10 (2/2)

— Гарри, прошу тебя, он как всегда дурачится, — успокаивающе провела ладонью по его щеке Гермиона. — Просто пойдём.

— Я никому не позволю говорить о тебе в таком тоне, — резко отбросил он от себя её руку.

— Как только ты прикончишь Сам-Знаешь-Кого, я всегда в твоём распоряжении, Поттер, — усмехнулся Кормак. — Но до тех пор не желаю отвечать перед Грюмом за измену и нападение на Избранного. Так что наслаждайся неприкосновенным статусом.

— Гарри, уходим, — повторила Гермиона, с трудом удержав рванувшегося в сторону Маклаггена парня и обняв его. На всякий случай Рон и Невилл поднялись на ноги и подошли ближе.

— Пожалуйста, это же наши друзья, — умоляющим тоном прошептала ему в ухо Гермиона. — Мы так редко видимся, идёт война, каждый день может произойти что угодно. Ты сам себе не простишь, если вдруг последняя встреча с ними закончится дуэлью! — привела она последний аргумент, после которого с облегчением почувствовала, как он прекратил свои попытки освободиться из её объятий.

— Ты права, — кивнул Гарри, после чего отстранился. — Прости, Маклагген, но из моих многочисленных воздыхателей тебе перепадёт разве что Малфой! — немного демонстративно обняв Гермиону за талию, неожиданно выдал он, после чего все присутствующие в гостиной просто согнулись пополам от нового приступа смеха.

— Всем хорошего вечера! — договорила Гермиона уже в дверях, увлекая Гарри за собой.

Немного выдохнуть она смогла, только когда они вернулись к себе. Определённо необходимость сдерживать Гарри Поттера могла бы составить конкуренцию недавнему противостоянию Кэтрин Джонс.

— Однажды я сломаю Кормаку нос, — мрачно пообещал Гарри, всё ещё сжимая и разжимая кулаки, словно не он несколько секунд назад сам поставил точку в едва не разгоревшемся конфликте.

— Если бы ты не реагировал, он бы нашёл иной объект для шуток, — прокомментировала его слова Гермиона, совершенно не разделявшая его возмущение. — Это просто ребячество.

— Нет, это не просто ребячество! Ты понятия не имеешь, какие гнусности он позволяет говорить о тебе! Ты моя любимая девушка, жена по сути, вот только до него это не доходит!

— Послушай, — тепло улыбнувшись, Гермиона положила руки ему на плечи и посмотрела в глаза, — на шестом курсе он пытался приударить за мной, помнишь? А ты перешёл ему дорогу. Он до сих пор чувствует себя уязвлённым, понимаешь? Просто не обращай внимания.

— Если бы мы поженились…

— Ничего бы не изменилось, — отмахнулась она. — Не придавай значения мелочам. Меня не оскорбляет, а льстит, что ты предпочитаешь моё общество продолжению попойки, — привстав на цыпочки, она почти невесомо поцеловала его в висок, после чего отошла к шкафчику с зельями. — Кажется, у меня было припрятано антипохмельное, — не преминула заметить Гермиона, ища нужный флакон глазами, не став использовать Акцио, чтобы летящее под действием призыва снадобье не разбило по пути в её руку остальные запасы. — Поскольку вечеринка началась гораздо раньше моего появления, уверена, что тебе это нужно, — протянула она ему найденное.

— Спасибо, — с чувством произнёс Гарри и залпом осушил флакон. — Как прошёл твой день, Гермиона? Удалось найти крестраж? — жестом пригласив её присесть на кровать, он устроился рядом.

— И да, и нет, — пожала она плечами, постаравшись придать голосу уверенности, которой сама не ощущала, несмотря на уверения Дамблдора в том, что всё сделала правильно.

— Расскажешь? — с надеждой посмотрел на неё Гарри.

Осознав, что уже не так убеждена в необходимости рассказывать ему о своём сомнительном поступке, как она объявила Дамблдору, Гермиона прикусила губу, задумавшись, как преподнести эту информацию.

