14 (2/2)

— Ты должен продержаться ещё немного. Сможешь? — напряжённо процедил он сквозь зубы, боясь, что разговор станет достоянием случайного свидетеля.

— Д… Да, думаю, смогу, — кивнул он в ответ.

— Создай новую стену, но такую, которую способен будешь контролировать. Хватит утопать в жалости к себе, не смей глушить боль полным уходом от эмоций! Поверь, мне пришлось заставить себя жить дальше после гораздо худшего! — Снейп говорил быстро, отрывисто, словно до этого и вовсе не делился этим ни с одной живой душой.

— Я не знаю, смогу ли… — начал говорить Драко.

— Сможешь! Взрослей и бери ответственность за свою жизнь! Ни Люциус, ни Нарцисса тебе уже не помогут! И однажды меня рядом не будет тоже! — рубанул тот. — Возвращайся к мисс Паркинсон и веди себя как ни в чём не бывало! — развернувшись, он быстро отошёл от бывшего ученика, как раз в тот момент, когда Волдеморт вновь пристально посмотрел на стоявшего возле колонны юношу, который уже успел вернуть стену на место.

Демонстративно покорно поклонившись Тёмному Лорду, Драко вернулся к Пэнси и, не потрудившись уточнить, согласна ли она, закружил девушку в вальсе. К его облегчению, она будто только и ждала возможности провести время в его обществе и, прижимаясь к его торсу куда сильнее, чем требовалось для исполнения вальса, прошептала:

— Отец в восторге от этого вечера. Мне позволено погостить у вас. А Тёмный Лорд был настолько добр, что позволил тебе сделать небольшой перерыв и не будет вызывать на задания.

Драко кивнул. Тоскливые мысли о том, что этим вечером он прошёл точку невозврата, сделал то, на что высокоморальный Орден Феникса ни при каких обстоятельствах никогда не закроет глаза, заставили принять ситуацию такой, как есть. Отныне он не кто иной, как Пожиратель Смерти и Хранитель крестражей. Пора было взрослеть и прекращать метания, Снейп как никогда прав.

К счастью, больше никакой «развлекательной» программы на вечер запланировано не было, а потому, когда гости разошлись, а мать отправилась проводить Пэнси в уже подготовленную для неё эльфами комнату, Драко отправился к себе и залпом опрокинул в себя зелье Сна без сновидений.

Следующие несколько дней он посвятил мисс Паркинсон и, цитируя её же, навёрстывая «потерянное в тоске друг о друге время», которое, правда, тут же сменялось иным временем, потерянным в тоскливом обществе друг друга. Он обсудил с ней столько сплетен, о которых все эти годы слыхом не слыхивал, что к концу третьего дня её пребывания в Мэноре уверился: если бы Грейнджер имела сомнительное удовольствие со стороны слышать их разговоры, то точно убедилась бы, что не ошиблась в своих предположениях о его влюблённости в Поттера и в том, что Драко и Пэнси не более чем лучшие подружки, со смаком перемывающие кости всем, с кем были знакомы дольше пяти секунд.

Иногда к их компании присоединялась Нарцисса. Испытывая колоссальное облегчение оттого, что хотя бы полчаса не придётся сокрушаться с Паркинсон на пару о том, что из-за войны в магазин миссис Малкин поставляют ткани для мантий бросового качества, он позволял себе порой робко возвращаться к другим мыслям — оставалась ли хотя бы мизерная надежда, что Грейнджер ждёт от него филина. Но реальность, в которой похоронившая друга детства бывшая гриффиндорка захочет продолжать иметь хоть что-то общее с Пожирателем Смерти, практически моментально обрушивалась на него, вынуждая возвращаться к насущному. И эта модель будущей семейной жизни, которой он смиренно пытался проникнуться, заставила его начать скучать по одиночеству и изолированности от чистокровного волшебного сообщества. По крайней мере, тогда он мог хотя бы фантазировать о том, что рано или поздно в жизни что-то изменится и наладится. Теперь же, когда такие долгожданные перемены якобы настали, когда перспектива помолвки, наконец, предстала во всей красе, он с тоской думал о том, что проще пустить себе Аваду в лоб, чем провести так всю жизнь.

