5 (2/2)
Афелию разбудили голоса на кухне. И она не удержалась, чтобы не выйти посмотреть, кто нарушает тишину. Впрочем, Лестрейндж с самого начала узнала голос Тома. Другой вопрос, что она едва ли могла разобрать слова из своей комнаты.
И ей вдруг показалось невероятно важным узнать, о чем он может говорить ночью на кухне с Нотт.
Теперь это всё совершенно неважно. Она закрывает за собой дверь и, не выключая ночника, ложится обратно в кровать.
Что ж, и в ядах она тоже разбирается. Это в дополнение к прекрасным дуэльным навыкам: с Вальбургой они были на равных, а так могут далеко не все.
Какие ещё тайны может хранить мисс Нотт?
И почему Реддла это не волнует так же сильно, как её саму? Почему он до сих пор не выпытал, кто они и почему здесь. Почему ты с ней мил?
Афелия сжимает кулаки, а после сжимается вся, забираясь с головой под одеяло. Её эта милость обошла стороной. С ней никогда и никто не церемонился. И Том тоже. Но этим двум дает шанс. Несправедливо. Лестрейндж ворочается всю ночь, пытаясь заставить себя заснуть, но кошмары едва ли могут ей это позволить, проникая в сознание каждый раз, когда она закрывает глаза.
Она обязана с ней подружиться, чтобы подобраться как можно ближе.
***</p>
— Что-то случилось? — Тео нарушает тишину в гостиной. Гермиона за его спиной сжимает зубы, напрягаясь от вида Тома. Он слишком сосредоточен, в комнате гробовая тишина, хотя все Пожиратели собрались здесь как по команде. И этой тишины не должно быть.
Грейнджер подмечает, что Орион слишком сильно вцепляется в предплечье. Неужели кто-то из них ещё не привык к метке? Она уверена, что общий сбор был именно через неё. Поэтому их не ожидали увидеть в гостиной. Они попали на встречу случайно, увидев из булочной, как мимо быстро прошагал Алектус, и пошли за ним.
— Ничего серьезного, — Эдд поднимает взгляд на ребят. Но его лицо напряжено. Слова расходятся с его внешним видом.
Вальбурга вскакивает из-за стола. Она как обычно одета в брюки и рубашку, в отличие от остальных, в её глазах играют искры. Блэк отходит от друзей, нарушая сложившееся поле тревожности.
— Тому нужны сопровождающие на встречу. Первый — Эдд. Но нужна ещё девушка, чтобы отвлечь внимание, — с улыбкой объясняет Вал. И все остальные отмирают от её голоса.
— Я могу, — Грейнджер на автомате поднимает руку. И тут же осекается от взгляда Тома в её сторону.
Ты так подбираешься ближе к врагу? Или хочешь у него поучиться?
Лучше просто заткнись. Ей кажется, что внутренний голос приобретает черты голоса Гарри. Но он не имеет права её осуждать. Не теперь.
Когда прошлой ночью она выдавала себя, Поттер внутри, именуемый совестью, почему-то молчал. Так значит и сейчас можно его не слушать.
— Афелия, ты идешь с нами. И до встречи осталось два часа, стоит поторопиться, — Том выходит из-за стола и направляется к лестнице, чтобы подняться в свою комнату.
Держись от неё подальше, чтобы не провоцировать себя. Сначала результаты расследования Малфоя.
Том как можно быстрее проходит мимо Гермионы, стоящей на его пути. Он не смотрит в её сторону, в очередной раз делая вид, что девушки не существует. Но едва не касается её руки своей. Миллиметры разделяют их кожу от прикосновения. Грейнджер замирает.
Ты не должна на такое реагировать.
— Том предпочитает думать в тишине, — Вал поджимает губы, опуская взгляд. Весь её азарт исчезает. — Мне казалось, он меня позовет. Это было бы логично.
— Мы не обсуждаем решения, — огрызается Орион. — Мне нужно в типографию, кто-нибудь ещё собирается сегодня в центр?