— Расскажу, конечно, — кивнула она, встретив взгляд его глаз удивительного зелёного оттенка, которые поразили её ещё при первой встрече. Они словно негласно обещали что-то лучшее, светлое, тёплое. Неожиданно Гермиона задумалась о значении маггловской поговорки о том, что глаза — зеркало души. Вспомнив холодный, безразличный взгляд серых глаз Малфоя, она убедилась в справедливости старой мудрости. Не было ничего удивительного в том, с какой готовностью он предпочёл пойти за тем, кто казался сильнее. Легче всего было бы винить Люциуса Малфоя в том, что его сын стал таким, однако Метку он принял, когда тот был в Азкабане. Он мог на правах главы семьи обратиться за помощью в Орден, к Дамблдору, их бы спрятали, но предпочёл лёгкий путь. Моральные дилеммы не могли волновать такого человека по определению, как бы ни надеялся Дамблдор на иное. И оттого Гермиона ощутила настоящий ужас от окончательного осознания содеянного.

— Родная, ты в порядке? — тихо спросил Гарри, когда пауза в разговоре стала совсем тягостной. — Что-то случилось?

— Да, — подтвердила она. — Я вернулась с пустыми руками. Прости, Гарри, — виновато посмотрела она на него, немного опустив голову и ощутив влагу от слетевшей с ресниц слезы.

— Милая, ну что ты, это мы все должны у тебя просить прощения, что просто не в состоянии ничем помочь! — выдавив почти искреннюю улыбку, Гарри стёр слезу с её щеки. — Давай попытаемся ещё раз поговорить с Дамблдором, разработаем новый план, будем искать крестражи вместе. Можно и Рона подключить, как в старые добрые, а? Ты у меня самая умная ведьма своего поколения, неужели не найдёшь заклинание, которое позволит нам видеть души? Ну, или какой-нибудь оберег для нас на всякий случай? Уверен, что можно…

— Нельзя, Гарри, — покачала головой она, постаравшись сдержать вновь навернувшиеся слёзы от мыслей, насколько здорово было бы иметь возможность искать крестражи с друзьями детства, а не с чистокровным фашистом, которого ей ещё предстоит попытаться уговорить сотрудничать. — Я читала дневники духоловов прошлого. До появления Статута о Секретности волшебники наподобие меня чаще появлялись в маггловском Лондоне, открытое взаимодействие магов с магглами порождало куплю-продажу магических артефактов, в том числе и тёмных, которые после смерти хозяев не отпускали их от себя. Так появлялись тёмные души, которые нужно было упокаивать.

Внимательно слушая её, Гарри кивнул, не став перебивать. Со времён Хогвартса он привык, что если Гермиона делает столь основательное отступление, то к ней следует прислушаться.

— Волшебники, обладавшие даром духолова, пытались брать себе в помощь не наделённых такой способностью, но вынуждены были отказаться от этой идеи, потому что сокрытая в тёмной душе сила столь велика, что спокойно может убить того, кто её не видит. Духолов может не успеть защитить не наделённого даром, Ловушка требует времени на её создание, а когда опасная душа видна, то хотя бы можешь увернуться. В итоге при разработке рекомендаций упор делался на то, что духоловы должны уметь справляться в одиночку, либо с помощью другого человека с аналогичным даром. Но поскольку это достаточно редкое умение, то случаи совместной работы были зафиксированы лишь единично. Хотя нужно признать, что эффективность такого тандема была в разы выше.

— Мы снова возвращаемся к теме о том, что тебе не подойдёт в напарники никто, кроме Малфоя? — сжав губы в тонкую нить, спросил Гарри, с явным трудом сдерживая новый виток раздражения.

— Мне жаль, — тяжело вздохнула Гермиона. — Но ты слышал профессора Дамблдора сегодня утром. Он ставит равный приоритет важности поиска крестражей и попыткам завербовать Малфоя, — договорила она, умышленно умолчав о том, что от неё на самом деле ожидается дружба с бывшим школьным врагом. — И я хочу, чтобы ты держал в памяти то, что я только что так подробно объяснила. Потому что когда я закончу рассказ, ты будешь в ярости…

— Ты его хотя бы начни, а потом разберёмся, — вздохнул Гарри.

