19 (1/2)

Драко плохо помнил своё возвращение домой. Безразличие к любому комментарию отца, казалось, достигло своего апофеоза. Перемещение в Малфой-Мэнор отняло столько магических сил, что он не озаботился даже наложением очищающих чар.

Медленно бредя по коридору, он пытался отмахнуться от мерзкого ощущения собственной никчёмности. Конгломерат давящего осознания, что Поттер от начала до конца был прав в каждом упрекающем взгляде, обращённом в его сторону, в бесконечном презрении, в том, что Грейнджер этой ночью могла погибнуть по его вине от рук призрака, придавливал к земле грузом ответственности. И ещё, разумеется, что в эту самую секунду, вероятно, она умирала из-за того, что в состоянии аффекта, стремясь как можно скорее избавиться от привидения, её горе-напарник не учёл главного: выброс тёмной магии мог зацепить и её. Пренебрёг Ловушкой, которая могла бы нейтрализовать призрака и не навредить Гермионе. Дать жизненно необходимое время отползти на безопасное расстояние.

При воспоминании об окровавленной Грейнджер Драко вздрогнул всем телом. Глупая наивная девчонка, убеждённая в том, что прочитанный Кодекс духолова и худший из Пожирателей Смерти на самом деле могли уберечь от любой беды. Храбрая бывшая гриффиндорка, за плечами которой всегда стояли Поттер и Уизли — те, кому на самом деле она могла доверять.

От злости на себя Драко изо всех сил саданул кулаком по первой попавшейся под руку колонне, после чего замер, обхватив её же рукой. Сломай он этим жестом несколько костей, едва ли почувствовал бы боль. Осознание, что по уровню тугодумства, пожалуй, переплюнул даже Долгопупса, ощущалось куда сильнее: ему следовало насторожиться, едва Грейнджер только завела речь о том, что им следует разделиться. Наложить склеивающие чары. Призвать её Акцио на глазах магглов, когда эта безбашенная упрямица затерялась в танцующей толпе.

Сделать хотя бы что-то, от чего она сейчас была бы в ярости. Но осталась бы при этом жива и здорова.

Перед глазами моментально материализовались души тех девушек, что возникли рядом с чокнутым владельцем крестража. Тех, в числе которых тот захотел видеть Гермиону. Как часто этот Дэвид выходил на охоту? Чем заманивал их? Каким образом привязывал их души к своей? Те особые возможности, о которых упоминал Стэнхоуп, — насколько призраки могли их развить? В какое дерьмо их с Грейнджер втянули и существовал ли на самом деле шанс справиться с этим заданием?

Переживёт ли Гермиона эту ночь? Суждено ли ему увидеть её снова?

Прижавшись лбом к холодному белоснежному мрамору, он с отрезвляющей ясностью осознал, что после всего этого Поттер ни за что не позволит ей продолжать поиски крестражей в его компании. Какой бы независимой ни казалась ему Грейнджер, в собственной картине мира он был уверен в одном: когда её почти что муж ударит кулаком по столу, ей придётся подчиниться.

Ради неё надёжно спрятанный Орденом Избранный практически моментально трансгрессировал в самый центр Лондона, не думая ни секунды, что это могла быть ловушка. И для неё же не раздумывая бросит вызов Тёмному Лорду. Глупо погибнет, но даже такой ценой остановит необходимость поиска крестражей.

Драко снова вернулся к воспоминанию, как прижимал руки к её окровавленному боку, как казалось, что с каждой каплей из неё вытекала жизнь, как ни одной секунды в тот момент в голове не промелькнула мысль о том, насколько грязна кровь, обагрившая его. Как ни странно, он признавал, насколько прав будет Поттер, если больше не пустит её на поле боя. Если отдаст волшебный и маггловский миры на откуп Тёмному Лорду за безопасность для Гермионы Грейнджер. Потому что хоть Избранный и напросился в Гриффиндор, Шляпа всё же предлагала ему Слизерин на первом курсе. И, возможно, эгоистичное желание защитить любимую девушку всё же перевесит то едва ли в действительности достижимое светлое будущее без Волдеморта.

— Драко, что с тобой? — услышал он голос Люциуса, встречи с которым так надеялся избежать. — Ты ранен?

Не отвечая, Драко посмотрел на свои ладони, казавшиеся чёрными от запёкшейся крови. Кожу противно тянуло из-за образовавшейся тонкой корки, и как можно скорее попасть в душ хотелось только по этой причине.

