Глава 8 (1/2)
В течение следующих трёх недель их распорядок оставался неизменным. Дежурства по ночам, приготовление еды, уборка, чтение, обсуждение, интенсивные физические тренировки, практика боевых и целительских заклинаний, а также дуэльные забеги по лесу — даже под дождём. Они оба были в лучшей форме, чем когда-либо прежде, и их уверенность росла. Гермиона чувствовала себя сильной, и ей это нравилось.
Теперь она могла легко вызвать своего Патронуса, и они оба освоили deprimo, expulso, incarcerous и несложное шоковое заклинание, которое можно было использовать, чтобы перезапустить чьё-то сердце. Гарри значительно поднаторел в исцеляющей магии и теперь не сомневался, что сможет быстро вылечить большинство травм. Гермиона объяснила ему, как с помощью простого и быстрого диагностического заклинания определить, сколько нужно зелья для восполнения крови. Они вместе перебрали содержимое её сумочки, и теперь Гарри уверенно ориентировался в наборе зелий и коллекции трав Гермионы. Он больше не чувствовал себя бесполезным, и ему это нравилось.
В течение трёх недель они четыре раза переезжали с места на место, и каждый день Гермиона продолжала укорять себя за близость с Гарри, которая, несмотря на её решимость отринуть лишние эмоции, только росла. Она едва ли могла притворяться, что открытое и намеренное переплетение их ног на скамеечке перед креслами ничего не значило, хотя и пыталась убедить себя, что это было только ради тепла. Конечно, теперь, в середине ноября, холодно было постоянно, как снаружи, так и внутри палатки, но Гермиона ясно сознавала, что это было довольно слабым оправданием.
Она не могла не замечать, как каждый раз соприкасались их плечи, когда они сидели по вечерам на улице и пили чай. Если же погода была плохой и их чаепитие проходило в палатке, она ловила себя на том, что либо переплетает их ноги на скамеечке для ног, когда они устраивались в креслах, либо соприкасается с Гарри коленями, когда они сидели друг напротив друга за кухонным столом. Было трудно не обращать внимание на то, как Гарри касался её руки выше локтя при разговоре или как она, уставшая, клала голову ему на плечо. И как при этом он обнимал её одной рукой, притягивая ближе.
Она также не могла забыть, как две недели назад, когда она плохо себя чувствовала после ночного дежурства под дождём, Гарри напоил её бодроперцовым зельем и настоял, чтобы она оставалась в постели. В итоге он забрался на её койку и провёл весь день рядом с ней. Он сидел, прислонившись спиной к большой опоре палатки, которая проходила вдоль середины её койки, а Гермиона полулежала, откинувшись на подушки. Сидя перпендикулярно к ней, Гарри держал её ноги поверх своих. Он подавал ей книги, приносил еду и полностью взял на себя следующее ночное дежурство, чтобы дать ей полноценно отдохнуть и восстановиться. Её живот трепетал при одном воспоминании о том, как он рассеянно гладил её колено и осторожно проверял лоб тыльной стороной ладони, чтобы убедиться, что у неё нет температуры. Она не дышала каждый раз, когда он задерживался на мгновение у её лица, прежде чем отстраниться.
Также было трудно забыть, как однажды ночью она держала его за руку, когда они сидели на улице и смотрели на звёзды. Было холодно и темно, они находились на вершине скалы в северной Англии. Она схватила его за руку, когда заметила падающую звезду, и взволнованно сжала его пальцы, указывая свободной рукой на небо. Гарри широко улыбнулся, увидев ещё одну падающую звезду, и сжал её руку в ответ. Они сидели и наблюдали за метеоритным дождём, тесно прижавшись друг к другу и крепко держась за руки, а на коленях стояла банка с голубым пламенем. Когда метеоритный дождь закончился, ни один из них не пошевелился, они так и продолжали сидеть в тишине и молча смотреть в небо. Гарри выводил большим пальцем круги на тыльной стороне её ладони, и она обнаружила, что держится за него гораздо крепче, чем это было необходимо, особенно учитывая, что необходимости держаться за руки в тот момент вообще не было как таковой.
