23 (1/2)

Дружба Драко и Блейза зародилась отнюдь не с первого курса. В детстве Малфой-младший куда больше предпочитал компанию заглядывающих ему в рот Крэбба и Гойла, а не заносчивого итальянца, который ничуть не меньше его самого любил быть в центре внимания и отдавать лидерство без боя отнюдь не собирался.

Многое изменилось с момента, когда Забини приняли в команду факультета по квиддичу: его рассказы о победах на романтическом фронте, что тот, не озадачиваясь щепетильностью, рассказывал в раздевалке, пятнадцатилетний Драко слушал с раскрытым ртом, обоюдный интерес к зельеварению, посиделки с огневиски, стащить которое в Малфой-Мэноре сам он никогда бы не решился — всё это неожиданно для него стало точками их соприкосновения, давшими начало дружбе. Несмотря на то, что они были ровесниками, Блейз стал для Драко по сути тем самым старшим братом, раскрывшим ему ту сторону жизни, даже на мысли о которой до женитьбы отец наложил табу.

Пятый курс, когда в Хогвартс с инспекцией явилась Долорес Амбридж, Малфой частенько вспоминал как самое счастливое время в жизни: новый друг, которому не приходилось объяснять каждую произнесённую фразу, ощущение своей исключительности от знания, что в его доме жил сам Лорд Волдеморт, жалкие попытки Поттера заставить всех поверить в его возвращение. То, что проклятого Избранного раз за разом ставили на место, отзывалось в душе лишь злорадным ликованием, и хотя тот говорил самую что ни на есть правду, Драко получал особо изощрённое удовольствие, подливая масло в огонь.

Воспоминания о тех временах пришло в голову, когда он, не находя ни малейшей возможности проникнуть в Хогвартс, не виделся с Грейнджер уже порядка трёх недель. Близилось Рождество, бал — придумать момент удачнее едва ли было возможно. Поглощённые подготовкой к торжеству студенты вряд ли обратили бы внимание на парочку себе подобных, тем более что теперь в Хогвартсе не проводилась церемония распределения — все, к кому отпустили сов, попадали только на Слизерин.

— Чем занят, Драко? — трагичным шёпотом, звучавшим громче некоторых голосов, спросил тогда Блейз, хотя прекрасно понимал, что Малфой неспроста прятался за колонной.

— Ловлю шайку Поттера, а ты мешаешь, — раздражённо прошипел Драко, после учреждения Инспекционной дружины получивший право на законных основаниях преследовать недруга, который совершенно точно что-то скрывал.

— Заканчивай заниматься хренью, я придумал кое-что поинтереснее, — совершенно не впечатлившись ответом, Забини схватил его за рукав и потащил в подземелье, в гостиную факультета, в которой в тот момент не было ни души.

— Ну и что за интересное дело? — с капризными нотами в голосе уточнил Малфой, едва они переступили порог. — Если есть выпивка, то сейчас точно не стоит: Амбридж даже нам не спустит подобное, если узнает — а она узнает, уж поверь.

— Какая, на хер, выпивка, зелья факультативом вечером, а Снейп похлеще твоей жабы голову оторвёт, — с ходу отмёл его предположение Блейз. — У меня есть нечто иное, — хитро улыбаясь, ответил он, жестом фокусника достав из форменной мантии сосуд, в который традиционно разливали зелья.

— Если не «Феликс Фелицис», чтобы поймать Поттера, — не интересно! — отрезал Драко, всё больше раздражаясь, что его по пустякам оторвали от куда более важного занятия.

— Ты что, всё-таки по мальчикам? — заржал Блейз. — Это Оборотное зелье, еле сварил, рецепт сложный что пиздец, но оно того стоило! — с ликующим видом и в своём фирменном стиле прокомментировал он.

— Ого, — глаза Драко заблестели. — Вот это действительно круто! Перевоплощусь в Долгопупса и поймаю Поттера, что бы он там ни замышлял!

— Дался тебе этот Поттер, Салазар помилуй! — отмахнулся от его слов Забини. — Тут дело поинтереснее намечается.

— Поинтереснее для тебя, не так ли? — поднял бровь Драко, прекрасно зная, что его однокурсников в альтруизме едва ли можно было бы заподозрить.