— Да, прости. В общем, сегодня мне повезло найти у ломбарда проклятую душу. Это был призрак женщины, и она была сильна, агрессивна и одержима тёмной магией. Я сумела создать Ловушку, но она попала в неё только одной ногой, а потому я просто не могла наколдовать ещё и руну Упокоения. Когда я обдумывала план отступления, неожиданно появился Малфой и… — Гермиона замялась в попытке подобрать слова так, чтобы передать суть, но не акцентировать на деталях. — Он упокоил душу, а меня спас.

— Разве ты не могла просто трансгрессировать оттуда? — уточнил Гарри.

— Могла, но тогда Кэтрин, так звали эту женщину, спряталась бы в новом месте и пришлось бы вновь искать её. Уверена, ты понимаешь, почему нежелательно растягивать поиски крестражей.

— Я говорю не об этом, — отмахнулся Гарри. — Если ты могла просто уйти, почему сделала акцент на том, что Малфой спас тебя? Насколько я понимаю, ты не находилась в смертельной опасности.

— До этого я лишь однажды упокаивала душу. И то был человек, сам попросивший об этом. Я была вымотана поддержанием Ловушки и не рассчитала, что уходящая не по своей воле проклятая душа способна создать выброс высокой мощности стихийной тёмной магии. Может быть, сейчас тебе это кажется очевидным, но это был мой просчёт, — продолжила говорить она. — Малфой мог избавиться и от привидения, и от меня, однако он… — вдохнув, Гермиона вновь взяла паузу, облизнув моментально пересохшие губы, после чего продолжила, тщательно выверяя каждое слово: — Он убрал меня с линии магического взрыва.

— Если бы не Упокаивающая руна, тебя вовсе не пришлось бы спасать, — упрямо произнёс Гарри.

— И тогда Кэтрин могла бы исчезнуть, — напомнила Гермиона. — Ты подумай, Гарри! Малфой, который на шестом курсе изобретал различные способы убить профессора Дамблдора, не запачкав рук, в момент, когда ему вообще не пришлось бы ничего делать, чтобы избавиться от меня, поступил иначе.

— Конечно, я благодарен Малфою за твою спасённую жизнь, — вынужден был признать Гарри, — но, насколько я понимаю, в качестве платы он забрал крестраж, не так ли? — тяжело вздохнул он, разрываясь от противоречивых чувств неловкости перед Гермионой.

— Гарри, это всё…

— Ш-ш-ш, не нужно оправдываться, Гермиона, — запустив пальцы в непослушную шевелюру и застыв в такой позе, перебил он. — Конечно, ты была истощена магически, едва удержала призрака, а Малфой, словно стервятник, явился на готовенькое, — заключил Гарри.

— Монета была у меня, но я отдала её Малфою, — по-детски зажмурившись, выпалила Гермиона на одном дыхании.

Безмолвие послужило ей ответом. Открыв глаза, она увидела Гарри, которого, казалось, поразил Остолбеней.

— Ты под Империусом? — выдвинул он предположение, вглядываясь в глаза Гермионы в поисках признаков применённого непростительного заклятия подчинения.

— Нет, что ты, — удивлённо тряхнула она головой, прежде чем поняла, что Гарри изо всех сил пытался найти мало-мальски логичное объяснение происходящему. — Ты же знаешь Грозного Глаза, я не смогла бы попасть в штаб, если бы была под Империусом. То, что я сделала, было только моим решением. Малфой так говорил со мной, словно прощаясь, понимаешь? — в заранее обречённой попытке встретить понимание, Гермиона схватила Гарри за руку абсолютно ледяными пальцами. — Он уступил монету и попросил, чтобы в случае твоей победы я не допустила ареста его матери… И я решила, что должна попытаться рискнуть выполнить оба задания, дать ему шанс понять, на чьей стороне он мог бы быть… — она замолчала, переведя дыхание и с кристальной чёткостью осознавая, что ни одно из имеющихся объяснений продолжавшего хранить молчание Гарри не устроит. — Когда я вернулась, профессор Дамблдор сказал, что узнал от информатора, что Сам-Знаешь-Кто просто в ярости! Скорее всего, Малфой не отдал ему монету! Видимо, у меня получилось посеять зерно сомнения…

— Не нужно, Гермиона, — мягко, но непреклонно произнёс Гарри. — Ты тут ни при чём, просто, как ответственный человек, выполняла поручения того, чьи решения уже давно нельзя назвать разумными, — со всей возможной аккуратностью освободив руки из её ладоней, он резко встал на ноги. — Я немедленно инициирую экстренное собрание Ордена, нам нужно сменить лидера.

