24 (1/2)

Ещё утром твёрдо решившая ни в коем случае не осложнять себе жизнь ничем кроме полученного задания, Гермиона уже к вечеру умудрилась не только поцеловать Малфоя, но и признаться, что ей самой этого хотелось. Его реакция совершенно не удивила: ещё в момент признания Грейнджер была почти уверена, что едва ли напичканный предрассудками напарник в ту же секунду согласился бы перевести их взаимное влечение в необременительное совместное времяпрепровождение, от которого она сама уж точно не отказалась бы.

Вышло бы идеально: ни в коем случае не требующий серьёзных отношений с магглорождённой ведьмой Малфой едва ли собрал бы по кусочкам её разбитое сердце, но точно помог бы отвлечься. Просто секс двух напарников, связанных общим делом. Тех, кого свела война и кто по её окончании пойдут каждый своей дорогой.

Проведя по губам кончиком языка в надежде вернуть себе утраченное мгновение, вновь ощутить вкус его губ, она едва сдержала досадливый стон от очередной вспышки желания, которую ранее вызвали его невинные поглаживания её ладони перед перемещением в Хогвартс.

Сильнее сжав колени, чтобы облегчить сводящую с ума тянущую пульсацию между бёдер, она прошептала:

— Глупый мальчишка, ну ты-то зачем теперь всё усложняешь? — плюнув на брезгливость, она упала спиной на кровать, с которой так и не вставала с момента возвращения, и обессиленно закрыла лицо руками.

Вопрос, ответ на который Гермиона и сама прекрасно знала, повис в воздухе.

«Когда ангельские крылышки снитча смяли лапы Поттера, победу он уже не принесёт», — невольно вспомнилась ей однажды брошенная Драко фраза, что прекрасно объясняла абсолютно всё.

Причиной его бегства стали даже не предрассудки касаемо статуса крови, а то, отсутствием чего в современном маггловском мире двадцатилетнюю девушку точно не попрекают. Невинность. В который раз припомнив, что наследники чистокровных семей обязаны хранить её до свадьбы, Грейнджер мрачно констатировала, что наверняка и на наследниц подобное правило распространялось в равной степени. И что тот, кто ожидал от будущей супруги непорочности, совершенно точно не рискнёт компрометировать себя связью с давно утратившей её девушкой.

Постаравшись отмахнуться от неприятно царапающей подсознание обиды, Гермиона быстро сменила школьную форму на свою одежду. Она ощущала себя… уязвлённой. Несмотря на полное понимание логики в поведении Малфоя, было досадно, совсем недавно он утверждал, что едва сдерживается в её присутствии, и дал заднюю, стоило ей предпринять попытку сделать шаг навстречу.

Она была уверена, что никаких высоких чувств к нему не испытывала. Тем не менее лишать себя радостей жизни Грейнджер не собиралась — в реальности, когда буквально каждый день мог стать последним, она просто не желала отказывать себе в доступных удовольствиях.

Месяцы сложных отношений с Гарри вымотали, вывернули наизнанку и почти уничтожили. Гермиона остро нуждалась в такой отдушине, которая не будет претендовать на лавры очередной драмы. В чём-то, ни к чему не обязывающем. В чём-то не на виду у бывшего возлюбленного, чей моральный дух по-прежнему был высочайшим приоритетом Ордена.

И — да, в постели он должен был думать не только о себе. Игра в одни ворота её бы не устроила, а потому явных претендентов на своё внимание вроде Кормака Маклаггена Гермиона не рассматривала.

Последняя мысль заставила девушку вздрогнуть всем телом. Этим вечером Грозный Глаз назначил собрание в штабе, и хотя ввиду её особого статуса до этого никто не настаивал на присутствии Гермионы, сейчас он не только потребовал явиться, но и сообщил, что она может помочь спасти человека из плена.

Кормак Маклагген вскоре после той злополучной вечеринки на Гриммо не вернулся из рейда. Вошёл в ряды без вести пропавших волшебников, став очередной жертвой Волдеморта. Несмотря на значительное численное преимущество Пожирателей Смерти, Ордену с помощью информатора до этого почти всегда удавалось вытаскивать пленников, однако теперь всё было иначе. В случае с Кормаком попытаться что-то предпринять можно было только при содействии Гермионы, как она поняла из предварительного разговора с Грюмом.

Рывком поднявшись с кровати, Грейнджер в ту же секунду трансгрессировала. Практически бегом добралась до штаба, и первыми, с кем девушка столкнулась в дверях, стали Гарри и Джинни. То, как мисс Уизли целовала его в щёку якобы лишь поддержки ради, заставило Гермиону ощутить себя неловко. Невинный жест, который можно было себе позволить в рамках дружеских отношений, показался Грейнджер очень интимным, скрывавшим за собой настолько яркий ураган затаённых чувств, заметить которые не мог бы лишь слепой. Или Гарри Поттер.

— Гермиона, подожди! — воскликнул он, отмерев от первого шока, когда та уже успела пройти мимо них. — Это совершенно не то, о чём ты подумала!

— Ты не можешь знать, о чём я подумала, — спокойно парировала она, решив не убегать от Гарри. Его потерянный вид раз за разом пробивал мелкие трещины в том сделанном из закалённого стекла куполе убеждённости, которым Гермиона окружила себя, приняв совершенно твёрдое решение о судьбе их отношений. Тем не менее ей самой тяжело давалась необходимость держать дистанцию. Её восприятие Гарри будто раздвоилось, заставляя воспринимать его одновременно и как человека, надругавшегося над доверием, и как старого друга, который настолько запутался и нуждался в помощи, что не протянуть ему руку казалось настоящей подлостью.

