13 (2/2)
Реддл оборачивается так быстро, что его скорость можно сравнить с броском змеи. Грациозно и опасно. Он выпускает первое заклинание. А Винда Розье действительно мгновенно реагирует, давая понять остальным, что Том её клиент. Гермиона, не теряя времени, бросает заклинание в мужчину, именуемого Краффтом.
— Они попытаются нас окружить, — Реддл произносит очевидное, не переставая сыпать невербальными заклинаниями. Краем глаза Грейнджер отмечает, что его навыки сражения сейчас куда лучше, чем были в ее времени. Словно тогда он откровенно ленился. Или просто не видел смысла сражаться со школьниками в полную силу.
— Да как бы не так, — сначала трещина в земле, а потом огненная завеса преграждают пути сторонников Геллерта к тому, чтобы окружить Тома с Гермионой. — А будет ещё хуже.
В глазах Грейнджер появляется блеск от азарта. Она включается в предложенную игру и нарушает все правила разом. Дуэль Реддла похожа на танец. Он тянет время, позволяет соперникам выдохнуться. В то время как Гермиона дарит им шансы умереть.
И как итог: первой бросает заклинание, несущее мгновенную смерть. После чего один из безымянных соперников падает замертво.
Винда Розье провожает падение тела на землю безумным взглядом, на губах появляется усмешка. Её взгляд на мгновение встречается со взглядом Гермионы. И это не укрывается от внимания Реддла.
Две потерявшие себя женщины смотрят друг на друга. И будто бы понимают от и до.
— Достаточно, — Винда поднимает свободную от палочки руку вверх. И по её команде все трое исчезают, прихватив с собой тело.
— Отлично, — Реддл, не обращая на Грейнджер внимания, быстро подчищает за собой, стирая все следы магии. Будто двор так и оставался безлюдным и тихим.
А затем, прежде чем Гермиона успевает возмутиться, обнимает её за талию и трансгрессирует как можно дальше от этого места. Планы изменились. Нет смысла теперь останавливаться в отеле Мюнхена, стараясь запутать след.
Но всё же он делает несколько трансгрессий подряд, перемещая их из одного места в другое. И разжимает руку на талии Грейнджер только в тот момент, когда под их ногами появляется твердая каменистая почва Шотландии, ещё не успевшая прогреться под летними лучами.
***</p>
— Это было глупо, — Реддл отходит от Гермионы на безопасное расстояние, чтобы не свернуть ей шею от злости, раздирающей изнутри.
Она тяжело дышит и с трудом стоит на ногах. Пережить чужую трансгрессию, и в таких количествах, оказывается не так просто. Тем более, что он ни секунды не думал о её комфорте во время перемещений. Скорее даже наоборот — специально ошибался, чтобы измотать её.
— Глупо было нападать на нас вчетвером. Да и вообще нападать на тебя.
Реддл чувствует, что внутри Грейнджер ещё кипит адреналин. Она словно напиталась от сражения. И оттого переменилась. Быть может сейчас она бы и для него стала достойным соперником.
Их коридор внимания замыкается друг на друге, и они игнорируют распластавшиеся вокруг холмы и холодный ветер, появляющийся на нагорье.
— В следующий раз их придет больше для встречи с тобой. А вторым человеком может оказаться, например, Друэлла или Алектус, может быть Тео, — он нарочно делает паузу, давая осознать ей смысл. — Но не я. Ты подвергаешь опасности людей.
Дементор. Почему она не понимает этого сама. Такие простые вещи. Не провоцируй.
— Я запрещаю кому-либо демонстрировать все свои навыки перед врагами. Убивай, но делай это среднестатистически. Незаметно. Может быть даже слегка случайно, чтобы никто не подумал, что на тебя нужно больше сил, чем обычно.
Слова мгновенно достигают цели.
— Твою мать, — Гермиона делает несколько шагов назад. И оседает на землю, закрывая лицо руками.
Ей впервые говорят правду.
И, конечно, она её понимает и принимает. Лишь бы ещё что-то могла сделать.
Ты монстр.
Она так много злилась из-за этого. Ведь она защищала их, сражалась за них.
И все равно оставалась в глазах Ордена монстром, пока за ней приходило все больше и больше людей. А светлая сторона отказывалась работать с ней в паре. Она становилась ещё сильнее. Психика продолжала ломаться, а магия внутри возрастала.
