Стевриан. Глава 27: Горящая интуиция (1/2)

Я мало что запомнил из того, что происходило за полторы недели после погрома в Балтимейре. Несмотря на тот факт, что данное событие назвали «погромом», на самом деле это была самая настоящая резня. Даже в тот злополучный день, когда меня, залитого чужой кровью, встретил на площади Шайнинг Армор, прошёл словно в тумане.

Как подсчитала дневная гвардия в то же утро, в боях на улицах полегло, в общей сложности, сорок девять пони всех трёх племен, а более восьмидесяти были ранены и искалечены в различной степени тяжести. Фестралам же, на моё счастье, повезло больше: благодаря моим уверенным действиям, среди них вообще не оказалось безвозвратных потерь, но раненых было тоже немало. Пятеро из двадцати девяти пострадавших до сих пор находились в критическом состоянии в различных госпиталях по всей стране и могли в любой момент умереть, что весьма и весьма удручало.

Но смерть девятерых пони однозначно была на моих копытах. Однако сей факт ничуть не возбудил во мне чувства вины, ибо я чувствовал себя абсолютно правым в том, что защитил фестралов. А эти бандиты заслужили той участи, которой я им уготовил.

Во время резни я оказался сильно ранен, но всё равно держался на ногах и был бодрячком, за счёт своих странных особенностей. Даже вызвался помочь Шайнингу в аресте мэра города. Правда, это произошло уже после того, как я, наверное, минут этак десять пытался объяснить старшему брату Твайлайт, что я не монстр, и всё устроенное здесь — копыт дела пони, а не фестралов. Моё счастье, что он поверил мне и дал добро на помощь в аресте.

Вместе мы плотно прижали преступника к стенке и заставили рассказать обо всех своих планах. Мэр и в самом деле готовился тайно убить всех фестралов, но моё присутствие помешало осуществлению его планов. Единственное, в чём я перебрал — это там, где во время допроса я не выдержал и швырнул того через весь кабинет, сломав его тушей рабочий стол, стоявший в центре комнаты.

Шайнинг Армор за это меня поругал, но приказать схватить меня за самосуд он побоялся. Он с какой-то опаской и толикой страха смотрел на меня после всего устроенного, даже несмотря на то, что мы неплохо общались во время моего пребывания в казармах, и что с ним было ещё двое гвардейцев, что пошли с нами. А потом на допрос прибыла и лунная гвардия во главе с Вульпой, которые и защитили меня от гнева братца Твайлайт Спаркл. Как выяснилось, на место событий прибыли обе гвардии для расследования ситуации, едва они узнали о происходящим через телеграф от Августины.

После допроса я хотел было вернуться к фестралам и прояснить ситуацию, но Вульпа меня отговорила и насильно отправила вместе с двумя гвардейцами на поезд обратно, на котором они и прибыли. Подходя к перрону, я обратил внимание на транспорт лунных гвардейцев, что был окрашен в матовую чёрную краску, которая словно поглощала свет. Даже никаких опознавательных знаков не имелось, и это сочетание меня весьма озадачило.

Подойдя ближе для изучения транспорта, я также обратил внимание на второй поезд, который был уже окрашен в белый цвет с оранжевыми линиями по бокам.

Со слов сопровождающих меня пони я узнал, что у каждой из двух гвардий имеется свой собственный транспорт, на котором они прибывают большими группами. И если для Лунной гвардии такое было пока в новинку, то дневная благодаря этой технике уже давно оперативно действовала по всей стране и уже успела подавить множество недовольных радикальных групп, быстро реагируя на чрезвычайные ситуации. Поезда такого типа ездили быстрее обычных, и для них специально меняли расписания гражданского транспорта, чтобы не вызывать задержек.

Внутри поезд лунной гвардии напоминал по стилю отнюдь не современные, где в первую очередь ценился максимальный комфорт: удобств здесь ровно столько, чтобы можно было нормально спать, ни больше ни меньше; места впритык хватало, но даже в таком случае я смог влезть полностью и не пригибать голову. Однако сами купе имели не четыре места, а целых шесть. Я предположил, что таким образом можно перевести больше бойцов, и оказался прав, а мою догадку подтвердили лунные гвардейцы. Также они уверили меня, что до Кантерлота я доберусь за полтора часа, однако скорость поезда оценить я уже был не в состоянии, ибо стоило мне разместиться в нём и прилечь на кровать, я почти сразу вырубился от усталости. Сказывались раны и то, что я несколько суток не спал.