— …в последнее время, не так ли, Драко? — обратилась к нему мать, однако начала фразы он не слышал и потому просто согласно кивнул, как заведённый болванчик.

— Ну надо же! — удивлённо воскликнула Пэнси. — Интересно, что же за задание может быть такое, что требует постоянного нахождения в маггловском мире?

— Глупо было бы с моей стороны о нём распространяться, — процедил Драко, рассердившись на Нарциссу за то, что та так запросто обсуждала с кем-то его поручение.

— Какой бука, — кокетливо хихикнула в ответ Пэнси. — Тем не менее это жутко интересно, что Драко доверяют уже второе персональное задание. Тёмный Лорд верит в тебя, — с некоторой долей гордости констатировала девушка. — И я верю, что ты справишься.

— Конечно, справится, — слегка снисходительно усмехнулась Нарцисса. — Так вот, Драко так увлёкся маггловскими изобретениями, что принёс такую вещь, чтобы смотреть на звёзды… Как же она называется… — потёрла она лоб, изображая задумчивость.

— Это обычный телескоп, просто сделанный магглами, — пришлось поддержать её игру Драко, хотя язык чесался уточнить, что тот у него появился за несколько лет до этого чёртового задания и был подарком Блейза и только поэтому Люциус терпел прибор неволшебного происхождения в своём доме. Не помнить же названия Нарцисса просто не могла. И, к слову, не брезговала по вечерам навещать сына, чтобы посмотреть на звёзды.

По всей вероятности, свой затянувшийся проект, целью которого была помолвка Драко с наследницей чистокровной семьи Паркинсон, леди Малфой пестовала особенно тщательно и пускать дело на самотёк не собиралась. По крайней мере, слегка подтасовав факты, она изящно превратила откровенно скупого на эмоции Драко в романтика, который в перерывах между выполнением особо важного задания от Волдеморта коротал досуг наблюдая за звёздами. Он определённо оценил бы её усилия, если бы находил перспективу их успешного завершения хоть немного вдохновляющей.

Пустые глаза убитых магглов преследовали его повсюду, но дорогие родственники не считали важным хотя бы пытаться интересоваться его чувствами после случившегося, присутствие Пэнси ничуть не отвлекало. Наоборот, её поверхностность и недалёкость, которые ни на секунду не были способны увлечь, заставляли ещё сильнее уходить в себя, горевать о собственной искалеченной душе и пытаться принять, что хотя он и не создавал крестражей, но кровоточащая трещина, которая уродливо пролегла прямо посередине, разделила жизнь на пресловутые «до» и «после».

Драко перманентно ощущал болезненную потребность в тишине, которая позволила бы разобраться в себе, понять, кем стал теперь тот человек, которого он видел, смотрясь в зеркало, претерпели ли изменения его понятия правильного и неправильного, плохого и хорошего, допустимого и неприемлемого? Но единственное, что ему позволялось, — покорно изображать достойного чистокровного наследника, верного слуги Тёмного Лорда, о замужестве с которым можно было только мечтать. Желая понять, кем же он теперь на самом деле был, а не казался, Малфой резко встал с кресла.

— Прошу меня простить, леди, вынужден вас покинуть, — Драко поднялся на ноги, осознав, что если задержится в их обществе ещё хотя бы на секунду, то просто взорвётся. Совершит что-то настолько непоправимое, что даже весь недюжинный талант его матери сглаживать шероховатости не сможет свести на нет последствия.

— Это действительно необходимо? — по льду в голосе матери он догадался, насколько неудачной была идея плюнуть на необходимость хотя бы формального присутствия, раз уж участвовать в разговорах он не желал. — Ведь вы с Пэнси так давно не виделись.

— Мигрень сильнее меня, — изображая полнейшую покорность, вздохнул он, понимая, что парировать Нарциссе нечем: побочный эффект зелья от головной боли — сонливость, а потому едва ли стоило допускать, чтобы Драко весьма неучтиво захрапел в разгар якобы оживлённой светской беседы.