— Гарри, прекрати, что ты говоришь? — изумлённо посмотрев на него, сумела выдавить вопрос Гермиона.

— Брось, ты и сама понимаешь, что иного выхода нет! — отмахнулся он, резко подойдя к окну и широко раскрыв, впустив в комнату промозглый осенний воздух. — Все последние решения Дамблдора не выдерживают критики! Запер меня здесь, отправил тебя, уникальную в своём роде волшебницу, на опаснейшее задание одну!

— Гарри, я же объясняла…

— То, что ты чудом не погибла сегодня, не подтверждает версию о том, что духолов лучше справится один! Я только и слышал в последние дни о том, насколько твоё задание безопаснее стандартных рейдов, но только это чушь собачья!

— Именно потому профессор Дамблдор и дал задание переманить Малфоя! Если отбросить нюансы, сегодня мы действительно хорошо сработали в паре!

— Была ли у тебя возможность справиться одной? — тоном человека, который не потерпит отказа, продолжал допытываться он.

— Можно было сразу пытаться упокоить душу без Ловушки, но это менее гуманный метод, да и не пришёл он мне тогда в голову. Гарри, ты же знаешь, что я не развивала дар духолова и только начинаю изучать данный раздел магии! — не выдержав, она тоже встала с кровати и подошла к нему. — Я не планировала этого, хотела заниматься стандартной магией, быть обычной волшебницей! Ты же с детства меня знаешь! Думаешь, меня совсем не задевали слова Рональда о том, насколько я странная из-за того, что постоянно сижу с книгами?! Надо было прибавить к статусу книжного червя звание чокнутой, видящей то, чего не видит больше никто?! — резко выдохнув, она пружинистым шагом подошла к открытому окну и глубоко вдохнула в надежде, что лондонский воздух немного остудит пыл. — Гарри, я не опытный духолов. И если Малфой согласится помочь, то это в перспективе пойдёт на пользу Ордену! — заключила Гермиона, уже злясь на себя за то, что всё-таки решилась на этот разговор. Дамблдор был прав, не было и шанса, что Гарри сможет воспринять более-менее спокойно её настолько неоднозначный поступок. О том, что глава Ордена угрожал отослать её из штаба за неподчинение, она говорить не хотела. Это означало бы признаться в собственной неуверенности в нём, в их отношениях, что могло спровоцировать ещё более резкую эмоциональную реакцию Гарри.

— Спасибо за честность, — внезапно успокоившись, кивнул он. — Ты подтвердила мои мысли о том, что план поиска крестражей, разработанный Дамблдором, несостоятелен. И уж то, что отдать крестраж Пожирателю Смерти было стратегически верным ходом, — абсолютный бред. Ты никогда бы не сделала ничего подобного по собственной воле. Готовься, сегодня на собрании мы выберем нового лидера, — словно кивнув самому себе, Гарри подошёл к шкафу, чтобы выбрать подходящее для собрания облачение. — Подумай, кому ты доверяешь больше всех — Рему, Грюму, Кингсли — мне без разницы, проголосую за любого!

— Гарри, — тихо позвала Гермиона, однако ей в ту секунду казалось, что грохот крови в ушах от испытываемого напряжения слышно на добрых три квартала, — ты должен знать, что если ты инициируешь это собрание, то я не поддержу тебя, — договорила она и решительно встретила его остекленевший от ярости взгляд.

— Не объяснишь причины такой преданности? — процедил он сквозь зубы.