— Нет. — Собственный голос показался ему словно чужим. — Зацепил магглянку на задании. Бывает.

— И что, скажи на милость, на тебе надето? — вероятно сочтя требуемое ситуацией проявление беспокойства о сыне достаточным, Малфой-старший перешёл к допросу.

— Купил в маггловском магазине, — отчитался Драко. — Моё задание от Тёмного Лорда связано с неволшебным миром. Если ты вдруг забыл.

— Мерзость, — скривился Люциус, сделав вид, что не расслышал окончание фразы. — Если бы не военное время, тебя следовало лишить наследства за то, что принёс в родовое имение эту грязь. Испачкался ею.

— В родовом имении и без этого достаточно грязи, — процедил Драко, прекрасно понимая, что нарывается. Тем не менее после встречи с Поттером руки чесались влезть в любую магическую дуэль, только бы на секунду отвлечься от мыслей, что, вероятно, никогда больше не увидит Грейнджер. — Раз родовая магия терпит, что здесь теперь хозяйничает какой-то полукровка, полагаю, мои испачканные руки не станут такой уж проблемой. Ах да, ему же и предъявляй претензии о моей миссии в маггловском мире. Если хватит смелости.

— Да как ты смеешь! — выходя из своего холодно-отстранённого образа, взревел Люциус. — Круцио!

— Петрификус Тоталус! — охота на привидений определённо в положительном смысле отразилась на его реакции, и Драко не только успел отскочить, но и послал заклинание в ответ.

Всё тот же аффект, о котором он жалел несколько мгновений назад, из-за которого пострадала Гермиона, на этот раз не вызвал подобных эмоций. Несмотря ни на что, до этого дня Малфой-младший не мог и представить, что однажды поднимет руку на отца. Однако, к собственному удивлению, заклинание слетело с палочки легко, словно играючи.

Подойдя к неподвижно лежащему Люциусу, он вспомнил, как однажды в Хогвартс-экспрессе подобным образом вырубил Поттера. Как не отказал себе в удовольствии сломать нос поверженному сопернику. Вспомнил даже собственные мысли о том, что, коль скоро в квиддич из-за задания Тёмного Лорда играть в этом году не доведётся, сможет кровью смыть жажду так и не полученного трофея. Сможет хотя бы раз оказаться искусней Избранного и насладиться победой. Отвести душу на том, кто казался виновным во всех его бедах.

В тот момент Драко и помыслить не мог, что через несколько лет под его ногами лежать будет уже отец. И что причиной и прошлых, и нынешних проблем был именно он. Люциус Абраксас Малфой. Никак не Гарри Джеймс Поттер.

Бросив последний взгляд в сторону Люциуса, он отправился в собственную комнату, с каждым шагом набирая скорость, словно за ним гналась стая оборотней. Отчаянно мечталось лишь скорее оказаться в кровати, выпить зелье Сна без сновидений и провалиться в забытьё. Чтобы не думать о том, что доводы логики ни на унцию не избавили от единственной эмоции, которую он испытывал по отношению к Поттеру, — кристально чистой и незамутнённой ненависти. Не вспоминать, как тот гнал его, как нашкодившего щенка, подальше от Грейнджер. Потому что имел на это право.

Потому что Гермиона принадлежит ему.

Принадлежала и будет принадлежать.

Оттого Люциуса он всего лишь презирал, а вот Гарри действительно ненавидел. И, по иронии судьбы, именно этому волшебнику он собирался помочь победить. Вот только казавшиеся ранее разумными причины, что ему самому нужно падение Тёмного Лорда, с каждым днём виделись всё более жалкими, однако он с упорством напоминал себе именно о них. Просто потому, что не мог позволить себе принять другие. Те, что коварно нашёптывало подсознание, с маниакальным упорством ставившее образ улыбающейся Гермионы Грейнджер первым в списке приоритетов.

Следующая неделя также прошла словно в тумане. Волдеморт, увидев монету в его воспоминаниях, едва коснулся сознания легилименцией, скорее по простой привычке, нежели действительно рассчитывал выискать информацию о местонахождении крестражей. Малфой-младший, однако, не обманывался, чувствуя в каждом жесте, слове, обращении звенящую молчаливую ярость связанного хищника, только ждущего подходящего момента, чтобы впиться в горло и покончить с дерзнувшим укротить его — навсегда.