Она понимала, что буквально в каждом её слове Гарри будет искать намёк на шанс всё исправить. Знала, что шла по минному полю без права на ошибку или на слабость. И интрижка с Малфоем должна была помочь, стать поворотным пунктом, значимой точкой невозврата, которая пока существовала только в её голове. Тем, с чьей помощью купол убеждённости, который Гарри методично пытался уничтожить, не осыплется однажды на её голову мелкой стеклянной крошкой.

— Об этом нетрудно догадаться, — покачал он головой тем временем. — Мы с Джинни просто друзья, Гермиона. Я люблю…

— Не нужно, — перебила она его, в который раз за эти бесконечные несколько недель с момента расставания защищая себя от необходимости слышать эти слова вновь и вновь. — В погоне за прошлым ты лишаешь себя будущего, Гарри. Прошу тебя, прекрати всех нас мучить.

— Гермиона, да когда же ты поймёшь — мне не нужно это проклятое будущее без тебя! Ничего не нужно!

— Ты. Не. Смеешь. — Она почти перешла на ультразвук, чтобы их разговор не услышал никто. — Возьми себя в руки, Гарри Поттер! — она чувствовала, как сбивалось дыхание, ощущала, как пальцы непроизвольно сжимались в кулаки от желания влепить пощёчину и привести его в чувство. — Ты не имеешь права на подобные мысли! Мы все идём за тобой! И я, и все, кто сейчас собирается в гостиной! — она махнула головой в сторону, после чего вновь посмотрела прямо ему в глаза. — Ты тот, кто готов был сбежать со свадьбы Билла и Флёр и отправиться на поиски крестражей! Победа в твоих руках! Ты всё ещё Избранный!

— Я не бросал бумажку со своим именем в Кубок огня, Гермиона! Смерть каждого на моих руках оттого, что я просто не в состоянии уничтожить Сама-Знаешь-Кого! Я не просил всего этого, но вот уже много лет я посвящаю всего себя единственной цели! И давно уже смирился, что моя жизнь мне не принадлежит, тебе нет нужды напоминать об этом! Единственный раз я позволил себе проявить эгоизм, но, Мерлин свидетель, просто хотел защитить тебя!

— Я знаю! — чуть громче ответила она, быстро осёкшись и вновь перейдя на шёпот. — Но то, что за тебя всё было решено в момент рождения, не давало тебе права навязывать мне свою волю. И сейчас ты продолжаешь делать то же самое, Гарри, — покачав головой и закусив губу, чтобы сдержать слёзы, она продолжала неотрывно смотреть ему прямо в глаза. — Ты буквально пытаешься вернуть меня шантажом. Действительно хочешь, чтобы наши отношения возобновились только из-за моей уверенности, что в противном случае ты просто сдашься? Тебе самому нужны они подобной ценой? Зная, что я с тобой оттого, что мне выкрутили руки?!

— Просто я в отчаянии, — плюнув на всё, он схватил её за руки, сжав кисти почти до боли. — Кажется, чем больше я стараюсь что-то исправить, тем дальше тебя отталкиваю! Умоляю, помоги, — он вновь посмотрел на неё. — Ты всегда знаешь, что делать. Я не встречал человека умнее. Я всегда следовал твоим советам, мы столько прошли вместе. Ты же Гермиона Грейнджер, так объясни, что я должен сделать, чтобы заслужить твоё прощение?!

— Гарри, я ведь уже сказала…

— Я помню, что ты сказала! Отпустить? Смириться?! Отличный совет, ничего не скажешь!

— Мне действительно жаль, — с этими словами девушка аккуратно высвободила свои кисти из его хватки и сложила руки на груди, сдерживаясь от желания провести ладонью по его волосам в утешающем жесте. — Но если вопрос о том, что тебе теперь делать, всё ещё в силе, то я советую идти дальше и оглядеться по сторонам…

— Грейнджер, Поттер, пропустите! — перебил их Грозный Глаз, пройдя между ними и заставляя сделать каждого по шагу в направлении друг от друга, прихрамывая и, как всегда, совершенно не заботясь о малейшей деликатности. — Ваши выяснения отношений, разумеется, важнее скучной войны, которую мы тут ведём, но рискну их прервать! У нас боец в плену и Дамблдор в коме, так что, если вы не против, мы начнём!

Благоразумно промолчав, Гермиона прошла в гостиную и заняла место за столом, поприветствовав орденовцев. Окинув взглядом присутствующих, девушка заключила, что расширенного военного совета всё же не созывали, ограничились только обитателями дома на Гриммо.

— Не буду тратить время на долгие вступления, — начал говорить Грюм, не став дожидаться, пока Гарри прошёл следом за ним и сел рядом с Гермионой, отчего та едва заметно вздохнула. — Один из наших соратников в плену уже долгие несколько недель. Все вы знаете — своих не бросаем, каждый волшебник ценен для нас, но буду откровенен: операция по спасению сейчас нецелесообразна. Его держат в том же месте, где предположительно обитает Сами-Знаете-Кто. Надеюсь, нет нужды объяснять, насколько бессмысленно даже пытаться организовывать спасательную операцию?

— Аластор, мы ведь уже общались по этому поводу, — решил вступить в разговор Ремус. — Если шансов нет, зачем мы здесь собрались снова?

— Шанс был, но категорическое несогласие одного из нас его использовать, — на этих словах Грюм бросил быстрый взгляд на Гарри, — заставило даже не обсуждать эту возможность. Но, как я понимаю, новые обстоятельства позволяют обратиться с этим вопросом напрямую к мисс Грейнджер.