Вынужденно милостиво позволив ему уйти, две чистокровные волшебницы вернулись к своей беседе, юноша же, чувствуя себя словно отпущенный на свободу заключённый, направился в сторону своей комнаты, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Закрывшись изнутри, он достал из шкафа ещё хранивший неповторимый аромат Грейнджер пиджак и, обняв его, неподвижно просидел в кресле до момента, когда за окном совсем стемнело.

Наверное, запах гриффиндорской заучки обладал её энергетикой, поскольку благодаря ему Драко гораздо быстрее, чем планировал, понял, кем стал теперь.

Убийца поневоле.

До этого он просто не задумывался о том, что единственным местом, где и при прежнем Министерстве допускалось применение непростительной для остальных волшебников Авады, была больница имени Св. Мунго, а лишь воспринимал это как данность. Новое же правительство, трубившее повсюду лозунги о том, что магия — сила, мало обсуждали то, что порой самая продвинутая колдомедицина была не в состоянии исправить последствия ряда боевых заклинаний. Им было невыгодно афишировать то, что к тем, кого слетевшее с палочки другого волшебника заклинание обрекло на муки, снять которые не могла даже магическая кома, применяли эвтаназию. И, разумеется, прихлебалы Пия Толстоватого никогда не признались бы в том, что в подавляющем большинстве случаев это были рикошеты, что Пожиратели Смерти, особенно молодые, недавно принявшие Метку, калечили друг друга сами просто потому, что качество преподавания Кэрроу в Хогвартсе было до неприличия убогим и поверхностным.

С теми магглами, чьих имён Драко никогда не узнает, он действительно выбрал меньшее из зол, самый гуманный из находящихся в его распоряжении вариантов неправильных решений. Сделав ещё один глубокий вдох, он пообещал себе, что научится жить с этим.

Стук в дверь прервал его размышления. Нахмурившись, он бросил удивлённый взгляд на часы, показывавшие половину двенадцатого, и, аккуратно разместив пиджак на ручке кресла, подошёл к двери, молясь, чтобы это оказался не Люциус, которому мать нажаловалась на него, хотя, в сущности, надежды на это почти не было. Эльфы появлялись посреди комнаты без стука, Пожиратели Смерти обитали в другом крыле, которое изолировала от покоев хозяев имения родовая магия, а Нарцисса была абсолютным жаворонком и в это время давно уже спала.

Решившись, он распахнул дверь и первые несколько секунд не мог поверить своим глазам, увидев стоящую за ней Пэнси. Ещё некоторое время Драко провёл в безмолвии, поскольку Паркинсон явилась к нему в пижаме. Разумеется, та была куда более скромной, чем так называемое платье Грейнджер, в котором та пришла на встречу несколькими днями ранее, начиная от рукавов три четверти и заканчивая целомудренной длиной ниже колена, однако в их кругу это был совершенно недопустимый поступок.

— Заблудилась? — нахмурившись ещё сильнее, уточнил он, не желая наживать себе лишних проблем. Если просочится слух, что мисс Паркинсон провела ночь в его комнате до церемонии магического бракосочетания, то их навечно отлучат от чистокровного волшебного общества и не станут рассматривать их наследников в качестве приемлемых партий. Подмоченная репутация, отмыться от которой невозможно. С Драко же хватило нескольких лет статуса персоны нон-грата за провал задания Волдеморта.

— Позволишь войти? — едва слышно спросила она. — Если кто-то нас услышит, проблемы будут у обоих, — словно прочтя его мысли, констатировала девушка.

Подавляя в себе порыв захлопнуть дверь прямо перед носом у потенциальной невесты, чтобы утром доложить родителям о её неприемлемом поведении, Драко посторонился. Отчего-то представив, как в прежние времена бы смеялись над ним Поттер и Уизли, если бы случайно узнали, что Драко жалуется папочке на то, что девушка проявляет к нему интерес, он, предусмотрительно заглушив комнату, повернулся в сторону Пэнси.

— И по какой же причине ты решила нас скомпрометировать? — резче, чем планировал, обратился он, раздражённо поджав губы.