Гермиона взглянула на него из-под ресниц и обнаружила, что Гарри смотрит прямо на неё. Они молча смотрели друг на друга, пока Гермиона не заставила себя отвести взгляд и встать, чтобы отнести их опустевшие чайные чашки внутрь. Гарри смотрел на неё «тем взглядом», который за последние несколько дней она уже начала узнавать. Взглядом, от которого у неё каждый раз скручивало живот. К тому времени, как она добралась до кухни, её сердце бешено колотилось в груди. Непослушные руки грубо грохнули чашки на стойку. Было невозможно игнорировать тугой клубок тепла, который формировался в нижней части её живота; она знала, что у неё серьёзные проблемы.
Вдобавок к этому было ещё множество незначительных, повседневных прикосновений. То, как Гарри осторожно заправил прядь её волос за ухо после их последней дуэли, заставило её сердце перевернуться. Она понятия не имела, что со всем этим делать.
В середине следующей недели Гермиона аппарировала их на травянистое поле, тянувшееся вдоль северо-восточного побережья Англии. Приближалась последняя неделя ноября, и дождь сменился мокрым снегом. Они поспешно установили палатку и пробежались по окрестности, устанавливая охранные и сигнальные чары, чтобы как можно быстрее найти укрытие внутри. Было холодно, морозно и сыро. Войдя в палатку, они первым делом сняли свои насквозь промокшие куртки и произнесли несколько согревающих заклинаний, прежде чем разжечь голубое пламя в большой банке между двумя креслами. С наступлением холодов это уже стало привычкой. Немного обогревшись, они приготовили себе обед, после которого Гермиона, вновь проигнорировав внутренний голос, уютно подсунула ступни под ноги Гарри.
***</p>
На четвёртый день их пребывания в текущем лагере мокрый снег сменился пушистыми белыми хлопьями, и погода немного смягчилась. Гермиона чувствовала себя подавленной, беспокойной и напряжённой. Последние несколько дней они не проводили свои обычные дуэли, забеги и упражнения, вместо этого делая всё возможное в палатке. Но это было ничто по сравнению с той нагрузкой, к которой она привыкла. После обеда она обнаружила, что расхаживает по палатке, пока Гарри был в душе. Она заметила, что он тоже устал от постоянного пребывания «в четырёх стенах» и знала, что ему не терпится избавиться от накопившегося напряжения.
Гарри вышел из ванной с облаком пара, протирая полотенцем свои мокрые волосы, и увидел, как Гермиона ходит кругами по палатке.
— Не знаешь, куда деть энергию? — спросил он, понимающе улыбаясь.
— Да, что-то вроде того, — простонала она и остановилась, чтобы повернуться и посмотреть на него. Он выглядел стройным и подтянутым в своём тёмно-зелёном свитере и синих джинсах. Она слегка покраснела и уставилась в пол. О, не будь смешной, — раздражённо подумала она про себя. — Мне просто нужно немного выпустить пар.
— Ха, расскажи мне об этом, — пробормотал он со вздохом, небрежно перекидывая полотенце через спинку стула. С этими словами он подошёл к выходу из палатки и выглянул наружу. — На улице не так уж плохо, не хочешь переброситься парочкой заклинаний?
Гермиона просияла и тут же схватила куртку, чуть не опрокинув при этом стул.
— Ещё как хочу! Только высуши волосы, чтобы они не превратились в сосульки, — сказала она с широкой улыбкой и провела рукой по его боку, проходя мимо. — Я буду снаружи, разомнусь немного.
Гарри улыбнулся и пошёл за своей курткой, высушивая на ходу волосы заклинанием быстрой сушки. Наложив водоотталкивающие чары на свои джинсы и обувь, чтобы те не промокли, они провели следующий час, бегая и уворачиваясь от заклинаний друг друга.