Когда я проснулся, было уже светло и находился я в больнице, в которой и провёл следующие полторы недели.

Я настолько крепко вырубился, что разбудить меня ни в какую не получалось поэтому когда поезд прибыл в Кантерлот, меня пришлось переносить самостоятельно в больницу. Со слов медсестёр, среди которых были и те, которые обслуживали даже саму Селестию или Луну, я проспал целые сутки после всего произошедшего со мной, но когда проснулся, то почувствовал сразу улучшение самочувствия. Однако несмотря на всё это, выпускать меня раньше времени не стали, так что пришлось сидеть в четырёх стенах и скучать.

Но сама королевская больница меня глубоко впечатлила. Помещения внутри неё поражали своими размерами и внутренним убранством даже с учётом моих габаритов. Стены из белого мрамора, огромные винтажные алмазные люстры с самыми яркими огненными кристаллами, столики из кирпрусного<span class="footnote" id="fn_31138877_0"></span> дерева, различные живые цветы со всех уголков мира и роскошные, широкие кровати в двух отдельных комнатах с бельем из лучших материалов, которые когда-либо можно было найти во всём мире. Именно таковой была королевская больница, и предназначалась она лишь для Луны и Селестии, так что для меня было честью лечиться там, где это могли делать лишь принцессы. Однако из всей этой красоты первые полтора дня я видел только одну из комнат с изображением звёздного неба на потолке, ибо лежал я в комнате ночной принцессы.

Врачи сказали в первый же день, что мои ранения могли стать смертельными, если бы я был обычным пони. Всего я получил пять ножевых ранений в грудную клетку, два таких же на задней части тела, резаную рану на морде слева от осколка стекла, небольшую ссадину на лбу и огнестрельное сквозное ранение шеи справа. Ранения на груди были достаточно глубокими, чтобы убить обычного пони, но недостаточно, чтобы смертельно ранить меня. Самым удивительным было то, что по прибытию в больницу они уже выглядели так, как будто уже несколько дней заживали. Я списал это на естественную регенерацию, что мне досталась от «настоящих родителей», но мне не особо поверили. Несмотря на это, я был абсолютно уверен, что получил гораздо большее число ранений в ту ночь, но спорить с докторами не стал.

Меня пытались лечить при помощи магии, но, как и ожидалось, она почти не действовала на меня. Из-за этого плановое заживление за четыре дня не вышло, и меня продержали на койке Луны полторы недели, поэтому попасть на мероприятие, которое хотел устроить Арчибальд я не успел. С другой стороны, тут тоже была польза: ближе к выписке почти все мои ранения зажили и перестали быть видны невооружённому глазу.

Однако несмотря на это и тот факт, что я привык видеть смерть вокруг себя, произошедшее в ту ночь все равно оставило отпечаток на душе. Несколько ночей подряд мне во сне вновь и вновь приходили видения этой бойни, где я пытался спасти мыше-пони, но какие бы я усилия ни прилагал, всё оканчивалось массовой гибелью тех, кого я спас в реальности. И я долго и упорно кричал от собственного бессилия, после чего просыпался в холодном поту.

Но не всё было так уж плохо. За время нахождения в больнице меня посетили несколько фестралов из числа гвардейцев, чтобы лично поблагодарить за спасение их сородичей и сделать небольшой поклон. Даже сама Вульпа явилась и выразила благодарность от всех подданных Луны, живущих в Эквестрии, которых она знает, и вернула мне мой меч, который я обронил во время битвы на городской площади.

Но как ни странно, за все эти дни Луна ко мне так и не явилась. Даже не поинтересовалась, как я и какого моё здоровье. Я уже было приуныл, думая, что она позабыла про меня, однако в последнюю ночь перед выпиской ночная принцесса явилась.

Буквально материализовавшись при свете луны, что виднелся из окна, напротив которого я лежал, огромная ночная пони величественной походкой подошла к моей постели и остановилась. В темноте её глаза ярко горели, а также были недовольно прищурены, и когда я взглянул на неё, мне показалось, что она подобно огромной зловещей тени стоит передо мной. Я даже успел подумать, что на меня опять напали «кошмары», и собирался уже вскочить с кровати, но когда та заговорила со мной, все сомнения развеялись. Её голос был строгим и зловещим, при этом я ясно чувствовал в нём негодование, разочарование и даже толику угрозы:

— Стевриан, — обратилась ко мне принцесса, сначала тихо, но затем всё громче и громче, — Почему ты вновь подверг свою жизнь опасности? Почему ты не послушал нас?!