Пару раз Драко отправлял филина Грейнджер, однако птица возвращалась с его посланием обратно. И оставалось надеяться только на то, что, если бы она умерла, благородство Поттера не позволило бы проигнорировать послание и он сообщил бы Малфою об этом. Или же это сделал бы тот же Грюм, который, как сболтнула раненая Гермиона, знал о его участии в поиске монет. И, разумеется, вышел бы на связь с единственным известным им живым духоловом. Попросту с тем, без кого попытки Ордена одержать победу были бы обречены.

В очередной раз читая дневник Волдеморта, Драко решился было отправиться на охоту один, приняв тот факт, что Грейнджер надолго выбита из обоймы, когда в комнате возник эльф:

— Тёмный Лорд просил пригласить на собрание в западной столовой молодого хозяина, — пропищал он, не успел Малфой спросить о причинах его появления. — Если сэр захочет присутствовать, конечно, — договорил домовик и так же быстро исчез, вероятно боясь разозлить гостей поместья долгим отсутствием.

Недоуменно моргнув, Драко закатал рукав, уставившись на по-прежнему чернеющую на казавшейся из-за неё почти белой коже, растянувшуюся на всё предплечье Тёмную Метку. Подобных приглашений не получал от Волдеморта… никто. Даже Беллатриса. Все, кто носил на себе отметину, призывались через неё. Остальных же, кого ею не удостаивали, приводили Пожиратели Смерти. Разница была в одном: союзников наподобие Сивого усаживали за стол, связанных заклятиями пленников бросали на пол.

Теперь же он словно отметил некогда самого презираемого последователя как равного себе, а не как простого служителя. Словно хотел делом подтвердить свои обещания об ожидающем Драко величии, нарочито демонстрируя лояльность. Надеясь, что Малфой-младший так и остался тщеславным самовлюблённым мальчишкой, чьё честолюбие и недалёкость заставят принять смену тактики за чистую монету.

Сделав глубокий вдох, он уже привычно усилил окклюменцию, принимая приглашение. Идти туда хотелось меньше всего, последняя фраза эльфа о том, что присутствие на собрании в его случае якобы было добровольным, манила обманчивой возможностью просто его проигнорировать. Тем не менее попадаться на подобный крючок Драко не собирался. Интуитивно он понимал, что просто обязан и дальше продолжать изображать самого преданного Пожирателя Смерти, дабы не подталкивать Тёмного Лорда к более решительным действиям в свою сторону.

К тому же озвученное им согласие искать крестражи для Ордена всё же красноречиво настаивало, что только глупец мог отказаться от возможности узнать больше о планах врага.

Надев плащ Пожирателя Смерти, он быстрым шагом направился на собрание, чтобы не подкинуть желающей во что бы то ни стало вернуть расположение Беллатрисе возможность обратить внимание на его опоздание.

Опасения оказались напрасными: когда Драко вошёл в столовую, все только занимали свои места. Кивнув в знак приветствия и игнорируя обращённый в его сторону злой взгляд Люциуса, он одним из первых сел за стол, сосредоточив взгляд на неидеальной поверхности голой столешницы, которая за годы собраний, казалось, была насквозь пропитана кровью убитых на ней пленников. До безумия хотелось встретиться взглядом со Снейпом, однако он не стал лишний раз компрометировать бывшего преподавателя собственным к нему вниманием. Вспомнив Пэнси и Блейза, он ощутил дрожь в руках, на секунду представив, что следующим получившим приказ «расколоть» его мог стать единственный человек, которому он хотя бы немного доверял.

— Приветствую вас! — начал Волдеморт, не интересуясь, все ли вызванные на собрание успели вовремя. — Я собрал вас здесь потому, что изо дня в день продолжаю разочаровываться, — игнорируя закуски и аперитив, он сразу перешёл к основному блюду. — Вот уже почти три месяца назад я получил обещание, что грязнокровка Поттера будет схвачена, — обратив на Беллатрису немигающий взор, он явственно дал понять, с кого намеревался получить объяснения.

— Мой Лорд, — низко склонив голову, она бегающим взглядом отражавших безумие чёрных глаз посмотрела на дверь, за которой обычно Петтигрю удерживал пленников до определённого момента, после чего вновь вернула его Волдеморту. — Всё это время мы неустанно искали грязнокровку. Нам удалось поймать несколько магглянок, которые могут быть ею. Драко, мой племянник, проучился с грязнокровкой несколько лет, он прямо сейчас поможет её опознать. Если вы позволите, конечно, — кланяясь ещё ниже, договорила она.