— Тебя тоже не обижу, детка, — фыркнул тот, теперь демонстрируя прядь срезанных белокурых волос, перетянутых резинкой во избежание потери. — В общем, тут такое дело: mamma mia решила, что я просто обязан начать отношения с чистокровной англичанкой, которая в будущем могла бы стать моей женой. Видите ли, ей хочется получать приглашения от самой леди Нарциссы Малфой, а та пренебрегает её обществом. Я бы и положил хер на матушкины амбиции, да только она намекнула, что вполне может составить завещание в пользу какого-нибудь дальнего родственника. В общем, сам понимаешь, твоего покорного слугу, можно сказать, в угол загнали, — с этими словами Блейз карикатурно поклонился, выражая покорное смирение с собственной участью.

— Если бы ты не нашёл план Б, я был бы удивлён, — прокомментировал его слова Драко, которого ход разговора постепенно начал настораживать.

— Это было сложно, мой друг, — трагичным тоном ответил Блейз, — чистокровные девчонки просто отдельный вид кошмара, такие зажатые, как будто средневековье на дворе, а я совершенно не хочу брать кота в мешке! — фыркнул он. — Уж поверь, мне есть с чем сравнивать, так что если начинать ухаживать с серьёзными намерениями, то только за той, что меня полностью устроит! — договорил Блейз, опуская волос в зелье. — В общем, я остановил свой выбор на малышке Дафне Гринграсс, но должен быть уверен, что помимо милого личика, там ещё есть на что посмотреть. Пей! — почти приказал он, протянул зелье Драко.

— Ты совсем сдурел, Блейз! — отшатнулся он. — Я не стану превращаться в Дафну только потому, что ты хочешь увидеть её грудь! Это… мерзко.

— Станешь, мой друг, — спокойно, нараспев ответил Забини. — Как ни крути, сиськи Пэнси ты увидел благодаря мне, так что за тобой должок. Да и тебе самому будет весьма полезно изведать на личном опыте, что там у них под юбкой, а то в первую брачную ночь и знать не будешь, что делать! Только смотри, сильно не увлекайся изучением, это ведь моя предполагаемая наречённая, — не стесняясь в выражениях, продолжал он. — Бля, не хочу даже представлять, как ты собираешься исполнять супружеский долг! Решайся, Малфой, это останется между нами, честное слово! — продолжал потешаться над ситуацией Блейз, медленно, но верно ломая последнее сопротивление. — Хотя бы в обморок не упадёшь при виде голой ведьмы, когда решишь распрощаться со своей добродетелью!

— Послать бы тебя на хер со всеми твоими гениальными планами, — проворчал Драко, невольно копируя манеру общения приятеля, тем не менее принял фиал из его рук и отхлебнул, закашлявшись. — Лапать не смей, только смотри! — предупредил он, чувствуя начало трансформации.

— Не вопрос, ты только теперь молчи, а то у меня потом на крошку Даф не встанет при воспоминании, как она говорила твоим голосом, — хохотнул Блейз, глаза которого на этих словах заблестели от предвкушения.

Помотав головой, чтобы прогнать воспоминания, которыми, мягко говоря, не гордился, Драко подошёл к шкафу и, прошептав заклинание, с помощью родовой магии открыл тайник, где прятал абсолютно все вещи, нахождение которых в его комнате отец никогда бы не одобрил. Дверцы послушно разъехались, явив взору пиджаки с ароматом духов Грейнджер, маггловские журналы из Италии, привезённые Забини и интересовали в которых отнюдь не тексты, и на самом дне — те самые волосы Даф, что он не стал возвращать Блейзу, с которого сталось бы пойти куда дальше в изучении её тела, напоив Оборотным какую-нибудь пуффендуйскую грязнокровку. Большего надругательства над одногруппницей допустить он просто не мог, и без того каждый раз испытывая максимальную неловкость при виде мисс Гринграсс. И хотя Блейз множество раз обзывал его барахольщиком, сейчас именно эта привычка превратилась в ту самую возможность попасть в школу Чародейства и Волшебства, не привлекая к себе лишнего внимания.

