяток стоунов. Хотя чему тут удивляться — после гибели брата, сожранного драконом, и двух смен стороны подряд возможно и не такое. Сквозь яркие голубые глаза лорда Манфрида, казалось, можно было заглянуть внутрь его души. И там не виделось ничего, кроме чистого страха.

— Сколько? — с каменным лицом спросил лорд Криган Старк, допивая вино. Северянин обедал вместе с лордом Мутоном в его покоях, когда к ним прибежал гонец в одеждах цветов дома Талли и извинился за то, что приходится прерывать их скромную трапезу, но у него для них плохие и очень срочные вести.

Они не были плохими. Они были ужасными. Даже хуже еды, которой они подкреплялись. После того, как он договорил, остатки вина в их кубках показались им почти черными в слабом свете пасмурного дня.

«Почти как засохшая кровь. И вкус почти такой же…»

Владения дома Мутонов — как, впрочем, и все Речные земли — никогда не славились хорошими виноделами. Но, увы, времена, когда Черные могли наслаждаться хорошими сортами дорнийских или арборских вин, прошли. Оставался, конечно, Простор, но их виноградники либо уже сгорели, либо контролировались Хайтауэрами и их знаменосцами. Дорн пока оставался в стороне от войны, но он был очень далек, а морские пути в такое время стали слишком опасными. В мирное время лучшее вино, достойное королей, архонтов, магистров и хранителей земель, стоило в буквальном смысле на вес золота. Сколько оно стоило сейчас, в разгар войны?

— Сир Густав доложил, что их не больше двухсот, — лорд Манфрид горько рассмеялся. — Дурак! Люди лорда Кермита говорят совсем иное. Они насчитали двадцать восемь тысяч! И это не сопляки из Королевской Гавани, впервые взявшие в руки копье! Это закаленные войной солдаты Хайтауэров!

Лорд Винтерфелла недобро прищурился. Все лорды и влиятельные рыцари знали, что Зеленые собирают силы в Королевской Гавани. И никто не удивился, когда они выдвинулись на север. Вот только их оказалось больше, чем все они ожидали. Двадцать восемь тысяч было по всем меркам огромной армией, а если с ними были еще и опытные рыцари Баратеонов и Хайтауэров…

— Сколько у нас времени? — спросил Хранитель Севера.

— Не знаю, — вздохнул Манфрид. — В хорошую погоду конница дойдет до Девичьего Пруда дней за пять-шесть. Но если с тяжелой пехотой, да еще в дождь… Не знаю. Дней десять или около того. Может, дольше.

Северянин и речной лорд молча переглянулись. Эти взгляды говорили им больше любых слов. Тишину нарушил Манфрид.

— Милорд десница, Девичий Пруд слабо подходит для защиты…

— Я знаю, что вы скажете мне, лорд Манфрид, — отрезал лорд Винтерфелла. — Уверяю вас, у меня нет ни малейшего желания сражаться на улицах вашего города.

«Если это можно назвать городом», — мысленно договорил он. — «Таргариены так и не признали его таковым… И у них были на то причины».

В прежние годы Девичий Пруд попросту не потянул бы на гордое звание города. И только поток стекавшихся со всех уголков Речных земель беженцев позволил оплоту Мутонов в последние пару лет выйти за рамки окруженной стеной деревушки.

«Нет, драться внутри Пруда… У нас нет шансов. Мы проиграем. Надо выбрать другое место для битвы. Но какое?»

— Я слышал, сегодня прибыли еще три корабля из Долины, — десница королевы попытался увести разговор на другую тему.

— Да, — больше Манфред ничего не сказал. И Криган вопросительно поднял бровь в немой попытке попросить говорить дальше. Получилось. — Триста человек от дома Мелколмов под командованием сира Аллина Мелколма…

— Сира Аллина? Не лорда Харлана?

— Лорд Харлан решил остаться дома, — Криган понял, что Манфрид с трудом сдерживается от того, чтобы презрительно сплюнуть. — Он даже на турниры ездить боялся. Сейчас он тем более не желает покидать Старый Якорь!

— Хм… Получается, Долина выделила нам… Шесть тысяч четыреста человек?

— Шесть тысяч шестьсот, — поправил лорд Мутон. — Вчера прибыли еще две сотни мечей от дома Толлеттов, пока вы говорили с лордом Вэнсом.

— А, эти… Предвестник решил порадовать нас своим присутствием и мрачными пророчествами?

— Вы не хуже меня знаете лорда Эона, — Манфрид говорил с легким придыханием — как человек, который и без того наслушался предсказаний своей смерти и других невзгод, поджидавших его за каждым поворотам.