— Драко, не сердись, прошу тебя, — пристыженно опустив глаза, попросила Пэнси. — Ты был так бледен, когда отправился к себе, что я просто не могла спокойно уснуть, не справившись о твоём самочувствии.

— Следовало попросить у эльфов зелье Сна без сновидений и задать мне этот вопрос за завтраком на следующий день, — раздражаясь всё сильнее, укоряющим тоном перебил он, совершенно не найдя её слова достойным объяснением. — Или, если уж усидеть в комнате для гостей выше твоих сил, наложить дезиллюминационные чары, но не подставлять нас обоих!

— Прости, я не подумала, — почти захныкала сконфуженная Пэнси, очевидно ожидавшая совершенно иной реакции на свою авантюру.

— Это заметно, — холодно кивнул он.

— Драко, пожалуйста, не сердись, — немного обиженно надув губы, почти промурлыкала Паркинсон, подойдя в нему вплотную, отчего юноша замер на месте, будто в него запустили Петрификус Тоталус. — Меня так заинтриговал этот твой… теле… пеле… — запинаясь, пыталась вспомнить она, проведя пальчиками по пульсирующей вене на его шее, каждым из этих дразнящих ненавязчивых жестов отнимая у него контроль над ситуацией.

— Телескоп. Ты же сдавала СОВ, — процедил Драко, давая понять, что нелепую игру пора заканчивать. Он продолжил неподвижно стоять, когда девушка неожиданно оставила лёгкий, едва ощутимый поцелуй на его шее, отчего его кожа незамедлительно покрылась мурашками, а разлившееся внизу живота возбуждение моментально вызвало эрекцию. — Пэнси? — его хватило только на то, чтобы выдохнуть её имя, когда та, продолжая покрывать поцелуями его пылающую от новизны ощущений кожу, с абсолютно не вязавшимся с их воспитанием безрассудством просунула ладонь левой руки в его брюки. Отступив на шаг, он почувствовал спиной прохладу стены и понял, что не сможет, да и не желает больше сопротивляться.

— Просто я подумала, что мы могли бы вместе посмотреть на звёзды, — догнав его после попытки отступления, прошептала она, после чего сжала его член в руке, неумело проведя несколько раз по длине, — или, если быть точнее, сначала я покажу тебе звёзды, а потом ты мне. Мы не станем нарушать традиций, Драко, — чуть сильнее сжала она ладонь, когда он, не выдержав, двинул бёдрами навстречу её руке. — Но это ведь не значит, что нужно лишать себя небольших радостей, — договорила она, продолжая работать рукой в сводящем с ума не очень быстром темпе, словно желала растянуть для него удовольствие. — Тебе же хорошо?

— Бля… — прошептал он на выдохе, окончательно сдаваясь на милость победительнице. Он был просто не в состоянии поступить правильно. Все мысли улетучились, растворившись в этом моменте.

— Ох уж этот Блейз, — неодобрительно прошептала ему на ухо Пэнси, отреагировав на слетевшее с губ бранное словечко, но не прервав своего занятия. — Чистокровный по происхождению, но поведение хуже самого последнего маггла… Ты совсем другой, Драко. Теперь я поняла, что ты просто идеален, ты — тот, кто мне нужен, — продолжала мурлыкать девушка, не дотягиваясь до его губ из-за невысокого роста и покрывая поцелуями шею и ключицы. — Пока Тёмный Лорд нами доволен, всё будет прекрасно, любовь моя. Просто скажи мне… — нашёптывала она, немного замедлив движения, отчего Драко почти разочарованно застонал, мечтая о разрядке.

— Что сказать? — находясь где-то в другой реальности и готовый выполнить буквально любую её просьбу, спросил он.

— Где ты спрятал то, что ищет Тёмный Лорд, Драко? — её поцелуи опускались всё ниже, к уровню груди, намекая на то, что она готова была продолжить уже не рукой. — Скажи мне, Драко, — упрашивала Пэнси, ослабив хватку ладони на его члене.