Назначая Грейнджер встречу в маггловском отеле на окраине Лондона, Малфой заранее приготовился к тому, что она наверняка совершенно справедливо выскажет, мол, не пристало порядочной девушке появляться в мужской компании в подобных местах. Однако она в очередной раз его удивила и совершенно невозмутимо прошла в номер, абсолютно не смущаясь взглядов, что бросали в её сторону и скучавшая на ресепшн чересчур размалёванная девица, и встреченные по пути незнакомцы.

В номере на некоторое время повисло молчание непонятной природы. Драко невольно судорожно сглотнул: огромная кровать занимала почти всю комнату; казавшийся на её фоне почти игрушечным столик у окна, на котором поместились бы, пожалуй, лишь бутылка шампанского и пара бокалов; зеркало во всю противоположную окну стену. Те знания о мире магглов, что ему удалось усвоить за время совместной охоты, помогли с недвусмысленной догадкой о том, для чего снимали эти номера с почасовой оплатой.

Представлять Грейнджер на этой замызганной, познавшей множество потных грязных тел кровати не хотелось, однако и отвлечься от мыслей о том, как она оказалась бы в его постели в Малфой-Мэноре, совершенно не выходило, комната была будто пронизана энергетикой похоти, развратных желаний и чего-то животного и непристойного.

— Ты без подружки сегодня? — глупо спросил он, хотя и без ответа Гермионы прекрасно видел, что Элизабет в их компании не было.

— Двое волшебников и без привидения справятся с просмотром воспоминаний, — передёрнула плечами в ответ девушка. — Так какой у тебя план? Куда отправимся: в Хогвартс или в Министерство?

Внимательно вглядываясь в её лицо, Драко невольно уловил нотки нервозности в тоне и вспомнил фразу той самой Элизабет о том, что Грейнджер свойственно винить в своих бедах гонца, принесшего дурные вести.

— В Хогвартс, — односложно отозвался он, ловя готовый сорваться с языка вопрос, отчего та не захотела брать с собой их спутницу. — Если сумеем дойти до кабинета директора, не привлекая внимания, то проникнем к Омуту без малейших проблем. Снейпу приходится контролировать подготовку к балу, другие преподаватели ему совершенно не помогают, поэтому едва ли мы на него нарвёмся.

— А пароль? Портреты? — продолжала наседать Гермиона, недоверчиво глядя на него и всем видом давая понять, что совершенно не готова поддержать такой на первый взгляд шитый белыми нитками план. Разумеется, она понятия не имела и не могла знать о том, что всё то время, что Драко продумывал возможность проникнуть в Хогвартс и после каждого собрания Пожирателей, по крупицам выуживал из Снейпа детали его распорядка дня и планов на предстоящие недели.

— Пароль лёгкий, «Лань», он никогда не меняет его, всё важное хранит не в кабинете директора и совершенно не боится, что туда кто-то случайно пройдёт, — ответил Драко. — А если портреты захотят донести, то Снейп просто не воспримет всерьёз слова о том, что студенты Драко Малфой и Дафна Гринграсс проникли к Омуту памяти. Подумает, что те в очередной раз саботируют его назначение, — с этими словами он вытащил Оборотное зелье и волосы и протянул Гермионе обеими руками, мысленно готовясь к долгим уговорам.

— Дафна Гринграсс? — деловито уточнила девушка. — Разве она не моя ровесница?

— Твоя, но эти волосы у неё были срезаны в пятнадцать лет, так что ровно на час вновь помолодеешь. Держи форму, — протянул он ей вещи, только утром купленные в Косой аллее. Когда превратишься, сможешь переодеться, тут размер Дафны… — договорить он не успел, поскольку Грейнджер неожиданно стянула с себя свитер и начала возиться с пуговицами джинсов.

— С ума сошла, что ли?! — густо покраснев, он резко отвернулся.

