13 (1/2)
— Скажи мне адрес отправителя или я заберу письмо силой, — Тео сдаётся; переговоры, к которым он привык, не помогают. И он неожиданно для себя вспоминает поведение Гермионы после битвы за Хогвартс, когда герои собирали сведения о Пожирателях.
Гарри всегда был нежен и справедлив, но Грейнджер хлестала так, что у людей непременно оставались следы, если, конечно, оставались сами люди.
Хотя у него и выходит скопировать её манеру поведения, однако, в этом недостаточно уверенности и силы. И Малфой даже глазом не ведет.
Нотт чувствует, как к горлу подкатывает тошнота. Откуда у неё могут быть силы, которых ему не досталось. Почему у неё выходит убедительнее быть злом, чем у него, взращённого Пожирателями.
Где всё то, чему его учили с детства? Или это мягкотелость отца дает о себе знать?
— Остынь, парень, — Эдд Розье приходит на помощь Абраксасу, нарушая в комнате обстановку тет-а-тет своим появлением. — Он это делает не из вредности, а ради защиты тебя и Эндрю.
Холодный тон приводит в бешенство.
— Моего отца, — с остервенением выплевывает Теодор, и сам пугается напора. Если бы это чертово письмо не пришло, он бы и не подумал искать. Он не верил, что столь рассудительный человек, как Нотт старший, мог отправиться на фронт. Его никогда не тянуло к сражениям на самом деле, так что же теперь случилось. — Он защищает моего отца, который никогда не воевал в этой войне. Никогда не был к ней причастен. Это не его.
Абраксас с Эддом обмениваются тревожными взглядами.
Нотт краснеет, покрываясь несуразными пятнами. Розье невольно сжимает древко палочки, чтобы вовремя остановить, если это потребуется. Не нужно глупостей. Не сейчас, когда Том вдали от дома.
— Ну же, — Тео с надеждой смотрит на Розье. Ему кажется, что ребят удалось сломить. Они все переживают за будущее. И вот первый намек от него: Пожиратели не участвовали в войне маглов. И не бились с Гриндевальдом. Он может сказать больше в обмен на это чертово письмо. — Мне казалось, что ты с большим удовольствием поддержишь меня, чем Малфоя, — Нотт пытается додавить.
Эдд ведь ненавидит Абраксаса. Эдд ненавидит всех в этом доме, иногда кажется, что и себя в том числе.
Малфой самодовольно хмыкает. Если бы все знали Пожирателей так же хорошо, как он — столько бы глупостей никогда не произошло.
Розье отводит взгляд в сторону, не отвечая на высказывание Нотта. Положение определенно изменилось. Больше нет сочувствия. Как и ощущения, что они в чем-то похожи.
И все же Эдд за безопасность, поэтому он направляет палочку в сторону конверта, выпускает из её кончика искру и поджигает бумагу, навсегда уничтожая адрес.
— Его все равно в том месте уже нет. Письма с фронта идут слишком долго.
Воспоминания сжимают разум Розье в тиски, боль накатывает волной. Ему самому ни разу не ответили. Диана не написала ни строчки. Отец тоже. И даже Абраксас не отвечал ни ему, ни Тому. Хотя они писали, и писали много. Ощущение, что их вычеркнули из жизни, сдавливало грудь ежедневно в короткие минуты перед беспокойным сном. Их похоронили заживо и забыли.
Это уже после возвращения он выяснил, что письма слишком долго ищут адресатов в окопах. После возвращения — когда ни одно письмо уже на самом деле было не нужно. Внутри все было выжжено, и не было необходимости ни в сочувствии, ни в понимании.
Эдд передергивает плечами, стараясь вынырнуть из картин прошлого. Всего несколько месяцев там, а ты все не можешь забыть.
Пора жить дальше. И дать возможность жить всем остальным.
— Если Нотт и правда твой отец, то тебе лучше помалкивать об этом в доме. Хорошо, что меня успели предупредить, но остальным знать необязательно. Это было глупо.
Он направляет свою злость вовне, совершенно не думая о чувствах Тео. Эдд просто еще один чистокровный, который отчего-то думает, что все должны бегать за ним и его семьей.
На фронте гибнут сотни, тысячи молодых ребят. И если Эндрю решил, что это его дорога — он должен ее пройти без посторонней помощи.
Как и все остальные. Это по крайней мере честно.
***</p>
Реддл будит Грейнджер на рассвете. Она спит слишком крепко, будто не чувствует в его присутствии опасности. Действительно проваливается в царство Морфея. И с трудом выныривает без лишнего беспокойства.
— Я схожу умыться, переоденься в это время, — Том быстро выходит из их купе, не давая ответить или банально прийти в себя после сна. У неё не больше пяти минут.
Гермиона заставляет себя подняться, не успев до конца открыть глаза, и запускает руку в чемодан, стараясь нащупать свежую одежду. Брюки, рубашка. Женщины путешествуют в разной одежде. Она не будет выглядеть странно, если выберет удобный вариант. Но будет чувствовать себя увереннее оттого, что ничто не сковывает движения.
