9 (2/2)

— Ты смеешь мне угрожать, жалкий мальчишка?! — взревел в ответ Волдеморт и двинулся в его сторону, отчего Драко на секунду показалось, что тот сейчас, подобно Грейнджер на третьем курсе, бросится на него с кулаками, вспомнив детство в маггловском мире, однако вместо этого он быстро вытащил палочку.

— Не советую, мой Лорд, — покачал головой Малфой, выразительно глядя на зажатую в длинных пальцах палочку. — Дело в том, что, если со мной что-то случится, будь то любое из непростительных, применённых в мою сторону, монету с инструкцией по её уничтожению получит один человек, который будет весьма рад узнать о секрете вашего бессмертия. Полагаю, что разумнее будет просто позволить мне продолжать делать свою работу, — Драко откровенно блефовал, однако, установив окклюментивную защиту на разум, старался говорить как можно спокойнее, чтобы Волдеморт ни на секунду не усомнился в его способности привести угрозу в исполнение.

— Теперь, когда Кэтрин упокоена, я смогу почувствовать часть себя, глупый мальчишка, — презрительно поморщился тот, однако Драко не позволил себя запугать, выдержав метавший грозовые молнии багровый, словно налившийся кровью убитых им людей, взгляд. Поклявшись себе, что не встанет в один ряд с ними, Драко, уверенный в том, что Гринготтс неспроста считается самым защищённым местом в магическом Лондоне, сохраняя полное хладнокровие, спустя несколько казавшихся бесконечно долгими мгновений ответил:

— Вы сами дали мне полную информацию о том, что за магия сокрыта в крестражах. Монета там, где вы не сумеете её найти. Не мне раздавать вам советы, мой Лорд, Мерлин свидетель, нет волшебника мудрее и могущественнее вас, а потому я не сомневаюсь, что в конце этого разговора консенсус будет достигнут.

— Кто сделал тебя окклюментом? — яростно процедил Волдеморт, когда понял, что не в состоянии прочесть в мыслях Драко информацию о местонахождении крестража.

— К вашему первому заданию в Хогвартсе меня готовила тётя, — совершенно не мучаясь угрызениями совести, «сдал» он Беллатрису, даже не посчитав, что делает что-то не слишком хорошее. Выдавать Снейпа он был не намерен, а тётя Белла и Круциатус от любимого Господина почтёт за честь. — Я могу закрывать разум с пятнадцати лет, можете не сомневаться, что со мной в роли Хранителя все монеты будут под надёжной защитой, — словно резюмируя сказанное, договорил он, заставив собственное лицо почти окаменеть — теперь только умение довести начатую игру до конца сохранит ему жизнь.

— Что ж, я могу с гордостью заметить, что правильное окружение вырастило из трусливого мальчишки достойного Пожирателя Смерти, — вынужден был капитулировать Волдеморт, однако Драко не был наивен и прекрасно понимал, что теперь не имел права на ошибку. Если кто-то узнает о том, где он спрятал крестраж, за его жизнь не дадут и кната. — Можешь идти, Драко, — вкрадчиво прошипел он. — Надеюсь в самое ближайшее время услышать о твоих новых успехах. Неизвестность местонахождения утерянной монеты Стэнхоупа — отныне твой просчёт.

— Конечно, мой Лорд, — низко поклонился он, — я продолжу поиски. — со страстью, больше похожей на клятву, нежели на обещание, произнёс Малфой и поспешил прочь из столовой.

— Драко! — окликнул его в дверях Волдеморт.

— Мой Лорд, — с готовностью развернулся он в его сторону.

— Сегодня ты выжил, подобно Гарри Поттеру девятнадцать лет назад, — неожиданно признал он, сравнив этот разговор с самым большим поражением в своей жизни. — Но не забывай, что только я могу жить вечно, — не предвещающим ничего хорошего тоном договорил он.