Это было здорово. Сердце Гермионы возликовало, когда она быстрым перекатом, не обращая никакого внимания на холод от налипшего на куртку снега, уклонилась от одного из стреножных заклинаний Гарри и тут же вскочила, чтобы бросить обезоруживающее. Гарри рванулся вправо и с лёгкостью откатился в сторону. Гермиона расправила плечи и бросила ещё два заклинания. Улыбка на её лице была заразительной, и Гарри не мог не рассмеяться после того, как ему пришлось нырнуть в небольшой сугроб, чтобы избежать её безжалостной атаки.
Они оба практиковали невербальную магию в течение последнего месяца и могли произносить большинство заклинаний молча. Конечно, исцеление и более сложные заклинания всё ещё требовали слов, но прогресс был неоспорим. Гермиона не могла избавиться от ощущения, что они стали совершенно другими людьми, чем были в тот день, когда ушёл Рон, и она искренне наслаждалась тем, как сплочённо они действовали. Сейчас они работали в команде так, как она и не мечтала. Она могла буквально читать Гарри, а он мог читать её. Они петляли, пригибались и перекатывались, как будто это был танец. Они были едины, они были синхронизированы, они были настоящими партнёрами — и оба удивлялись тому, насколько сильными и подготовленными себя чувствовали.
После того, как их лимит времени истёк, они вернулись ко входу в палатку, чтобы выпить воды. Гарри взглянул на Гермиону с решительным блеском в глазах.
— Я хочу попробовать новое заклинание щита, — заявил он, и хоть это и звучало как утверждение, она могла сказать, что он искал её одобрения.
— Хорошо, — сказала она, сделав несколько жадных глотков из своего стакана. — Давай посмотрим, что у тебя есть.
Гарри просиял и бросился в палатку за своей книгой и заметками. Вернувшись, он гордостью вручил их Гермионе, которая села на небольшой камень рядом с палаткой, чтобы прочитать о заклинании и просмотреть записи Гарри. Они часто обсуждали эту тему в течение последнего месяца, так что она уже была знакома с большей частью того, что читала. Её брови приподнялись. Он был чрезвычайно внимателен, и она была впечатлена. Её реакция не осталась незамеченной.
— Не просто красивые глазки, да? — хмыкнул Гарри и легонько толкнул её локтем, присев на корточки рядом. — Я тоже умею работать с литературой.
Гермиона фыркнула и закатила глаза, но затем улыбнулась, заправив за ухо выбившийся локон. На её волосах собирались крупные хлопья снега.
Она похожа на Рождество, — мелькнуло в голове Гарри.
— Ты и правда проделал хорошую работу, — похвалила она. — Похоже, у тебя тут есть всё, что нужно. В целом всё сводится к тщательной фокусировке и точному движению палочки. Тебе нужно действительно хотеть защитить человека, на которого ты накладываешь заклинание, будь то ты сам или кто-то другой.
— Для начала я хочу попробовать наложить его на себя, — кивнул Гарри, соглашаясь с её словами. — Если что-то пройдёт не так, ты меня подлатаешь.
— Не говори так, Гарри, — возмутилась Гермиона, бросив на него укоризненный взгляд. — Всё пройдёт так, как надо. Ты хорошо подготовился. Просто не нужно торопиться.
Гарри кивнул, и они оба встали, чтобы несколько раз повторить точные взмахи палочки, пока Гарри не почувствовал себя уверенно, делая нужные движения запястьем — сначала вниз, потом вверх и по кругу против часовой стрелки. Он повторил движения ещё с полдюжины раз, прежде чем они приступили к произношению словесной формулы. Гермиона согласилась с тем, как Гарри интерпретировал текст. После нескольких повторений Гарри встал в десятке футов от неё и приготовился произнести заклинание. Он стоял тихо и неподвижно, его чёрная куртка ярко контрастировала с окружающим их снегом.
