3 (2/2)

— Элизабет, скажите, что известно привидениям о таких, как я? — задала вопрос Гермиона, когда они вышли наружу.

— Вы большая редкость, — ответила та, повернувшись к девушке. — И отличаетесь от обычных людей-медиумов. Те могут только попытаться уговорить нас упокоиться, а вот вы на самом деле способны это сделать. К счастью, вас редко интересуют проблемы тех, кого вы называете магглами, а потому духи наподобие Бена могут бесконечно долго портить всем жизнь.

— Главной задачей нашего Министерства всегда было недопущение для нашего мира риска быть обнаруженным, — подтвердила Гермиона. — А изгнание духов привлекает слишком много внимания.

— Так или иначе, вам повезло, моя дорогая. Бен гораздо моложе меня, из-за монеты возомнил себя бог знает кем, не ведает ни о каких Ловушках, действие которой я сегодня испытала впервые, а потому вы справитесь с этим болваном.

— Держитесь за меня крепче, Элизабет, — попросила Гермиона, после чего трансгрессировала ко входу в метро, не забыв предусмотрительно наложить на себя магглоотталкивающие чары, чтобы внезапное возникновение не привлекло излишне много внимания.

Грейнджер вынуждена была признать, что в компании миссис Фландерс были плюсы. Своей болтовнёй она отвлекала от мыслей о родителях, которые обязательно посетили бы её при возвращении на Бейкер-стрит. Перед второй попыткой она зашла в магазин сотовой связи и купила гарнитуру, чтобы отныне не быть в глазах магглов беседующей с самой собой городской сумасшедшей.

— Гениально, моя девочка, — не удержалась от комментария душа. — Может быть, ещё в магазинчик одежды всё же заглянете? — с надеждой попросила она, кивнув в сторону витрины с коротким платьем, которое смело можно было называть не одеждой, а раздеждой. — Господь свидетель, выманить Бена будет проще.

— И речи быть не может, — отмахнулась Гермиона, направившись к входу.

— Ну хотя бы пару пуговиц расстегните на блузке, — продолжала упрашивать миссис Фландерс. — Чтобы этот упрямый осёл не удержался и пожелал рассмотреть вас поближе.

Вздохнув, Гермиона всё же последовала совету дамы, ступив на уже знакомый эскалатор.

— Когда покажете его мне, отойдите подальше, Элизабет, — проинструктировала душу Гермиона. — Я буду использовать сильную Ловушку, чтобы сработать наверняка, — договорила она, не желая признаваться, что годами игнорировала собственный дар и пытаться поймать призрака будет впервые.

— Справа от вас, высокий брюнет с длинными волосами, — прошептала миссис Фландерс и поспешила отойти подальше.

Сделав вид, что всматривается в туннель в ожидании поезда, Гермиона позволила призраку подойти совсем близко. Гнусный Бен не зря получил своё прозвище, ведь он совершенно точно пытался заглянуть ей в импровизированно созданное декольте.

Когда расстояние для петли стало достаточным, она резко развернулась и, воскликнув: «Кэпшонэм!», набросила заранее наколдованную палочкой Ловушку на призрака.

Поняв, что случилось, тот издал истошный вопль такой силы, что Гермиона едва не оглохла и крайне удивилась тому, что продолжавшие спокойно ожидать поезд немногочисленные магглы его не услышали. Призрак рвался и пытался вновь вернуть утерянную свободу, однако, к радости Грейнджер, ему не помогала даже подпитывавшая его магия крестража.

— Сука! — выругался он в адрес девушки, когда осознал, что дарованные монетой способности никак не влияют на возможность удерживать его на поводке, словно бешеного пса.