— Я помню об этом каждую секунду и сделаю всё от меня зависящее, чтобы источник вашей вечной жизни не иссяк, — в тон ему ответил Малфой, прежде чем тихо закрыл за собой дверь.

Расслабленно выдохнуть Драко сумел только по возвращении в собственную комнату. Обессиленно упав в кресло, он подумал о том, что этот день по праву мог считаться его вторым днём рождения, ведь такое количество возможностей погибнуть на пути иного волшебника порой не встречается за целую жизнь. Он насчитал как минимум четыре. Отчего-то подумав, что такими темпами он в скорости сможет по праву претендовать на звание Мальчика-Который-Выжил-Второго, он хмуро усмехнулся своим странным мыслям.

Медленно открыв глаза, Драко наконец заметил, насколько преобразилась его комната. Эльфы поспешили выполнить его поручение сразу же, а потому он моментально ощутил, как напряжение после противостояния привидениям и ментальной атаки Волдеморта медленно сходит на нет. Спокойный тон стен вновь превратил его опостылевшую комнату в настоящее место силы, а изображение снитча словно визуализировало некую цель, которая определённо должна была существовать в жизни любого человека, ту, что вдохновляет, делает лучше, манит к себе, обещает награду и заставляет идти вперёд.

— Вот так-то, маленькая наивная грязнокровка, — обратился он к изображению снитча, словно вместо него там была колдография Гермионы Грейнджер, — я и без вашей с глупым стариком помощи могу выжить и дать понять, что со мной лучше не связываться, — усмехнулся он уголками губ. Неожиданно его взгляд упал на мирно лежащий на коленях пиджак. Воровато оглянувшись, Драко, стараясь не думать о том, что творит, поднёс по-прежнему хранившую аромат Грейнджер вещь к лицу. В том месте, где соприкасались их тела, одежда была чистой, однако Малфой гнал от себя мысли о том, что в этот момент он очернял себя гораздо сильнее, чем если бы на самом деле выкупался в грязи той мрачной арки на Шортс Гарденс.

Сделав ещё один глубокий вдох, он прикрыл глаза, не находя в себе сил убрать ткань от лица. Картинки прошедшего дня вновь начали мелькать перед глазами, но угол его восприятия был теперь совершенно иным. Драко неожиданно для себя осознал, что именно этот запах, ощущение её тонкой талии в своей руке, её срывающееся от неожиданного падения дыхание, её спонтанный и полный сострадания к врагу поступок, который (он бессознательно хотел в это верить) не был одним лишь приказом лидера их Сопротивления — всё это вдохновило его, придало сил, именно потому он сумел сегодня заявить о себе Волдеморту ещё раз, по-новому. Сегодня он сумел дать понять, что он есть сила, с которой придётся считаться. Что он не копия отца с небольшим бонусом в виде редкого дара духолова.

Резко поднявшись с кресла, Драко после недолгих колебаний наколдовал коробку и, положив в неё пиджак, спрятал в шкафу, опасаясь, что исполнительные эльфы вполне закономерно сочтут, что грязную вещь нужно привести в порядок.

В порядок…

Направившись в душ, он мог думать только о том, насколько сильно не хотел вновь возвращаться к тому мнимому порядку, с которым почти смирился за эти годы. Не хотел вновь вздрагивать от каждого звука в собственном доме; не хотел думать о том, когда господин его отца сочтёт, что хозяева Малфой-Мэнора не нужны ему вовсе, и решит сбросить балласт; не хотел мечтать об окончании войны, при этом осознавая, что любой исход лично для него станет ужасным.

Благодаря той, чьё существование в волшебном мире он долгие годы с кристальной искренностью презирал, Драко неожиданно для себя почувствовал почти утраченное со времён Хогвартса ощущение хозяина положения.

Мечтая только о том, чтобы окончательно избавиться от тугого кома в груди после событий этого бесконечно тянувшегося дня, он встал под тёплые струи душа, откинув голову назад. Глубокий вдох чуть влажного воздуха в ванной вновь вернул его к воспоминаниям о мисс Грейнджер, теперь он даже подумал о том, что пиджак не так уж нужен, что её неповторимый аромат он запомнил уже навсегда. Не желая перебивать это ощущение, он не спешил брать гель для душа, продолжая наслаждаться ощущением попадающих на кожу струй воды.