Грейнджер замечает, как плечи Вал вздрагивают, она остро реагирует на слова жениха.
— Видимо я, — Диана Розье смотрит в пол перед собой, сложив руки на груди. — Схожу в госпиталь вместо Лестрейндж. Нужно передать лекарства.
Тео поворачивает удивленный взгляд в сторону Вальбурги, понимая, что она единственная, кто готов в этой комнате отвечать, а не задавать вопросы.
— Не спрашивай, лучше не спрашивай, — но в этот раз и она отнекивается.
— Нотт, ты сегодня можешь помочь мне с делами, — Абраксас переводит взгляд с Гермионы на Тео. — Тебе нужно вливаться в нашу действительность. А твоя сестра останется с Вальбургой.
— Дай мне десять минут и я готов, — Теодор бросает взгляд на Грейнджер. Ему определенно не нравится получать столько внимания к своей персоне. Он с большим удовольствием провел бы этот день с Гермионой, обсуждая странности в доме Пожирателей. Но едва ли ему оставляют на это шанс.
***</p>
Вальбурга идет по тонкому бордюру, выставив руки в стороны. Это поведение нетипично и взгляды горожан, проходящих мимо, обращаются к ней на доли секунды. Редко кто-то всерьез ей заинтересовывается, у каждого слишком много других проблем.
День начинает переходить в вечер.
Грейнджер не может точно сказать, чем они занимались сегодня. Блэк потащила её к зданию английского посольства. Рядом с ним они около четырех часов читали книги. Вальбурга переворачивала страницы медленно, словно перечитывала каждую по несколько раз. Или не читала вовсе: её взгляд то и дело падал на двери здания. Потом на несколько секунд она возвращала внимание к книге, и снова к дверям.
Затем из посольства вышла незнакомая для Гермионы фигура в плаще. Блэк сделала многозначительный одобряющий кивок и наконец действительно погрузилась в чтение. А через двадцать минут они уже шли к месту проведения очередного митинга.
Все это выглядело так, как будто они бесцельно слоняются по городу, однако Вальбурга большую часть времени была излишне сосредоточена. И Грейнджер откровенно говоря стеснялась даже заикнуться о вопросе, что такого важного они делают. Но теперь Блэк расслабилась.
— Хороший был день, правда? — она улыбается, но Гермиона отмечает, что улыбка касается только губ Вальбурги. Глаза же остаются безразличными, словно что-то её продолжает тревожить.
— Тебе было важно провести этот день не так, верно? — Грейнджер злится на себя за этот вопрос — это невежливо и слишком откровенно.
Блэк замирает на одной ноге, покачивается из стороны в сторону и спрыгивает с бордюра.
— С чего ты это взяла?
— Ты расстроилась, что Том взял с собой Афелию. И сейчас не стала радостнее.
Вместо ответа Вальбурга ускоряет шаг, теперь уверенно шагая по улице Рима. Они проходят вдоль нескольких домов, прежде чем продолжить разговор. И Гермионе становится неловко от происходящего. Зря ты подняла эту тему.
— Все расстроились, — наконец выдавливает из себя Блэк. Грейнджер затаивает дыхание, она словно нащупывает трещину среди Пожирателей. — Том любит действовать в одиночку, а работать с ним настоящее удовольствие. Но он сделал правильный выбор, Афелия привлечет к себе больше внимания.
Повисает новая пауза. Гермиона поджимает губы — слова Вал как пощечина. Даже у Реддла находятся люди, которым приятно с ним работать. Которые не боятся его методов.
— Но я знаю отличный способ сделать этот день лучше, — резко приободряется Вальбурга. Она раздумывает пару секунд, решая, может ли она доверять Гермионе. Вернее, хочет ли она доверять ей. Впрочем, это хороший способ насолить Афелии, взяв под свое шефство гостью. — Покажу тебе ночной Рим. Мой Рим, — она загадочно ухмыляется. — Не будем заходить домой — сразу в клуб.