Не найдя чего ответить, я лишь молча смотрел на собеседницу, чем та и воспользовалась, продолжив:

— Почему ты заставляешь НАС волноваться?! — стараясь не переходить на королевский-кантерлотский, спросила Луна, — Тебе надоело жить?! Или ты хочешь сделать больно НАМ?! — топнула та копытом, расколов мраморную плитку на мелкие кусочки, чем заставила меня нервно сглотнуть и вздрогнуть от неожиданности.

— Луна, я…

— НЕ СМЕТЬ ПЕРЕЧИТЬ НОЧИ ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦЕ, РАБ ПРЕЗРЕННЫЙᶜᵉ! — перейдя на королевский-кантерлотский и на старо-эквестрийский, приказала мне Луна.

От такого обращения к себе я обомлел и внезапно разозлился.

— Раб?! Это я-то здесь раб?! — вскочил я с кровати и сверил её негодующим взором, — Принцесса, вы хотя бы понимаете, что сейчас сказали, или Ваше высочество нужно мордой об пол приложить, чтобы дошло?!

Принцесса ночи явно обомлела от такого обращения. Она хотела было возразить, открыв пасть, но застряла на полуслове и так ничего и не произнесла. Похоже, подобный ответ явно разорвал её шаблон, и она растерялась. Где-то с минуту мы просто смотрели друг на друга в полной тишине.

— Стевриан, извини, я не хотела этого говорить… — внезапно сменив пластинку начала она, но я договорить ей не дал, всё ещё кипя в гневе.

— В злости все говорят, что на самом деле думают, — резко оборвал я Луну, — Я не хочу ссориться, поэтому просто заткнись и прими ситуацию как есть. Я тебе не раб и никогда им не буду, даже несмотря на присягу верности!

— За такую дерзость тебя бы высекли плетьми до костей в стародавние времена, — сердито сказала принцесса, топнув вновь копытом, однако вслед за этим она тяжело вздохнула и уже спокойным голосом продолжила, — Извини ещё раз… Я понимаю тебя и почему ты так поступил. Так и быть: закрою на это глаза, но только из-за того, что ты мне дорог.

Я закатил глаза и хотел было перебить её снова, но принцесса ночи сделала жест, чтобы я помолчал, и сама продолжила:

— Я пришла ещё сказать, что ты и вправду показал себя достойно в ту ночь в Балтимейре, но было бы лучше не получать ранений совсем. Ещё я хочу сказать, что также оценила твое умение командовать.

Я тяжело вздохнул и потёр копытами свою голову. Да уж, с эмоциями мне уж точно нужно поработать, ибо я и сам повёл себя грубовато, хоть и не сразу это осознал.

— Извини и меня за грубость. Но какова же оценка моим качествам тогда? — всё-таки спросил я.

— Удовлетворительная, — сухо ответила мне кобыла, — У тебя есть потенциал, который в том мире ты в себе зарывал под глубоким слоем паранойи. Но обучить тебя будет задачей нелёгкой.

Я не нашелся что ответить, ведь её слова были полной правдой. С прошлой жизни паранойя и психологические проблемы не давали мне ранее не то, что командовать… даже разговаривать без того, чтобы думать, что против меня замышлялось нечто плохое, было невозможно. Но это было в прошлом, а здесь паранойя постепенно сходила на нет, хоть и не полностью.

— Ранее я подумывала сделать из тебя отличного гвардейца и телохранителя, — ухмыльнулась принцесса, глядя в окно, повернувшись ко мне полубоком, словно демонстрируя мне своё изящное телосложение, — Однако теперь я думаю сделать из тебя офицера. Что скажешь?

У меня буквально «отпала» челюсть от её предложения.

— Офицера?! — воскликнул я, широко открыв глаза от удивления.

— Ты справишься, Стевриан, — вновь повернулась ко мне Луна и улыбнулась, — Готовься, ибо наши тренировки станут ещё тяжелее. Ты будешь не только подчиняться теперь, но и сам командовать.

— Каким образом? Я же не военный! — всё ещё пребывая в шоке, возразил я.