— Отчего нужно было ждать собрания, а не решить всё раньше? — прошипел Волдеморт. Ответа вопрос явно не требовал, а лишь подчёркивал его недовольство.

— Буквально несколько минут, и эта тварь будет опознана, — произнесла тоном, напоминавшим клятву, Беллатриса, после чего, громко щёлкнув пальцами, крикнула: — Заводи!

Драко, чьё мнение о готовности опознать грязнокровку спрашивать и не думали, продолжал неподвижно сидеть, подняв голову выше. Стопроцентная уверенность, что Гермионы среди этих магглянок быть попросту не могло, ни в коей мере не помогла сдержать едва слышный облегчённый выдох, когда, едва мазнув по введённым в столовую девушкам взглядом, её среди них он не увидел.

— Подойди ближе, Драко, — на несколько тонов мягче, чем до этого беседовал с Беллатрисой, обратился к нему Волдеморт. — Не спеши, смотри внимательно. Которая из них грязнокровка Поттера?

Глупое иррациональное облегчение, на несколько секунд сгладившее осознание того, чего от него ждали, сменилось почти паникой, сдерживать которую стоило ему поистине нечеловеческих усилий. Путь к едва стоявшим на ногах девушкам, которые определённо были живы только потому, что от Волдеморта прозвучал приказ не убивать Грейнджер, показался ему бесконечно длинным. Леденящее душу дежа вю последней охоты и такие же пленённые души в ту же секунду вновь будто материализовались прямо здесь, в столовой родного дома. Финальная же точка при воспоминании о пострадавшей по его вине Гермионе в очередной раз резанула стеклянным осколком по самому сердцу.

На секунду пришедшую в голову мысль о том, чтобы объявить Гермионой Грейнджер одну из этих магглянок, он отмёл сразу же: на собрании присутствовал Снейп, который также знал её много лет и видел бесчисленное количество раз. И едва ли он понял бы, для чего Драко нужна эта безыскусная ложь. По крайней мере, подыгрывать не стал бы точно. Если Малфой-младший что и помнил со времён Хогвартса, так это то, что Северус Снейп просто не переваривал Гарри Поттера и никогда не стал бы рисковать жизнью ради спасения какой-то грязнокровки, которую тот трахал.

Вторая посетившая его мысль оказалась куда более безрадостной: что станет с этими магглянками после того, как Драко озвучит вслух, что среди них нет той, кто им нужна? Заставят ли его убить их всех? Сглотнув мгновенно возникший ком в горле, он продолжал вглядываться в лица, с ужасом констатируя, что каждая в какой-то мере напоминала Гермиону. И что едва ли он способен будет убить её несколько раз. Подобного испытания не выдержит ни один окклюментивный щит.

— Почему так долго?! — не выдержав, раздражённо спросила племянника Беллатриса.

— В этих кровавых фаршах из кровоподтёков увидеть лица весьма проблематично, — огрызнулся в ответ Драко, моментально сделав виноватой в затянувшейся паузе саму мадам Лестрейндж.

— Не нужно торопить, — вкрадчиво произнёс Волдеморт. — Смотри внимательнее, мой мальчик.

— Её нет среди них, мой Лорд, — почтительно поклонившись, констатировал Драко, повернувшись к нему.

— Северус, а что скажешь ты? — обратился к Снейпу тот. — Ты ведь и у неё преподавал тоже?

— Мистер Малфой так ответственно отнёсся к констатации очевидного факта, который я мог подтвердить буквально спустя секунду, — начал говорить тот, отчего среди сидевших за столом кто-то не удержался от ехидных и немного снисходительных смешков, — что мне остаётся только восхититься подобной дотошностью и подтвердить, что мисс Грейнджер среди этих девушек действительно нет.

— Возвращайся на своё место, Драко, — велел Волдеморт, после чего добавил: — Сивый, вы можете забирать их, — увидев, как тот на этих словах быстро вскочил со стула одновременно с сидевшими рядом другими оборотнями, Малфой был рад, что оказался повёрнутым спиной от отвратительного зрелища, прекрасно слыша, однако, звуки рыданий, крики и треск рвущейся ткани.