Прикрыв глаза, он вновь, словно наяву, увидел Гермиону за секунду до того, как решился повалить её на землю, не позволив погибнуть, как впервые в жизни они, подобно двум разнозарядным полюсам, всё же столкнулись вопреки всем законам природы, чтобы отныне и навсегда разрушить его привычный мир.

Будто на самом деле вновь ощутив тот импульс, Драко почувствовал, как почти-что-возбуждение, которое он испытал тогда, в эту самую секунду трансформировалось в полноценное. Не найдя в себе сил противиться, он неуверенно опустил ладонь на налившийся кровью член, понимая, как давно не позволял себе ничего подобного в страхе, что эльфы донесут Люциусу на недостойное поведение, но на этот раз просто отмахнулся от угрызений совести, перспективы очередной нотации о достойном поведении и от мыслей о том, кто именно стал причиной все сильнее разгорающегося возбуждения. Малфой-младший всегда считал магглов почти животными, так разве было его виной то, что из-за их отродья животные инстинкты в нём взяли верх над разумом?

Сдавшись окончательно, он провёл рукой по всей длине, не удержав сорвавшийся с вмиг пересохших губ стон удовольствия. Мысли о том, какой была бы на ощупь её кожа, если бы уродливая маггловская футболка при падении задралась чуть выше, заставили ощутить пробежавшую по телу волну мурашек, а косые мышцы пресса напряглись ещё сильнее.

— Блядь, — прошептал он сквозь зубы, смешав непозволительное для чистокровного аристократа слово со стоном наслаждения, когда вновь толкнулся в свой кулак. Он не мог и не хотел представлять на месте Грейнджер кого-то другого, проклятая грязная ведьма была полностью виновата в том, что пробуждала все вырвавшиеся наружу похотливые мысли, которые он никогда не позволил бы по отношению к девушкам своего круга.

Представив вместо собственной руки её ладонь, он как будто наяву услышал некогда так раздражавший голос:

— Вы явно не посещали маггловедение, — повторила произнесённые в королевском лесу Дин слова волшебница из его фантазии, — иначе знали бы, что со смазкой этот процесс будет куда приятнее, — провокационно закончила она, и Драко, повинуясь, размазал выделившуюся смазку по члену, не удержавшись от нового стона.

— Вся надежда только на тебя, — почти болезненно прошептал он, упёршись лбом в стену и ускорив движения бёдер. — Ты поможешь восполнить этот пробел? — продолжил он, представляя Грейнджер вставшей перед ним на колени и смотрящей снизу вверх из-под длинных ресниц, отчего сердце заколотилось в груди так отчаянно, а слабость от потрясающих ощущений многократно усилилась.

— Времени потеряно много, но ты не безнадёжен, — подмигнула она, прежде чем он почти наяву ощутил её язык на головке члена, слегка сжав её пальцами.

Последняя фантазия была такой яркой, что растягивать удовольствие дольше он просто физически не смог бы, а потому с хриплым стоном кончил в собственную ладонь, упав на колени, и замер, пока дыхание после калейдоскопа ощущений вновь не восстановилось. Спустя некоторое время он встал на ноги, быстро закончил мыться и обмотал полотенце вокруг бёдер, всё ещё не отпуская Грейнджер из собственных мыслей.

«Профессор Дамблдор просил передать, что не отзывал своё предложение о помощи, которое озвучил на Астрономической башне», — вспомнил он последнюю произнесённую фразу девушки.

— Собственно, а почему бы и не выслушать его предложение? — глубокомысленно задал себе вопрос Драко, ощущая прохладу паркета под босыми ногами, когда, не потрудившись одеться, направился в сторону стола с письменными принадлежностями.