4 (1/2)
На следующий день Драко проснулся непривычно рано и, к собственному удивлению, встал с кровати довольно легко. По всей вероятности, отец точно знал, когда следовало остановиться, чтобы не вывести из строя боевую единицу Тёмного Лорда. Как бы то ни было, хотя Люциус не был посвящён в подробности задания отпрыска, именно он оставался связующим звеном между сыном и господином. Пожалуй, его роль была самой незавидной, поскольку соблюдение хрупкого баланса между наказанием за провал и недопущением его повторения из-за того, что он с этим самым наказанием перестарался, теперь было его прямой ответственностью.
Малфою-младшему в каком-то совершенно изощрённом смысле нравилось представлять встречи отца с Тёмным Лордом. Как ни крути, Волдеморта никогда не устроила бы попытка спихнуть неудачи сына только на него самого. А потому Драко был уверен, что вчерашним Круциатусом для провинившегося отпрыска Люциус собственную долю не облегчил. Впрочем, едва ли это заставило бы его изменить тактику. В своих чаяниях однажды вернуть расположение Тёмного Лорда глава семейства Малфой старался действовать наверняка. И именно потому в казавшихся наиболее эффективными способах заставить сына выполнять задание лучше не стеснялся.
Одевшись, юноша спустился в небольшую столовую в северном крыле, которую номинальные хозяева поместья раньше использовали, только когда лето выдавалось особенно жарким и хотелось побыть в тени. Теперь же они практически постоянно трапезничали там, поскольку в шикарной столовой в восточной части Мэнора находились другие прислужники Тёмного Лорда, многие из которых имели весьма поверхностные знания о правилах столового этикета. Например, увидев однажды, как Сивый начал руками рвать рамп стейк на куски, болезненно брезгливая леди Малфой потом не могла есть три дня ничего кроме фруктов исключительно жёлтого цвета. В итоге Волдеморт, понимая разницу между чистокровными последователями и временно полезными монстрами, пошёл навстречу гостеприимным поневоле хозяевам поместья и на их присутствии во время трапез в восточном крыле не настаивал.
Завтрак в то утро ничем не отличался от всех остальных, за небольшим исключением: к ним пожелала присоединиться Беллатриса со своим супругом Рудольфусом. Впрочем, присутствие последнего Драко не волновало, с тем же успехом за стол можно было бы посадить эльфа Винки, которому его тётушка на днях отрезала язык, чтобы не вопил во время Круциатуса. А вот появление едва ли милой родственницы весьма напрягало, поскольку подобные посиделки традиционно проходили под неизменным аккомпанементом сетований о том, что, с её точки зрения, абсолютно все, кроме непосредственно самой мадам Лестрейндж, прилагали недостаточно усилий для неукоснительного исполнения воли Тёмного Лорда.
— Сегодня, похоже, действительно великий день! — провозгласила она, едва завидев Драко. — Мой дорогой племенник, наконец, научился просыпаться раньше полудня, — продолжила Беллатриса вместо приветствия, отчего Драко только утвердился в мысли о том, что за этим, с позволения сказать, завтраком ему едва ли кусок полезет в горло.
— Всем доброго утра, — поприветствовал он присутствующих и занял своё место, нарочито игнорируя выпад в его сторону. Драко не был глуп и понимал, что на данный момент Беллатриса хоть надеялась, что племянник поможет вернуть расположение Тёмного Лорда, но вместе с тем и завидовала тому, что не могла быть полезной в его личном и особо важном, а главное, что коробило её словно картонную коробку под противным осенним дождём, секретном задании. И, похоже, немного ревновала из-за того, что не только не знала, в чём оно заключалось, но и не понимала, почему справиться сможет только Драко. Родители старались не афишировать странный и недостаточно изученный дар наследника, о котором по долгу службы предупреждён был один только Северус Снейп как декан Слизерина — факультета, на который Шляпа определила юного волшебника с весьма нетривиальными способностями.
— Похвально, что ты спешишь исправить вчерашнюю ошибку, — не унималась Беллатриса. — Твой никчёмный отец так кричал вчера, уж поверь, Тёмный Лорд примерно наказал его за очередной твой промах. Очень жаль, что у того единственного, кто может выполнить его волю, кишка тонка реализовать поручение с полной отдачей!
— Белла, не смей так разговаривать с Драко! — попыталась поставить ту на место Нарцисса. — Он старается изо всех сил, да и от тебя в последнее время нет никакой помощи в его подготовке!