И, когда она надевает на себя свежий комплект, попутно ругаясь на неудобство купе, Грейнджер засовывает руки в карманы брюк, чтобы расправить складки — финальный штрих.
Пальцы нащупывают кусочек аккуратно сложенного пергамента. Он не мог пережить стирку, она не могла ничего положить после. Гермиона быстро извлекает записку на свет и, удивляясь своей доверчивости, раскрывает её, не проверив на проклятие.
«Ты со всем справишься. Не дай ему почувствовать, что ты слабее. Том чудовище, но ты — ты другая. Тебе есть ради чего возвращаться. Не позволяй ему манипулировать тобой. И не смей умирать. Тео.»
Чертов Нотт. Как ему пришло это в голову. Как он узнал, что она наденет эти брюки именно сегодня, и когда он вообще успел?
Чертов Нотт.
***</p>
Том ловко маневрирует между людьми, стараясь как можно скорее выйти с Мюнхенского вокзала. Им нужно дойти до небольшого отеля, недалеко от вокзальной площади, снять номер на неделю и незаметно для всех исчезнуть из него.
Гермиона старается собраться с мыслями, ей комфортно подстраиваться под его темп: она может не думать в эти моменты, просто идти рядом, реагируя на его шаг.
Ей нужно многое переосмыслить и с многим научиться жить. Привыкнуть к заботе, которую она не умеет принимать. На которую она не знает, как реагировать. В последний раз забота была от Рона, если не считать странного поведения Реддла. С Уизли они тогда начали встречаться.
И теперь ей неуютно. Она не заслуживает даже короткой записки.
Грейнджер заставляет себя отвлечься от мыслей, начиная цепляться взглядом за прохожих. Это всегда оказывается проще — смотреть вовне, чем в себя. И она это делает почти профессионально.
— Не спеши, — Гермиона непроизвольно хватает Реддла за предплечье и тянет назад, сбавляя темп.
Её взгляд теперь неестественно устремлен вперед, хотя все её внимание сосредоточено за пределами зрительного коридора.
— Мне нужно о чем-то узнать? — выражение лица Тома не меняется. Реддл подстраивается под шаг спутницы, делая вид, что они просто прогуливаются и сейчас решили больше времени уделить зданиям вокруг.
Ему безусловно интересно, что заставило её вылезти из самокопания, в которое она ушла с самого утра.
— Мужчина справа в трех метрах от тебя, женщина на противоположной стороне в синем плаще, полагаю, что есть кто-то ещё, мне пока не удалось их вычислить. Но эти двое точно замедлили шаг вместе с нами.
Том усмехается. Ему не хотелось её беспокоить. Он никогда не беспокоит своих людей раньше времени, как минимум, так выходит дольше делать вид, что не замечаешь опасность. Это всегда расслабляет слежку.
И ещё ему хотелось в очередной раз её проверить. Как и всех остальных.
Гермиона не подвела.
Интересно, смог бы кто-то кроме Эдда Розье и его самого среагировать быстрее.
— Есть идеи, как поступить?
Грейнджер в ответ на его вопрос бросает удивленный взгляд. И моментально ощетинивается, улавливая в вопросе Тома преподавательские нотки. Она не привыкла к тому, чтобы кто-то так часто подчеркивал превосходство своей подготовки перед её навыками.
Письмо Тео моментально уходит в дальний закуток памяти.
— Полагаю, ты собирался свернуть в безлюдный двор, и я поддерживаю это решение, — её голос звучит максимально отстраненно и холодно. Реддл отмечает, что в начале ответа она ещё злится, но к концу полностью сосредотачивается на людях, ведущих их.
И это быстрое переключение определенно ему нравится. Она понимает его предвзятость по отношению к ней. Но не пытается ничего доказывать в ответ. Словно и без одобрения уверена в своих силах. Её злит иное — они теряют драгоценное время вместо того, чтобы просто слаженно отработать вместе.
— Здесь, — Том резко тормозит, поворачивая на девяносто градусов под арку. И так же быстро выпускает вперед себя импульс, проверяя территорию. Никого.
Теперь отвести взгляды маглов, да заблокировать шум.
Грейнджер подавляет внутри желание наблюдать за его действиями. Магия Реддла красива, движения всегда выверенно идеальны. И он определенно вкладывает душу в каждое из своих заклинаний, наделяя их благодаря этому особенной энергией.
Но Гермионе приходится повернуться к Тому спиной, чтобы вовремя увидеть, как следом за ними во двор поворачивает мужчина, которого она заприметила первым. Под арку трансгрессирует женщина с другой стороны дороги. И мгновением позже появляются ещё двое, неизвестных ей ранее молодых людей.
— Винда Розье пришла за мной, не трать время, — Том не оборачивается, отлично понимая, что никто не нападет до того, пока он не выстроит безопасное для сражения пространство. Не здесь. Не в немецком городе, когда местное министерство и без того начинает косо посматривать на Гриндевальда. — Второй мистер Краффт, буду благодарен, если прикончишь его. Оставшиеся пусть сами выберут, кто из нас закончит их жизни. Начнем.