— Дамблдор имеет план и стратегию. Он всегда защищал тебя, у него есть информатор на той стороне, именно он узнал тайну крестражей! Я не всегда согласна с его решениями, но уверена в одном — пока он рядом, тебе ничего не грозит! — вновь сделала паузу в разговоре Гермиона, давая Гарри время, чтобы воспринять услышанное. — И я верю, что он знает, как сделать возможной твою победу над Сам-Знаешь-Кем!

— Сегодня ты своими руками сделала громадный шаг назад, повинуясь его приказу! — не щадя её чувств, парировал Гарри. — Самое важное сейчас — искать крестражи теми ресурсами, что у нас есть, а не пытаться получить то, что нам не принадлежит!

— Нет никого и ничего важнее тебя! — оборвала его речь Гермиона. — Как бы меня ни раздражали приказы Дамблдора, он знает, что делает! И я буду сотрудничать с Малфоем, если так будет нужно! Орден невелик, и самая большая ошибка сейчас — пытаться расколоть нас! Мы должны быть единым целым, а не сеять смуту!

— Так вот как ты видишь моё желание защитить тебя? — холодно спросил Гарри, после чего молча, не говоря ни слова, призвал чемодан и наколдовал заклинание сбора вещей.

Гермиона безмолвно наблюдала за ним, чувствуя крупную дрожь, распространившуюся по всему телу, но не находила в себе сил отойти от окна.

— Гарри, это твой дом, его Сириус тебе оставил, — наконец произнесла она. — Если ты не хочешь меня видеть, будет лучше мне съехать, — закончила мысль девушка.

Бросив на неё последний взгляд, полный разочарования, Гарри по-маггловски схватил чемодан в руку и, не удостоив её ответом, вышел из комнаты, не отказав себе в том, чтобы громко хлопнуть дверью, отчего и без того колотящееся в ознобе тело Гермионы словно прострелило током. Оставаясь неподвижной, она некоторое время продолжала стоять, лелея слабую надежду на то, что в застывшее, словно в стоп-кадре маггловского кино, помещение сейчас ворвётся Гарри, её любимый Гарри, скажет, что вспылил, извинится, они вновь поговорят и найдут верное решение. И всё станет так, как было всегда, до этого глупого утра, когда её разумом завладел проклятый крестраж, не находясь под влиянием которого она (так ей теперь казалось) никогда бы не сделала эту глупость. Однако минуты безжалостно таяли, ветер, задувающий сквозь открытое окно холодный воздух, изгнал окончательно и бесповоротно ощущение уюта из комнаты и заодно надежду на возвращение Гарри — из сердца Гермионы.

Не сдерживая слёз, она повернулась к оконной раме, чтобы не обеспечивать себе вечер в компании брюзжащего Кикимера о том, ему приходится прислуживать грязнокровке и разводить для неё камин, когда в комнату влетел чёрный красивый филин, перламутровый отблеск перьев которого в свете множества свечей напоминал дорогой чёрный шёлк. Приняв записку из его лап, донельзя удивлённая Гермиона прошла к столу за угощением, но когда развернулась, птицы в комнате уже не было. Вероятно, подачки того не интересовали.

Несмотря на отсутствие подписи, она была почти уверена, что прекрасно знает автора записки. Кисло улыбнувшись при мысли о том, что очередная стратегия Дамблдора сработала, Гермиона обратилась в чтение:

«Готов узнать подробности озвученного тобой предложения. Буду ждать через три дня в полдень на Тауэрском мосту. И пусть ты считаешься умной (хотя после сегодняшнего поступка я бы это оспорил под присягой Визенгамота), всё-таки напишу о том, что если ты явишься в компании А.Г., или К.Б., или прочих выдающихся личностей, то переговоров не будет. Иными словами — ты должна быть одна. Если не придёшь, это будет означать, что предмет разговора мне больше не интересен. Надеюсь, ты сможешь выделить время в своём плотном графике для того, кто так нуждается в помощи благородных львов».

Со злостью отшвырнув будто пропитанную саркастичным змеиным ядом записку, Гермиона с едва ли меньшим грохотом, чем издала захлопнутая Гарри дверь, закрыла ни в чём не повинную оконную раму.