Смысл вопроса дошёл до него постепенно, будто сквозь пелену несбывшихся надежд на долгожданный оргазм. Осознание того, что она делает и, главное, по какой причине, прострелило словно током, буквально за считанные секунды сведя возбуждение на нет. Вспомнив некогда горячо любимый им квиддич, Драко моментально резко перехватил её ладонь и, выдернув её из брюк, резко разорвал длинный рукав ночной сорочки, оголивший пролегшую вдоль предплечья Тёмную Метку.

— Драко… — поняв, что попалась, девушка попыталась вырваться, однако он не позволил, ещё крепче сжав её запястье. Все копившиеся в эти бесконечные дни злость, досада, горечь и разочарование, помноженные на сексуальную неудовлетворённость, вышли на первый план. Вероятно, взгляд Драко отражал весь спектр эмоций, потому что он понял: Пэнси испугалась. — Отпусти меня, мне больно! Ты не можешь меня держать! Я… Я закричу… — дрожащим голосом пыталась требовать она.

— Ради Салазара, комната заглушена, — поморщился он в ответ. — Так что, Пэнси, как думаешь, что теперь с тобой сделает куда более опытный Пожиратель Смерти, в логово которого ты так любезно пожаловала? Я пытал людей, я убивал, думаешь, не в моей власти сделать так, что ни один приличный волшебник в твою сторону без брезгливости не посмотрит? — нехорошо усмехнувшись, он сильно толкнул её, бросив на кровать, и навалился сверху. — Какой же развязки ждёт чистокровная волшебница, которая, словно грязная шлюха, пыталась сексом расколоть меня?! Неужели ты правда думала, что способна на что-то настолько выдающееся, что заставит меня поставить собственную жизнь ниже этого?!

— Драко, пожалуйста, — начала рыдать Пэнси, чувствуя, как его рука скользнула под юбку сорочки, приблизившись к трусикам. — Не делай этого, тебя же бросят в Азкабан! Пожалуйста! Тёмный Лорд попросил об услуге, я просто хотела быть полезной! Я не думала, что тебя за это могут убить!

— Не будет никакого Азкабана, дорогуша, — откровенно глумился над ней Драко, начав стягивать бельё с бёдер. — Ты мне настолько противна, что я даже трахать тебя не хочу, войду один раз, а потом сотру память, — продолжал говорить он, смакуя её ужас. — Какой будет сюрприз для твоего будущего мужа в первую брачную ночь, м-м-м… — усмехнулся он. — Что чистокровная наследница на деле грязнее подстилки Поттера Грейнджер! Она бы наверняка не запачкала себя так, как ты! — договорив, он резко отстранился и поднялся с кровати. Казалось, что брезгливость и омерзение не позволили бы ему осуществить угрозу и под воздействием зелья либидо.

Даже если бы не жалкая попытка Пэнси расколоть его, в страшном сне он не хотел представлять, что его супругой стала бы Пожирательница Смерти. Вспоминая Беллатрису и Рудольфуса, он испытывал лишь отвращение при мысли о том, что делящая с ним постель женщина в первую очередь предана не ему. Какими бы ни были решения Люциуса, Нарцисса всегда была на его стороне. Хранительница очага, чистокровная волшебница, настоящая леди. Никак не прислуга чуть более высокого, чем домовые эльфы, уровня.

— Прости меня, Драко, — поняв, что он отступился от своих намерений, всхлипывая, Пэнси попыталась исправить ситуацию, очевидно осознав, что помолвки теперь не будет ни при каких обстоятельствах. — Ты же знаешь, что такое приказ Тёмного Лорда, я же видела, ты не хотел убивать этих грязных крыс на празднике… — начала говорить она, но замолчала, встретившись с его ставшим каменным после применения окклюменции взглядом.

— Знаешь, а ведь у них есть души, — его голос был спокойным, отстранённым, нарочито безразличным. — У тех самых, что создали телескоп. У магглов. В отличие от тебя, к слову. Интересно, в твоих куриных мозгах мелькала мысль о том, что я неспроста прячу что-то от Тёмного Лорда? Думала ли ты о том, что со мной случилось бы, сработай твой план? — тишина послужила ему ответом. — Ну да, действительно, зачем забивать себе голову мелочами, меня бы заавадили, а папочка нашёл бы тебе другого жениха. Сегодня дрочила одному, завтра другому — какая разница по сути, не так ли? — продолжал он, глядя на неё сверху вниз и испытывая на задворках подсознания радость оттого, что не позволил ей себя поцеловать. Испачкать себя ещё сильнее. — А что, если Тёмный Лорд отдаст такой же приказ, когда мы будем уже женаты?! Спокойно трахнешься с бедолагой, а потом вернёшься на супружеское ложе?!