— Малфой, ты привёл меня в секс-притон. И наверняка и сам успел заметить это очаровательное зеркало, так что просить тебя отворачиваться заранее нет никакого смысла, — невозмутимо ответила Гермиона. До этой секунды даже не думавший о тех возможностях, что дарило существование зеркала, Драко, не удержавшись, бросил взгляд на блестящую поверхность и будто в подтверждение слов девушки столкнулся с её неожиданно лукаво блестевшими глазами. — У многих девчонок купальники на пляже куда откровеннее, так что всё в порядке, — нараспев продолжила она и принялась застёгивать пуговицы на форменной блузке, как ему показалось, нарочито соблазнительно, так, что он с трудом сдерживался, чтобы не перехватить её руку и не начать умолять не лишать его этого зрелища.

— Ты могла переодеться… — голос сел, и Драко пришлось прочистить горло, прежде чем продолжить говорить. — Ты могла сначала превратиться.

— Я не спрашиваю, откуда у тебя волосы Дафны в пятнадцатилетнем возрасте, но едва ли она давала разрешение на использование своего тела подобным образом. Я же осознанно соглашаюсь на твой план, — пожала в ответ плечами Гермиона, к облегчению Драко надев юбку поверх джинсов и только потом начав снимать их. — И если в него входит необходимость переодеться, то делаю это в своём теле. Вы, мужчины, подобными мелочами часто не озадачиваетесь, к сожалению, — договорила Гермиона, после чего присела на кровать и начала надевать гольфы.

Едва различимый оттенок боли в её голосе, которую услышал Драко, не скрыла та бравада невозмутимости, которой Грейнджер себя окружила. В последней фразе было что-то затаённое, личное, проступавшее наружу. Теперь он был почти уверен, что за то время, которое не видел её, что-то произошло. Что-то, из-за чего она вела себя так странно.

— А что, Поттер и на переодевания в присутствии другого парня смотрит с пониманием? Поистине золотой мальчик, — поморщился Драко. Неприятная догадка, что всё происходящее напоминало показательное выступление совсем не для него, оставила настолько горькое послевкусие, что не задать этот вопрос Малфой не мог. За те месяцы, что он провёл в компании Грейнджер, ему начало казаться, что отнюдь не Элизабет была их постоянным спутником на охоте, а витавший повсюду дух проклятого Поттера, даже не его самого, а их отношений, неуклончиво напоминая о том, ради кого Гермиона участвует в этой миссии и, главное, к кому в конце каждого дня возвращается.

Но в тот день всё было иначе. Малфой не мог знать, попал ли пальцем в небо в собственных догадках, или на самом деле что-то незримо изменилось в Грейнджер, однако теперь он отчего-то почти физически ощущал, что не только душа миссис Фландерс не отправится с ними в Хогвартс. Призрак отношений Гермионы с Гарри Поттером будто тоже растворился дымкой, исчез, оставив вместо себя лишь девушку с разбитым сердцем. Ту, что, продолжая одеваться, одаривала его взглядами, в которых читался почти вызов. Вот только кому она его бросала, Драко определить так и не смог.

— Как мы попадём в замок? — деловито уточнила она тем временем, игнорируя очередной его вопрос об Избранном.

— Пожиратели Смерти с помощью Метки проходят где угодно, — заставляя себя в очередной раз принять тот факт, что подобные вопросы всегда будут оставаться без ответа, пожал он плечами, с облегчением наблюдая, как черты лица Грейнджер постепенно исчезали под действием Оборотного зелья. На теле подростковой версии Дафны форма смотрелась куда более невинно, чем он мог наблюдать несколько мгновений назад.

— Вот теперь закрой глаза, — неожиданно приказала Грейнджер, на этот раз предпочтя маггловской привычке самой расстёгивать пуговицы магию, моментально распахнувшую рубашку, побуждая Драко в ту же секунду выполнить приказ.

— Что ты опять придумала? — не надеясь на ответ, недоверчиво задал он вопрос.

— Глупо вышло, не сняла бельё, а этому телу мой лифчик велик и мешает, — пояснила она.

— Чёртова ведьма, ну как ты можешь так спокойно говорить с посторонним человеком… мужчиной… о столь… интимных вещах?! — спотыкаясь о каждое слово и чувствуя, что вновь краснеет, не смог удержаться он от возгласа. Глупое воспоминание, что Блейз остался не впечатлён и от грандиозных планов на ухаживания за Гринграсс отказался, вновь всплыло в памяти, очевидно, чтобы усилить его ощущение дискомфорта до критического максимума.