— У тебя всё получится, Гарри, — спокойно сказала Гермиона, имитируя движения рукой. — Просто помни, Plenus-Protego-corPus-LoComotor. Обязательно чётко произнеси буквы «Р» и «С».
— Я знаю, — нервно сказал Гарри и повторил слова, а затем посмотрел на неё. — Ну… поехали.
Он вдохнул, и Гермиона стиснула зубы.
— Plenus-Protego-corPus-LoComotor! — воскликнул он, синхронно делая движения палочкой и сосредоточив внимание на своём собственном теле.
Палочка Гарри выстрелила тёмно-фиолетовой искрой с ярким белым светом в центре, которая немедленно направилась к нему и, быстро расширившись, охватила его с головы до ног. Гарри застыл, когда заклинание полностью окружило его — он как будто оказался заключён в пузырь, в точности повторявший форму его тела, но немного больше по размеру. Некоторое время пузырь оставался тёмно-фиолетовым, пока не исчез. Гарри не двигался, не дышал. Он медленно поднял руку, чтобы посмотреть на неё. Его рука выглядела совершенно нормально. Он повернул голову к настороженно наблюдавшей за ним Гермионе.
— Гарри? Ты в порядке? — спросила она, подходя ближе и крепко сжимая палочку у бока.
— Да, — медленно произнёс Гарри, делая шаг вперёд. — Такое… странное ощущение. Как будто вокруг меня что-то есть — как слабый гул. Думаю, заклинание сработало. Ударь меня обезоруживающим.
Гермиона подняла свою палочку и направила на грудь Гарри, смотревшего на неё с волнительным предвкушением и лёгкой неуверенностью.
— Expelliarmus! — произнесла вслух Гермиона, чтобы Гарри знал, когда ожидать удара. Её заклинание с силой врезалось в его в грудь, но ничего не произошло, и на её лице появилась улыбка. — Гарри, кажется, у тебя получилось!
Гарри просиял. На его лице расплылась широкая улыбка.
— Попробуй ещё раз, ударь меня чем-нибудь другим, — нетерпеливо попросил он.
— Petrificus Totalus! — выкрикнула она, шагнув вперёд, чтобы исключить возможность промаха.
И снова ничего не произошло, её заклинание просто исчезло, как только достигло груди Гарри.
— Гарри, это невероятно! Попробуй двигаться, — велела Гермиона. Гарри кивнул и побежал направо.
Она наложила ещё два обезоруживающих заклинания, летучемышиный сглаз и два стреножных заклинания, пока Гарри находился в движении. Каждое из её заклинаний поглощалось щитом, который по-прежнему его окружал. Она отметила, что щит не отражал заклинания — попадая в него, они просто исчезали, становясь совершенно неэффективными. Когда Гарри увеличил скорость бега, щит остался с ним и продолжал его защищать. Можно было бегать, прыгать, уворачиваться, пригибаться и перекатываться, и это никак не влияло на его работоспособность. Они обнаружили, что эффект длился около семи минут. Гермиона ударила Гарри очередным обезоруживающим заклинанием как раз в тот момент, когда он заметил, что гудящий звук исчез. Она вернула ему палочку, и они восторженно улыбнулись друг другу, но при этом согласились, что с этим заклинанием нужно быть крайне осторожным. Семь минут — приличное время, чтобы нанести урон в случае ошибки. Тем более что формула была длинной, и движения палочки должны были быть очень точными. По возможности такое заклинание лучше накладывать заранее, а не во время боя.
Да и накладывать его на другого человека было рискованно. Как объяснила Гермиона, у каждого живого существа есть инстинктивное стремление защитить себя, поэтому сосредоточиться и искренне пожелать щит для себя всегда легче, а вероятность неудачного исхода в таком случае меньше. Но когда ты накладываешь заклинание на кого-то другого, всегда остаётся возможность, что ты желаешь этого недостаточно искренне, даже если думаешь, что это так. Любой подспудный конфликт, малейшее сомнение или неуверенность могли привести к возникновению вредного пузыря. Так что они оба согласились накладывать щит только на себя.