— В мире грёз можно создавать любые ситуации, — сказав это, принцесса ночи подмигнула мне, — я позабочусь об этом.

— Подожди, подожди… — перебил я её, лихорадочно соображая, — Разве я не должен проходить офицерские курсы и учиться теории перед этим?

— По идее да, — подтвердила Луна, кивнув головой, — Но лично я не люблю бумажную работу и своим гвардейцам я даю её минимально.

— Понятно… Подозреваю, даже звания у вас иные? — задумчиво проговорил я, всё же возвращаясь к своей кровати и ложась обратно в неё.

— Да, это тоже, — вновь кивнула принцесса ночи, — Кстати, каково тебе было убивать? Чувствовал ли ты что-нибудь от осознания убийства разумного существа?

Я задумался. Когда я в состоянии аффекта лишал другого пони жизни, в моей голове никаких мыслей не было кроме тех, что я должен защитить то, что мне дорого. И что если я не убью, то это уже сделают со мной. Поэтому…

— Ничего, если совсем уж честно.

— Прямо как я, — с каким-то легкомыслием заключила Луна, словно она рассказывала о том, что ей сегодня на завтрак подали, — Я тоже ничего не чувствовала, когда убила своего первого пони. Правда, тогда я лишь защищалась, и мне было всего четырнадцать лет.

Почему-то я не удивился её откровению. А ведь с какой-то стороны мы похожи. Тоже способны спокойно убить, чтобы выжить, и не жалеть об этом потом. Так что я понимающе кивнул и затем вновь встал с кровати, подойдя к Луне.

— А что же Селестия? Вы вместе сражались, верно? — спросил я её, усаживаясь рядом.

— Верно, — ухмыльнулась принцесса, фыркнув, — Она впервые убила пони в восемнадцать лет и так сильно рыдала, прося у всех прощения, что мне пришлось её изолировать на неделю.

— Теперь понятно, почему грифоны ее считают слабой, — сказал я и пожал плечами, — Её там вообще считают худшим правителем в истории. Хотя можно поспорить, учитывая, что Империя Грифонов потеряла ничуть не меньше. Сейчас от них осталось лишь тень былого величия, не больше.

Я с некоторой опаской посмотрел на Луну, заметив некоторую сердитость на её мордочке после моих слов о принцессе Селестии. Я отвел глаза слегка в сторону, задумавшись о том, что, возможно, не стоит о них так резко отзываться, после чего продолжил:

— Извини, что так про твою сестру говорю, но это действительно так, — я встретился своим взглядом с принцессой, — Селестия явно боится идти на крайние меры. Даже больше скажу, она будет пытаться перевоспитывать другого до тех пор, пока существо не сломается. Вспомни тех бедолаг, что мы видели несколько месяцев назад. Они были словно зомби с золотистыми глазами!

Между нами возникла напряжённая тишина, в ходе которой ночная пони напряжённо сжимала губы.

— Перевоспитывать… — спустя полминуты выдала мне Луна, — Не всех возможно перевоспитать. Поверь нашему опыту, мы видели подобных ублюдков сотнями тысяч, и те методы, что применяет сестра наша, никогда не сработают на них!

Я кивнул. Действительно, не всех можно перевоспитать.

— Но проблема в том, что мы тут мало что сможем сделать, верно?

— Верно, — тяжело вздохнув и опустив морду вниз, сказала аликорн и покачала головой, а потом вновь посмотрела на меня, — Тебе бы поспать не мешало, ведь впереди много всего. И извини, что позволила гневу взять верх.

— И ты тоже извини за дерзость, — слегка толкнул я Луну в бок и улыбнулся.

— Прощаю, — кивнула принцесса и мягко обняла в ответ, — но готовься! И постарайся больше не подвергать свою жизнь опасности. Меня ждут дела.

Она отстранилась от меня и направилась к выходу, однако я внезапно вспомнил кое-что и остановил её:

— Погоди, Луна! — окликнул я её на полпути к двери, — А что насчет того, что произошло в Балтимейре? Вы явно расследуете произошедшее, верно?

— Верно, — ответила принцесса и кивнула, на секунду повернувшись ко мне полубоком, — Моей сестре точно будет о чём с тобой поговорить.