— Знаю, — репутация дома Толлеттов как предсказателей судеб, источников недобрых слухов и носителей неудачи, укоренилась задолго до того, как Таргариены обосновались на Драконьем Камне и впервые посмотрели на континент к западу от своих новых владений. Прошли века, а представление оставалось все тем же — и нынешний лорд Серой Долины не стал исключением. «В самый темный час» — вот каким был девиз этого дома из Долины, под этими словами Толлетты жили и умирали. По иронии судьбы, почти все мужчины этого семейства отправлялись к богам в глубокой старости, лежа в своей постели, а не на поле битвы, не за чужим столом с чашей отравленного вина в руке и не от кинжала убийцы.

— Я не видел, чтобы леди Аррен посылала еще кого-то, лорд десница, — сказал Мутон, взволнованно потирая руки. — Потому что Тессарион все еще жива… И побережье Долины до сих пор уязвимо для атак дракона.

— Тоже верно, — тихо ответил Хранитель Севера. — Но я не могу радоваться тому, что накануне, быть может, величайшей битвы этой войны мы будем в меньшинстве.

Долина, которую война до сих пор обходила стороной, могла легко собрать четырнадцать тысяч человек и в короткие сроки переправить их в Девичий Пруд, благо переправлять было на чем — благодаря флоту молодого лорда Велариона. Шесть тысяч — тоже, конечно, неплохо, но это было куда меньше, чем поначалу думал Криган. Но этим его разочарования не кончились. Леди Аррен послала на войну в основном пехотинцев, а не тяжелую конницу. Криган не разделял уверенности всадников Простора в том, что обученный и хорошо экипированный рыцарь в принципе неуязвим и несокрушим для любого врага, кроме такого же рыцаря, но это не отменяла того факта, что рыцарь был лучше бронирован и лучше всех маневрировал на поле битвы даже в таких ужасных погодных условиях. Лучше всех — кроме живых символов дома Таргариенов.

О том, что в небе над Королевской Гаванью видели Синюю Королеву, знали уже многие. И Криган не покривил бы душой, если бы сказал, что, узнав об этом, он удивился или разозлился. Однако некоторые из воинов Черных, в большинстве своем жители Долины, услышав эту весть, пытались дезертировать, из-за чего ему пришлось нескольких из них показательно казнить. Зато воины из Речных земель и Севера, пережившие две битвы при Тамблтоне, были только рады этой новости. Они уже вкусили драконьей крови. И возможность убить еще и Тессарион была для них шансом отомстить Зеленым за то, что те переманили двух изменников, которые ударили их в спину огнем и сталью.

Лорд Мутон слегка улыбнулся, потом с отвращением взглянул на одинокое яйцо в своей тарелке.

— Вы хотите, чтобы я отправил гонцов ко всем командирам и пригласил их на новый военный совет?

Лорд Винтерфелла задумчиво кивнул, но думал он сейчас не об этом, а о погоде за стенами Девичьего Пруда. Небо было черно-лиловым, а дождь, начавшийся пять дней назад, не собирался прекращаться.

— Безусловно. Предупредите королеву и скажите лордам, чтобы готовились к выступлению. И вот еще что. Могу я попросить вас освободить Большой зал для всех высших командиров до наступления темноты?

— Буду только рад.

Были и другие причины собрать всех здесь и, судя по натянутой улыбки Манфрида, лорд Девичьего Пруда и сам это понимал. Криган запросто мог ограничить военный совет королевой, самим собой и одним-двумя военачальниками. Для обсуждения стратегии будущей битвы это было бы идеально. Но вместо этого Старк созвал кучу лордов из Долины, которым, как он считал, не было места за большим столом. Взять тех же Корбрея или Линдерли… Но он не мог позволить себе игнорировать их голоса. Вернее, мог, но память о Рейнире Таргариен, вынужденной продать свою корону после того, как она потеряла расположение всех своих знаменосцев, была слишком свежа в его душе и сознании.

Из всех лордов Черных самая большая армия была у Севера. Двенадцать тысяч человек. Но это было в разы меньше той бури стали, что выдвинули против них южане. Чтобы победить, Северу понадобятся мечи и копья Речных земель и Долины. Здесь, в Девичьем Пруду, собралось еще пять тысяч воинов Трезубца, а еще оставшиеся верными Рейнире лорды Королевских земель, бежавшие на север. И какими бы глупыми, чванливыми и коварными они ни были, отказываться от их помощи не стоило. Так у них был хоть какой-то шанс.

