5 (1/2)

Страшный сон истинной, до мозга костей гриффиндорки Грейнджер — признание собственных слабостей и страхов, поэтому незаконченный курс обучения в Хогвартсе только лишь усилил её стремление выполнить всё, что поручалось Дамблдором, минимум на ”Превосходно”. И даже попавшая в её руки монета-крестраж хоть и успела основательно испортить настроение, но никоим образом не повлияла на ощущение личного триумфа оттого, что она справилась, что её дар ровно на одну седьмую приблизил Гарри к победе, к окончанию этой проклятой войны.

А потому, вернувшись в штаб, первым делом она отправилась в комнату к профессору Дамблдору, однако наглухо запертая дверь отчётливо намекала на то, что даже если он у себя, то не желает никого видеть. Гермиона постаралась скрыть разочарование, что в ближайшее время не избавится от крестража, который крепко сжимала в ладони. «Сегодня я победила», — напомнила она себе, изо всех сил стараясь не поддаваться давящему, словно тяжёлый валун, влиянию тёмной магии, которой был буквально пропитан злополучный кусок металла.

Из гостиной доносилось весьма неромантичное квохтание Лаванды над Рональдом, которое спровоцировало появление на лице Гермионы недовольной гримасы, от контрольной привычки закатывать глаза на подобные сцены парочку спасла лишь выдержка, культивируемая годами обществом Уизли и Поттера.

— Бонбончик, я же просила не кушать на ходу! — раздражённо высказывала своё недовольство мисс Браун, которую злило то, что предложения стать миссис Уизли в ее сторону до сих пор не поступало. Тем не менее отсутствие официального статуса ничуть не мешало Рону спихивать на неё те обязанности, которые в его семье считались исконно женскими. — Ты же знаешь, что томатный соус Очищающими чарами не убрать, мне приходится стирать руками, ведь маггловская стиральная машина здесь не работает, а гадкий старый эльф отказывается помогать!

— Знаешь, Лаванда, у моей мамы необходимости стирать было всегда побольше твоего, но ни разу она не попрекала никого подобными мелочами! — без тени раскаяния ответил ей Рон. — Я сутки был на дежурстве, как считаешь, возможно было всё это время голодать?!

— Разумеется, нет, но ты мог бы хотя бы попытаться быть аккуратнее!

— Эти глупости меня волновали в последнюю очередь! Когда в любую секунду можно нарваться на Пожирателей Смерти, куда важнее скорость, а не аккуратность!

Кашлянув, чтобы дать понять, что они в гостиной не одни, Гермиона поприветствовала парочку, бросив на них слегка снисходительный взгляд. Её симпатия к Рональду давно канула в Лету, с шестого курса, когда в знаковый вечер после победы Гриффиндора в квиддич он ответил на первый поцелуй Браун. Горькое разочарование, затопившее душу до краёв, почти поглотило её, однако именно благодаря этому они с Гарри сумели увидеть один другого в новом свете, разглядеть в их отношении друг к другу нечто большее, чем просто многолетнюю дружбу. Тем не менее это не мешало ей в глубине души немного злорадствовать от того, как конфетно-букетный период Бон-Бона и Лав-Лав трансформировался в постоянные бытовые склоки. Они с Гарри тоже частенько спорили, но точно не о соусных пятнах на рубашке.

— Привет, Гермиона! — мгновенно попыталась перестроиться и изобразить полное отсутствие проблем в раю Лаванда.

— Привет! — буркнул в ответ бывший приятель, отношения с которым толком так и не наладились. Бурный роман с мисс Браун никак не повлиял на то, что Рональд закатил безобразный скандал, узнав о вышедших за рамки дружеских отношениях Гермионы с Гарри, положивших конец некогда казавшейся нерушимой дружбе. И хотя порой Гермиона тосковала по их былому непринуждённому общению, виноватой себя не считала. А потому и шагов навстречу не делала, отчего ситуация оставалась словно замороженной в определённой нейтральной точке, больше походившей на взаимное игнорирование.

— Вы случайно не в курсе, где профессор Дамблдор? — спросила она невозмутимо, хотя лёгкая злорадная улыбка всё ещё держалась на её лице. Гермиона отдавала себе отчёт, что своим поведением только подчёркивает то, что слышала их спор, но не предприняла ни единой попытки пытаться это скрыть. — Я стучалась, но никто не открыл.