— Я могу ещё долго гладить его по головке, Цисси, вот только он терпит одно поражение за другим! Чистокровный наследник великого рода должен понимать, что он делает и кому верен, но он определённо не сделал разумных выводов из прошлого провала! Так и быть, спишем на его юный возраст и отсутствие опыта то, что он пожалел якобы беспомощного старика, который нас чуть с Астрономической башни не скинул! Так и быть! — повторила она, давая понять, что спорить на эту тему не собирается. — Но что мы видим теперь?! Тёмный Лорд лично передал ему всё необходимое для выполнения задания, а он вновь его разочаровал! К сожалению, кровь Блэков в нём слишком слаба! — продолжала сетовать она, не обращая внимания на то, что весьма неэлегантно задела локтем стоявшую на краю чашку дымящегося чая, отчего горячая жидкость выплеснулась на некстати подошедшего с хлебной корзиной эльфа, который хоть и не мог закричать, затрясся от боли, но не прервал своего занятия, боясь получить куда худшее наказание. — Такой же трус, как и его отец!
— Очень странно, что после Сириуса Блэка вы ещё гордитесь собственной кровью, тётя, — не выдержав, с усмешкой процедил Драко, откусывая круассан и стараясь никак не выдать то, что отповедь сестры матери его задела. — Если мне не изменяет память, среди Малфоев предателей крови не было, а у вас половина гобелена в выжженных пятнах! Сириус, Андромеда, Регулус, — презрительно усмехнулся он. — О чём вы вообще?! Да там не осталось в живых ни одного мужчины, кто мог бы продолжить род! Последнего наделённого магией Блэка убили вы лично, тётя! Вспоминая о судьбе Регулуса, стоило бы, наоборот, радоваться, что кровь Блэков всё же во мне не проявилась особенно ярко, а то вдруг бы я подружился с Поттером и влюбился в грязнокровку Грейнджер, а? — с вызовом продолжил он, позволяя себе дерзить. Драко понимал, что сестра его матери скорее задушит себя сама, чем создаст малейшую помеху в выполнении поручения Тёмного Лорда.
— Ты слышишь, как он со мной разговаривает, Цисси?! — взвилась над стулом и зашлась истеричным криком Беллатриса. — Даже мысль о том, чтобы осквернить себя связью с грязнокровкой, должна быть ему противна, а он озвучивает это вслух!
— Ты сама напросилась, Белла, — холодно ответила ей сестра. — Начала нападать на мальчика и теперь негодуешь, что он защищается. Может быть, мы позавтракаем спокойно, без постоянных укоров в недостаточном служении Тёмному Лорду? Мерлин свидетель, мы делаем всё от нас зависящее, чтобы помочь ему победить!
— Мне после таких слов племянника кусок в горло не полезет! Это очень тревожный звоночек, Цисси! Драко следует женить как можно скорее, чтобы подобных мыслей в голову не закрадывалось! — продолжала негодовать она, отчего Драко кисло констатировал, что сменить тему беседы теперь едва ли сможет даже его дипломатичная мать.
— Учитывая, с каким усердием на каждом собрании Пожирателей Смерти, в числе которых практически всех отцы чистокровных наследниц Англии, ты поливала его грязью, то весьма странно слышать из твоих уст подобные совершенно справедливые предложения, — вступил в беседу хранивший до этого молчание Люциус. — В том числе с твоей лёгкой руки Паркинсон решил не рассматривать перспективу женитьбы Драко на его дочери. Из вариантов у нас пока лишь младшая Гринграсс, которая не сможет продолжить род Малфоев и Блэков соответственно в принципе! Нарцисса уже несколько месяцев безуспешно пытается исправить ситуацию, и это полностью твоя вина!
— Я просто говорила по справедливости, как можно оправдывать провал Драко с заданием Тёмного Лорда?! — почти по инерции продолжала спорить Беллатриса, но уже не так яростно. Очевидность того, что в словах Люциуса был резон, сомнению не подлежала.
— Похвальная принципиальность и непредвзятость, вот только теперь не удивляйся, что двадцатилетний юнец порой засматривается на привлекательных женщин, насколько недостойными его они бы ни были! Как ни крути, у мужчин есть определённые потребности, неудовлетворение которых приводит к подобным мыслям! — окончательно выходя из себя, припечатал Люциус, отчего Нарцисса густо покраснела, Драко же, напротив, почувствовал, как кровь схлынула с лица, заставив его задуматься о том, что сейчас он напоминал привидение, на которых охотился. Один только Рудольфус не выказывал никакого интереса к беседе, а потому молча взял аккуратно нарезанный старательными эльфами кусок хлеба и намазал на него масло.