— Доброго позднего вечера, мистер Бенджамин, — со всем присущим ей спокойствием заговорила Гермиона, в ответ получив в свой адрес поток отборной брани, половину причудливых сочетаний которой воспитанная в интеллигентной семье девушка слышала впервые в жизни, а некоторые физиологически были невозможны в воспроизведении. Замолкнув ненадолго, она решила дать призраку выпустить пар, сама в это время внимательно его рассматривая. Гнусного Бена, пожалуй, можно было бы назвать красивым. Тонкие черты лица, пусть и косвенно, свидетельствовали об аристократическом происхождении, однако мешки под глазами выдавали тот факт, что при жизни он был любителем выпить лишнего, а уставшие покрасневшие глаза подтверждали догадку. Длинные волосы цвета вороньего крыла были спутанными и сальными, однако ощущалось, что раньше бывали в руках неплохого парикмахера. Поначалу Гермиона удивилась, что он стал мятежным духом, поскольку по складывавшемуся первому впечатлению умер своей смертью, но, приглядевшись внимательнее, увидела почти незаметную запёкшуюся и оттого казавшуюся чёрной кровь в районе виска. Когда тот, наконец, замолчал, перестав обрушивать на пленившую его незнакомку дары своего красноречия, продолжила: — Вы закончили? Готовы поговорить?

— Сказал бы я, как хотел бы использовать твой рот, если был бы жив, чёртова лохматая шавка! Откуда тебе известно моё имя?!

— Я предупреждала, что найду на тебя управу, когда ты чуть не спустил поезд с рельсов на прошлой неделе, Бен! — назидательно провозгласила вернувшаяся миссис Фландерс. — И потрудись выбирать выражения в присутствии очаровательной юной леди, которой вполне по силам упокоить тебя окончательно! — договорила она, явно наслаждаясь пусть и временной, но полной беспомощностью собеседника.

— Спасибо, Элизабет, — кивнула Гермиона. — У меня к вам ряд вопросов, сэр, — повторила она учтиво, хотя ни малейшего уважения дух у неё не вызывал. Тем не менее, прежде чем отправляться на охоту, она всё же проштудировала несколько маггловских книг, посвящённых техникам ведения допроса, а потому для начала решила попытаться договориться с душой по-хорошему. — Так вот, в сущности у вас не так уж много вариантов, — продолжила она, когда вместо ответа Бен молча сплюнул. — Вы отдадите мне ту монету, которую подарил вам один незнакомец много лет назад, ответите на вопросы, после чего я сниму Ловушку. Либо я вас упокою, заберу монету и отправлюсь домой. Во втором случае мы оба будем в проигрыше, ведь вы могли бы быть мне полезны, но решение остаётся за вами. И да, думайте поскорее, ведь если я почувствую, что устала поддерживать столь мощную Ловушку, права выбора вам, увы, не останется. Рисковать возможностью получить монету я не стану.

— А что помешает тебе упокоить меня после того, как я всё тебе расскажу? — задал вопрос призрак, видимо не теряя надежды поторговаться.

— Моё честное слово. Я не навязываю свою волю мирным душам. Так что, если вы захотите продолжить оставаться здесь, то так тому и быть. — Гермиона говорила спокойно, словно нараспев, хотя удерживать душу в Ловушке было довольно непросто.

— Спрашивай, — прорычал он, очевидно смирившись с положением пленника.

— Как вы получили монету? — не теряя времени, задала вопрос духолов.

Приправляя свою пламенную речь обилием нецензурных слов, контрастирующих с рассказом о его благородном происхождении, Бен поведал, что действительно был потомком древнего дворянского рода Стэнхоупов. Его семья владела многими ценностями, которые тот получил в наследство и, совершенно не сомневаясь в том, что накопленные веками побрякушки не стоят того, чтобы над ними трястись, мало-помалу сдавал их в ломбард, что на протяжении нескольких лет позволяло вести праздный образ жизни.

Постепенно поток ценностей начал иссякать, а привычка жить на широкую ногу, задумываясь о завтрашнем дне только в том ключе, чтобы не забыть купить пиво на утро во избежание похмелья, осталась. Дошло до того, что Бен начал распродавать менее ценное из семейной коллекции — раритетные монеты, которые хоть и ценились, но с картинами и статуэтками не шли ни в какое сравнение.