— У себя он. На очередном совещании с Грюмом и Бруствером закрылся, дверь под паролем, — с непривычной для их манеры общения словоохотливостью отозвался Рон. Поскольку на примирение Гермиона давно не рассчитывала, то подумала о том, что он был в принципе рад любому, кто помог бы отвлечь Лаванду от праведного гнева. — В общем, сегодня там принцип тот же, что и с гостиной Когтеврана. Попроси портрет у входа загадать тебе загадку, если ответишь — сможешь пройти. Думаю, они тебя ждут.

Совершенно искренне поблагодарив за помощь, Гермиона оставила парочку продолжать пестовать их итальянские страсти из-за испорченной рубашки. Чинить разнообразные препятствия для возможности попасть на совещание было его излюбленным хобби. В зависимости от того, хотел ли он, чтобы к ним присоединился тот или иной волшебник из Ордена, возможность войти определяли как раз задания. Злиться на вредные портреты, сразу не снизошедшие до озвучивания условий прохода внутрь, смысла она не видела. Если уж старый эльф фамильного дома Блэков, несмотря на постоянную ругань на него Гарри, то и дело тыкал Грейнджер в её происхождение, то ожидать приветливости от «чистых навек» портретов, по её мнению, не стоило и подавно.

— Я хотела бы пройти, — в этот раз не став понапрасну барабанить в запертую дверь, обратилась к изображению мужчины, имени которого не помнила, Гермиона.

— У мамы Мэри четыре дочери, — заговорил один из предков Сириуса Блэка, не пожелав даже поприветствовать магглорождённую волшебницу. — Имя первой — Априна, второй — Майя, третьей — Июния. Как зовут четвёртую девочку?

— Мэри, — легко разгадала загадку Гермиона, после чего дверь бесшумно открылась, впустив её внутрь.

Дом на Гриммо, 12 являл собой целую систему коридоров, а потому даже после прохода через дверь Гермиона уже привычным путём пошла в направлении отчаянно спорящих голосов, которых, очевидно, не беспокоило то, что она становилась свидетельницей дискуссии.

— Считаю нецелесообразным пытаться завербовать ещё одного перебежчика! — отчеканил Грюм. — Мальчишку с пелёнок растили Пожирателем Смерти, с чего ему может захотеться менять свои убеждения?

— Ваше мнение, Кингсли? — обратился ко второму собеседнику Дамблдор.

— Сын Люциуса Малфоя? Эта попытка обречена, а в перспективе опасна. Он не выдержит допроса в случае, если Сами-Знаете-Кто узнает о предательстве, — категорично поддержал тот мнение Грозного Глаза.

— А что скажете вы, Гермиона? — спросил профессор Дамблдор не успевшую выйти к ним из коридора девушку.

— Всем доброго вечера, — смущённо кивнула она, выходя из тени. — Простите, я не собиралась подслушивать.

— Вам не за что извиняться, признаться, мы вас ждали, — поспешил уверить её бывший директор Хогвартса. Ещё раз кивнув, она подошла к столу ближе, отмечая, что свободных стульев не осталось, а потому замерла в нескольких шагах от него. — Я как раз пытаюсь донести до соратников, насколько недальновидно рассчитывать на победу в войне только лишь вашими с Гарри руками. И если в случае с ним иных вариантов, увы, нет, то облегчить миссию поиска крестражей нам по силам, если Драко Малфой согласится сменить сторону. Итак, ваше мнение, Гермиона? Один духолов — хорошо, а два — всё же лучше.

— Если вам интересно моё мнение, то я полностью поддерживаю мистера Грюма и мистера Бруствера, — категорично заявила Гермиона. — Не стоит рисковать, уж поверьте, я знакома с Драко Малфоем с детства, его моральные качества весьма сомнительны. Вы и сами об этом знаете, профессор, — договорила девушка, после чего в качестве последнего аргумента выложила на стол крестраж. — С вашего разрешения, предпочту завершить миссию сама.

— Блестяще, Гермиона! — восхитился Дамблдор. — Не ожидал, что вы предпримите ещё одну попытку так скоро, тем более в свете состоявшейся между нами беседы, — договорил он, отчего девушка моментально сникла, уловив едва заметный упрёк в его тоне.

