Утро. На заре (2/2)
— Да мне по барабану на привычки твоего дружка, — прошипел Карака, отталкивая братца локтем, пока другой рукой боролся с ногой в дверях. — Не забывай, что твоя комната по соседству с моей, и мне почти каждое утро приходится выслушивать вопли твоих бесконечных товарищей.
— Вот почему ты всегда такой?! — пробурчал сквозь рукав халата Баам, цепляясь руками за волосы старшего, дабы сохранить равновесие. — Или ты до сих пор хочешь забрать себе «Шип», отданный мне мафией и учителем?
— Он не принадлежит тебе по праву! — зарычал Карака, теперь уже больше пытаясь вырваться из хватки младшего, чем закрыть дверь. — Не все в мафии согласились так просто отдать этот предмет священной важности!
— Так разве я виноват, что в итоге он достался мне? — огрызнулся Баам, пиная Караку правой ногой в бок, чтобы хоть как-то оттащить его острый локоть, будто намеривавший проткнуть ему шею.
— Да ты же все равно не сможешь им воспользов…
Карака не успел договорить, как внезапно тело его будто оказалось в невесомости. Секунду спустя Баам почувствовал то же самое, а затем и чью-то сильную руку, схватившую его за короткий хвост. Вопросы отпали, когда рядом с собой он увидел брата, которого также держала рука в чёрной рубашке.
— Боже, вы опять ссоритесь, — вздохнул Джин-Сунг. — Виоле, Карака, у нас в городе уже есть кошка с собакой в виде Язратчи и Ямы, вы хотите отобрать у них их законную должность?
Парни замолчали, стыдливо повиснув в его руках, но все еще бросая друг на дружку гневные взгляды.
— Учитель, вы же знаете, я не начну первым ссору, — начал было Карака.
— Да ну? Тогда почему месяц назад вы подрались на нескольких станциях, пока мы ехали в электричке? Я же тогда сквозь землю от стыда чуть не провалился.
— Это же было месяц назад… — буркнул Карака, пытаясь нормально встать на ноги. — Тем более на этот раз причиной послужил тот друг-бомж Виоле.
— …которого ты выгнал без моего спросу, — закончил за него Баам.
— Ну ты же не заметил жучок на своем телефоне, вот я и подумал, что это тоже не заметишь…
— Погоди, что?! Когда?!
— Давай не будем зацикливаться на мелочах…
— Но это совсем не мелочи!
— Так, ребята, хватит вам, — прервал их Джин-Сунг, наконец выпуская из своей хватки. — Давайте мириться и идти завтракать.
При слове «мириться» даже лицо Караки невольно скривилось в подобии ужаса, а Баам умоляюще обратил свои глаза к Джин-Сунгу, очевидно прося о помиловании.
— Да ладно вам так смотреть на меня. Ну-ка, протяните-ка свои мизинцы.
— Учитель, я думаю, в этом нет необходимости… — осторожно сказал Карака.
— Давайте, это же дело трех секунд, — улыбнулся Джин-Сунг своей самой радужной улыбкой и протянул их руки.
Поняв, что уговаривать отца бессмысленно, сводные братья посмотрели друг дружке прямо в глаза, стараясь передать как можно больше ненависти, которую они сейчас (да и не только сейчас) испытывали, и неохотно сцепили мизинцы.
— Мирись, мирись, мирись</p>
И больше не дерись,</p>
А если будешь драться,</p>
То я буду кусаться,</p>
А кусаться — ни при чем,</p>
Или грохну кирпичом.</p>
Сдерживая отвращение и смущение, они синхронно пробубнили мирилку и, едва только закончили, тут же разминулись, сгорая от унижения.
— Надеюсь, больше вы не будете устраивать скандалы с утра пораньше. Со всеми остальными проблемами разберемся уже потом, — примиряюще похлопал Джин-Сунг по плечам своих приемных сыновей и развернулся к лестнице.
Проходя следом за отцом, Карака как бы ненароком задел плечом Баама и коротко прошипел ему на ухо: «Готовишь ты».
«Как будто раньше был кто-то другой», — не без сарказма сказал про себя Баам и направился следом.