— Да нет же, Драко, Тёмный Лорд знал, что мы любим друг друга, что дело идёт к свадьбе, он попросил быть с тобой поласковее, сказал, что ты просто зря упрямишься…

— Пшла вон, — процедил он сквозь зубы, не желая слышать этот вздор. — Мы не любим друг друга, Пэнси. И советую самой придумать повод завершить переговоры насчёт помолвки. Или это сделаю я, — он вытащил палочку и лично наложил на неё дезиллюминационные чары, чтобы никто случайно не стал свидетелем того, что гостья Малфой-Мэнора покидала выделенную ей комнату.

По раздававшимся всхлипам он понял, что ставшая невидимкой девушка приводила в порядок бельё, которое он стягивал с неё, после чего раздались скрип кровати, тихие шаги и звук захлопнувшейся двери.

— Гоменум Ревелио, — произнёс заклинание Драко, чтобы точно убедиться, что остался в комнате один, и только после этого сполз по стене на пол. Слабость в конечностях не давала твёрдо встать на ноги, одновременно хотелось и приказать эльфу сменить постельное бельё, на котором лежала Паркинсон, и побыть одному, и навсегда остаться в этой комнате, и бежать куда глаза глядят.

Всё происходящее окончательно сломало все его рамки восприятия. Чистокровная волшебница, общество которой должно было исцелить его от нездоровой тяги к Грейнджер, предстала в таком свете, что даже воспоминания о том, как на шестом курсе он стал случайным свидетелем поцелуя грязнокровки с Поттером в коридорах Хогвартса, уже не казались ему настолько мерзкими. По крайней мере, она стояла горой за своего очкастого Избранного, рисковала ради него жизнью в поисках крестражей, а не использовала как разменную монету, чтобы выслужиться перед господином, совершенно не беспокоясь о судьбе якобы любимого.

Заключив для себя, что увидел достаточно того, что могла бы предложить ему сторона Волдеморта, Драко, не задумываясь больше ни на секунду, подошёл к столу и быстро написал обещанный Грейнджер ответ с собственным решением, после чего с куда меньшим энтузиазмом двинулся к окну. Казалось, что с момента, когда они обедали в ресторане, прошла целая жизнь: смерть Рона Уизли от руки его отца едва ли давала шансы надеяться, что она вообще удостоит его ответом. Палочка Дамблдора в руках Волдеморта также не внушала поводов для оптимизма. Если старика зацепило какое-то из любимых Тёмным Лордом заклинаний, то едва ли ему сейчас до какого-то Пожирателя Смерти, которому он милостиво предлагал помощь. Грейнджер многократно подчёркивала, что лишь передаёт предложение бывшего школьного директора, а не то, что сама согласна с ним. И хотя она не могла знать, что теперь он ещё и убийца, едва ли прыгала от радости из-за того, что школьный враг мог стать её напарником.

Прижавшись лбом к стеклу, он будто со стороны услышал собственный судорожный выдох, сорвавшийся с пересохших губ. Пока сообщение не отправлено, существовала мизерная надежда на то, что оно не будет проигнорировано. Но как только он решится призвать филина, перспектива её окончательной утраты станет куда реальнее. Отбросив малодушные мысли о том, что Гарольд, скорее всего, охотится и не явится на вызов, Драко, широко раскрыв окно и впустив холодный осенний воздух, едва слышно позвал умную птицу.

Вопреки ожиданиям, филин быстро прилетел и, хоть его взгляд красноречиво выражал недоумение от того, почему молодой хозяин не мог подождать до утра с сообщением, схватил записку в лапы и растаял тёмной точкой в окончательно наступившей за окном Малфой-Мэнора непроглядной ночи.