— Не хотелось, чтобы Малфой опередил, — пожала она плечами, сочтя, что приведённого довода вполне достаточно. — Ради победы Гарри я сделаю всё, что будет нужно. Крестраж… — Гермиона задумалась, не зная, стоит ли доносить до куда более опытных волшебников то, что удалось выяснить, но решила всё же показаться занудой, чем умолчать о потенциальных проблемах. — В общем, он сильно привязывает к себе маггловские души, они расстаются с монетами с большой неохотой, — протянула она, нерешительно посмотрев в глаза Дамблдору, готовая услышать, что сообщает то, что им и так прекрасно известно.

Однако тот, взглянув на девушку в ответ, одобрительно кивнул, побуждая продолжить. Бруствер и Грюм также никак не прокомментировали её слова.

— И ещё: маггловские привидения могут проникать в наши ненаносимые убежища, а потому очень важно уничтожить крестраж как можно скорее, — пояснила она, вспомнив миссис Фландерс, которая сумела увязаться за ней следом, даже несмотря на то, что Гермиона имела возможность её видеть.

— Мы займёмся этим, — кивнул Грюм, после чего сгрёб монету в ладонь и тяжело встал на ноги. Кингсли Бруствер, кивнув, последовал его примеру.

— Она пропитана тёмной магией и очень сильно деморализует и портит настроение, — не удержавшись, всё-таки предупредила его Гермиона.

— У меня в принципе не бывает хорошего настроения, Грейнджер, — усмехнулся Грюм. — Но готов держать пари, что оно улучшится, когда мы разделаемся с этой мерзостью, — договорил он. — Или вы хотели ещё о чём-то поговорить, Дамблдор? — поспешил уточнить, поняв, что глава Ордена не объявлял об окончании совещания.

— Нет-нет, вы с мистером Бруствером можете идти, — подтвердил тот, продолжая внимательно изучать Гермиону взглядом. — После уничтожения монеты прошу доложить.

— Разумеется, — кивнул Кингсли, после чего они поспешили покинуть комнату. Если бы Гермиона не знала наверняка, то подумала бы, что между ними существовала телепатическая связь и бывший директор Хогвартса попросил оставить его с ней наедине.

— Я тоже могу идти? — решила она испытать удачу, прекрасно понимая, что собрание закончилось раньше обычного именно по причине её появления.

— Задержитесь, пожалуйста, — предсказуемо покачал тот головой в ответ. — Присаживайтесь, Гермиона, — предложил он девушке один из освободившихся стульев, на который она скрепя сердце присела, почти окончательно догадавшись, что, вернее, кто станет темой разговора.

— Младшего Малфоя в метро на этот раз не было, не так ли? — подтвердил её догадку директор сразу первым своим вопросом.

— Не было, — осторожно ответила она, почему-то подумав о том, что беспокоит собеседника наверняка не то, насколько трудным был процесс отнятия крестража у призрака. — Кроме сопротивления самого духа, никаких иных проблем не возникло.

— Это плохо… — неожиданно заключил он. Гермиона едва не взлетела над стулом от возмущения, злясь на то, что момент, который должен был принадлежать ей, испорчен чёртовым Драко Малфоем, нелепое беспокойство директора за которого буквально свело на нет всю радость от успешного начала её миссии.

— При всём уважении, позвольте с вами не согласиться! — возмущённо воскликнула она. — Я не то чтобы всегда ищу исключительно лёгкие пути, но отсутствие соперника — едва ли то, о чём следует сожалеть!

— Гермиона, вы поразительны в своих знаниях и умениях, если у вас сложилось впечатление, что я этого не ценю, то это совершенно не так, — поспешил уверить он, отчего она вновь поймала себя на мысли, что профессор всё же владел легилименцией, но скрывал эту свою способность. — Тем не менее я не могу не беспокоиться о другом своём ученике, который сейчас в большой беде.

— Если вы говорите о Драко Малфое, профессор, то хочу напомнить, что он покушался на вашу жизнь! Вы предлагали ему помощь, а он отказался! Он определился со стороной, понимаете?! — договорив, Гермиона от нахлынувших эмоций сжала ладони так сильно, что побелели даже костяшки пальцев.

— Я беседовал со своим информатором, — не обращая ни малейшего внимания на её выпад, продолжил вещать Дамблдор, — и могу точно утверждать, что ситуация с Драко Малфоем совсем не так очевидна. Он не рассказал никому о встрече с вами в метро… — задумчиво протянул глава Ордена.

— Конечно, нет, — фыркнула Гермиона, совершенно не удивившись. — Малфой под Круциатусом никому не признается, что волшебница моего происхождения спасла его от самой нелепой смерти! — выпалила она, после чего практически моментально пожалела о вырвавшихся словах.