— Всем приятного аппетита, вынужден откланяться! — отмерев, резко поднялся со стула Драко.
— Что за спешка? Ты едва приступил к завтраку! — встревоженно посмотрела на сына Нарцисса.
— Это вопрос вашего удобства, мама. Полагаю, что всё же мои неудовлетворённые потребности легче будет обсуждать, когда вашего покорного слуги здесь не будет на самом деле! Справедливости ради, вы и так не особо усердствуете! Признаться, от столь вопиющей нетактичности я позволил себе задаться вопросом, действительно ли всё ещё тоже сижу с вами за одним столом!
— Не груби, Драко, — процедил Люциус, промокнув губы салфеткой.
— И в мыслях не было, отец. Просто коль скоро мои марьяжные перспективы так сильно зависят от успешного выполнения задания, считаю недопустимым тут с вами засиживаться. А то, не ровен час, и правда захочется найти утешение в объятьях грязнокровок! — развернувшись, он покинул столовую, проигнорировав окрик Люциуса. Драко понимал, что зарывается и что отец обязательно припомнит ему этот разговор при случае, но и без того постоянно унижаемое самолюбие требовало сатисфакции. Пока он был нужен Тёмному Лорду, то мог позволить себе некоторые вольности в поведении.
По большому счёту, уход из столовой был всего лишь способом демонстративно приструнить проявлявших чудеса нетактичности родственников, поскольку переместиться в метро Драко мог и прямо оттуда, родовая магия давала ему привилегию спокойно миновать антитрансгрессионный барьер поместья. Переведя дух и собравшись, он моментально оказался у уже знакомого входа в метро, где, как ему удалось выяснить, обосновался дух маггла, которому передал монету Тёмный Лорд. И хотя Драко понимал, что, скорее всего, тут он уже ничего не найдёт, проверить всё равно стоило.
«Ты доказал, что за провал задания не достоин гордого звания Пожирателя Смерти, Драко, но я, Тёмный Лорд, великодушен и даю тебе второй шанс. Сегодня Люциус передаст тебе мои книги и записи, которые помогут выполнить мою волю. Зная, как на малое ты способен, меня устроит хотя бы одна найденная монета. Но на твоём месте я постарался бы разыскать их все», — некстати вспомнился прозвучавший в голове приказ Волдеморта.
Малфой-младший, с одной стороны, был рад шансу проявить себя, с другой — в очередной раз недобрым словом вспоминал отца, чьё глупое решение подкинуть дневник Риддла девчонке Уизли, который в итоге уничтожил Поттер, заставил Тёмного Лорда пожелать вернуть все крестражи себе. Особый дар был не только привилегией, но и ответственностью. Больше облажаться он права не имел: если станет известно, что за монетами охотится ещё и Грейнджер, то вполне возможен вариант, что Волдеморт пожелает произвести рокировку и заставит заниматься поисками уже её. Как ни крути, Империус никто не отменял, под ним работает бо́льшая часть сотрудников нынешнего Министерства магии. А подчинить неглупую грязнокровку, которая во многом может быть полезна и потеря которой трагедией не станет, определённо было бы выгодно. Вот только тогда сам Драко при почти совершенно очевидной грядущей победе Тёмного Лорда не вернёт для себя и своей семьи былого уважения и расположения. Малфой-младший мрачно пообещал себе, что костьми ляжет, но справится и докажет свою полезность до тех пор, пока Тёмный Лорд всерьёз не задумался о том, так ли уж ему нужны Малфои.
Отмахнувшись от мыслей о том, насколько осложнилась его миссия в новых обстоятельствах, он трансгрессировал к злополучному метро и наложил на себя магглоотталкивающие чары. Бодрое расположение духа постепенно начало возвращаться к Малфою. В конце концов, новое задание с предыдущим по уровню сложности даже сравнивать казалось нелепым. Никакого сочувствия к душам не-магов он не испытывал, не говоря о необходимости в принципе с ними общаться. В отличие от Грейнджер, ему были известны не только имена владельцев крестражей, но и места, где они обитали при жизни. То, что после смерти души получили способность скрывать осколки другой души, заключённые в монеты, от их владельца, стало шансом, на который Пожиратель Смерти с клеймом неудачника не мог и рассчитывать. Тактика, которую разработал Драко, была предельно проста: заманить нужного призрака в Ловушку, упокоить, забрать монету. Всё гениальное просто, а магглы, тем более давно погибшие, не казались ему соперниками, с которыми следовало изобретать более хитроумные стратегии. А пустой болтовнёй пусть занимается грязнокровка.