Я хотел было добавить ещё про девятерых убитых лично мной пони, но она перебила мои мысли, продолжив:

— Она точно не зла на тебя, несмотря на то, что ты забрал столько жизней. Она испугалась скорее самого факта, что вся эта ситуация в принципе произошла.

— А разве она не… — хотел было спросить я, но остановился на полуслове.

«Она не контролирует ситуацию!», — осенила внезапная мысль, — «Она хотела ровно противоположного?! Наладить отношения пони и фестралов!».

— Да, Стевриан, — кивнула мне принцесса ночи, — Она хотела наладить отношения пони и фестралов.

Я удивлённо хлопнул глазами, осознав, что она буквально повторила то, о чём я подумал только что!

— Стоп… Подожди… Ты что — прочла мои мысли или я вслух это сказал?

— Ты сказал мысли вслух, — подтвердила Луна и ухмыльнулась уголками губ. Я вновь хлопнул глазами, понимая, что порой не контролирую себя в данном плане.

— Погоди-ка! Если она сама поставила Айрона Шилда на должность мэра Балтимейра, то она явно должна была знать его характер, разве нет? — неожиданно продолжил я размышлять на эту тему, пытаясь соотнести всё, что знал о ситуации.

— Видимо, она ошиблась в подборе кадров…

-… или просто не знала на самом деле, кого ставит на должность, — закончил я мысль за неё. Луна напряжённо надвинула «брови» на глаза.

— Это плохо, очень плохо, Стевриан! — сказала принцесса, явно волнуясь, — Я должна поговорить с сестрой, а ты отдыхай. Когда ты понадобишься, тебе пришлют письмо!

С этими словами Луна открыла дверь и уверила двоих стоявших снаружи гвардейцев, что всё нормально, и ушла. Я же вздохнул и со стоном лёг обратно на кровать. Я размышлял обо всём услышанном, об ответственности, которую теперь на меня навесили, и о том, что же будет меня ждать. С одной стороны — это достойно: быть офицером в армии Луны. Но с другой — ответственность за чужие жизни порой пугала, и я не был уверен, что справлюсь. Впрочем, я скоро закрыл глаза и уснул крепким сном.

***</p>

Утро следующего дня после выписки я начал уже у себя дома. И первым делом я принялся за завтрак из капибары с тремя яйцами, яблоком и салатом, ибо, несмотря на поистине королевские условия в больнице, меня несколько недокармливали, и всё время хотелось есть. Однако, когда я только уселся за трапезу, в дверь постучали и я с ворчанием направился к ней.

— Кого там вьюга принесла? — спросил я, приоткрыв слегка дверь. Я, слегка жмурясь от летящего в морду снега, посмотрел вниз, чтобы увидеть собеседника.

Снаружи и впрямь была сильная метель, которая запросто смогла бы сбить с курса иного пегаса, а то и сдвинуть с места пони. Однако, несмотря на это, на крыльце стояла немного косоглазая пегаска-почтальон по имени Дерпи Хувз. Как и в мультсериале, она была серого цвета с жёлтой гривой, а на левом боку носила почтовую сумку.

— Приветствую вас, сэр, — поздоровалась пегаска, подняв ногу вверх в знаке приветствия, в потом потянула зубами за лямку сумки, чтобы та оказалась точно под её головой. Там уже она открыла сумку и достала из неё конверт, — Мне велели передать вам лично на копыта это письмо.

— Спасибо, — взял я письмо телекинезом, — А от кого оно?

— Сама не знаю, — пожала плечами Дерпи, — Я не видела, но слышала.

Я присмотрелся к пегаске и понял, что правый ее глаз смотрит вниз и вправо, а левый в противоположную сторону. Она бы ни за что не смогла увидеть собеседника, не поверни голову в ту или иную сторону под нужным углом. Да уж, тяжело ей, наверное, живётся с этим недугом.

Затем я посмотрел на письмо и, повертев его со всех сторон, заметил на одной из его поверхностей печать, что очень напоминала кьютимарку Шайнинг Армора. Всё встало на свои места.

— Ещё раз спасибо, — улыбнулся я, — Прочту письмо на досуге.

Почтальонша молча попрощалась, кивнув головой, и побежала прямо сквозь метель в сторону Понивилля, а я запер дверь и уселся на диван, разглядывая конверт.