— Ты мне не посторонний, мы напарники, да и ничего такого я не сказала. Всё, можешь открывать глаза, — милостиво разрешила она. — Слушай, Драко, ты всегда краснеешь даже при разговорах о белье? — на этом вопросе Гермиона так тепло улыбнулась, что Малфой несколько мгновений вглядывался в изменённое магией лицо, всё равно сохранившее мимику Грейнджер, в поисках издёвки, сарказма, подтрунивания, но, как ни старался, не находил там ничего подобного. Она будто на самом деле считала его смущение чем-то трогательным и милым. Пожалуй, так же Грейнджер улыбалась бы, глядя на младшего брата, если бы у неё он только был. И едва ли её переодевания были флиртом, соблазнением или чем-то в этом роде. Хотя Драко не мог похвастаться великими знаниями о природе женского поведения, он помнил, как Гермиона смотрела на Поттера. И не мог представить, что однажды она обратит подобный взгляд в его сторону.

— Когда попадём в замок, держись чуть позади, смотри в пол и ни с кем не заговаривай первой, — проинструктировал он.

— А если кто-то из студентов удивится тому, что не знает нас? — Грейнджер определённо пыталась проговорить с ним все возможные подводные камни. — На Слизерине наверняка все знакомы с пелёнок.

— Других факультетов теперь просто нет, — покачал головой Драко. — Приказ Тёмного Лорда. К учёбе допущены и полукровки, так что если не привлечём к себе внимание, пройдём спокойно. Просто невозможно знать абсолютно всех.

Кивнув, Гермиона подошла к нему и взяла за левую руку. Постаравшись не измениться в лице от осознания, что этим жестом она демонстрировала ему полное доверие, он, не удержавшись, провёл большим пальцем по нежной коже ладони, прежде чем переместился вместе с Грейнджер к антитрансгрессионному барьеру Хогвартса. Резкий порыв ветра бросил в лицо колючую снежную крошку, заставив Драко почти интуитивно закрыть глаза и наложить на них с Гермионой согревающие чары.

Понимая, что иначе в замок не пройти, он сожалением отпустил её ладонь и замер от внезапно сковавшего чувства неловкости.

— Что-то не так? — шёпот, по тишине сравнимый с шумом порывов ветра, долетел до Драко.

— Нет, — так же тихо ответил он. Даже под страхом быть мгновенно поражённым молнией насмерть Малфой не смог был объяснить только что переодевшейся в его присутствии девушке, отчего стыдился оголить левое предплечье.

На его счастье, Гермиона отвернулась, стоило только взяться за рукав правой рукой и потянуть ткань на себя. Глупая мысль о том, что ему не хотелось демонстрировать ей Тёмную Метку, которой привык гордиться, привела перегруженный странными рассуждениями мозг к заключению, что раздетым его увидеть ей никогда не доведётся вовсе. Махнув оголённой рукой, Драко поспешил надеть маску Пожирателя Смерти, пока ворота послушно разъезжались в стороны, и диаметрально противоположно предыдущим мыслям испытал облегчение, что наверняка то горькое разочарование, что читалось на его лице, будет надёжно спрятано.

— Зачем это нужно? — вновь услышал он голос Грейнджер.

— Среди старшекурсников много Пожирателей Смерти, — пояснил, теперь уже сам беря её за руку и направляя в нужную сторону.

— И они, конечно, гордятся этим, — язвительно прокомментировала она.

— Действительно хочешь поговорить о том, что всем нам внушали с детства и как глупо звучит твой вопрос прямо сейчас? — повернулся он к ней, уверенный, что раздражённый взгляд она почувствует даже через маску. — Иди молча и, ради Салазара, не сверли глазами каждого встречного. У нас так не принято.

Услышав, как она тихо фыркнула в ответ, Драко направился к лестницам. Со стороны Большого зала до их ушей долетел голос Снейпа, отчитывающего какого-то первокурсника, умудрившегося украсить макушку рождественской ели Распределяющей шляпой — атрибутом факультета Гриффиндор, которую на одном из собраний директор Хогвартса пообещал уничтожить за ненадобностью.