«Почему ты поехал на юг с Дастином, а не со мной?» — подумал про себя лорд Винтерфелла. — «Хватит жаловаться и приступай к работе. Нам предстоит победить в битве, дать королеве боевое крещение и начать как-то управлять страной».

— У меня есть задание для всех вольных всадников на нашей службе, — спокойно, почти равнодушно добавил Криган.

— И в чем оно заключается? — голос лорда Манфрида нельзя было назвать обнадеживающим.

Криган изобразил улыбку, которая могла заставить нервно поежиться кого угодно, кто родился не на Севере. Эта улыбка напоминала добродушный волчий оскал, совсем как у зверя на его знамени.

— Да ничего сложного. Найти место, где мы обескровим и разобьем Зеленых.

***

Королева Бейла Таргариен

Ее корона, простая золотая диадема в форме свернувшегося кольцом дракона с большим рубином посреди лба, невыносимо оттягивала голову. Когда Бейла впервые ее примерила, она казалась такой легкой и красивой. А теперь Черная королева искренне, всей душой ненавидела символ верховной власти, который ей приходилось носить.

Бейла вспомнила, что когда ей было семь, она попросила свою любимую сестренку Рейну стать настоящей принцессой, чтобы порадовать папу. Или настоящей королевой. Вспомнить бы еще, с чего она тогда так решила… Увы, за полжизни память стерла многие детали того, что в былые годы казалось ей по-настоящему важным. А может, эти воспоминания потускнели после того, как их затмили другие, более яркие: примерно в эти же годы отец посадил их обеих вместе с собой на спину Караксеса и взлетел, описав круг над Драконьем Камнем в ярком голубом небе, где не было ни единого облачка. С тех пор они с Рейной и думать забыли о том, чтобы стать принцессами. Отныне они мечтали стать знаменитыми драконьими наездницами.

«Сейчас это похоже на прекрасный сон».

Когда она в последний раз видела Драконий Камень, солдаты, охранявшие замок, убивали друг друга, словно решив устроить кровавую тризну по королю-узурпатору Эйгону, которого она только что убила. Вернее, не его, а Солнечного Огня, которому, наконец, отомстила за гибель бабушки Рейнис и ее верной Мелеис. Бейла снова вспомнила то ликование, что она ощутила, когда чувствовала, что только что выиграла войну одной-единственной стрелой.

Теперь она была королевой. И понимала, что война все так же далека от завершения.

«Боги просто посмеялись надо мной».

После коронации с момента пробуждения и до отхода ко сну у Бейлы не было ни единой свободной минуты.

«Я даже свою Плясунью навестить не успеваю! Я вообще ничего не успеваю! Ничего из того, что нравится мне!»

Вместо этого ей приходилось целыми днями слушать, как ее советники обсуждают запасы провианта, купцов, которые договаривались о поставках материалов для изготовления луков и стрел, жалобщиков, чьи просьбы нужно было удовлетворить, и преступников, которым требовалось вынести заслуженный приговор. А еще следом за ней постоянно таскалась целая армия служанок, приставленных леди Аррен, которые тратили целые часы на то, чтобы облачать ее в дорогие наряды и готовить «к выходу». А ведь когда-то Бейла могла одеться за несколько минут… Старшей дочери Лейны Веларион не нужны были эти вычурные платья и украшения. Ей хотелось летать в небе, проводить время с младшей сестренкой и сочинять вместе с ней сказки, в которых они были легендарными драконьими всадницами.

Но она сидела не с ней, а здесь, в Большом зале Девичьего Пруда, во главе огромного стола, за которым десятки лордов, перекрикивая друг друга, спорили обо всякой чепухе, не имеющей никакого отношения к войне. Она слышала, как лорд Элешем кричал лорду Прайору что-то маловразумительное о правах на рыбную ловлю в какой-то реке. О правах на рыбную ловлю! Пока к ним шли тысячи солдат изменников, их интересовала рыбалка! Обнадеживало ее лишь то, что Рейна была в безопасности. Сестренка осталась в Чаячьем Городе под хорошей охраной вместе с нововылупившимся дракончиком Утром. Так у Черных было больше шансов на то, что династия не прервется на случай, если она… Если она не вернется из этой битвы.

«Я не хотела быть королевой. И я не хотела, чтобы вся моя семья погибла. Но когда случилось второе, оно потянуло за собой и первое…»

Прилетев недавно в Харренхолл, Бейла все еще надеялась, вопреки всему, что ее отец выжил. Но там ее слабые надежды окончательно умерли. Никто из рыцарей и присяжных мечей, видевших ту схватку в небе над Божьим Оком, не видел человека, выходящего из воды, куда упали оба легендарных дракона — Вхагар и Караксес. Только Караксес, на котором летел в бой принц Деймон, ее любимый отец, из последних сил выполз на берег — только затем, чтобы умереть на суше.