«Если это письмо от Шайнинга, то мне интересно, что он от меня хочет?», — спросил я у самого себя и вскрыл конверт ножом, который отлевитировал с кухни. Я буквально на секунду задумался и тут же вспомнил слова Луны той ночью про вызов от Селестии

«Вот же Пустота тебя дери! Мне нужно будет скоро собираться!».

Разложив письмо полностью, когда оно выпало из конверта, я одним махом прочёл его и убедился в своей догадке: меня и вправду ждут на аудиенции у Селестии завтра утром. Это несколько обескуражило меня, хоть я и ожидал всё это. Ох, ну и наломал же дров я! Как теперь разгребать?

Дочитав письмо, я отложил его на тумбочку у дивана, вложив обратно в конверт.

«Наверное, хочет обсудить то, что произошло в Балтимейре, не иначе», — хмыкнул я, обеспокоенно облизывая свои клыки языком, и посмотрел в окно, — «Как кончится метель, пойду в город прогуляюсь. Вот только до города надо дорогу лопатой прочистить, но так лень…».

Но хочешь не хочешь — а делать надо. Поэтому, когда снегопад кончился, я пересилил себя и, взяв большую широкую лопату, которую подарила мне Эпплджек ещё до моей поездки в город, и вышел на улицу.

Закончив с работой, я отложил лопату обратно и двинулся в Понивилль. Дойдя до города примерно к полудню, я заметил, как по пустой торговой площади ползёт от укрытия к укрытию Пинки Пай, на голове у которой была надета шляпа-зонт. Заметив такое, я даже не удивился — всё же эта кобыла была очень причудлива и любила всякие идеи. Я сразу вспомнил, что где-то такое уже видел, но не мог припомнить — где и когда именно. Я хотел было пойти по своим делам дальше, но не успел сделать и шагу, как был окликнут взволнованной розовой земнопони, которая тут же нырнула под телегу, помахав мне ногой:

— Фолкет! Уходи с улицы, пока с тобой не случилась какая-нибудь беда!

— Твоё пинки-чувство подсказало? — спросил я, подняв «бровь». Я стоял к ней полубоком, наклонив голову, и даже не сразу осознал, что я только что сказал.

— А ты откуда о нем знаешь?! — удивленно воскликнула розовая земнопони, осматриваясь по сторонам, всё ещё находясь в укрытии под телегой.

«Упс… Кажется, опять сболтнул, что знаю всё заранее.»

— Рэрити упоминала об этом, — поправил я тут же себя.

— В таком случае, ты мне веришь? Верно ведь? — начала кивать розовая пони, чуть улыбаясь.

— Жизнь научила меня держать ухо востро, но я не верю в то, что проблем нельзя избежать, — помотал я головой, — Со мной все будет нормально.

Но дальше наш разговор оказался прерван её одной пони из Шестёрки:

— Пинки Пай! — крикнула справа от меня приближающаяся к нам Твайлайт, — Какого сена<span class="footnote" id="fn_31138877_1"></span> ты тут делаешь?

— Моё пинки-чувство подсказывает, что очень скоро случится беда! — крикнула розовая пони, испуганно оглядываясь по сторонам, — У меня коленки дрожат и дёргается глаз!

И вправду, у Пинки ноги прямо так и тряслись, а правый глаз не просто дергался, а быстро моргал, словно ей туда пыль попала.

— Пинки, не бывает такого, чтобы кто-то предчувствовал опасность таким образом, — рассмеялась единорожка и продолжила, — Это всё твои расшатанные нервы и не более того…

Тут неожиданно на голову Твайлайт упал внушительный кочан капусты, отчего та чуть было не упала на землю, но устояла, пусть и шатаясь.

— Ой! Твайлайт! — закричал я с Пинки одновременно, — Ты как?

— Я в порядке! — ответила единорожка и посмотрела наверх, кого-то там увидав и начала ругаться, — Какого сена ты-то делаешь? Зачем тебе нужна капуста и остальные овощи, а?!

Я посмотрел туда же, куда и Твайлайт, и увидел парящую над землей Флаттершай, которой приходилось часто махать крыльями, чтобы не упасть. На боках у пегаски были большие сумки, набитые всевозможными овощами, и одна из них была расстёгнута. Сама же элемент доброты буквально зарыла морду в гриву и быстро бормотала извинения, пока ученица Селестии продолжала извергать на неё поток ругани.

— Твайлайт, — обратился я к лавандовой единорожке, подойдя к ней и тронув за плечо, — Я не думаю, что она специально это сделала. Да и, как сама думаешь, зачем Флаттершай нужны продукты? Чтобы кормить её зверей.