— И объясни, ради Салазара, что происходило в твоем прошлом? Ты воюешь, как ребенок, потерявший тормоза. Глупо, опрометчиво и слишком смело для взрослого, — Том знает, что обидит её своими словами, но желание добраться до истины оказывается сильнее. Она расскажет больше, если будет знать, что именно его смущает. И если будет злиться.
На секунду ему кажется, что она вот-вот выпустит в него непростительное. Мгновение — в её взгляде вспыхивает ярость, несущая разрушение.
Тому кажется, что он смотрит на себя из детства. Израненная душа, научившаяся защищаться раньше, чем ценить себя и заботиться о себе. Гермиона казалась ему куда более рассудительной. Но она просто держала лицо. И он не давал ей повода выпустить зверя.
Или…
Зачем она пошла за тобой из клуба? Помочь или добить?
«Если бы ты не вмешался, я бы рано или поздно прикончила его сама».
И это все сочетается с гениальным умом, прекрасной памятью и вниманием к деталям. Что если ты нашел того, кто может завершить войну?
Том вздрагивает от этой мысли. Это одновременно пугает и злит.
Но в конечном итоге он просто выдыхает. Гермионе нужна помощь. Не война. Не смерть Геллерта. А элементарная поддержка. Ты сам был таким. Ты знаешь, как это больно.
Грейнджер тем временем обнимает колени руками, утыкается носом в предплечье и произносит слова тихо, будто и сама стыдится реакции. У неё внутри не хватает сил на злость. Она измотана.
И ещё ей не хочется злиться на Реддла. Какой смысл? Он хотя бы не врет и не прячется.
— У меня было тяжелое военное детство. К этому добавилась тяга быть лучшей и два друга, постоянно ввязывающиеся в неприятности, — она поднимает взгляд на Тома. В этот раз без угрозы в нем и злости. — Может я и не умею иначе. И без своих эмоций не способна даже на толику того, что могут твои Пожиратели сейчас.
Реддл закрывает глаза: ты сам хотел разговор по душам. Получай. Её слова будто проникают под кожу, обволакивая все изнутри. Такая же, как ты.
И придумай, что теперь с этой её душой делать.
— Нам нужно уходить. Давай переместимся в таверну, где нас позже встретит Дамблдор.
Сбежать.
Глупо, но Том пугается очередной откровенности. Они слишком часто беседуют по душам в последнее время.
— Нет, — Грейнджер же, напротив. — Я тебе начала рассказывать правду о себе. Теперь сделай то же самое. Почему они идут по твоим следам? Я не управляю эмоциями, но я не глупая и могу сделать выводы. Зачем им мальчишка только-только после Хогвартса?
— Я довольно сильный маг…
— Правду, Том.
Её голос оказывается схожим с голосом надсмотрщицы из приюта. И Реддла передергивает.
— Мы ведь уже выяснили, что я не дура. Ты можешь поделиться, и если захочешь, я сохраню это в тайне.
Но в отличие от голоса из прошлого — Гермиона не опасна. Том считывает нотки поддержки и понимания. Ей нужно разобраться. Потому что от этого зависит её безопасность и планы на будущее.
— Я помешал дуэли, — Реддл садится рядом с ней на землю.
И удивляется, какой холодной она оказывается. Он бросает на Грейнджер удивленный взгляд. Почему она не дрожит? Почему не сотворит согревающие чары? Пальцы дергаются к палочке, но он тут же себя останавливает. Ему интересно, как скоро она заметит холод, как скоро вынырнет из себя.
— Что? — нужно постараться, чтобы собрать все воедино теперь. Его подставили или министерство ни при чем?
— Хотелось доказать Дамблдору, что он зря косо на меня смотрел всю мою учебу. Хотелось показать, что я чего-то да стою. Я думал, это будет полезно. Как будто я в самом деле мог помочь.
Грейнджер протягивает ладонь к ладони Реддла, касается напряженных пальцев и переплетает их со своими, сжимая.
Все в порядке, ты не один. Ты ничего такого не сделал.
— Гриндевальд отказался сражаться, когда я выпустил заклинание исподтишка. Сказал, что профессор играет нечестно. Я сорвал дуэль. И полагаю, теперь он думает, что я на стороне Дамблдора или министерства. В любом случае, именно я в тот день не дал ни одному из них одержать победу.
Может быть люди зря называют монстрами тех, кто излишне сильно хочет помочь? Может быть монстры те, кто своим безучастием доводит людей до состояния помощи, граничащей с катастрофой?