И вот как-то раз в очереди в ломбард с ним неожиданно заговорил с виду весьма прилично выглядевший незнакомец, лицо которого потом Бен не смог вспомнить, как бы ни пытался. Слово за слово, незнакомец предложил поменяться и продемонстрировал странную монету, которая совершенно точно была выполнена из чистого золота. Решив, что сделка будет выгодной хотя бы потому, что выручка за вес драгоценного металла будет куда больше, чем за монету с самой что ни на есть древней историей, Бен принял её из рук мужчины.

Однако продолжать стоять в очереди он не стал, поскольку едва его ладонь ощутила прохладный металл монеты, отчётливо понял, что ни за что с ней не расстанется. То, что Бен никогда в жизни не ценил, неожиданно стало её смыслом. Странная безделушка словно возвышала его над остальными, даровала ощущение всемогущества, заставляла заботиться о ней, беречь как зеницу ока и быть готовым ради неё буквально на всё.

Чтобы случайно не было соблазна расстаться с монетой, Бен бросил пить, из дома выходил только в случае крайней необходимости и мог сутками просто сидеть на диване, не сводя глаз со своего приобретения. А примерно через полгода по трагической случайности умер.

— Проклятый горшок упал с балкона прямо на голову, ты представляешь?! — высказывал Гермионе своё негодование дух. — Ну да какая разница, умер и умер, монета ведь была со мной! Благодаря ей я могу делать почти всё то же самое, что и вы, живые! Чёртова старуха просто завидует мне, потому и натравила тебя!

— Проклят был не горшок, а эта самая монета, — вздохнула в ответ на окончание его рассказа Гермиона. — И, не получи вы её, погибли бы спокойно от цирроза печени, к которому с упорством шли.

— Это правда, поэтому получение монеты стало для меня лучшим исходом! — с вызовом выкрикнул отравленный тёмной магией призрак.

— Вы просто слуга, которого без всякого на то согласия заставили охранять нечто важное для кого-то более могущественного, — констатировала девушка. — Скажите, Бен, не получил ли кто-то из знакомых вам такую же монету в своё распоряжение?

— Я в ломбард разжиться деньгами ходил, а не дружбу разводить! — криво усмехнулся он. — И я хочу продолжать служить этой монете, если ты её отберёшь, то лишишь меня смысла жизни!

— Жизни вас лишила эта монета, а не я, — парировала Гермиона, протянув руку. — Отдайте её, Бен. Не заставляйте меня применять силу.

В очередной раз грязно выругавшись, он со злостью бросил сверкающий галлеон в волшебницу, сверля её взглядом, полным кристально чистой ненависти. В тот же момент держать Ловушку стало гораздо тяжелее, а настроение упало примерно до того уровня, каким оно было после посещения дементорами их вагона в Хогвартс-экспрессе на третьем курсе.

Быстро сотворив заклинание, она скинула петлю с гнусного Бена.

— Что ты сделала со мной?! — зло воскликнул он, совершенно точно ощущая на себе магическое клеймо духолова.

— Это своеобразная защита для людей от вас, — пояснила она в ответ. — Хоть вы и лишены магической подпитки, я не могу быть уверена в том, что тёмная магия монеты не проникла в вашу душу на постоянной основе. Так вот, если вы предпримите хотя бы одну попытку злонамеренных действий, данная печать моментально позаботится о том, чтобы вы были окончательно упокоены.

— Так вот чего стоит твоё честное слово, чёртова девка! — прорычал Бен.

— Прошу вас не оговаривать меня, — покачала головой Гермиона. — Вы отдали монету, ответили на вопросы, я вас не упокоила. Условия сделки выполнены неукоснительно.

— Да, только при этом надела чёртов суровый ошейник! Какой смысл существования, если ты лишила меня всех радостей?!

— О, этот смысл каждая неупокоенная душа ищет для себя сама. Если не найдёте — обратитесь к миссис Фландерс, она знает, как меня найти. Либо попытайтесь напоследок сделать что-то способное активировать печать. Я должна идти. Доброй ночи, Бен. Элизабет, спасибо за помощь, — чинно попрощалась с духами подземки девушка и, стараясь держать спину прямо, направилась в сторону эскалатора.