Твайлайт злобно на меня глянула, но потом немного смягчилась, закатила глаза и тяжело вздохнула, вновь обратившись к жёлтой пегаске:

— Флаттершай, летай аккуратнее, хорошо?

— Хорошо, Твайлайт, — тихо пробубнила застенчивая пони и потихоньку полетела дальше, подхватив капусту и уложив её в сумку обратно.

— Твайлайт, — обратилась Пинки к ней, — У тебя что-то на ухе висит!

— Это твоя интуиция подсказала? — с лёгкой злостью спросила единорожка.

— Нет! — помотала головой розовая земнопони, — Это я сама увидела!

Сказав это, Пинки Пай рассмеялась и попрыгала в сторону бутика Рэрити.

— Ладно, Спайк, — хмыкнула Твайлайт и покачала головой, стряхнув в уха кусок капустного листа, а затем направилась в парковую часть Понивилля, — пойдём, поищем место для изучения книг, что я привезла недавно!

— Сестрёнка, — обратился Спайк к кобыле, идущий рядом с ним, — тебе не кажется, что к Пинки стоило бы прислушаться?

— Я не думаю, что её бредовые идеи стоит воспринимать серьёзно, — демонстративно фыркнула единорожка, — Это же Пинки, её не…

Твайлайт не смогла договорить, потому что внезапно провалилась под снег, заставив меня и Спайка метнуться к ней. Остановившись в паре шагов от места падения, я крикнул:

— Мы тебя сейчас вытащим! Потерпи пару минут и никуда не двигайся!

Спайк, похоже, не знал, как ему и быть, поэтому посмотрел на меня и спросил:

— Как нам её вытащить? Она могла увязнуть на несколько…

Не успел дракончик договорить, как из сугроба, левитируя, поднялась Твайлайт, перемещая саму себя при помощи магии. Пролетев немного вперёд, она плавно ступила на снег около нас и отряхнулась.

— Ты не ушиблась? — поинтересовался у сестры Спайк с беспокойством в голосе.

— Нет, — закончив отряхиваться, Твайлайт сердито фыркнула, бросив взгляд туда, куда упала, а затем перевела его на нас, — Это просто совпадение, Спайк. Не смотри на меня так, словно и вправду поверил в так называемое «Пинки-чувство».

— Но в это, похоже, верят все, даже Эпплджек и…

— И ты молчал об этом?! — возмутилась ученица Селестии, — Молчал о том, что знаешь об этом явлении, называемым «Пинки-чувство»?!

— Так ты и не спрашивала, Твайли! — начал оправдываться дракончик, — Если с Эпплджек и Рэйнбоу всё понятно, они уже долго тут живут, то я лично познакомился с «Пинки-чувством» всего месяц назад, когда Пинки предупредила меня, что я упаду с лестницы.

— Это было тогда, когда я попросила тебя занести мои книги на второй этаж? — наклонив голову набок, спросила лавандовая кобыла.

— Да, именно! Так оно и было. Тогда Пинки фактически тряслась!

Пока они обсуждали интуицию Пинки Пай, я стоял и размышлял о том, что в этом мире всё определённо не так, как я помнил по канону. Это уже не первый раз, когда я задумывался о подобном, но мысли не успевали заходить далеко.

Я уже давно смирился с тем, что не все события могут повторять канон дословно, но, даже с поправкой на реализм, всё равно присутствовало слишком много расхождений.

Более того, местный расизм и ксенофобия, которые я увидел в Балтимейре, наводили на мысли, что я попал в одну из самых плохих вариаций мира My little pony, но в какую именно, никак не мог вспомнить, хотя на языке и вертелось множество вариантов так называемых «мультивселенных». В итоге я чуть было не пришёл к мысли о том, не попал ли я в самое начало преддверия Fallout: Equestria, но, вспомнив, что в этом мире есть Шайнинг, Кэденс и некоторые другие личности, а также сопоставив с той информацией, которую я смог вспомнить, я спокойно выдохнул, когда понял, что это не может быть Fallout: Equestria. В каноне той альтернативной вселенной Твайлайт была единственным ребёнком в семье, Кристальной империи никогда не существовало, а про чейнджлингов не могли слышать в принципе, поэтому я быстро успокоился, вспомнив это.