— Клуб?
— Люди танцуют даже во время войны, — Блэк поджимает губы, считая важным пояснить. — Праздник нужен всегда. Мы не пойдем сегодня в место, где празднуют отпускные офицеры, это слишком для первого раза. Но вполне можем зайти в клуб для гражданских.
— Мне, наверное, стоит предупредить брата? — тянет Гермиона.
— Тебе не пять лет, чтобы предупреждать кого-то о том, что собираешься повеселиться. Брось! Мы идем в клуб немедленно.
Грейнджер приходится смириться с тем, что ураган по имени Вальбурга остановить не представляется возможным. И она плетется за ней следом, заставляя себя чувствовать веселье. Если ты хочешь понять их, ты должна прочувствовать то же, что и они.
Вальбурга останавливается, резко поворачиваясь в сторону Гермионы.
— Нет, нам сначала нужно будет привести себя в порядок. Зайдем в магазин по дороге, хорошо?
***</p>
— Том! — Абраксас поспешно прячет в карман конверт, доставленный несколько минут назад из Вашингтона.
Ни дядя Нотта, ни тем более его дети никогда не пересекали берегов Америки. Этих волшебников на материке не было. Одна из частей их легенды рушится, но быть может они просто хотели скрыть факт домашнего обучения? Или были в Америке под чужими именами?
Теперь остается дождаться писем из Великобритании. И это расставит все точки в их деле. Пока Малфой не решается беспокоить Тома. Ему хочется понаблюдать ещё.
— Пойдем в клуб, ладно? — Том быстро сменяет мантию и почти сразу выходит из дома.
— Что-то пошло не так?
— Нет, все отлично. Министр магии Испании готов встретиться с нами через месяц, сегодня был его заместитель, — Реддл скрывает подступающую злость.
Его трясет от невозможности действовать. Слишком долго. Они как будто специально растягивают. Тем временем, гибнут люди. Или они ждут более выгодного предложения от Гриндевальда? Тебе стоит написать Дамблдору и объединиться. От этой мысли у Реддла сводит скулы. Он больше не мальчик, который хотел заслужить внимание профессора. Добиться признания.
Теперь он может сделать ему достойное предложение о партнерстве. Но не уверен, что действительно хочет.
— Это было запланировано или Эдд ошибся?
— Просто нам не верят, — Абраксас ощущает, как друг бесится, но ничего не может сделать. — Из хорошего: Розье и Лестрейндж сработали отлично. У Афелии свидание с испанцем на следующей неделе, я переиграл план и представил её своей сестрой. Теперь заместитель министра у нас на крючке. Думаю, он тоже будет в клубе, хочу понаблюдать за ним.
Они занимают столик в углу, скрытый от посторонних глаз, но позволяющий видеть все происходящее в клубе.
Малфой отходит за барную стойку, чтобы заказать виски на двоих и дать денег официанту, чтобы впредь не бегать ради заказа.
— Кажется, наш зам не успел прийти, могу отправить сигнал ребятам, чтобы сопроводили, — Абраксас возвращается за столик и опускает бокалы. Но Том не реагирует. — Первый раз вижу, чтобы тебя заинтересовали танцы.
— О нет, только не танцы, — Реддл усмехается. — Вальбурга притащила Нотт в клуб. И последней, кажется, здесь крайне некомфортно.
Он отмечает, что в этот раз Грейнджер в платье с коротким рукавом. Значит без своей палочки. И это определенно действует на нее губительно. Она постоянно хватается за предплечье, и поднимает плечи, пытаясь стать незаметнее. Отличная жертва.
— Тоже не любит громкую музыку? — Малфой поворачивает лицо в сторону происходящего, присматриваясь.
Гермиона с Вальбургой стоят возле танцплощадки. Блэк шевелит бедрами, отбивая ногой такт. В то время как Грейнджер оглядывается по сторонам, оценивая происходящее.