Настала очередь Гермионы попробовать заклинание. Она несколько раз проделала все движения палочкой, попрактиковалась в произношении вместе с Гарри и наконец бросила на себя заклинание. Всё прошло успешно, её заклинание длилось примерно пять минут, прежде чем очередное заклинание Гарри склеило её ноги и она повалилась лицом в снег, выставив руки вперёд для смягчения удара.
— Чёрт, — тихонько ругнулась она, упав в заснеженную траву.
— Вот дерьмо. Гермиона! — Гарри подбежал к ней и быстро произнёс контрзаклятие. — Прости!
Он склонился к ней и осторожно помог подняться. Рыхлый снег, налипший на её одежду, комьями отваливался на землю. Снег пошёл гуще, и Гермиона заметила, что с трудом различает палатку, которая находилась всего в нескольких десятках футов от них.
— Всё в порядке, Гарри, — выдохнула она, встав на ноги, и широко ему улыбнулась. — Всего лишь неудачный момент. Похоже, у меня есть пять минут. Гарри, это просто фантастика!
Гарри радостно улыбнулся и заключил её в тёплые объятия. Она со счастливым смехом крепко обняла его в ответ.
Она была в невероятном восторге. Наконец-то у них появилось реальное преимущество — то, чего уж точно никто не ожидал.
— Гарри, это настолько полезное заклинание, что у меня нет слов! — воодушевлённо воскликнула она, не разрывая объятий. Она подняла глаза и встретила его взгляд — яркий, восторженный, счастливый.
— Спасибо, Гермиона, — сказал он с улыбкой, глядя на неё сверху вниз. — Без тебя я бы не справился.
— Не за что, Гарри, — тихо ответила она, едва сдерживая эмоции. — Ты всё сделал сам. Ты гениальный волшебник, и тебе вовсе не нужна была моя помощь.
Гарри скептически выгнул бровь, продолжая с улыбкой смотреть на неё. Тепло его объятий ласковой волной распространялось по её телу.
— Пожалуй, ты слишком хорошего обо мне мнения, — сказал он. — Гений у нас тут ты.
Сердце Гермионы затрепетало. Она почувствовала, как участился пульс. О нет, — мелькнуло в голове. Она не могла отвести взгляд от его глаз. Глупая широкая улыбка на его лице смягчилась, а взгляд, которым он смотрел на неё сверху вниз, стал тёплым и ласковым. Она почувствовала, как её пальцы непроизвольно крепче вцепились в его куртку, а руки Гарри, в свою очередь, прижали её к себе. Её сердце забилось быстрее, и она поняла, что не дышит. Чёрт, — подумала она, когда в глубине сознания начала подниматься паника, — Гермиона, что ты творишь, сейчас не время отвлекаться!
Она видела, как взгляд Гарри изменился, стал глубже, в нём появилось что-то другое, что-то более тёмное, что-то жаждущее. Она с трудом могла расслышать логическую сторону своего разума. Её улыбка исчезла, сменившись выражением удивления, смешанного с замешательством. Она слышала биение своего сердца, чувствовала, как усиливалось напряжение по мере того, как воздух между ними сгущался и теплел. Несмотря на снег, покрывающий их одежду и волосы, ей было почти жарко. Она знала, что её щеки горели румянцем.
Лицо Гарри теперь было ближе, его глаза потемнели, она могла различить в них множество оттенков зелёного. Его лицо приблизилось ещё чуть ближе, и её глаза расширились. Порыв ветра обдал их холодом, и по её спине прошла дрожь, но вовсе не из-за ветра. Из-за его близости, из-за его взгляда. Взгляда, который говорил больше, чем она хотела знать, больше, чем она когда-либо ожидала увидеть. Взгляда, который открывал так много возможностей, что это напугало её.