Нет. Ее отец был мертв. Как и мать. Как и тетя Рейнира. Как и ее сыновья, кузены Бейлы. Королевская Гавань, Грачиный Приют, Глотка, Штормовой Предел — каждое из этих мест забирало жизнь кого-то из ее близких. Даже отважный Аддам Веларион, только что узаконенный по просьбе лорда Корлиса, сгинул вместе с Морским Дымом. Из двоюродных братьев Бейлы в живых был только брат Аддама Алин Веларион. Но даже он не был настоящим Таргариеном.

«Остались только мы с Рейной».

Здесь, в этом гвалте, Бейла чувствовала себя еще более одинокой. Собравшиеся здесь лорды начисто ее игнорировали, погрузившись в споры, крики, смех и выпивку. Здоровяк Томард Амбер опустошал одну кружку эля за другой, словно это была вода, и, уже никого не стесняясь, распевал похабные песни так громко, что его наверняка слышали во всех семи преисподних. Лорд Бенедикт Пайпер не участвовал в спорах, его рот был занят другим делом — он пережевывал зажаренную в специях курятину и сладости, проглатывая один кусок за другим, несмотря на то, что все остальные давно закончили есть. Что, надо сказать, полностью противоречило элементарным правилам поведения, на которые ему, очевидно, было плевать. Лорд Аллард Доннингер, усадив себе на колени молодую служаночку, откровенно лапал ее за грудь под одобрительный смех соседей. «Как это отвратительно… Неужели они думают, что Семеро простят их потому, что они слишком много выпили?»

Бейла быстро обратила внимание на то, что во всем зале лишь два человека смотрели прямо на нее — лорд Криган Старк и лорд Робард Болтон. И юная королева не знала, кого из них стоит бояться сильнее. У лорда Дредфорта был пустой взгляд и изможденное лицо, не выражающее никаких эмоций. А его глаза… Было в них что-то такое. Вернее, не было. Не было того блеска, который можно было увидеть в глазах любого другого жителя Вестероса. Только не у него. Там была бездонная пустота. А рядом сидел Криган Старк, которого она сделала своим десницей после того, как лорды вскоре после ее коронации предложили его кандидатуру. Этот смотрел на нее иначе. Словно… оценивал, будто перед покупкой. И пытался разглядеть какие-то слабые места, за которые можно сбить цену. Разумеется, на публике лорд Старк, как и все его семейство, был таким эталоном вежливости, что даже чопорные Тиреллы не нашли бы ничего, к чему можно было придраться. Но за этими серыми глазами таилось что-то опасное. Лютоволк спал, но надолго ли?

И был еще один вопрос, связанный с Договором Льда и Пламени, который Джейхейрис заключил в Винтерфелле — и тем, как вели себя воины северян. Бейла уже слышала о судьбе того мятежного септона, который, попав в окружение со своей шайкой, решил сдаться. Она бы и слезы не проронила по этой толпе изменников и убийц. Но то, как они были убиты… Их выпотрошенные живьем тела были буквально разбросаны по ветвям деревьев в качестве подношения Старым Богам. Это не говоря уже о том, как деревни, поддерживавшие Зеленых, истреблялись и сжигались едва ли не поголовно.

«И ведь Старки еще запрещали Болтоном самые дикие обычаи, вроде свежевания своих пленных. Даже думать не хочется, что они вытворяли до того, как преклонили колено перед Винтерфеллом!»

Когда-нибудь, возможно, Бейла спросит об этом. Но не сейчас. Летя на Лунной Плясунье из Драконьего Камня в Долину, затем в Харренхолл, а оттуда в Девичий Пруд, она видела, какие ужасы оставила после себя война. Семь Королевств были объяты пламенем и залиты кровью, в некоторых местах тела убитых лежали буквально грудами, где-то высился настоящий лес пик с отрубленными головами, а драконий огонь оставил на теле страны жуткие шрамы. На фоне этого Болтоны и их кровавые жертвоприношения выглядели даже как-то тускло.

А за столом тем временем спор становился все громче. И, кажется, начинал достигать критической массы. Кто-то из рыцарей Долины крикнул своему оппоненту в одеждах цветов Бракенов что-то о совокуплении с козами… И тот, побагровев, вскочил из-за стола и схватился за меч. Вот-вот должна была пролиться первая кровь.

«Ну все. Пора остановить это лицемерие и заняться, наконец, войной. Но как? Как я могу им приказать?»