Пир во время чумы. Парни в пиджаках заливают в себя слишком много алкоголя. Девушки накрашены слишком ярко. Будто бы это ярмарка невест — последний шанс на хорошую жизнь.
Это все абсолютно мимо Гермионы.
Ей не по себе от этого места, но и уйти, бросив Блэк одну, она не может.
Вальбурга же наоборот, кажется, здесь в своей стихии. Она упивается эмоциями людей. Растворяется в созданной атмосфере, и будто теряется между ними, забывая кто она и зачем.
— Орион бы с ума сошел, увидев её здесь, — Малфой цокает языком. Это и правда не лучшее место для невесты Блэка.
— Ровно поэтому он сюда и не приходит, — кивает Том. — Но и остановить её не в состоянии. Как и она его.
Абраксас бросает на Реддла удивленный взгляд. Они никогда не обсуждали личную жизнь ребят, он и представить не мог, что Том подмечает и такие мелочи. Впрочем, это логично. Как ещё управлять людьми, балансируя между сумасшедшей преданностью и животным страхом.
— Нотт приглашают на танец, — Малфой констатирует факт.
— Должно быть она счастлива, — язвит Реддл, непроизвольно вспоминая её недовольное лицо, когда он подсел к ней в кафе. Нотт не любит магглов, это было очевидно. Чувствует себя неуютно среди них, даже если сама себе в этом не признается. И предпочитает одиночество компании. От этого ещё забавнее, что Вальбурга притащила её на танцплощадку.
Том приподнимается со своего места, чтобы лучше рассмотреть происходящее, желая насладиться разочарованием Блэк в новой подруге.
— Ей кажется не очень это нравится, — продолжает Абраксас. Мужчина, подошедший к Гермионе, определенно пьян. Судя по его идеальному костюму во время войны, у него достаточно власти и денег. И так просто он не уйдет. — Дементор, совсем не нравится, я вмешаюсь.
Но когда он поворачивает голову в сторону Тома, чтобы получить одобрение на действия, Абраксас осознает, что друга уже нет.
Реддл быстрым шагом направляется к месту, где Грейнджер пытаются чуть ли не силой вытащить на танцпол. Она не сможет воспользоваться магией. А значит, она абсолютно беззащитна.
Почему тебя вообще это интересует?
Это её вина, что пришла сюда с Вальбургой и осталась. Теперь пусть сама и заплатит за свою ошибку.
Но внутри Тома разливается знакомое чувство собственничества. Как бы то ни было, Гермиона пришла в его дом и стала частью его компании. И никто кроме него самого не смеет причинять ей дискомфорт. А он кожей чувствует, как ей не комфортно.
Она его. Он её изучает. И никто не вправе посягать на его собственность.
Этот идиот поплатится за свои действия.
— Вмешаюсь? — Реддл чувствует, как удивленный взгляд Грейнджер пытается расплавить его лицо. Она похожа на плюющуюся ядом гарпию. Но при его появлении — расслабляется.
Это происходит на уровне инстинктов, она не отдает себе отчет в том, что делает. Подсознательное доверие к более сильному. Это заставляет Тома самодовольно ухмыльнуться.
— Абраксас за столиком в углу. А с вами, молодой человек, мы выйдем на улицу поговорить, — он не смотрит в сторону девушек, уверенный, что они сейчас же выполнят его приказ.
Реддл с удовольствием отмечает, что на лице мужчины появляются легкие признаки паники. Но едва ли он с этим что-то может сделать. Даже если его сознание против, тело послушно проследует вслед за магом.
А он, Том, напитается его страхом. Реддл боится в этом признаваться даже сам себе, но потребность испытать определенные эмоции берет над ним вверх. За эту ситуацию он мог бы сказать Гермионе спасибо. Потому что после произошедшего, для своей совести он будет оправдан.
Грейнджер выходит на улицу вслед за Томом. Это не поддаётся объяснению или какой-либо логике. Она стоит в стороне и надеется, что Реддл её не заметит.