— Не здесь, — к облегчению Драко, Тёмный Лорд решил не превращать это собрание в порой устраиваемый им театр наглядной демонстрации того, как он планировал использовать магглов. Не поднимая глаз, он сел, усилив контроль над окклюменцией и продолжая буравить взглядом ту самую столешницу.

— Беллатриса, тебе есть что мне сказать? — с холодной яростью обратился Волдеморт к своей последовательнице вновь, когда крики утаскиваемых оборотнями магглянок стали почти не слышны.

— Мой Лорд, мы обязательно её разыщем! — пламенно воскликнула та, не скрывая страха в голосе. И Драко был уверен, что боялась его родственница отнюдь не смерти, а того, что могла разочаровать своего господина. — Мы захватили пленника из Ордена! Дайте мне ещё немного времени — и он расскажет нам всё!

— Отчего нужно тратить время? У нас проблемы с Веритасерумом? — Волдеморт вновь повернулся к Снейпу. — Северус, если тебе не хватает каких-то ресурсов, нужно своевременно сообщать об этом, — нарочито спокойным голосом продолжил он, отчего Драко искренне пожалел, что всё-таки решился присутствовать на этом собрании. С тем, что пленённым магглянкам не смог бы помочь ни при каких обстоятельствах, он смирился практически сразу же: слишком часто приходилось лицезреть нечто подобное за годы войны. Но смотреть на применённый к Снейпу Круциатус он был не готов. Раньше Драко думал, что устал бояться, однако теперь это было не так. Теперь он устал чувствовать беспомощность, изо дня в день убеждать себя, что изменить что-то не в его силах, что от него ничего не зависит.

Прятаться от якобы рациональных оправданий бездействия.

— Запас зелий в полном порядке, мой Лорд, — внешне не выказав ни малейшего волнения, тем временем ответил Северус. — В ходе допроса была выявлена резистентность пленника к Сыворотке правды. Вероятнее всего, он принимал какой-то антидот пролонгированного действия.

— Тебе под силу нейтрализовать его? — деловито уточнил Волдеморт.

— Увы, нет, — развёл руками он. — Даже при наличии опытного образца для подобной сложной формулы исследование заняло бы месяцы.

— Должен ли я понимать, что на стороне Ордена есть сильный зельевар? — прищурившись, задал он очередной вопрос Снейпу. — Слизнорт?

— Абсолютно исключено, — покачал он головой в ответ. — Профессор Слизнорт проживает на территории Хогвартса, наблюдение за ним ведётся круглосуточно.

— Кто же тогда? — теряя терпение, повысил тон Волдеморт. — Впору думать на тебя самого, Северус! Не было ли среди принявших сторону Поттера учеников кого-то, подающего надежды по твоей дисциплине?

— Признаться, лучше всех успевал по зельеварению мистер Малфой, однако едва ли он подходил к котлу хотя бы раз с тех пор, как закончил Хогвартс, — словно рассуждая вслух, а не отвечая на вопрос, протянул Снейп, отчего Драко пришлось моментально мобилизовать мысли, чтобы на самом деле не попасть под подозрение. Он не сомневался: Снейп не собирался его подставлять. Вероятно, просто негласно поддержал начатую Драко игру, чтобы очевидно намекнуть, что относился к бывшему ученику абсолютно как к любому другому Пожирателю Смерти.

— Я развиваюсь в иных областях магии, мой Лорд, — незамедлительно поспешил прокомментировать он, подняв глаза от столешницы и смело встретив взгляд Волдеморта.

— Не стоит нервничать, мой мальчик, — не преминул слегка насмешливо ответить тот. — Я прекрасно об этом осведомлён и ни в чём тебя не обвиняю.

— Невилл Долгопупс подавал большие надежды при изучении травологии — смежной с зельеварением дисциплины, — кажется, не слыша их, продолжил Снейп фразу, Драко приложил все усилия, чтобы не измениться в лице и тем самым не подвергать слова бывшего учителя сомнению. Тем не менее тонкий юмор Северуса из сидевших на собрании мог оценить лишь он один, вспоминая многочисленные взрывы котлов на уроках, когда недотёпа Долгопупс в очередной раз что-то путал. Крэбб и Гойл в такие моменты по обыкновению были озабочены собственными неудачами и не замечали ничего вокруг, да и чтобы удивиться, следовало хотя бы в зачаточном состоянии обладать умением мыслить, в чём их заподозрить нельзя было при всём желании; Пэнси же, как и её родителей, на собрании не было. Думать о причинах их отсутствия Драко не хотел.